Часть 1. 3 страница

Рассказывая о цветовосприятии, Ира предложила пройти группе так называемый тест так называемого Люшера – показывается несколько цветных квадратиков, и нужно выбрать тот, который ближе к сердцу. Все школьные психологи, познания о психологии которых сводятся к умению включить на компьютере тот самый тест, а потом с умным видом читать выданный результат, его просто боготворят, называя Альфой и Омегой всея психологии. Однако, у более разумных представителей профессии имеется своя точка зрения, которой со мной как-то поделилась старая, добрая и немного чокнутая Елизавета Егоровна – зам. Бога по психологии на грешной Земле, лично знавшая автора теста:

- Этим «Тестом Люшера» можно только цвета на мониторе калибровать, – цинично заявил я, разбудив студентов, с трудом выдерживающих третий час мастер-класса.

Ирина, недоумевая, посмотрела на меня, немного собралась с мыслями и гордо парировала:

- Тестом Люшера для диагностики пользуются почти все клиники мира.

- Ну, во-первых, это не тест Люшера, а его подделка. Даже на сайте этого самого теста Люшера сказано, что монитор должен быть откалиброван правильно, а у нас здесь видеопроектор, у которого зеленый и синий трудно различить. И вообще, на сайте говорится, что компьютерный вариант – фуфло (студенты заржали), а пользоваться нужно только строго подобранными православными картонными карточками, которые на сайте теста Люшера можно купить за каких-то жалких 70 Евро/комплект! А еще…

- Николай Владимирович, – обратилась ко мне изумленная, злая и едва сдерживающаяся Светлана Алексеевна. – Не мешайте пожалуйста нашему оратору. Ирина, продолжайте.

Но Ирина предпочла стоять и тупить. Очевидно, мой вброс слегка сбил ее с мысли и заставил растеряться. А я совсем этого не хотел, желая просто поспорить с умным человеком. Ну, ладно, с кем не бывает. Нужно самому выручать коллегу.

Я вышел к доске, а краснеющей Ирине предложил отдохнуть немного:

- Цветовосприятие – вопрос очень сложный и запутанный. Поэтому, если у вас, господа студенты, нет «чуйки», в это дело лучше не лезть. Просто делайте все черно-белым, а потом добавляйте корпоративные цвета. Ну, и фотки цветные, если есть возможность. Вот все из вас знают, что если из цветной фотографии сделать черно-белую, получается прикольнее. Да? – подняв глаза и представляя образы, многие положительно закивали. – Так вот, это хороший пример того, что неправильно расставленные цветовые акценты восприятию мешают. А иногда и вовсе вызывают отвращение. Вот я, бывает, смотрю фотки «молодых и смелых», и плакать хочется – до чего может довести желание сделать из уже испорченной фотографии нечто еще худшее. Уходите от «эффектов ради эффектов»! У всего должен быть смысл. Если вы не можете вложить в цвет смысл, то не используйте этот инструмент вообще! От так, – я сделал смешное лицо. – Все, пошли, перекусим, пусть аудитория проветрится.

Стряхивая сон, студенты кое-как встали и потопали на первый этаж за чаем, кофеем и бутербродами. Ну, и печеньками. А я остался и извинился.

- Это подло, – обиделась Ирина. – Тебе здесь проще, ты тут всех знаешь, и все знают тебя. Так же? А я впервые их вижу, и мне нужно удерживать интерес. А с твоей легкой подачи…

Мне правда стало стыдно.

- Ир, ну давай, потом скажем, что просто обманули слушателя, как это обычно делает СМИ? Ну, типа ты рассказывала все правильно, а я насочинял все и типа оказался прав.

- Так ты насочинял все? – еще пуще разозлилась Ира.

- Нет, можешь сама у Гугля спросить.

Даже под слоем штукатурки было видно, как она краснеет. Тоже мне, политтехнолог, блин! Матчасть не знает вообще!

Захавав чаёв с печеньками и бутербродами (Ира почему-то ограничилась чаем без сахара) и вернувшись в аудиторию, мы сорвали покровы со лжи и обмана, а я еще и под конец шлифанул все историей о том, как некий хитрожопый американец Орсон Уэллс обманул население целого штата США, разыграв по радио нападение пришельцев с Марса (по книжке своего однофамильца Герберта Уэллса «Война миров»). Аж шесть недель потом понадобилось правительству, чтобы убедить жителей в том, что все нормально и можно возвращаться домой, и гулять по дворику без ружья.

- Ирина, – обратилась к Ире Светлана Алексеевна. – Вы же у нас в общежитии ночуете, да? Мы уже обо всем сказали. За машину не беспокойтесь, она там у вахтера прямо под окнами.

- Ну, наверное, да, – задумалась Ира. – Завтра все равно сюда в десять. Только я дороги не помню…

- О! – обрадовался я. – Я покажу. Как раз поболтаем.

- Вы уже поболтали, – недобро напомнила завуч, но Ира заступилась за меня и вскоре мы потопали в общагу колледжа, беседуя про тест Люшера и про то, почему я без верхней одежды.

Общага у нас была из разряда «Шоб я так жил!». Когда мы начали принимать кинофестиваль аматорского кино, там для гостей забабахали такой ремонт, что весь общажный шарм в виде обосранных туалетов, матюгов на стенах и луж блевотины в углах был навеки утерян. Интересно то, что многие иногородние студенты так и не захотели жить в этом коммунальном раю, дабы не оторваться от маминой сиськи.

Ира предложила зайти на кофе, после которого последовал массаж в моем виртуозном исполнении, плавно перетекающий в плотские утехи и разврат. И, честное слово, не по моей инициативе. Мне одного раза (утром) хватает на три дня с головой, поэтому я очень сильно отпирался и на флирт отвечал тупыми шутками. Но Ира оказалась из тех, которые берут то, что хотят. А хотят еще и еще. Справедливости ради отмечу, что техника у нее была на высоте. У меня не такой уж и большой опыт, но из всех моих четырех женщин она была лучшей. Самое большое ее достоинство – она точно знала, чего хочет. А еще у нее были презервативы, то есть она на что-то надеялась. Может, она нимфоманка? А, может, просто запасливая? Я хотел спросить, но отрубился.

Разбудил меня звонок мобильного. Звонил студент.

- Николай Владимирович, вы где?

Я посмотрел на часы и жалобно застонал.

- Берите на вахте ключ, и в кабинет. Я щас буду. Скажи, чтобы книжки открыли и делали умный вид. Спасибо, что разбудил.

На часах 8:12. Иры нет, вещей тоже нет. На тумбочке ключи. Странно. Ей же в десять обратно к нам. Куда она ушла? В голове вертелось: «поматросила и бросила».

Не хотелось сдавать ключи вахтеру и, не дай Бог, коменде. Все-таки я преподаватель спецдисциплин, а не какой-нибудь мегапихарь развратный, который по ночам своими жалобными криками пугает студентов. Это может бросить тень на мою старательно созданную репутацию… хотя вахтерша точно знала, что я не уходил. Эх, просрал все полимеры… Натянув джинсы я по старой привычке вышел на блок и обнаружил там своих студентов… точнее студенток.

- О, Николай Владимирович, здрасте! – захихикали они. – А че это вы тут делаете?

- Вай-фай подключал, – устало сообщил я, и девочки захихикали. – Чего вы ржете? Вам что, интернет не нужен? А вы чего не на парах?

- Эм… – замялись девочки. – А мы вот как раз уже… скоро выходим…

- Куда вы так накрасились? Что вы, как развратные девы, простите, выглядите?

- Почему это как развратные??? – вдруг серьезно обиделись девочки. – Ничего мы не развратные!

- Ну, да… как же… Ну, не дуйтесь, я шучу. У вас сегодня уже зачет какой-то?

- Да! Мы вон с Олей всю ночь готовились.

- Ага, слышал я, как вы готовились! – заржал я. – Всю ночь кто-то стонал, как будто насилуют.

- Нееее, это не мы, – почему-то смутилась первая студентка. – У нас сессия. Это какая-то гостья приезжала вчера. С Донецка.

И опять подло так захихикали.

- Да, она уже куда-то уехала совсем недавно, – сказала вторая.

- Да-да! Она меня еще спрашивала, где тут супермаркет поблизости! – счастливо заявила первая.

Вот почему для женщин о ком-то трепаться всегда так интересно?

- Так тут же магазин за сто метров, зачем на машине?

- А мы откуда знаем? – тут Оле кто-то позвонил, и девочки удалились.

В то же время послышался звук колес, тормозящих по трескающейся замерзшей грязи. Я подбежал к окну – блестящая желтая иномарка. Если верить вчерашним словам Иры, то желтый цвет аксессуаров обозначает желание выделиться и привлечь внимание.

Из машины вышла женщина похожая на Иру, затем достала из багажника пакет, который бы поместился у меня на ладошке, и потопала ко входу. Притопала на третий этаж, увидела меня и хотела чмокнуть в щечку, в ответ на что я не смог придумать лучше ничего, чем покраснеть. Надеюсь, никто из студентов не видел…

- А я покушать купила, – Ира игриво поманила меня пакетом с торчащей палкой колбасы. – Мне студентки твои сказали, что ты покушать любишь.

Вот теперь я точно все полимеры просрал. Ну, Ира! Спасибо! Удружила. Подлый политтехнолог! Проклятый черный пиарщик! Подлейший человек, из-за которого моя блестящая педагогическая карьера может дать трещину!

Я начал злиться:

- Я из-за тебя на пары опоздал! Ночевал в…

- А у меня тут сыр еще есть, – продолжала издеваться Ира.

- Ты моих студенток расспрашивала о моих вкусах! Что они потом обо мне…

- А еще я тортик маленький купила, – совсем невинно прошептала Ира.

Ну, тут я естественно растаял. Кто ж перед тортиком устоит-то?

Во время трапезы Ире два раза звонили, она смотрела на номер и сбрасывала. А потом позвонили еще раз, на другой телефон. Ира пообщалась по телефону как ничтожный подчиненный, кое-как пыталась что-то возразить, но потом раз шесть подряд согласилась, после чего сообщила:

- Меня срочно вызывают. Нужно лететь в Москву на переговоры, готовить презентацию. Что-то с газом опять мутят… Только не хочу твое начальство разочаровывать. Скажешь им сам?

- Фто я им фкаву? – удивился я.

- Скажешь, что не смог удовлетворить, как мужчина, а я обиделась – я округлил глаза и чуть не поперхнулся. – Да я шучу! – рассмеялась она. – Все отлично было, не переживай… да не переживай ты так! Ты молодец! Все отлично было. Правда!

На всякий случай я прожевал, а потом уже спросил.

- Нет, как я им скажу, что ты мне сказала? Они ж не знают, что мы вместе ночевали.

- Мне кажется, – хитро прищурилась довольная Ира. – Что ты немного заблуждаешься.

- А… ну да… – я иронично хихикнул.

- Ты только не подумай, я не знала, что ты преподаватель, честно. Я думала, что ты какой-то инженер или кто-то наподобие. Никогда б не подумала, что ты студентам что-то читаешь…

- Это еще почему? – удивился я.

- Ты нормальный. Ну… в смысле обычный. Преподавателя видно сразу. Ты вообще на репортера смахиваешь больше. Такой же хитрый, юркий и мятый.

Ира улыбнулась. Так, как Лаврентий Палыч Берия. Но все равно она казалась мне бесконечно милой. Я понимал, что она уезжает куда-то и, возможно, надолго, и, возможно, мы с ней больше не увидимся. И уже почему-то начал скучать. Ни за кем никогда не скучал.

- Вообще-то я просто хотела отомстить, – вдруг переключилась Ира. – Скажи, что сама просила составить компанию. В конце концов, ты взрослый человек и вправе сам решать, с кем спать, а с кем нет. И, наверное, тебе на работу нужно. Уже почти девять. Авось успеешь?

Хотелось опоздать еще и на следующую, но я смирился и не стал оттягивать момент расставания.

Напоследок Ира сказала мне «постирай джинсы» и пожала руку.

По пути на работу во мне боролись два чувства – радость от знакомства и горечь от расставания. По идее я покушал на халяву, узнал кое-что новое. Это плюс. Разбазарил часть ценного генетического материала – минус. Просрал некоторое количество полимеров… знак определиться чуть позже. Так что пока я в выигрыше. А это есть хорошо!

Я таки успел на первую пару и даже успел рассказать анекдот, прежде чем прозвенел звонок, а значит пара удалась. По закону подлости никто не узнал, что я где-то шляюсь на своей паре! От что за несправедливость? Когда не нужно всегда зайдут и нагнут из-за какой-то мелочи, когда сам Бог велел – ничего. Короче, нужно дальше экспериментировать.

Следующей пары не было, и я решил зависнуть в подсобке, дабы постучать по кнопкам ноутбука. Проснулось вдохновение писать. Такое, как недержание в мочевом пузыре, когда не писать не получается. И стоило мне набрать страницу, как позвонила Марина:

- Ты где?

- Тут.

- Прекращай шутить!

- Че тебе нужно?

- А то ты не знаешь?

Совсем не хотелось видеть Марину. Мимолетные сцены прошлых встреч заставили сморщиться.

- Я сейчас в командировке. В Донецке.

- От я к тебе сейчас поднимусь в командировку! – почти закричала Марина и трубку положила.

Можно было бы запереться и не открывать. Можно было спрятаться в каком-нибудь из кабинетов или у завуча затусить. Но это такая зараза, которая просто так не отстанет. Уверен, будет стоять и тарабанить в дверь подсобки, пока не откроют или пока не спросят в чем дело и отправят туда, где я обычно тусую. Поэтому я просто спрятал презервативы в лабораторный вольтметр и продолжил втыкать в ноут.

В подсобку вошла Марина, по-хозяйски заперла дверь изнутри на замок и крючок, и, слегка негодуя из-за моего апатичного вида, начала вызывающе тереться о всякие части меня.

- Марин, у меня нет настроения, – устало заявил я. – Давай как-нибудь потом, а?

- А мы сейчас сделаем тебе настроение, – томно зашептала она и начала покусывать меня за мочку.

Всех нормальных людей это возбуждает, а у меня почему-то начинает чесаться бедро. Я начал почесывать, а она решила, что я себя так стимулирую и начала гладить там же. Мне еще и щекотно стало (жутко боюсь щекотки), и все тело дернулось в резкой конвульсии. Марина же сочла это свидетельством экстаза и начала расстегивать ширинку.

- У меня презервативов нет... – сообщил я как нельзя вовремя. – Завуч изъяла, чтоб не баловался.

- Я пососу. Только сядь поудобнее.

Фу, мерзость! Ненавижу минеты! Сидишь, втыкаешь, пока дама там развлекается. Скука смертная.

Зато можно Марину обломать – кончить после вчерашнего точно не получиться, так что пусть помучается. Даже стало забавно немного. Я сел поудобнее и зажмурился типа от удовольствия.

- Что это??? – перепугано вскрикнула Марина.

Я не совсем понял, о чем она, пока не посмотрел на пипиську. Она была КРАСНОЙ, КАК ОГУРЕЦ! Как будто краской намазали. Красными были и два ее волосатых соседа– леве яйко и його лепший кореш – праве яйко. Мой рассказ слишком богат духовно и слишком эстетичен для таких гадостных подробностей, поэтому описывать увиденное не буду. Но чувство хреновое, как при положительном тесте на СПИД.

- Ты это с кем трахался? – злобно прошипела Марина.

- Марин, что это??? – я обмяк на стуле.

Ничего сказав, Марина вышла из подсобки хлопнув дверью. Сука. Могла бы и поддержать.

Что делать? Идти в больницу? Как-то очково… Может, посоветоваться со знакомыми? С читателями? Кто-то, да поможет! В чем плюс таких знакомств – вас разделяют тысячи километров, поэтому можно спокойно говорить о чем угодно. Надеюсь, поймут…

Часть 2.

Ласковый чат контактика сообщал:

- Пиздуй в больницу!

- Илюх, пойми, я препод! Это репутация, это статус!

- Долбоеб ты малолетний! Я тебе говорю: пиздуй в больницу! А то хуже будет!

- А может лучше почитать интернеты? Я сам себе так межреберную невралгию определил. Сам вылечился, все нормально было…

- Это твой телефон в анкете?

- Да. А что?

На экране дрожащего мобильного высветился иностранный номер. Я сбросил.

- Ты че трубку не берешь, гад?

- Тебе мне дорого звонить? Че, тут написать нельзя?

Телефон опять завибрировал

- Двадцать центов/минута. Бери трубку, гад!

Я опять сбросил.

- Ну, Илюх, меня совесть мучить будет. Это ж рубшыисят! Я на это могу неделю жить!

Телефон опять завибрировал.

- Буду звонить, пока не возьмешь!

Ну, этот такой, что точно будет.

- Але? – неуверенно спросил я в трубку.

- Але, Колян, здоров. Иди в больницу, пока, блять, есть чем ходить! Я серьезно. Это такая зараза, что ну его нафиг! Лечиться потом долго, дорого и ОЧЕНЬ неприятно. Поверь, не понаслышке знаю… С тремя, говоришь, спал? Их тоже в больницу. Как раз познакомишь, гы-гы-гы! И, блять, я тебе буду каждый час звонить, пока не буду уверен, что ты соизволил. Это ж ЗДОРОВЬЕ!

- А по вконтактику то же сказать – не? – рассмеялся я.

- Я сейчас и этот диалог буду удалять, чтобы малая не заподозрила ничо. Ебучий контакт, нужно каждое сообщение отдельно удалять.

- Так там есть «удалить историю»?

- А так еще палевнее будет, – рассмеялся Илья. – Так! Ты мне тут зубы не разговаривай! Пообещай, что сегодня же пойдешь к писькознавцу!

- Ну, у меня пары, плюс ведомости нужно заполнять, отчеты, долги принимать.

- Ага, я вижу, как ты долги принимаешь! Гы-гы! А теперь серьезно: когда к врачу?

- На следующей неделе наверное. Там уже сессия, времени побольше будет.

- Завтра и не ебет!

Мы болтали уже три минуты. Это уже буханка хлеба!

- Ладно, завтра пойду.

- Ну вот и молодец. Все, давай, удачи, мне на работу бежать!

- Удачи!

Телефон умолк, и я принялся по единственному симптому искать свою хворь. Подходило все. От простых простудных до веселых венерических, типа молочницы. Иллюстрации, сопровождающие описание молочницы твердо убедили меня идти в больницу прямо сегодня и прямо сейчас. Первую пару я уже «отчитал», осталась еще последняя. До нее еще три часа, но через час большая перемена, на которой я привык где-нибудь на халяву питаться.

В подсобке были окна с двойными стеклами, между которыми Лена хранила тормозок в коробке из-под обуви. Сегодня у нас хлеб с маслом и с каким-то паштетом… Не, не комильфо нифига. Я люблю колбасу, а масло терпеть не могу! А учитывая его нынешнюю стоимость (кило сливочного масла = средненький свитч на 8 портов!) есть его я чисто физически не могу. Так что в больничку.

Больничка находилась в другом конце города, т.е. в двадцати минутах ходьбы. После Харькова мой провинциальный Шахтерск был юльтраудобным местом для жительства, ибо до работы 15 минут вразвалочку, а до самого дальнего края города аж полчаса. Учитывая мою нелюбовь к общественному транспорту, мой город был создан для меня. Жаль, что кроме работы и края города больше пойти было некуда. А, хотя нет – в больничку еще можно. Больница была без гардероба, но на каждом кабинете было написано «в верхней одежде не входить». Регистратура весело встречала табличкой «при осмотре ОБЯЗАТЕЛЬНО иметь при себе паспорт», который я отдал маме, дабы не потерять. Терпеть не могу, когда люди не читают таблички и задают дебильные вопросы. Возвращаться домой? На самом деле я таки пошел обратно на работу, захавал бутербродов и в ужасе ждал еще целый день, но тут можно немного приукрасить действо, поэтому скажу, что зашел такой в регистратуру, охмурил всех медсестер своим обаянием и взял карточку без предъявления паспорта. Вот такой вот я крутой, бро! Завернув в маленькое дерматологическое отделение, я обнаружил свою студентку с третьего курса. Огого, вот это поворот! Сначала развернулся в другую сторону, типа не туда пошел, но потом понял, что спалился и пошел обратно.

- О, здравствуйте! – постарался обрадоваться я. – А вас каким ветром?

- Здрасте… – покраснела студентка. – У меня… ну…

- Да ладно! Не стесняйтесь! Бородавки – это не так уж страшно! – я заметил на пальце небольшой нарост. – Я вот тоже вывожу с полгода. Они на мне растут, как грибы после дождя. Уже даже к врачу решил сходить.

Из кабинета, на двери которого было написано «Спасибо, что входите без верхней одежды» вышел молодой человек лет двадцати и заботливо посмотрел на студентку:

- Все, Ань, теперь ты.

Краснея еще больше, студентка сняла куртку, отдала ее парню и, спотыкаясь, вошла в кабинет. Я заржал, и парень (такой серьезный парниша, в плечах пошире и потяжелее) посмотрел в мою сторону очень недобро.

- Теперь в больницу нужно или как я ходить, или подвое, чтоб вещи было кому стеречь? – по-свойски спросил я.

Парень вдруг посветлел:

- А, ну да! Гы-гы! Не могут гардероб сделать. Вот у меня мать как-то…

И минут десять мы трепались, меняя тему разговора приблизительно каждую минуту. Когда вышла Аня, мы уже обсуждали слаборазвитую инфраструктуру нашего города поселкового типа, скуля об отсутствии кинотеатров, развлекательных центров, клубов без агрессивных алкашей и прочих заведений, необходимых для культурного досуга культурных масс. Аня смотрела на нас удивленно и немного подозрительно. Так и не узнав, как кого зовут, мы пожали друг другу руки и я, немного приободрившись, зашел в кабинет.

В кабинете сидело две тетеньки – одна красивая, а другая тоже красивая, но рыжая. И явно крашеная. По-моему, цвет ей этот совершенно не подходил. Ну да ладно.

Я сел на стульчик и торжественно заявил:

- Вы знаете, доктор, у меня на писюнчике все красное почему-то.

Вторая тетя (видимо, медсестра) заржала, а первая просто улыбнулась:

- Вот, беда… Ну, пойдемте, покажете.

И указала на дверь в смотровую.

- А вы мне что, не верите? – искренне и как бы обиженно спросил я.

- Я вам верю, но… я так не могу диагноз поставить. Может, фотография есть?

- А вам такие фотографии нужны? – обрадовался я.

Медсестра заржала еще громче.

- А вы стесняетесь что ли? – тоже обрадовалась доктор.

- Я самый смелый человек в мире! – гордо заявил я и потопал в смотровую, где ненадолго показал мистера Ч.

- Ну, это грибок, дорогой мой, – серьезно констатировала доктор. – Границы резкие, цвет характерный. Запах должен еще быть. Есть запах?

- Как-то не догадался понюхать… – честно признался я.

- Ну и зря… Вы одевайтесь, одевайтесь.

Я оделся и мы зашли обратно в кабинет. Доктор продолжила:

- А как давно обнаружилось?

- Да вот буквально час назад… знакомая одна сказала…

Медсестра залилась слезами.

- Ну… Что могу сказать… «Такое» бывает месяца два-три спустя заражения. Или позже. Сразу может не так сильно выделяться. Какие-то симптомы есть еще? Зуд, жжение?

- Ну, яйко почухать – це ж святе, дохтор!

- А если серьезно?

- Да вроде нет. Ну, по крайней мере не замечал ничего из ряда вон выходящего.

- Есть вероятность, что «это» живет у вас довольно давно.

- А это точно никак не связано с венерологией? Просто вчера вроде все нормально было, а потом РАЗ, и такое…

- На этот вопрос вам ответит только венеролог. Я со своей стороны не вижу смысла туда идти.

Далее шел суховатый диалог интимного плана, который я провел в приятном душевном спокойствии, закончив самым главным вопросом:

- Очень хорошее объявление на двери… ну, «спасибо, что входите без одежды»! Тонко! А что вы говорите, если все-таки входят в одежде?

Доктор развела руки и иронично улыбнулась:

- Спасибо!

Поблагодарив в очередной раз, я вышел в дверь и опять наткнулся на свою студентку.

- Николай Владимирович, а вы можете… ну… никому не говорить?

- Что вы бородавки лечите? – улыбнулся я. – Нет, Анна, не переживайте, никому я не скажу. Что я, болтун какой?

На обед я опоздал, а до пары была еще куча времени, поэтому я решил зайти к окулисту. Я там должен был появиться года пол назад, когда наконец-то оформил инвалидность пожизненно, но не помню, заходил или нет.

Мой отец, проработав преподавателем в ПТУ долгое время (кстати, заслуженный препод СССР, хе-хе), говорил: «меня в городе каждая собака знает». И я начинаю его понимать. Возле кабинета глазника сидел один из моих любимых студентов со своей, видимо, мамой.

- О, тезка! (я даже запомнил, как его зовут!) Добрый день! А чего не на парах?

Николай, видимо стесняясь своей мамы, подошел поближе ко мне.

- Да с глазами фигня какая-то… В пятнах все вижу. И как-то мутно…

Дверь в кабинет окулиста открылась, и мама, засуетившись, загнала сына внутрь и зашла сама.

Николай был гением со всеми сопутствующими. Помню, на третье занятие по инженерке он один принес мне выполненный на А3 алфавит чертежным шрифтом, такой, что некоторые профи позавидовали бы. Я сам так начерчу если оооочень сильно постараюсь. На той же паре Николай поднял мне на ноуте Линупс, наглухо упавший после книжки «100 советов Ubuntu». В свою очередь, я сказал ему пароль от вай-фая и разрешал на парах играться планшетом, так как все задания он делал за полпары (себе и соседке), а потом начинал нудить. Грамотность у Николая была как у меня лет пять назад. Меня аж трясло от ошибок в сообщениях. Но сам Николай говорил, что ему это не нужно, и скоро у него будет свой персональный редактор. А еще он всегда ходил в одной и той же водолазке. Правильный пацан, короче.

Но «визуальное восприятие в пятнах»…

Так как вероятность ослепнуть у меня в два раза выше, чем у нормальных людей, пришлось некоторое время потратить на изучение глазных болезней. Сначала в больничке, где оперировали (все равно делать больше нечего), затем уже в интернетах. А пятна – это два варианта – или повреждены светочувствительные элементы (палочки и колбочки), или оптический элемент (хрусталик). Первый вариант довольно редкий, а вот второй – катаракта, вполне привычное явление. Происходит помутнение тела хрусталика, и человек видит все в пятнах, которые со временем заполняют все видимое поле, ограничивая световой поток делают изображение темным и мутным. Только привычное это явление для людей пожилого возраста, 45 – 60 лет. Когда я лежал в больнице (как раз с дедами), мой лечащий врач говорил, что раньше такого не было. Не смотря на то, что жить стало лучше и стало веселее, болезни, которыми страдали дедушки и бабушки за шестьдесят, все чаще и чаще начали появляться у молодых людей и даже у детей. Виной тому не повальное увлечение компьютерами, как все думают (хотя тут гигиену соблюдать тоже очень важно), а экология и оседлый образ жизни. А в чем заключается быт юного асоциального подростка? Сидеть за компом, читать да смотреть. В редких случаях что-то делать самому, но опять же сидя, еще и попивая кофей с печенюхами. Видимо, так матушка природа избавляется от слишком умных и слишком ленивых, которые не могут приспособиться к заложенному в генах образу жизни.

Дверь открылась минут через двадцать, и мама потащила Николая в неизвестном направлении. А я зашел в темный кабинет, где сидела пожилая тучная окулист в огромных очках.

- Здрасте, доктор! – весело поздоровался я.

Врач (не помню имени и отчества) никак не отреагировала на мое появление, угрюмо глядя в какую-то папку. Затем позвонила с мобильного:

- Але, Николаевна, тут я к тебе мальчика отправила. Выпиши ему направление в детскую областную на обследование. Еще одна катаракта, представляешь? Я точно не уверена, но очень похоже. 17 лет всего парню… Ну да, скорее всего операция… Так, ты извини, ко мне тут пациент пришел. Ага… – доктор положила трубку и сняв очки почему-то иронично уставилась на меня. – Что, Хлевицкий, все-таки решил принести бумажки?

«Значит не принес», мелькнуло в голове. Ладно, нужно будет не забыть потом когда-нибудь. А сейчас перевести тему разговора:

- Это был мой студент. Ну, только что. Просто хотел узнать, что с ним.

- Ты и так все слышал, – вздохнула доктор. – Знаешь, что такое катаракта?

- Ну, не так точно, как вы, но догадываюсь.

- Ну вот и все. Сейчас хрусталик заменить – пятьсот долларов. Это самый дешевый. А парень молодой, ему еще жизнь жить. Ему хороший нужен, который две с половиной стоит. Не похоже, что у них есть такие деньги…

«Хороший» от «плохого» хрусталика отличается точно так же, как хороший фотообъектив от плохого. На первый взгляд одно и то же, но при взгляде на снимки все сразу становится ясно. Хорошая линза дает вменяемую картинку, по качеству приближающуюся к натуральному хрусталику, защищает глазное дно от губительных ультрафиолетовых лучей и позволяет хорошо видеть вблизи и далеко. Плохая линза – что-то одно из вышеперечисленного.

- А какие-то спонсорские программы есть? Ну, может помощь талантливым детям? Он знаете какой умный?

Доктор грустно рассмеялась.

- У парня просто ухудшение зрения, он сможет видеть. А тут людям, которые слепнут полностью, помочь не могут. О чем ты говоришь? Сейчас себе только ты сам можешь помочь, если много денег у родителей. Нужно быть вором или преступником. Вот они живут. А мы – так, для виду. Работаешь тут за нищенскую зарплату, смотришь на весь этот ужас…

Из портфеля я достал жменю конфет, которые мне оставила Ира.

- Вот вам, чтобы не так обидно было. А на счет «все плохо» вы погорячились. Добро с кулаками должно быть!

В кармане зазвонил телефон и я быстренько откланялся, радуясь, что не пришлось выслушивать «ПОЛГОДА ДОКУМЕНТЫ НЕСЕТ! АЙ-ЯЙ-ЯЙ!». Звонила завуч по учебной работе.

- Николай Владимирович, вы где находитесь? – грозно спросила она.

- В больнице.

- Господи! Что случилось уже?

- Да не важно. Что у вас там случилось?

Татьяна Павловна немного замялась.

- У меня тут Лена из бухгалтерии. Говорит, что ей принесли деньги за зачет по инженерной графике.

На глазах у меня выступили слезы.

- И много принесли?

- Сто пятьдесят долларов… чуть больше. И список с оценками.

Я забыл сказать! Со старостами я провел агитбеседу (еще на мастерклассе), рассказал, что все это не серьезно, но чтобы своим сказали, что все серьезно. Но чтоб ТАК СЕРЬЕЗНО? Видимо, мастер-классы политтехнологов действуют на них положительно. И оперативно-то как! Меньше, чем за сутки нашли! От если бы они так чертежи сдавали…

Дата добавления: 2015-07-10