Начало разлома 10 страница

– Как прикажете, владыка Астарот! – снова стукнулся лбом об пол Ден.

– А сейчас я буду взымать с тебя плату! – зловеще расхохотался демон. – Приготовься, тварь.

Стоящие у двери кабинета главы темной иерархии охранники вздрогнули, услышав вибрирующий, полный отчаянной, нечеловеческой муки вопль шефа. Они понимали, что сейчас происходит там, и молили Владыку Бездны, чтобы Астарот не обратил на них внимания, чтобы миновала их чаша сия.

* * *

Анастасия Петровна сидела в кресле и размышляла, пытаясь разложить по полочкам увиденное за этот невероятный день. Ей выделили огромные покои из восьми комнат, в которых без проблем могли разместиться десятка два человек. Это не считая бесчисленных санузлов, ванн, даже небольшого бассейна. О мебели можно было вообще не говорить, они оказалась настолько непривычной, что старая учительница долго ошалело осматривала покои, так и не поняв для чего предназначено большинство вещей. От невероятной роскоши обстановки становилось дурно. В гостинной, походящей скорее на небольшой зал, накрыли ужин. Она хотела разделить его с дочерью, но постоянно кланяющиеся японки категорично заявили, что госпожа занята, и отказались звать Лену. Анастасия Петровна едва заставила себя выпить чашку чая и съесть пару каких-то незнакомых, но вкусных фруктов – не до еды как-то было.

Бедная Леночка, надо же было ей удосужиться попасть в такую беду! Кто-нибудь другой порадовался бы нежданному богатству, но старая учительница прекрасно понимала, что ничего просто так не дается. За это богатство дочери придется заплатить страшную цену. Да, впрочем, уже платит. Бедняжку можно только пожалеть. Правда, в большинство из рассказанного девочкой Анастасия Петровна так и не смогла поверить, слишком уж невероятно. Но полностью отбрасывать все не стала, помня слова Лены: “Сама увидишь”. Действительно, лучше подождать и посмотреть на происходящее своими глазами, тогда можно будет и сделать кое-какие выводы.

К сожалению, Лену не вытащит отсюда даже полковник ФСБ, это уже ясно. Да и ребенка девочка не оставит, Анастасия Петровна тоже не оставила бы. Значит, придется как-то приспосабливаться. Дочь бросать нельзя, она здесь в одиночестве точно свихнется. Безумный дом. Безумные люди. Японцев тех же взять. На дворе двадцать первый век, а они в свое идиотское бусидо играются. Как дети, ей богу. А вампиры? Старую учительницу передернуло при вспоминании. Глупые россказни о кровососах оказались правдой. Смешно? Да, смешно, но факт. И хуже всего, что не расскажешь никому, сразу санитаров из сумасшедшего дома вызовут. Анастасия Петровна тяжело вздохнула, подошла к столу и налила себе немного вишневого сока. Напившись, она принялась мерить шагами гостинную, пытаясь понять, что делать дальше. Внезапно раздался осторожный стук в дверь.

– Войдите! – повернулась к двери Анастасия Петровна.

В гостинную вошла и низко поклонилась редкостно красивая девушка восточной наружности. Черная, спутанная грива волос опускалась до пояса, ведьмовские зеленые глаза поблескивали искорками затаенной иронии, совершенное лицо вызывало желание любоваться им. Старая учительница только головой покачала – наверное, мужчины под ноги этой красавицы снопами валятся, такой достаточно мигнуть, чтобы за ней любой побежал.

– Добрый вечер, уважаемая госпожа! – поклонилась девушка. – Мне нужно с вами поговорить, это касается вашей дочери. Это очень важно!

– Здравствуйте! – задумчиво посмотрела на нее Анастасия Петровна. – Хорошо. Говорите, раз важно. Присаживайтесь.

– Благодарю! – снова поклонилась красавица и села в ближайшее кресло. – Я – старшая из личных горничных госпожи Елены. Точнее… Мы даже не горничные, скорее подобие личных вассалов, готовых исполнить любой приказ сюзерена, каким бы он не оказался. И вне зависимости от того, нравится он нам или нет.

– Господи! – тяжело вздохнула Анастасия Петровна, тоже опускаясь в кресло. – Да что у вас здесь за детские игры такие? Вы же взрослый человек!

– А откуда вы взяли, что я человек? – иронично улыбнулась девушка, выпустив на мгновение игольно-острые клыки.

– Ясно… – мрачно сказала старая учительница, поежившись.

– У нас свои законы и правила, очень жесткие, кстати. Их нарушение карается только одним – заточением в гробу лет на сто без возможности пополнить запас энергии. Это очень больно, уважаемая госпожа! Смертью карают редко – нас слишком мало осталось, меньше двух сотен по всему миру.

– Как же вы стали такой?

– Как? – погрустнела девушка. – Обычно. Молодая дурочка влюбилась, а любимый оказался вампиром. И укусил, желая, чтобы она осталась с ним навсегда. Она, конечно, умерла. А поскольку дурочка была царской дочерью, то похоронили ее в роскошном склепе. Никогда не забуду своего ужаса после пробуждения там…

Она вздрогнула, досадливо поморщилась и продолжила:

– Не будем обо мне, это случилось очень давно, больше тысячи семисот лет назад. Я хотела поговорить о Елене Сергеевне. На мне долг заботы о госпоже, а вы ее мать. Если мы не позаботимся о ней, то кто?

– Вы правы, э-э-э… – вопросительно посмотрела на нее Анастасия Петровна, поежившись при упоминании бедны лет, прожитых этой совсем юной на вид девушкой. – Как вас зовут?

– Сатиа, – склонила голову та.

– Так что с Леной, Сатиа?

– Вы заметили, что госпожа в страшном состоянии? – помрачнела вампирша. – Она на грани безумия.

– Вы уверены? – вскинулась встревоженная мать. – Она много плакала, но…

– К сожалению. Она пришла к нам, выбрала четырех девушек и вернулась в свои покои. Я – одна из этих четырех, самая старшая, потому остальные подчиняются мне. Я сразу обратила внимание, что Елена Сергеевна в неадекватном состоянии. Ее всю трясло, в глазах стояли слезы. В своих покоях госпожа рухнула в кресло и принялась плакать. Я попыталась ее утешить, но не смогла – она вошла в состояние ступора, ничего не слышала и не видела вокруг, только тихо выла. Вывести ее из этого состояния не удалось. Тогда мы пошли на крайние меры – заставили госпожу испытать сексуальное удовольствие, довели до изнеможения, после чего она, наконец-то, уснула.

– Вы что, привели мужчину, чтобы он ее изнасиловал?! – ошарашенно уставилась на Сатиа Анастасия Петровна.

– Ни в коем случае! – изумленно вытянулось лицо вампирши. – На такое никто не пошел бы! Я бы первая убила любого мужчину, не получившего согласия госпожи! Сперва мы хотели сами, ну, понимаете, наверное, каким образом. Однако этого не понадобилось, пришла госпожа Юкио и сделала все необходимое бесконтактным массажем.

– Слава Богу! – облегченно выдохнула Анастасия Петровна. – Я уж подумала…

– Если госпоже понадобится удовлетворение, то любая из нас сделает все, что нужно.

– Фу, гадость какая! – брезгливо поморщилась старая учительница, поняв о чем речь.

– Гадость, – согласилась Сатиа. – Но если потребуется, любая из нас сделает это, неважно, нравится оно ей самой или нет, и ничем не покажет своего отношения. Прежде всего – удовольствие и благополучие госпожи, наши желания не имеют никакого значения. Если мы служим, то служим верно. Завтра мы четверо приносим Елене Сергеевне клятву крови, а это очень многого стоит.

– Ясно… – удивленно посмотрела на нее Анастасия Петровна. – Мне трудно такое понять.

– Вот в разности менталитетов и весь вопрос, – позволила себе ироничную улыбку вампирша. – Елена Сергеевна тоже не в состоянии понять и принять многого обычного для нас. Но мы-то как раз это осознаем и не станем делать ничего, что для нее неприемлемо. Зато японцы этого, похоже, не поняли, и ведут себя с вашей дочерью так, как будто она одна из них. У меня даже возникло подозрение, что госпожу намеренно сводят с ума. Именно потому я и пришла к вам.

– Намеренно? – нахмурилась старая учительница. – Вы так думаете?

– Не уверена, – вздохнула Сатиа, – хотя многое наводит на эту мысль. Однако вполне возможно, что имеет место быть недоразумение. Единственный выход – идти к Повелителю и рассказать ему о происходящем. Но…

– Что?

– Я сама не рискнула. Матери госпожи он не причинит вреда, тем более, что в вас тоже есть древняя кровь. А я? Что я? Ничтожество. Он пальцами щелкнет, и меня не станет. Те же японцы в подвал отведут и в печь сунут. Живой. Я побоялась…

– В печь? – передернуло Анастасию Петровну. – Живой?! Господи, да куда мы с Леной попали?!

– В дом Палача, – горько усмехнулась Сатиа. – Он способен за несколько минут оставить от всего нашего мира только пыль. Насколько мне известно, с многими мирами он так и поступил.

– Что ж, – решительно встала старая учительница, – мне терять нечего, Леночка – это все, что у меня есть. Идемте к этому вашему Палачу.

– Благодарю, уважаемая госпожа! – просияла вампирша, вскакивая и кланяясь.

Повелитель занимал правое крыло особняка. Долго идти не пришлось, хотя пришлось спуститься на второй этаж, пройти по длинному коридору, подняться и снова спуститься – прямого прохода между покоями Палача и госпожи не существовало. Сатиа еще не бывала здесь и нервно ежилась – даже для нее обстановка оказалась дикой. Что уж говорить об Анастасии Петровне, то и деле шарахающейся от очередной полуживой статуи какого-нибудь чудовища. Стены и потолок мягко плыли, постоянно меняя очертания, как будто состояли из тумана. Мебели как таковой вообще не было, только бесчисленное количество разной высоты резных столбиков и висящих то тут, то там прямо в воздухе небольших платформ разной формы, между которыми то и дело проскакивали разноцветные молнии.

– Господи… – ошалело бормотала старая учительница, обводя все это изумленным взглядом. – Да что же это? Это как?

– Повелитель бесконечно древен, госпожа, – вздохнула Сатиа. – И бесконечно силен, он меняет пространство-время вокруг себя усилием воли, лепит из него все, что ему хочется.

Только увидев совершенно нечеловеческую обстановку вокруг, Анастасия Петровна поверила, что этот самый пресловутый Палач не уроженец планеты Земля. Ни один землянин не захотел бы жить посреди этого туманного хаоса. Получается, и в самом деле довелось столкнуться с существом невероятной мощи? Как там говорила Лена? Ангел возмездия? Абадонна? Но ведь это имя связано со Страшным Судом… Неужели пришло его время? Не дай Бог!

Возле самых покоев хозяина дома путь женщинам заступили два невозмутимых японца.

– Мать госпожи желает видеть Повелителя, – вышла вперед Сатиа. – Доложите.

Один из воинов Пути на секунду расфокусировал взгляд, выходя на ментальную связь. Немного подождал и посторонился, жестом давая понять гостьям, что их ждут. Персиянка двинулась вперед, потянув Анастасию Петровну за руку. Не успели они сделать и пары шагов, как все вокруг изменилось – непонятным образом женщин переместило внутрь огромного шара, наполненного клубами непрозрачного белого тумана. В центре полыхало белое же сияние. Из тумана грохотала музыка, хард-рок, Анастасия Петровна даже узнала любимую Леной “Алису”, песню “Красное на черном”, которую дочь могла крутить часами подряд.

Сияние в центре зала начало постепенно стягиваться в человеческую фигуру. Вскоре взгляду старой учительницы предстал очень бледный, высокий мужчина, одетый во все белое. Волосы его тоже оказались белыми. Только узкие черные очки, прикрывающие глаза, выбивались из общей картины. Незнакомец поднял руку и музыка стихла. Туман образовал из себя три кресла и столик, на котором появились бокалы и запотевший графин с каким-то золотистым напитком.

– Добрый вечер! – заставил вздрогнуть мягкий, обволакивающий какой-то голос. – Искренне рад познакомиться с матерью Елены Сергеевны и бабушкой Ирочки. Мое имя на Земле – Эрик Джейк Гарвельт.

– Здравствуйте, мистер Гарвельт! – взяла в себя руки Анастасия Петровна, решив не обращать внимания на чудеса – иначе в этом безумном доме просто не выжить. – Я хотела бы поговорить с вами о моей дочери.

– Внимательно вас слушаю, – кивнул бледный, затем показал на кресла. – Присаживайтесь, пожалуйста.

Старая учительница села, во второе кресло опустилась напряженная, как струна, Сатиа. Она с нескрываемым ужасом смотрела на мистера Гарвельта и вся дрожала. Анастасия Петровна заметила это и закусила губу. Не может быть хорошим человеком тот, кого так боятся.

– Я очень обеспокоена душевным состоянием Лены, – заставила она себя говорить. – Особенно после того, что мне рассказала Сатиа.

– Вот как? – негромко сказал бледный, поворачиваясь к вампирше. – Говори, арвад.

– Повелитель! – сползла с кресла Сатиа, становясь на колени. – Вы можете меня уничтожить, но нельзя поступать с госпожой так, как…

– Как кто?

– Воины Пути. Елена Сергеевна сходит с ума, сегодня нам едва удалось вывести ее из состояния ступора, она перестала на что-либо реагировать.

Сатиа закусила губу, но заставила себя подробно рассказать о произошедшем этим вечером. Палач внимательно слушал ее, иногда задавая уточняющие вопросы. Когда она закончила, его губ коснулась почти незаметная высокомерная улыбка. От этой улыбки сердце персиянки мгновенно рухнуло в пятки, она уже ощущала жар огня, в который ее вскоре швырнут по приказу Повелителя.

– Я доволен твоими действиями, арвад. Передай мою благодарность своей подруге и Юкио.

Неожиданные слова заставили приготовившуюся к мучительной смерти Сатиа облегченно выдохнуть. Не ошиблась! Какое счастье, не ошиблась!

– По моим расчетам, Елена Сергеевна должна была впасть в это состояние только послезавтра, – снова заговорил мистер Гарвельт. – Видимо, свою роль сыграл ваш приезд, Анастасия Петровна. Значит, придется проводить инициацию раньше.

– Так вы все знали? – помрачнела старая учительница.

– Естественно, – кивнул бледный. – В этом доме ничего не происходит помимо моей воли.

– Но зачем?! Как же можно так?!

– А затем, что иначе спасти ее жизнь невозможно! – жестко ответил беловолосый. – Понимаете? Это единственный на данный момент способ. Если ваша дочь не успеет осознать необходимое, то ее вскоре не станет. Да и Ирочка может погибнуть без матери. Я этого не хочу, потому и приказал воинам Пути заняться Еленой Сергеевной всерьез.

– Но почему она может погибнуть? – растерялась Анастасия Петровна. – Вы же забрали ее сюда, чтобы защитить…

– Именно так, – приподнял уголки губ мистер Гарвельт. – Но этого мало. Как бы вам объяснить, чтобы вы поняли?

– А как есть, так и говорите! – отрубила старая учительница. – Это моя дочь, я должна знать все!

– Хорошо. Вы уже поняли, что столкнулись с вещами, которые до сих пор считали невозможными? Поняли, что магия существует?

– Поняла… – неохотно буркнула Анастасия Петровна, вынужденная смириться с существованием всего вышесказанного.

– Так вот, Елена Сергеевна принадлежит к людям древней крови, – продолжил мистер Гарвельт. – Обычно они проживают свою жизнь, не сталкиваясь с Силой. Но ваша дочь родила девочку, владеющую этой самой Силой на непредставимом для земных магов уровне. Именно потому они, перепугавшись до смерти, и стремятся уничтожить ребенка.

– Это я уже поняла. Я не понимаю другого: зачем вам понадобилось сводить Леночку с ума?! Оставьте ее в покое, ей и так плохо!

– Рождение такой дочери инициировало саму Елену Сергеевну, – досадливо вздохнул беловолосый. – Вот такая аналогия. Представьте себе маленького ребенка с факелом в пороховом погребе. Ребенка, не понимающего, что это за кучи черного порошка вокруг и все пытающего ткнуть в них своим факелом. Пока везет, взрыва не произошло. Но долго ли продлится это везение? Как вы думаете?

– Вряди ли долго… – поежилась Анастасия Петровна. – Но неужели дело обстоит таким образом?

– Даже худшим, – грустно улыбнулся мистер Гарвельт, подавая учитеьнице стакан с соком. – Времени катастрофически мало. Или ваша дочь поймет все необходимое в ближайшее время и научится контролировать себя, или ее сила вырвется на свободу. Ядерный взрыв по сравнению с этим – детская игрушка.

– Господи… – Анастасия Петровна почему-то поверила этому странному существу, сама не понимала почему, но поверила. – Раз так, то что ж… Но не сведете ли вы ее с ума в самом деле? Выдержит ли она?

– Не стоит нервничать, я держу происходящее под контролем и не желаю Елене Сергеевне ничего плохого, я веду ее к пониманию наиболее коротким путем. Да, это путь очень трудный, но иначе ей пришлось бы потратить на него не один год, тогда как через шок она достигнет просветления не позже, чем через две-три недели.

– Что вы подразумеваете под просветлением? – требовательно спросила Анастасия Петровна.

– Расширенное состояние сознания. Человек, достигший его, способен воспринимать окружающий мир во всей целостности, а не разделенным на частности, как воспринимают его европейцы. Без этого Елена Сергеевна просто не сможет понять всего, что должна понять. Не сможет контролировать свою силу. Не сможет научиться тому, чему должна научиться. Она на удивление талантлива, нельзя такой талант закапывать в землю, Господь этого не простит.

– В чем талантлива? – с некоторым удивлением посмотрела на Палача старая учительница.

– В том, что неучи именуют магией, – улыбнулся он. – Раз уж ваша дочь инициировалась черед рождение Ирочки и обладает нужными качествами, то ей предстоит стать верховным мастером Равновесия этого мира после завершения обучения. Это нелегкая задача, но Земля на грани гибели. Позволительно ли в такое время тешить свои предрассудки и свои слабости? Думаю, нет.

– Вы правы, – вынуждена была согласиться Анастасия Петровна. – Если дело обстоит таким образом, то… Но объясните тогда, что вообще происходит.

– На Земле начала формироваться серая пирамида, – безразлично ответил мистер Гарвельт. – Спайка темных и светлых иерархов, стремящихся к власти и считающих, что способны заменить собой Господа. Формирование пирамиды обычно начинается с возникновения религии поклонения деньгам. Вы жили здесь и знаете, что эта религия не только возникла, но и процветает. За деньги большинство людей готовы на любые преступления.

– Ох, знаю… – тяжело вздохнула старая учительница. – В советские времена было иначе.

– Да, тот строй являлся попыткой сопротивления, но его основа оказалась ошибочной, а ошибка хуже преступления. Он не мог не рухнуть. Если бы коммунисты не отказались от Бога, то могли и победить. Но они отказались, а значит виноваты во всем сами. Теперь больше некому противостоять серым, они постепенно преобразовывают все вокруг в нужное им. Именно потому я начал создание на Земле иерархии Равновесия, которой в благополучных мирах не существует, она там просто не нужна. Зато ваш мир без нее погибнет. Меня это не особо касается, я мог бы забрать Елену Сергеевну с Ирочкой на другую планету и вырастить ребенка там. Но Земля мне чем-то понравилась, мне жаль ваш мир, уважаемая госпожа. Потому и решил помочь.

– А кто вы такой? – спросила потрясенная его откровениями Анастасия Петровна – после всего увиденного она даже не знала чему верить, а чему нет.

– Палач, – спокойно ответил мистер Гарвельт, снимая очки. – И Судья.

Старая учительница только вздрогнула, увидев вместо глаз страшные, блестящие бельма, вскоре превратившиеся в белый огонь.

– Но что такое Палач?!

– Если какой-нибудь мир отказывается от Бога, начинает следовать путем саморазрушения, а его темная и светлая иерархии стремятся к власти вместо того, чтобы заниматься душами людей, то в такой мир приходит Палач и восстанавливает статус кво. Мир сам призывает его. Во многих религиях нас называют бледными всадниками, в вашей тоже. Пророки хорошо понимали что такое Суд, они не зря назвали его Страшным Судом. Но людей мы судить права не имеем, вам дана свобода выбора. Мы судим иерархов и уничтожаем их, если потребуется. В этом случае и создается иерархия Равновесия, способная временно заменить собой иерархии Света и Тьмы.

– Значит, нас ждет Страшный Суд?! – задохнулась от ужаса Анастасия Петровна.

– Нет, – отрицательно покачал головой мистер Гарвельт. – Я пришел в ваш мир с иной целью. Случайно оказался неподалеку и почувствовал рождение на Земле ребенка со способностями Палача. Это ваша внучка. Обычно таких детей убивают иерархи еще до достижения ими годовалого возраста, редко случается так, чтобы ребенка первым нашел плетущий и воспитал как положено. Иерархи правы со своей колокольни – если “отродье”, как они называют будущих Палачей, не научить контролировать себя и оставить в живых, то планета обречена. Когда Ирочка плачет, то где-то в другом полушарии начинаются катаклизмы. Например, наводнение в Индии месяц назад вызвала именно ваша внучка. Но так было раньше, сейчас я не позволяю всплескам ее силы вырваться наружу и натворить бед. Именно с целью вырастить себе смену я и пришел на Землю. Это величайшая мечта каждого Палача – если девочка примет ношу, то мне позволено будет умереть. Как видите, я ничего от вас не скрываю.

– Мне трудно поверить в такое… – хрипло выдохнула старая учительница.

– Понимаю. Но иного выхода у вас нет.

– Похоже, что так… Но раз Суда не будет, то зачем нужна эта ваша иерархия Равновесия, которую предстоит возглавить Лене? Ладно, ей придется стать магом. Согласна, раз уж иного выхода нет, чтобы в живых остаться. Но зачем ей становиться главой иерархии?!

– Я уже говорил о росте серой пирамиды, – вздохнул Палач. – Если ее не разрушить, то через каких-то сто лет Земля превратится в угрозу для всей вашей вселенной. И не только. Миры, в которых выращен серый мессия, спасти невозможно, люди в них теряют души и превращаются во вместилища хаоса. Эти миры подлежат стерилизации, полной стерилизации, госпожа! Мне приходилось уже уничтожать их. Не хочу повторения. Не хочу, чтобы Землю постигла такая судьба. Не хочу, чтобы мне пришлось выжечь здесь даже намек на жизнь. Понимаете?

– А почему не хотите? – прищурилась Анастасия Петровна, внимательно вглядываясь в бесстрастное лицо мистера Гарвельта и пытаясь найти там хоть намек на чувства.

– На вашей планете слишком много людей с удивительным душевным огнем, – грустно улыбнулся он. – Не знаю почему так получилось, но получилось. Здешние песни сумели разбудить даже мою давно мертвую душу. Вот и захотел помочь. С какой стати люди Земли должны умирать во имя амбиций иерархов? Лучше я уберу этих самых иерархов. Но это нелегко сделать.

– Вы же говорили, что вам это труда не составит…

– Не составит, если полностью уничтожить иерархии. Вместе с ангелами и демонами, являющимися их покровителями и одновременно прикрывающими планету от вторжения хаоса, который вовсе не разумен, как предположили некоторые из земных писателей. Только вот гуманнее сразу выжечь жизнь на Земле, чем оставить ее без защиты – все равно гибель, но медленная и мучительная. Потому придется подходить дифференцированно и наказывать только виновных. За что убивать светлого целителя, лечащего людей? Или даже темного колдуна, честно совращающего неокрепшие души? Каждый делает свое дело, возложенное на него Господом.

– Даже совратитель?! – вспрыгнули вверх брови Анастасии Петровны. – Но разве можно прощать совратителя?!

– У каждого человека есть свобода выбора, – понимающе улыбнулся Палач. – Он может выбирать быть ему совращенным или нет. И если его душа слаба, то пусть будет совращен как можно раньше, чем падет потом, когда подымется выше. Тогда его падение нанесет куда больше вреда. Понимаете?

– Кажется, понимаю… Отделяете зерна от плевел?

– Именно, – кивнул мистер Гарвельт. – Очень легко оправдывать свое падение влиянием среды, родителей, друзей, условий жизни. Только вот другой в такой же ситуации почему-то не падает, удерживается. Человек делает свой выбор сам и сам же несет за него ответственность перед Господом. Людям дано то, чего не дано никому иному – свобода выбора. Ведь они созданы по образу и подобию Божьему. Только вот кто задумывался, что значит это самое “по образу и подобию”?

– Странный вопрос… – нахмурилась старая учительница, поняв, что не знает, что ответить. – Вы правы, как-то никогда о таком не думала…

– Вот видите? – вздохнул Палач. – В этом все и дело. Господь ведь не имеет тела, он везде, вокруг нас и в нас самих. В каждой пылинке, да что там, в каждом атоме. Он создал этот мир. Так чем похожи на него люди? Не телом же? Ответ ведь очень прост…

Внезапно до Анастасии Петровны дошло. Она нервно передернул плечами и выдохнула:

– Способностью к творчеству!

– Вот! – поднял палец вверх Палач. – Вот оно, госпожа! Вы поняли! Ни ангел, ни демон, ни кто другой не имеет этой редкой способности. Только люди. И что же большинство людей делают с собой? Рвутся к материальным благам и удовольствиям, забывая, что их век очень короток. А там ведь спросят за все. За каждую подлость и каждую жестокость. Но есть то, за что спрашивают куда страшнее.

– И что же это?

– Равнодушие.

– Именно по их молчаливому согласию существуют в мире и подлость, и жестокость, и предательство… – процитировала чьи-то слова Анастасия Петровна, не сумев вспомнить кому они принадлежат.

– Да, – резко кивнул Палач. – Именно по их молчаливому согласию! Задача иерархов – заставлять людей отказаться от равнодушия. Пусть даже творят зло, но не будут равнодушными! А вот серые со своей религией денег как раз и культивируют равнодушие с эгоизмом на пару. Что может быть страшнее равнодушного эгоизма? Я не знаю такой вещи, хотя прожил почти миллион лет.

– И я не знаю, – внимательно посмотрела на него старая учительница – удивило ее это существо.

– Потому я постараюсь спасти Землю. Не хочу, чтобы ваша прекрасная планета превратилась в мертвую пустыню. И в этом мне нужна помощь всех, кто может помочь. Это, помимо прочих, вы и ваша дочь, госпожа.

– Я?! – изумилась Анастасия Петровна. – А я-то здесь причем?

– Вы тоже носительница древней крови, – развел руками Палач. – И вам тоже придется пройти полную подготовку мастера Равновесия.

– Но я-то здесь причем?! – изумилась старая учительница.

– Сеять разумное, доброе, вечное… – с улыбкой процитировал мистер Гарвельт. – Разве не это составляло цель вашей жизни?

– Когда-то мечтала об этом, – горько рассмеялась Анастасия Петровна. – Да только большинству людей не нужно ни доброго, ни разумного, ни вечного. Им бы урвать себе чего.

– Вот я и хочу предоставить вам реальную возможность изменить ситуацию.

– Не верю, что это возможно.

– Пусть так. Но неужели вы оставите без помощи дочь? Ей ведь так трудно без вас придется…

– Да и рада бы, но я – старуха! Хожу и то с трудом. Какой с меня толк?

– От болезни под названием старость я вылечу вас прямо сейчас, госпожа, – понимающе улыбнулся мистер Гарвельт. – Это вовсе несложно, утром проснетесь молодой.

Он встал, подошел и положил руку на лоб Анастасии Петровны. Она дернулась, но не стала протестовать, растерянно смотря на человека в белом, который совсем недавно был сгустком света. Старая учительница, конечно, не поверила в его слова о молодости, но остальное заставило ее сильно задуматься. Если он говорит правду, но действительно придется отдать все силы для спасения родного мира, сколько бы там этих сил не осталось. Да и Леночку одну оставлять никак нельзя, раз уж свалилось такое несчастье на ее бедную девочку.

Внезапно накатила дурнота, в мозгу взорвался огненный шар, и она вскрикнула. Однако вскоре стало легче. Открыв глаза, Анастасия Петровна увидела, что Палач снова сидит в своем кресле, как будто и не вставал с него. Старая учительница поежилась, понимая, что он только что сделал с ней что-то странное. Но что? Посмотрев на понимающую улыбку мистера Гарвельта, она вздохнула и сказала:

– Раз я могу помочь Лене, то я согласна.

– Тогда прошу вас придти на утреннюю тренировку вместе с дочерью, – снова мягко улыбнулся он. – Сами все увидите и поймете. Мне необходимо завтра обучить вас обеих кое-чему важному. Очень важному.

Затем он повернулся к вампирше, все еще стоящей на коленях.

– Ты родилась с даром гениального художника, арвад. Но став вампиром потеряла все. Однако сейчас дар начал возвращаться, я вижу разгорающийся в тебе Огонь. Не случалось ли в последние дни такого, что тебе страшно хотелось чего-то непонятного?

– Случалось, Повелитель… – едва слышно прошептала Сатиа.

– А ты попробуй порисовать, девочка. Увидишь, что будет.

– Моя душа возвращается?! – навернулись слезы на глаза персидской царевны.

– Возвращается, – подтвердил Эрик с какой-то непонятной улыбкой на губах. – Не только к тебе, но и к остальным тоже. Скажи им об этом, пусть вспомнят кем были до того, как стали вампирами.

Сатиа закрыла лицо ладонями и откровенно разрыдалась – не ждала такой новости. Не верила, что такое возможно, не верила, что ее простят когда-нибудь.

Палач встал, подошел и ласково погладил девушку по спутанным волосам. Она подняла голову и неверяще посмотрела на него. Это безжалостный Повелитель ее, ничтожную вампиршу, утешает? Да как же это? Разве такое бывает? Однако ощущала затылком его теплую руку. Значит, бывает. Персиянка долго смотрела на все понимающую улыбку Палача и постепенно осознавала, что во многом ошибалась. Она больше не боялась, наоборот, знала, что станет драться за него до конца, отчаянно. Не из страха, а потому, что так надо.

Попрощавшись с мистером Гарвельтом, Анастасия Петровна с трудом добралась до своих покоев. Там рухнула в кресло и долго сидела, обдумывая услышанное. Не знала верить или нет, хотя в глубине души понимала, что верит несмотря на доводы рассудка. И на что такое, интересно, она согласилась? Хотелось бы знать. Прямо в этом кресле она и заснула.

5.

Дата добавления: 2015-07-10