Редактирование детской литературы (С.Я. Маршак).

Непреходящее значение в создании методологии и методики редакторской работы в области детской литературы имела редакционно-издательская деятельность С.Я. Маршака. Она была направлена прежде всего на преодоление утилитарно-догматического подхода к воспитанию человеческой личности, бытовавшего в то время, и основывалась на глубоком и тонком понимании эмоционально-психологической природы восприятия ребенком окружающего мира. Отсюда те идеи, а также методы и средства их реализации, которым следовал С.Я. Маршак, руководя ленинградской редакцией детского отдела Ленгосиздата (1924-1937), сотрудничая в качестве автора и редактора в целом ряде детских периодических изданий ("Воробей", "Чиж", "Новый Робинзон", "Костер"). Одной из самых сильных сторон его редакторского дарования было необыкновенное умение "открывать" для детской литературы новых авторов. В одном из писем к А.М. Горькому с некоторым оттенком иронии С.Я. Маршак высказался так: "Про меня говорят, что я стремлюсь всех превратить в детских писателей. Ну и что же, попробуем. Эта проба оказалась более, чем удачной. С одной стороны, С.Я. Маршак утверждал, что "большую литературу для маленьких" (по его любимому выражению) должны делать талантливые профессиональные писатели, которые просто не подозревают о своих в этом отношении возможностях. Задача же редактора - убедить автора. Именно С.Я. Маршаку детская литература обязана такими именами, как К.А. Федин, М.М. Пришвин, А.Н. Толстой, М.М. Зощенко, Н.А. Заболоцкий, О.Э. Мандельштам и многими другими. С другой стороны, С.Я. Маршак постоянно заботился о притоке в детскую литературу свежих сил, так называемых бывалых людей, людей с богатым и интересным жизненным опытом, мастеров и профессионалов не в области литературного творчества, а в своем деле. Задача редактора - угадать в таком человеке писателя, рассказчика, способного раскрыть перед ребенком неизвестные ему стороны взрослой, настоящей жизни, разнообразные сферы человеческой деятельности. Делал это Маршак с необычайным чутьем и тактом. "Маршак не уговаривал меня сделать книжку для детей, - вспоминал один из таких авторов Н.Ф. Григорьев, - нет. Он вообще никогда никого не уговаривал. Самуил Яковлевич говорил: "Вы сможете писать для детей, - и это звучало в его устах так, словно вы удостаивались наивысшего человеческого знания". Так, благодаря С.Я. Маршаку, в детской литературе появились Б.С. Житков, В.В. Бианки, К.Д. Золотовский, Я.Л. Ларри, А. Пантелеев. Как редактор-издатель.Я. Маршак не только сделал шире проблемно-тематические горизонты детской литературы, но и обогатил ее жанровое содержание, широко используя, например, возможности публицистики, научно-популярной и научно-художественной прозы. Причем его новаторство питалось лучшими традициями, сложившимися в прошлом. Так, работавшая редактором вместе с Маршаком и написавшая интереснейшие воспоминания о методах и принципах его деятельности Л.К. Чуковская писала о том, что "образцом же для прозы научно-художественной... были для #Маршака "описания" и "рассуждения" Льва Толстого. Он подчеркивал в беседах с редакторами и авторами, что о чем бы ни говорил Толстой в своих "описаниях" - о гальванизме, о кристаллах или о магните, он, объясняя любое явление, не отказывался от художнического глаза, художнического метода. Вот на эту дорогу сочетания науки с художеством упорно и настойчиво звал и выводил Маршак тех ученых, которые по его просьбе пытались писать для детей". Она же отмечает, как много внимания отдавал С.Я. Маршак поиску оригинальных решений традиционных вопросов подготовки и выпуска произведений детской литературы, что находило отражение в его статьях и докладах. Например, какой должна быть современная сказка для детей младшего возраста, чтобы она не теряла своего волшебного ореола и в то же время опиралась на жизненную достоверность, которую никогда не утрачивает подлинная народная сказка. Какие произведения эпоса, народной поэзии и по каким критериям и принципам следует отбирать для детей, и какие издательские средства. Каковы должны быть структура и содержание справочного аппарата в изданиях произведений классиков, чтобы подростку хотелось их прочесть, а не пропустить, не удостоив вниманием. С.Я. Маршак обладал профессиональным системным видением литературного произведения. Для того, чтобы редактору стать соучастником творческого процесса, принять полноправное участие в создании новой художественной информации, он прежде всего должен глубоко проникнуть в авторский замысел, оценить приемы и средства его реализации. Именно такое умение позволяло С.Я. Маршаку, по образному выражению одного из его авторов, "наполнять ветром чужие паруса". Рахманов пишет: "Он не редактировал рукописи в обычном смысле, не исправлял "масла масляного", а входил в самый замысел вещи, показывая, как лучше воплотить его. И каждый чувствовал, что с минуты встречи с Маршаком в его судьбе что-то переменилось, что-то стало другим, ты словно бы перешел в следующий класс своей профессии и отныне то, о чем ты лишь смутно грезил, чудеснейшим образом вдруг стало явью". Творческая щедрость, бескорыстная радость от каждой авторской удачи или находки сочеталась в Маршаке-редакторе со строгой принципиальностью, если он видел, что автор забывает о своей читательской аудитории, искусственно "расцвечивает" свой живой рассказ при помощи банальных литературных приемов. Воспринимая литературное произведение как художественную систему, С.Я. Маршак требовал от автора, чтобы не только художественное описание, деталь, фраза, но и каждое слово работало на идею, интонацию, сюжет, описываемые характеры. Показательный в этом отношении случай вспоминает Я.Л. Ларри, автор известной повести-сказки "Необыкновенные приключения Карика и Вали", которую в первой редакции он снабдил понравившимися ему лирическими отступлениями. У С.Я. Маршака возникло иное мнение, которое было apгyментировано следующим образом: "Это же плохо! - грустно улыбнулся он. - Плохо не потому, что плохо написано, а потому только, что эти отступления не в стиле произведения... Ну, подумайте сами: работают ваши лирические отступления на идею повести? Нет! На развитие сюжета? Нет! Может быть усиливают настроение? Обогащают читателя какими-то знаниями?... Что же, не спорю, написано красиво, но коль скоро эта красота бесцельная, так это уже не красота, а только красивость. Второй галстук на сорочке. Галстук нарядный, но абсолютно не нужный". Высокая редакторская требовательность С.Я. Маршака основывалась на точных представлениях об особенностях восприятия ребенком жизненных реалий и художественно-образного выражения их в литературе. Особенно чувствителен и строг он был к лингвостилистическим средствам языка, находя для своих замечаний очень емкую, но лаконичную форму. Например, он считал, что в подлинном произведении читатель не замечает графический рисунок слов, а видит, как через волшебный кристалл, лишь людей и весь тот мир, который создал автор, и целиком погружается в этот мир. Безликий, тщательно отфильтрованный автором язык он называет не литературой, а гладкописью. Вторая же отличается от первой так же, как деревянная лошадь от настоящей. С.Я. Маршак призывает авторов не только не употреблять "зализанные" и "заезженные" литературные шаблоны и штампы, но и с достаточным чувством меры подходить к использованию экспрессивной лексики и тропов. Так, по его мнению, очень часто метафора лишь удивляет, но очень редко действительно волнует. Редакционно-издательская деятельность была органической частью его творческой жизни, и оставила заметный след в развитии теории и практики редактирования в целом.

Дата добавления: 2015-07-08