Начало триумфа

Глава 17

Солнце стояло совсем низко над предгорьем, освещая тропу, проложенную в снегу конным отрядом, направлявшимся к Гудамскому перевалу. Шестьдесят всадников двигались колонной, подняв синие знамена и открыв гербовые накидки с лилией на груди. Кортеж, неуместно торжественный в дикой глуши, должен был встретить принца и, чем раньше тот поймет, чей это отряд, тем меньше будет проблем.

Равнина резко поднималась навстречу Волчьим горам, снег здесь еще не сошел до конца, задерживаясь на северных склонах, но дорога через перевал выглядела проходимой и была широкой и ровной, как доска. Наступил шестой день пути и уже к обеду всадники должны были оказаться по другую сторону хребта, но следов отряда принца все еще не было видно. А с тех пор, как прошел снегопад, Фронадан тревожился еще сильнее - теперь они могут и не узнать, в какую сторону направился Адемар. Конечно, еще оставалась надежда, что он ждет подкрепление в долине за перевалом, но рассчитывать на это, сказать по правде, не стоило.

На самом деле, граф не мог осуждать принца за желание как можно скорее возглавить войска. После смерти Лотпранда дело приняло серьезный оборот и в армии требовалось присутствие наследника. «Лишь бы он ждал меня там», - повторял он про себя, как молитву.

Когда солнце вошло в зенит, передовой разъезд въехал в проход между скал, поднимаясь к верхней точке перевала. Дорога изгибалась петлей, прежде чем открыться в долину, и нельзя было забывать о возможной засаде. Через некоторое время двое разведчиков снова показались на этой стороне, показывая знаками, что путь безопасен. До них было еще далеко, но граф заметил, что его люди чем-то обеспокоены. Один из них вновь скрылся за скалой, а другой помчался галопом обратно. Фронадан почувствовал, как тревога, державшая его в напряжении все эти дни, собралась в один большой пульсирующий ком, и дал Гортмару шпор.

- Что там? – Закричал он еще издалека.

- Сир, с той стороны нечто странное! Там был пожар, у леса!

На опушках вдоль дороги не было никаких строений вплоть до самого монастыря и граф не на шутку встревожился. Всадники разогнались, оглашая перевал грохотом копыт, и стрелой вылетели из-за поворота в долину. Страшное зрелище открылось их взору – громадное, уродливое пепелище раскинулось слева у кромки леса на целых двадцать локтей. Черное пятно разбросало вокруг языки, как клякса, и не все из них пачкали снег сажей. Некоторые были кроваво-красными.

Сжав зубы, Фронадан устремился вперед. Подъехав ближе, он различил в обугленной куче остов сгоревшей телеги: вон там валялось колесо, здесь торчал пустой хомут. Трупы лошадей лежали один на другом, соединившись в пламени воедино. Но самым ужасным было то, что с другой стороны пепелища показались сложенные рядом черные трупы людей.

Какое-то движение заметил Дрейгельд справа от дороги и выхватил меч из ножен. Но это оказался одинокий человек, монах, до неузнаваемости вымазанный гарью и землей; он медленно брел по узкой тропе из грязных следов. Найдя взглядом то место, откуда он шел, молодой человек увидел неглубоко раскопанную землю и тела, уложенные в братскую могилу, присыпанную с одной стороны выпавшим вчера снегом.

Фронадан осадил коня прямо перед монахом. Тот, казалось, только сейчас заметил отряд. Его руки были по локоть облеплены пеплом, а на почерневшем лице виднелись две светлые полосы от слез. Пустой взгляд говорил о том, что он предпочел бы никого не видеть.

- Что здесь произошло? – Воскликнул граф, пытаясь сохранить остатки вежливости в охватившей его буре чувств. Он спрыгнул с коня и бросился к трупам, отвратительный запах которых сразу ударил в нос. Еще не все были вытащены из большого костра, многие не имели рук, ног, а то и половины тела.

- Что произошло? Кто эти люди и был ли среди них принц Адемар? Здесь был принц Адемар? – Фронадан схватил монаха за плечи, так как тот не отвечал, намереваясь взять следующий труп и оттащить его за дорогу к могиле. Старик поднял на него глаза, потом осмотрел остальных рыцарей, верховых и спешившихся.

- Лошади, - с трудом прохрипел он, - деньги, оружие. Хорошая нажива. Принц Адемар был здесь. Он собирался покинуть монастырь вместе с моими братьями. Обещал защиту. Но им не нужна защита. У них не было ничего, что можно отобрать.

- Вы видели их? Тех, кто напал на отряд?

Монах покачал головой:

- Нет. Я живу в лесу. Я слышал крики. Упокой, Господи, их души.

Фронадан молча сжал плечо старика и отпустил, не желая мучить. Медленно повернулся он к пепелищу, боясь самого худшего. Некоторые тела из разложенных на земле были завернуты то ли в рясы, то ли в плащи, а некоторые – облачены в доспехи. Граф наклонился над одним, потом над другим, очищая нагрудники от грязи. Он искал герб Саврайсов, но ткань на большинстве бригандин сгорела дотла. Оставались заклепки, скреплявшие металлические пластины, золотые пояса, пряжки.

- Ищите льва! – Крикнул он своим людям, уже начавшим разбирать завал.

Он находил птиц, зверей, цветы и деревья, бессмысленные завитки и дешевые украшения без фигур, но нигде – вставшего на задние лапы льва. Надежда еще жила в нем, несмотря на то, что сказал монах. Как одержимый, Фронадан перебирал все, что попадалось в руки, его дорогие перчатки покрылись слоем липкой грязи, о природе которой было лучше не думать. Он скинул плащ, влезая все дальше и дальше в груду сгоревших тел, вынося мертвых одного за другим, когда вдруг увидел внизу, под остовом телеги в самом центре кострища, два мятых доспеха, владельцам которых определили это место неспроста. Отчаянно не желая этого делать, граф встал на колени и потянулся к мертвецам, от которых уже почти ничего не осталось. Очистив металл на груди одного из них, он с ужасом увидел позолоченные заклепки со львами.

«Нет. Только не это».Он сам не понимал, что говорил это вслух, пока оттирал второй доспех от нагара. Лев, лилия, снова лев. Золотые львы на поясах, золотая окантовка наручей и рукавиц. Без всякого сомнения, эти богатые доспехи принадлежали Адемару и его сыну. Фронадан сел, опустив руки и тупо глядя на черные, смердящие останки. Здесь кончались все надежды Вилиама на достойное продолжение династии. Стерлис и Беренгар, заметив, что с господином что-то не так, подбежали к нему и тоже замерли на месте, увидев трупы. За спиной графа они сделали беззвучные знаки другим и все воины остановились, снимая головные уборы. В наступившей тишине, которой чтили память принца, сам Фронадан вдруг поднялся на ноги, сбрасывая чуть не поглотившее его отчаяние.

- Есть шанс, что это не они, - сказал он твердо и вышел на чистый снег. Нужно было в это верить. Шанс был. – Организуйте дозоры и поиски в лесу, остальные займутся могилами. Найдите что-нибудь, чем можно копать.

Монах, не прекращавший своего занятия, прошел мимо него, указывая куда-то вдаль. Там показалась небольшая цепочка людей, двигавшихся а направлении перевала.

- Сюда идут братья из монастыря. У них будут лопаты. Подождите некоторое время.

- Времени у нас нет, - коротко ответил Фронадан, снимая с себя наручи, чтобы было легче копать.

Спустя несколько часов, уже в полной темноте, граф сидел у костра, обводя лагерь хмурым взглядом. На небольшом пятачке земли его люди отдыхали, лежа на седлах и увязанной поклаже, не было слышно привычного смеха и пения, никто не разговаривал. В стороне под отдельным холщовым навесом грелись у своего костра монахи, не желая находиться рядом с солдатами, кому бы те ни служили. Усталые часовые несли дозор, обходя маленький лагерь за несколько десятков шагов. Напротив графа совсем близко к огню сидел тощий человек – гонец, доставивший ему пакет от Вилиама, как раз когда они только-только покончили с погребением.

Могила вышла никудышной, мерзлая земля не поддавалась, а тел было много, слишком много. Монахи перевезут их в монастырь, но не ранее, чем получат от благодетелей новую подводу. «Будь я проклят, если они задержатся хоть на день после оттепели», - дал себе слово Фронадан, намереваясь за любую цену отправить сюда транспорт из ближайшей деревни.

Он достаточно хорошо знал своего кузена, чтобы решиться похоронить Адемара не в королевской усыпальнице, а рядом с женой, в Гудаме. Король, скорее всего, будет недоволен, но вряд ли потребует перевезти останки. Его любимый сын не успел короноваться, а значит, мог бы выбирать между Хаубером и этим святым местом. Граф был уверен, что он предпочел бы Гудам.

«Остановись», - мысленно приказал себе Фронадан, - «ты думаешь о нем, как о мертвеце». Еще не вернулись разведчики, отправленные в лес на поиски, и было решено оставить несколько человек в монастыре для их продолжения. Еще теплилась надежда, что нападавших обманули и принцу удалось сбежать, хотя с прибытием гонца ситуация обострилась и требовала немедленного отъезда. Фронадан запретил своим людям возиться с шатрами и объявил сбор за час до рассвета. Текст записки, которую он держал в руках, был адресован ему, Гронарду и Дору Гранджу, получившим аналогичные послания:

«Моим верным подданным. Тот из вас, кто в настоящий момент способен оказать Адемару наиболее значимую поддержку, должен остаться с ним, остальные двое обязаны немедленно вернуться в Хаубер. Время пришло, но опасность таилась не там, где нас заставляли ее видеть. Годрика надлежит взять в плен живым для допроса. Все позиции укрепить и не сдавать».

Граф смял пергамент и бросил его в огонь. «Время пришло». Речь в тексте шла об измене и никто больше не должен был это видеть. Он взял чистый пергамент и расправил его на колене.

«Гронарду, моему другу и верному подданному Вилиама Светлого. Удерживай замки, над которыми имеешь влияние, согласно приказу Вилиама. Ты остаешься один. Не доверяй никому на севере. Я отправляюсь в Хаубер.»

Оставалось надеяться, что этот короткий текст в стиле плохого романа должным образом насторожит Гронарда и заставит понять скрытый смысл. Писать о возможной смерти Адемара и Гедарта граф не стал – не хотел радовать перехватчиков, если письмо не дойдет по назначению. Но он ясно выразился насчет недоверия и возможного отсутствия поддержки со стороны других влиятельных лиц. Еще одно послание он написал командующему своими силами, приказывая соединиться с войсками Гронарда и, оставив достаточно солдат для защиты захваченных земель, отправить как можно больше валленийцев к южной границе. Если письмо дойдет, оттуда их можно будет уже открыто перекинуть к Хауберу.

Армию Сейтера следовало раздробить и обескровить. Сегодня все части головоломки сложились для Фронадана в одно целое - события последних месяцев были выгодны лишь одному человеку. И теперь, после смерти братьев и измены, которой опасался Вилиам, Сейтер мог получить все.

Мокрый снег вперемешку с дождем валил второй день подряд, а холодный ветер лез под воротник, будто насмехаясь над всеми попытками Бренельда укутать шею толстым шарфом. Солнце еще толком не поднялось над кромкой леса, а он уже второй час качался в седле, трясясь от холода и глядя в спину брату. Принц подумал, что если в замке Годрика кто-нибудь помешает ему бросить в камин весь запас дров и остаться там до утра, он его попросту задушит.

Сейтер, услышав невнятное кряхтенье, обернулся и вопросительно посмотрел на младшего брата. Тот сидел на лошади, как нахохлившийся птенец, шарф сделал бесформенной его голову, а в недрах капюшона были видны только два больших карих глаза. Принц придержал коня, чтобы поравняться с братом.

- К вечеру будем на месте, - сказал он, чтобы немного подбодрить Бренельда. Прошло уже четыре дня со взятия Гоудмита и с тех пор они больше не останавливались в замках, а разбивали лагерь под открытым небом.

- Если я доживу до этого, - глухо раздалось из-под капюшона.

- Посмотри туда, - Сейтер указал куда-то за спину. Бренельд попытался оглянуться, разворачиваясь всем телом, чтобы не разрушить хрупкую конструкцию из мехов и тканей, но у него ничего не вышло.

- Там уже виднеется чистое небо, а ветер относит тучи на запад. Дождь скоро прекратится.

- Надеюсь. А мы можем остаться под крышей хотя бы на пару дней? Я уже забыл, как выглядит удобное кресло и сухая кровать.

Он еще не договорил до конца, а Сейтер уже гневно хмурился. Они столько раз обсуждали это!

- Ты останешься. Можешь до скончания века наслаждаться креслами и кроватями, если, конечно, Годрик не спит в шкурах на полу. А я закончу начатое.

Бренельд сорвал с головы капюшон и оттянул вниз высокий воротник:

- Что? Но я не хочу оставаться там один! Ты же сказал…

Терпение Сейтера лопнуло, он схватил лошадь брата за уздечку и, притянув ее вплотную к своей, рявкнул ему прямо в ухо:

- Я сказал, что отдаю тебе Берению! Всю! С потрохами! Но ты тут же ее потеряешь, если будешь все время ныть и таскаться за мной по пятам! Я хочу, чтобы ты остался и навел здесь порядок!

Бренельд вздрагивал на каждой высокой ноте и, сжав губы в тонкую линию, все ниже опускал голову, совсем как в детстве, когда, бывало, они спорили о какой-нибудь ерунде. Сейтер отпустил его лошадь и ударил ее ногой по крупу, отгоняя подальше, чтобы не видеть лица брата. Как обычно, он вызывал у принца жалость и раскаяние в своих поступках в самый неподходящий момент.

«Какого демона! Неужели сложно хоть раз сделать то, что я прошу! Для кого я стараюсь? Неблагодарная скотина!»Ощущение вины только подпитывало гнев, распаляя его до предела. Искоса бросив взгляд на брата, Сейтер увидел, как тот натягивает капюшон и снова отъезжает назад. Бароны и рыцари, слышавшие ссору, поспешно отворачивались, делая вид, что заняты разговорами, только Дор Грандж невозмутимо выдержал его взгляд. Принц ударил коня шпорами и вырвался вперед, догоняя передовой отряд. По знаку капитана Гвардии вслед ему устремилось несколько всадников, окружая, но оставаясь на безопасном расстоянии от разгневанного господина. Бренельд, наоборот, отъехал еще дальше назад, в середину изрядно поредевшего конного войска, не желая подвергаться излишней опасности в первых рядах. По договоренности с Годриком тот ждал их у себя в замке для обсуждения дальнейших действий, но кто знает, что могло взбрести герцогу в голову. Он вполне мог передумать и устроить засаду. Сейтер, однако, исключал такой вариант и бесстрашно гнал вперед конницу, оставив пехоту далеко позади. Время играло против них и он спешил, как мог.

До самого вечера братья даже не смотрели друг на друга и только когда где-то далеко впереди показались огни Венброга, Бренельд вновь нагнал Сейтера. Было уже совсем темно и на перекрестке дорог их ждали всадники с факелами. Тот, что был главным, выехал вперед и поклонился Сейтеру:

- Ваше высочество, барон Гинтил к вашим услугам. Мой господин ожидает вас к торжественной трапезе. Вашим людям будет удобно раскинуть лагерь здесь, на поле с восточной стороны от дороги.

- Это слишком далеко от замка, - коротко возразил принц.

Провожатый занервничал, не желая спорить, но явно имея приказ расположить войско подальше от Венброга. Голосом немного выше прежнего он проговорил:

- Герцог настаивает.

- Хорошо. - Неожиданно легко согласился Сейтер, не отдавая, впрочем, никаких приказов. – Тогда я готов следовать за вами со своими ближайшими сторонниками.

Барон с облегчением выдохнул.

- Рад это слышать, мой лорд. Разрешите узнать, сколько человек будет присутствовать за столом? Я должен послать в замок слугу с известием.

Сейтер с деланной леностью посмотрел направо и налево от себя:

- Человек пятьдесят или шестьдесят.

Гинтилу не хватило воздуха и он молча открыл и закрыл рот, не зная, что сказать. Сейтер поднял бровь:

- Это что, является для вас проблемой?

Проблема была серьезной, так как столь большой отряд угрожал безопасности Годрика, и барон искал предлог для отказа. В случае открытого наступления он должен был сдаться в плен, а наблюдатели, оставленные на дороге позади, поспешили бы предупредить гарнизон замка и объявить тревогу в лагере у его стен. Но наступления не было, а принц сверлил его недобрым взглядом.

- Я прошу прощения, может быть, сегодня вы возьмете с собой самых близких подданных, а завтра мы сможем дать еще один прием… - Забормотал Гинтил, соображая на ходу, что делать. - Венброг весьма небольшой замок, наш зал слишком мал, обычно мы имеем дело с гораздо меньшим числом гостей…

- Теперь вы имеете дело с членами королевской семьи, а для нас это не прием, а скромный ужин. Со мной поедут все, кому есть, что обсудить с Годриком, и кому, - Сейтер подчеркнул следующие слова, - была обещана эта возможность.

Барон, бледный, как смерть, мял в руках поводья, а принц поднял руку, как будто готовясь разворачивать отряд обратно:

- Вы собираетесь нарушить обещание своего герцога? В таком случае наша с ним сделка отменяется.

Перспектива взять на себя такую ответственность привела Гинтила в ужас и он тут же воскликнул:

- Нет, постойте! Простите меня, ваше высочество. Конечно же, вы можете проследовать в замок со всеми, на кого распространяется приглашение герцога.

Без всякого выражения Сейтер проговорил: «Замечательно», - и подал знак своим людям двигаться вперед. Барон Гинтил развернулся и возглавил отряд. Сейтер поискал взглядом брата, и, обнаружив его у себя за спиной, тихо проговорил: «Будь там, где я тебя вижу». Бренельд подъехал ближе и улыбнулся, восхищаясь тем, как легко Сейтер переиграл этого барона. Ему невозможно было отказать! Что-то, похожее на тень ответной улыбки, скользнуло по лицу старшего брата, но тут же сменилось бесстрастной маской. Вслед за принцами потянулись бароны и рыцари, рядом с каждым из них ехал солдат, изображавший из себя слугу. У большинства из этих людей не было других дел в замке, кроме выполнения приказов Сейтера, таким образом колонна из более чем ста человек направилась к Венброгу. Оставшиеся всадники и не подумали разбивать лагерь. Их приказом было ждать не более часа и переходить в наступление.

Замок стоял на единственном возвышении посреди широкой равнины, как одинокий старый воин. Днем с самой высокой башни можно было разглядеть вдали еще по крайней мере три замка, а с западной стороны – небольшую речушку и одну из мельниц, принадлежавших Годрику. Сейчас же даже сама башня терялась в густой, непроницаемой тьме, но вокруг холма россыпью мерцали огни. Венброг был окружен палатками, в лагере находились сотни пехотинцев, они сидели у костров в боевом облачении и те, что расположились близко от дороги, провожали всадников долгими взглядами, от которых Бренельда охватывала сильная, до тошноты, тревога. Он непроизвольно прижимался к старшему брату так, что все время задевал его ногу своим стременем и оттирал к обочине. Сейтера же, наоборот, опасность только будоражила и во взглядах, которые он бросал на Бренельда, когда тот снова толкал его лошадь, явно читалось нетерпение. Принц рвался вперед, желая, наконец, взять дело в свои руки. Уверенный в том, что беренский герцог у него на крючке, он только смеялся над братом, боявшимся проезжать сквозь неприятельский лагерь. А Бренельд, видя, как пляшут в его глазах отблески костров, делая и без того неуместный смех поистине демоническим, только сильнее пугался.

Однако, они уже приближались к замку и опущенный через ров мост вернул младшему принцу уверенность в том, что они благополучно минуют опасность. Погрохотав по дощатому настилу, кавалькада въехала в небольшой внешний дворик замка. Здесь даже Сейтер напрягся, всматриваясь в темные закоулки у стен. Дор Грандж подал воинам знак держаться ближе и тесным строем они двинулись через открытые ворота, так, чтобы при попытке быстро закрыть их и разделить отряд, в проеме оставалось как можно больше всадников, препятствующих этому. Когда все они оказались во внутреннем дворе, заполонив его так, что лошади уже топтались на пороге жилых помещений, и стали спешиваться, старший принц успокоился. В отряде были самые лучшие бойцы и теперь, оказавшись внутри, они отразили бы любую атаку.

Лошадей уводили в конюшни и обратно за стены, Сейтер спешился и направился ко входу в главное здание замка, где маячили силуэты его обитателей. Грандж вошел первым и, не встретив никакой угрозы, отступил в сторону. Тогда Сейтер упругим шагом взбежал по ступеням и прошел через узкий, почти никак не украшенный холл к небольшой группе людей. В центре стоял, судя по всему, сам Годрик, человек среднего роста, скромно одетый и волнующийся больше других. Они никогда не видели друг друга и до этой встречи обменялись лишь несколькими письмами. Годрик протянул руку и Сейтер потряс ее с изрядным энтузиазмом, отчего герцог заметно приободрился. По его лицу было видно, что хороший настрой принца разрешил множество сомнений, связанных с их договором.

- Я рад видеть вас в своем доме. Все приготовлено для ужина и, если позволите, я жду вас в зале как можно скорее.

- Конечно! – Сейтер просто сиял. – Прошу вас показать наши комнаты и, освободившись от этого, - он постучал себя по металлическому панцирю, - мы сразу присоединимся к вашей трапезе.

Герцог, оглядывая все прибывающих людей принца, немного занервничал, комнат в его замке не нашлось бы и на четверть гостей.

- Мои люди будут ночевать в лагере, - поспешил успокоить его Сейтер.

- Благодарю за понимание. Мы не начнем без вас, - поклонился Годрик. Вперед вышел пожилой управляющий и пригласил их следовать за собой, но Сейтер вдруг окликнул герцога, подняв вверх указательный палец, как будто вспомнил что-то важное.

- Прошу прощения! Мы ведь не встретим за столом тупиц и трусов, не способных разделить наши с вами устремления? Или женщин?

- Как и договаривались, ваше высочество.

- Замечательно, - улыбнулся принц и пошел за стариком к лестнице. В сопровождении трех десятков рыцарей они поднялись на один пролет и Сейтер внимательно осмотрел коридор, сравнивая его с описанием, составленным со слов Фронадана. Кажется, их вели к комнатам, где ранее располагался граф. Управляющий указал на несколько дверей и бароны разошлись, чтобы привести себя в порядок после дороги. Когда Сейтеру показали его покои, он втолкнул туда Бренельда, пропустил охрану и плотно закрыл дверь. Обстановка внутри была, наверное, одной из самых богатых среди гостевых покоев, но, конечно же, не шла ни в какое сравнение с комнатами в Хаубере. В камине горел огонь, на полке стояли серебряные подсвечники, стены до половины были обшиты панелями, над которыми висели простые узорчатые гобелены. А увидев на столе большое, не отскобленное до конца пятно от пролитых чернил, принц откровенно расхохотался. Бренельд недоуменно обернулся к нему от камина, где пытался отогреть замерзшие руки.

- Здесь наш дорогой кузен попал в неприятную ловушку, но мы разыграем эту партию иначе. Грандж, - позвал Сейтер, бросая на пол перчатки и расстегивая ремешки на наручах, - коридор после поворота ведет к казармам, поставь там как можно больше людей.

Капитан Гвардии кивнул и вышел за дверь, распоряжаясь солдатами. По голосам снаружи было слышно, что там находятся беренцы и они спорят с людьми принца, не имея, впрочем, права на какое-либо столкновение. Это еще больше рассмешило Сейтера, он побросал наручи в разные стороны и быстрыми, лихорадочными движениями принялся за ремешки у плеч. Один из солдат бросился ему помочь.

- Ты не зря все это снимаешь? – Взволнованно спросил Бренельд, наблюдая за братом.

- Ха! Я не боюсь этих деревенщин, - ответил Сейтер презрительно, освобождаясь от брони и надевая тонкий стеганый камзол. – Этого вполне хватит. Будь здесь, пока я за тобой не приду, никуда не высовывайся.

- Мне не обязательно присутствовать на ужине?

- Не обязательно.

Бренельд был готов поклясться, что брат больше не сердится, так что он с готовностью плюхнулся в кресло и взял со столика кувшин с вином. А Сейтер вышел в коридор, оставив внутри около десяти человек. В этот раз засова на двери уже не было. «Кое-чему научился», - подумал принц про себя с усмешкой и огляделся. От порога до самой лестницы стояли у стен его люди, одни все еще были в доспехах, другие нет. Он махнул рукой баронам и рыцарям без лат, чтобы те шли в обеденный зал.

- Сколько человек сейчас за поворотом? – Спросил принц у Гранджа.

- Двадцать.

- Оставляю еще дюжину здесь. И, - он вплотную подошел к начальнику Гвардии, указывая на дверь, за которой остался брат, - ты лично за ним присмотришь.

Грандж молча кивнул и встал у стены, положив руку на обух боевого топора, прикрепленного к поясу.

- За мной, - скомандовал Сейтер остальным рыцарям и сбежал по ступеням вниз. Его люди сплошным потоком устремились следом. Внизу в холле ждали солдаты, на которых недобро косились гвардейцы Годрика; они также примкнули к процессии. С другой стороны холла к главному залу вел коридор, где через каждый шаг стояли стражники в парадной форме. На беренцев было жалко смотреть - они не доверяли пришельцам, но, связанные приказом герцога, могли лишь провожать их тяжелыми взглядами. Против воли губы принца растянулись в широкой ухмылке, когда он прошел мимо этих вояк, чуявших кровь, как скот на бойне.

Наконец-то. Так много времени потребовалось, чтобы оказаться здесь. Так долго приходилось оставаться в тени, терпеть и выжидать. И вот развязка всей беренской кампании происходит прямо здесь, прямо сейчас. Его ждет триумф и зал станет сценой, на которой он сыграет главную роль. Чувствуя переполняющее его ликование, Сейтер вступил под низкий свод небольшого зала, украшенного гербовыми щитами и обшитого деревом, как в показных комнатах, лишь до половины. Его солдаты проходили внутрь, вызывая недоумение у сидевших за столами лордов своим отнюдь не благородным видом. Половину мест, как заметил принц, уже занимали его люди.

Наслаждаясь тем, что придворные смотрят на него, как завороженные, Сейтер медленно выдохнул и прикрыл глаза, – здесь был весь цвет беренского общества. Кажется, только сейчас он действительно поверил в то, что план удался. Нет, все это время он действовал смело, быстро и без сомнений, но лишь теперь, в этот самый момент, все стало по-настоящему реальным. Твердым шагом прошел он прямо в центр зала. Герцог встал со своего места, испытывая некоторое замешательство от происходящего:

- Ну что ж, я полагаю, мы можем приступить…

По едва заметному знаку принца его люди тоже встали, доставая из ножен мечи, а в зал вошли латники. Один из придворных вскочил на ноги, хватаясь за кинжал, но был тут же убит солдатом Сейтера. Принц развел руки в стороны, обводя взглядом побледневших беренцев:

- Приступим.

Дата добавления: 2015-07-10