Физиологические основы гипноза

Существует много теорий развития гипнотического состо­яния. Одна из них популярна издавна и до сих пор: гипноз по­хож на сон. Возможно это и так, и, действительно, одним из первых признаков гипнотического состояния, который броса­ется в глаза, является обездвиженность человека, что характер­но и для сна. Казалось бы, внешнее сходство очень близкое. На самом же деле все совершенно иначе, потому что функциони­рование мозга во сне и в состоянии транса принципиально от­личаются друг от друга.

С момента терапевтического изучения гипноза, который можно начать с имени профессора Бернгейма, каждый иссле­дователь пытался объяснить и понять, что является причиной гипноза, каков анатомический субстрат гипнотического состо­яния и как происходит взаимодействие гипнотизера и его па­циента. На сегодняшний момент считается общепризнанным, что основным субстратом, на который ориентировано гипно­тическое воздействие, является головной мозг. В отношении отдела головного мозга до сих пор продолжаются споры, и мы рассмотрим эволюцию этих мыслей, идей, поскольку единой теории гипноза до сих пор не существует.

Если взять за основу учение о первой и второй сигнальных системах, то встает вопрос, каким образом слова, то есть раз­дражители второй сигнальной системы, переходят в действие первой сигнальной системы, в действие мышечное, внутрен­них органов, в работу системы иммунной, нервной, эндокрин­ной. В 1886 году Бернгейм попытался описать состояние чело­века на глубине гипнотического транса как движение информации в обход сознания. Он писал, что в обычных условиях любая идея запрашивается сознанием, им контролируется, ре­цензируется. На глубине гипнотического состояния идеи, мыс­ли трансформируются в действия, в ощущения так быстро, что контроль сознания, которое отвлечено и усыплено в ходе наве­дения транса, не успевает сработать. Он считал, что внушение увеличивает рефлекторную возбудимость органов, идеомотор-ную чувствительность, что способствует более быстрому реа­гированию, и когда сознание вмешивается, то все случившееся для него оказывается сюрпризом, свершившимся фактом. Од­нако Бернгейм не смог объяснить, каким образом информа­ция, полученная от гипнотизера, обрабатывается пациентом и каким образом она переводится в информацию, которую орга­ны тела пациента получают на своем, соматическом уровне.

В первой половине XX века одной из самых популярных школ гипноза была школа Ивана Петровича Павлова, которая создавала свою физиологическую теорию гипноза и опиралась на опыты с животными. Павлов рассматривал гипноз как час­тичный сон, как некое состояние между сном и бодрствовани­ем. Он считал, что физиологической основой гипноза являет­ся разлитое торможение, на фоне которого в коре головного мозга остаются так называемые сторожевые центры. Роль сто­рожевых центров состоит в осуществлении связи с окружаю­щим миром, в том числе со специалистом по гипнозу. Они спо­собны воспринимать другую информацию из окружающего мира, особенно ту, которая может быть значимой для безопас­ности пациента. Например, если случится пожар, то стороже­вой центр в состоянии сразу же разбудить гипнотизируемого для того, чтобы он принял меры для своего спасения.

По наблюдениям Павлова, гипноз у животного начинается с его обездвиженности, что затем переводится в гипнотичес­кое состояние. То же самое можно было отмечать и у людей, которых просят фиксировать взгляд на одной точке, фактичес­ки обездвиживая их. Однако нельзя полностью провести кор­реляцию между гипнозом у животных и у людей. Это отмечала павловская школа, которая большое значение придавала вто­рой сигнальной системе, то есть словам. Представители школы рассматривали слово как стимул настолько же материаль­ный, как и любое физическое раздражение, хотя Павлов под­черкивал, что в гипнозе важно учитывать прошлое, которое было в жизни человека. Таким образом, последователи Павло­ва большое значение придавали торможению коры полушарий головного мозга, однако продолжало оставаться неясным, как это торможение развивается и как внушение находит обходные пути для своей реализации.

В 40-х годах нашего столетия появились работы Ганса Се-лье, который представил идею стресса. Он выдвинул теорию о том, что стресс трансформируется в соматические заболевания с участием гормонов гипоталамо-гипофизарной системы. Селье этот процесс назвал общим адаптационным синдромом, и до сегодняшнего дня гипоталамо-гипофизарная система счи­тается преобразователем нервной информации, которая при­ходит от различных участков мозга в гормоны и биологически активные вещества, которые могут регулировать деятельность внутренних органов человека.

Поскольку вопрос, что тормозит деятельность больших по­лушарий и, наоборот, активизирует полушария либо отдельные участки в них, оставался открытым, исследователи продолжали свои поиски и наконец обратили внимание на ретикулярную формацию — сетчатое образование, которое находится в стволе мозга и связано с обоими полушариями, а также осуществляет связь с гипоталамо-гипофизарной системой и подкорковыми ядрами головного мозга, роль которых не ясна до сих пор. Фак­тически ретикулярная формация играет очень важную роль в передаче психофизиологической информации, поскольку она получает всю информацию, которая поступает от рецепторов и направляет ее в соответствующий участок головного мозга. Она может действовать как фильтр и передавать мозгу только новую информацию, отсекая старую, либо повторяющуюся и сортируя по каким-то важным признакам. Именно она способна разбу­дить мозг в случае опасности и именно она индуцирует тормо­жение деятельности полушарий головного мозга.

Важный анатомический субстрат, который помогает мозгу с пониманием относиться ко всему новому, находится в так называемом голубоватом месте или 1осш сеш1еш, которое свя­зано как с высшими корковыми зонами мозга, так и с гипота-ламо-гипофизарной системой, в частности, с центрами, отве­чающими за механизмы поощрения, удовольствия и памяти. Отмечено, что слабые повторяющиеся раздражители уменьша­ют активность голубоватого Места и ведут к релаксации, вялос­ти, сну. Всякая новая информация увеличивает активность моз­га. Возможно, что одним из субстратов психотерапии и являет­ся именно голубоватое место вне зависимости от того, какая психотерапия проводится в данный момент.

Если говорить о коре головного мозга, то наиболее важны­ми с точки зрения гипноза являются передние отделы коры го­ловного мозга, которые связаны как с ретикулярной формаци­ей, так и с гипоталамо-гипофизарной системой. Еще Лурия отмечал, что лобные доли синтезируют информацию об окру­жающем мире, полученную через экстрарецепторы, и инфор­мацию о внутреннем состоянии человека, что они являются средством, с помощью которого регулируется поведение орга­низма. На сегодняшний день существует доказательство того, что воздействие внушения осуществляется через телесный об­раз, который создается лобными долями полушарий головно­го мозга, причем создание этого образа происходит преимуще­ственно в недоминантном полушарии.

Следует упомянуть, что полушария головного мозга имеют определенную специализацию. У правшей левое полушарие обычно является доминирующим. Информация, которая вос­принимается им, обычно является вербальной, рациональной. Левое полушарие отвечает за аналитические, конкретные фун­кции головного мозга. Считается, что в нем преобладает созна­тельное функционирование. В отличие от него правое полуша­рие считается ответственным за бессознательное. Оно более спонтанно, оно отвечает за человеческую интуицию, за абст­рактное мышление, которое может воспринимать окружающий мир целиком, которое может создавать образы, формировать чувства. Считается доказанным, что активность правого полу­шария во время транса увеличивается, в то время как актив­ность левого уменьшается. Предположительно правое полушарие более тесно связано с гипоталамо-гипофизарной систе­мой и больше участвует в процессе терапевтического гипноза.

В опытах было отмечено, что, как правило, люди, легко под­дающиеся гипнозу, одновременно легко могут увидеть скры­тую связь между различными событиями, фактами, элемента­ми; именно они замечают взаимосвязь в таких психологичес­ких тестах, как «Пятна Роршаха». Появляется все больше дока­зательств, что гипнабельность является чаще всего свойством правшей, хотя это положение активно оспаривается.

Ряд исследователей предполагает, что правое полушарие производит так называемые «сырые», необработанные мысли­тельные образы, которые проявляются во время сна, при ис­пользовании метода свободных ассоциаций, в измененных со­стояниях сознания, под влиянием некоторых медицинских препаратов и обрабатываются левым полушарием. Предпола­гается, что различные идеи, которые реализуются человеком, рождаются в правом полушарии, затем передаются в левое, где трансформируются в свою окончательную форму, окончатель­ную идею. Точно также и восприятие зрительного образа или звука происходит целиком в правом полушарии и анализиру­ется, расщепляется, контролируется левым полушарием.

В процессе запоминания, хранения поступающей инфор­мации, ее воспроизведения ведущую роль играют специальные отделы головного мозга, так называемая лимбическая система, которая находится в височных долях головного мозга, особен­но ее составные структуры — миндалина и гиппокамп. Лимби­ческая система представляет собой участок, где информация накапливается, может комбинироваться, интегрироваться. Ра­зумеется, фиксация информации — это необходимое условие для различных сложных безусловных и условных рефлексов. Предполагается, что сенсорная информация, которая создала в зрительной области коры головного мозга «телесный образ», передается к лимбической системе, где она может сохраняться, объединяться с другой информацией и передаваться в гипота-ламо-гипофизарную область для реализации через активные вещества, гормоны. Кроме этого, считается доказанной роль гипоталамической области в формировании эмоций, причем именно во взаимосвязи с лимбико-ретикулярным комплексом. Карл Прибрам считал, что именно лимбическая система играет важную роль в механизме планирования деятельности с раз­личными механизмами реализации данного планирования.

Возможно, что взаимосвязь научения и памяти играет важ­ную роль как в процессах запоминания различных ситуаций, так и в процессах психотерапии. То, что узнается и запомина­ется, связывается с конкретным психофизиологическим про­цессом, который сопровождает данное впечатление. И то, что человек переживает и запоминает во время сеанса гипноза, может забываться при пробуждении, но вновь может быть дос­тупным при повторном сеансе гипноза. Это может быть ней­рофизиологическим субстратом для известного феномена в те­рапевтическом гипнозе, который называется «диссоциация сознания и бессознательного».

Еще известный специалист в области гипноза середины XIX века Джеймс Бред предлагал под гипнотизмом понимать те слу­чаи, когда возникает состояние раздвоенного сознания и субъект после пробуждения не помнит того, что происходило с ним в состоянии гипноза, но вспоминает при повторных сеан­сах либо при схожих состояниях. В психоанализе до сих пор считается важным терапевтическим эффектом, когда при ис­пользовании метода свободных ассоциаций происходит повтор­ное осознание какого-то события, которое было вытеснено в бессознательное. Считается важным получить доступ к подав­ленной, диссоциированной памяти, чтобы интегрировать дан­ное воспоминание, проработать, прожить его, то есть убрать сформировавшуюся диссоциацию.

Существует теория, по которой гипноз сам по себе являет­ся стрессовым фактором, то есть, когда применяется гипноти­ческая индукция и гипноз приводит к измененному состоянию сознания, это помогает вспомнить другие стрессы, которые были в жизни человека. Пациент в такой ситуации имеет шанс вернуться в своих воспоминаниях как диссоциированно, так и ассоциированно к какому-то раннему моменту значимого для него стресса. Индукция гипноза может высвободить воспоми­нания о событиях, которые формально не связаны с гипнозом, но тем не менее являются стрессовыми для данного человека. На этом основана идея эмоционально-стрессовой психотера­пии, которая активно развивалась в нашей стране Владимиром Евгеньевичем Рожновым. Он опирался в своих исследованиях на работы Селье и говорил, что существует два вида стресса: стресс, который травмирует, и стресс, который лечит.

Одним из фактов, подтверждающих диссоциацию во время гипноза, является использование гипнотической индукции для ослабления или полного удаления боли. Другим примером по­добных нейрофизиологических связей является сон, который забывается, когда человек проснулся, но который может по­вторяться, приходить вновь и вновь, и снова забываться, когда человек просыпается. На сегодняшний день существует теория Эрнеста Росси о системах памяти и обучения, зависящих от состояния. Теория основана на феномене вспоминания некой информации в сходных ситуациях. Во внимание берутся не столько психологические факторы, сколько гормоны гипота-ламо-гипофизарной системы и возможные специфические из­менения в лимбической системе и в ее связях с гипоталаму­сом.

Если опираться на молекулярно-клеточную основу, можно считать, что существует два возможных пути запоминания дан­ных реакций. Это память на молекулярно-синаптическом уров­не и память в лимбико-гипоталамусной системе, в первую оче­редь в миндалине гиппокампа. Кроме того, интересным с точ­ки зрения исследования нейрофизиологии гипноза является теория Росси о взаимосвязи ультрадианных ритмов и терапев­тического гипноза. Возможно, эта теория объясняет возник­новение психосоматических заболеваний, в основе которых может лежать вызванное стрессом нарушение ультрадианных ритмов человека.

Удалось выяснить, что источник их поддержания также со­держится в ядрах гипоталамуса, то есть находится в тесной вза­имосвязи со всеми системами, описанными ранее. При этом ультрадианные ритмы тесно связаны с балансом вегетативной нервной системы. Росси считает, что терапевтический гипноз приводит к нормализации данных ритмов. Более того, он опирается на наблюдения за работой Милтона Эриксона, чьи се­ансы длились достаточно долго — от полутора до двух часов, и когда терапевт видел необходимые ему физиологические сиг­налы: менялась двигательная активность пациента, тише ста­новился голос, пациент как будто бы уходил в себя, Эриксон и производил необходимые терапевтические вмешательства, а подобный транс называл натуралистическим трансом, то есть трансом, основанным на природе человека. Росси считает, что ультрадианные ритмы, многие из которых имеют 90-минутную периодичность, и явления повседневного транса — фактичес­ки одно и то же. Использование такого натуралистического транса является полезным с точки зрения синхронизации его с биологическими часами человека.

Таким образом, в современных гипотезах большое значе­ние придается трансформации вербальной информации голов­ным мозгом через лобные доли головного мозга, лимбическую и гипоталамо-гипофизарную систему, где происходит форми­рование терапевтического резонанса с системами памяти и обу­чения, зависимыми от состояния, с помощью которых записа­ны патологические ситуации, ведущее к реассоциации пережи­того, переработанного травматического опыта.

Дата добавления: 2015-07-10