Эгоизм человека

Иисус сказал ему: “возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всем разумением твоим”;

Сия есть первая и наибольшая заповедь;

Вторая же подобна ей: “возлюби ближнего твоего, как самого себя”;

На сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки. (От Матфея. Гл. 22, 37-40).

Ибо никто никогда не имел ненависти к своей плоти, но питает и греет ее, как и Господь Церковь; Потому, что мы члены тела Его, от плоти Его и от костей Его. (К Ефесянам. Гл. 5, 29-30).

Иисус же... сказал им: не здоровые имеют нужду во враче, но больные... Ибо Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию. (От Матфея. Гл. 9, 12-13).

Я не первый, кто хочет вернуть нравственному принципу “эгоизм” его первозданный смысл...

Можно быть правым, неправым, киником или аскетом, идеалистом или материалистом... нельзя быть трупом.

Для трупа нет нравственности и нравственных критериев. А именно превращения в труп мы требуем от человека, делая себялюбие жупелом, заклеймив его, как принцип бесстыдства, бесчеловечности, зла.

Таким софистским перевертышем мы лишаем энергетических корней всякий естественный и благодарный человеческий альтруизм.

Лишаем основания, делаем бессмыслицей, превращаем в притворство, в лицемерие любую человеческую нравственность. Кроме “нравственности” ханжески скрываемой ненависти ко всему живому, любящему себя и свой мир.

Оставляем допустимой только “нравственность” смерти -ненависти к жизни и стыда за то, что мы живы и хотим.

Потребности - атрибут тела.

Противопоставив дух телу, принизив тело, мы принизили потребности, а с ними любые желания, и всякое себялюбие.

Младенческий страх перед неведомой природой, а позже замешанный на этом же страхе рационалистический подростковый протест против ее законов и их власти над нами -ее детьми - отгородил нас от всего мира наших сестер и братьев — от зверья. А теперь еще и требует отречься от единственного источника наших сил, источника благоговения и любви к другому человеку, ко всем похожим и непохожим на нас творениям этого мира. Страх и неряшливая ненависть к действительному терпеливому познанию требуют от нас отгородиться от себялюбия, от эгоизма, единственно способного родить высочайший вольтеровский императив нравственности: “Я ненавижу то, что вы говорите, но я отдал бы жизнь за то, чтобы вы имели возможность это говорить”.

И подлинным материалистом, в отличие от циника, и истинно верующим, в отличие от суеверного или ханжи, может быть только эгоист.

Вся социальная мотивация человека рушится, лиши его эгоизма, вбирающего в себя все, и социальные, и природные мотивы и стимулы.

Не возможен без эгоизма и глубоко и полно мотивирующий деятельность выбор. Остается только псевдожертвенная его имитация, и принужденное, рабское, энергетически сниженное, всуе надеющееся на награду осуществление такого псевдовыбора. Такой притворный, обманный выбор всегда и сразу обречен на отчаянье и ярость обмана ожиданий, на обиду и ненависть к “обманувшему” миру.

Если себялюбие плохо, то я не позволю себе любить себя.

Не любя себя, и так же, как себя, “любя” другого, я не люблю и его. Мне нечем любить.

Тогда и мое самоотречение бессмысленно. Потому, что никто им не может воспользоваться. Всем нельзя - все отреклись от себя!

Но нет такого живого бога, которому для осуществления себя нужны трупы своих творений.

Для материалиста богом является мир, его сотворивший, мир, утверждая который, и реализуясь в котором, он утверждает себя. Но, отказавшись от себя, я отказываюсь и от мира, для идеалиста - от бога!

Но кому адресованы заповеди самоотречения?

Судя по всему, и по заповедям в эпиграфе, - тому, кто уже эгоистичен.

Ему и предлагается сберечь свой мир (Бога). То есть предлагается оптимальный, наиболее беспрепятственный и перспективный путь утверждения своего эгоизма - альтруизм. Береги, де, сук, на котором сидишь!

Кем предлагаются эти заповеди? Я имею в виду: каким отношением к адресату они рождаются?

Если - тем, кто ощущает нас, каждого из нас, себе подобными: зрело, не во вред себе, без лжи и высокомерия, в меру своего разумения воспринимающими сообщение, и ничего без понимания не делающими? Тогда заповеди - спасение!

Но, если их предлагает тот, кто, проецируя на нас себя взрослого, адресуется, не заметив того, послушному, безынициативному дитяте, и инфантильному, с уже подавленным эгоизмом адресату вовсе не сочувствует, не понимает его - не интересуется нами?! То таким отношением к нам (читай, таким бесчувственным нашим отношением к нему) эти откровения превращаются в глумливую провокацию! А их осуществление - в растянутое во времени уничтожение Рода Человеческого...

Дата добавления: 2015-07-08