Наутро я едва смог оторвать голову от подушки. Когда я дополз до кухни, то один вид бутылок вызвал тошноту.
Рома тоже проснулся не в кондиции. Но он мог стоять вертикально, даже сварил кофе и нашел таблетки от похмелья.
Света, увидев похмельные лица, только уточнила:
– Напились вчера? – и пошла рыться в своей сумке.
Она ангел, со шприцом, но ангел. Не знаю, что она за коктейльчик нам вколола, но полегчало. Рома даже поцеловал ее, сукин сын. Мне ли не знать, как его обаяние действует. Света быстро уговорилась на приготовление завтрака, и я за ее спиной пригрозил Роме кулаком. Сукин сын поднял руки вверх, типа «я ничего не делаю», и свалил в ванную.
Завтрак не лез в горло, но я знал, что если не поем – грохнусь при первой попытке куда-либо дойти. А мне надо было вернуться домой. Рома попробовал меня притормозить:
– Останься. Я на работу мотнусь и скоро буду. А ты пока поспи.
Но я уперся. Сослался на родственников, которые должны были остаться ночевать и свалил.
В квартире было чисто и пусто. Тетя с мужем действительно оставались ночевать, но уже уехали, оставив записку, что ключи у соседей.
Несмотря на отсутствие явного бардака, я все равно взялся за уборку. Начал со своей комнаты, выгреб каждый угол, наконец-то снял старые плакаты со стен, вымыл ванную, разобрал содержимое полок в туалете и кладовке, выдраил коридор. Оставалась мамина комната и кухня. Кухню решил оставить на потом, сменил воду в ведре и открыл дверь в комнату. В глаза бросилась пыль на мебельной стенке, и я подумал, что могу не успеть с уборкой до прихода мамы. И тут же увидел пакет с лекарствами. На меня словно упал потолок, я вцепился в косяк двери, чтобы не упасть. До какого прихода? Какая разница, когда я вытру пыль и вымою полы?
Надо было включить музыку, очень громко включить. Тишина давила с такой силой, что я не мог стоять на ногах. Но открыта же форточка – почему я не слышу с улицы ничего? Я дошел до ванной, открыл кран, чтобы умыться, и вода потекла беззвучно.
Со мной случалось такое, но раньше тишина была выборочной, до слуха добирались далекие звуки, тонкие и пронзительные, наподобие сирены, автомобильных гудков, скрипа дверей. Эта тишина была сплошной. Ватная, мертвая тишина.
Паника нарастала, я выпотрошил карманы крутки и нашел телефон. Плевать, что сейчас подумает Рома, я могу его и не услышать. Я не знал, есть ли гудки, ответил ли он – упорно прижимал телефон к уху и просил:
– Ром, скажи что-нибудь… скажи что-нибудь…
В ухо ворвалось:
– …я генерального, блядину, придушу! Это не человек, это плесень пиздопротивная…
Я начал хохотать от облегчения – слух вернулся, и мат в исполнении начальника как всегда отличался оригинальностью.
– Смейся, смейся. Я сижу, его слушаю, во рту сушняк, даже в морду нечем плюнуть…
Рома говорил, говорил, говорил… Я слышал, как хлопнула дверца машины, и он возится с замком зажигания, хотел сказать ему, что он идиот – садиться за руль с таким перегаром. Рома меня сбил с толку:
– Я уже еду, слушай, тут пробки, на каждом перекрестке. Ты не отключайся, хорошо? Мне тут скучно.
Он дергал меня, спрашивал что-то, но я отвечал невпопад «да, нет, ага», переспрашивал на какой он улице сейчас. Рома описывал мне даже витрины и дорожные знаки. Я не мог вспомнить, когда счет пополнял на телефоне, не знаю, что бы сделал, если бы связь прервалась. От одной мысли о том, что тишина может вернуться, накатывала паника.
Мозги от страха отказали совсем, и когда я открыл Роме дверь, то начал на него орать:
– Какого хрена ты за руль сел? Ты же еще пьяный!
Я что-то еще орал, кажется, потом начал плакать и трясти его за куртку. А Рома обнимал меня и почему-то говорил:
– Слава богу, прорвало, ну слава богу… Я тут… все хорошо… Я тут…
***
Чувствовал же, что нельзя Димку домой отпускать. Если бы не генеральный с его звонком, я остался бы дома, включил дипломатию на всю катушку и уговорил бы поехать попозже.
Володю тут винить нельзя, долбанный политик желал общения лично со мной. Дима позвонил мне, когда я уже вышел из кабинета, причем не в лучшем душевном состоянии, но готовый ломать и крушить.
Это мне и помогло не кипишевать и думать внятно, когда я услышал срывающийся голос в трубке:
– Рома, скажи что-нибудь…
Как знал, что это ненормальное спокойствие. Мужики не плачут только на словах, а вчерашней пьянки и Димкиных откровений оказалось недостаточно. Выплакаться надо, и чем скорее, тем лучше. Для этого галиматья с похоронами и устраивается – оплакать и попрощаться.
В лифтах мобильники не работали, и я побежал вниз по лестнице:
– Сейчас еду, слышишь, сейчас еду…
Диму как заклинило, нихера он не слышал. Я так обматерил генерального, что охранник мне сам турникет открыл.
Дима перестал повторять одно и то же и засмеялся. Пошел контакт, отличненько, еще бы ключи найти в кармане…
Середина дня, пробки на каждом светофоре, каждые двести метров колонна машин замирала на пару минут. Я не просил Диму не отключаться и говорил все, что взбредало в голову:
– Елок везде понатыкали, даже впереди меня какой-то мудило елку запихал в багажник. Перед универмагом уже искусственную поставили, у них гигантомания явная – шары как арбузы.
Я вслушивался в его дыхание – когда вдохи становились более частыми и с присвистом, начинал орать как потерпевший:
– Дим, слышишь, я уже с проспекта свернул, до твоего дома минут пять.
Нищая страна, блядь, у каждого по машине, не проехать, не пройти.
Я вылез из машины мокрый как мышь, ледяной ветер проморозил моментально и добавил ускорения – на нужном этаже я оказался за считанные секунды. Дима открыл мне дверь и втащил внутрь за куртку:
– Какого хрена ты за руль сел?
Я давно был трезвый как стеклышко, перегар не в счет. Но тут не до выяснения истины, пусть орет, пусть плачет, слава богу, наконец-то. Я осторожно протащил его мимо ведра с тряпкой в комнату и усадил на диван. Дима отпустил мою куртку, и я смог сесть рядом и обнять его.
– Порядок наводил?
– Ага.
Я уложил его себе на колени и обнял покрепче.
– Молодец. Чистота, плюнуть некуда кроме как на тебя.
С колен послышалось невнятное «прости» и мокрое хлюпанье носом. Я не стал ничего говорить в ответ, сидел, гладил его по голове и по плечам и рассматривал комнату. Обычная хрущоба, стол, диван и шкаф в углу еще советских времен. Из нового только шведская стенка с турником. Судя по более темным, невыгоревшим прямоугольникам на обоях со стен недавно сняли плакаты. Все как у всех, только здесь живет мой Димка. У него с каждым уголком в этой квартире жизнь связана, сколько не отмывай и не выкидывай, все будет напоминать о прошлом. Да и опасно его было оставлять одного.
Утром похмелья у меня почти не было, накануне я больше наливал Диме, чем пил. Но я нифига не выспался – просыпался каждые два часа, нащупывал Диму рядом и снова засыпал. Пару раз просыпался от того, что Дима садился на кровати и сидел с закрытыми глазами до тех пор, пока я его не укладывал обратно.
Света оказалась сокровищем, вкатила нам какой-то хрени подбадривающей, я сразу себя человеком почувствовал. А Димка приревновал, дурак, у меня на красивых девушек обычный кобелиный рефлекс, это мне ревновать следовало бы.
Генеральный позвонил в весьма радужном и решительном настроении и пожелал меня срочно видеть.
Я уехал с тяжелым сердцем. Ясновидением не страдаю, но чуйка меня редко подводит. Не подвела и в этот раз.
В приемной рядом со злой секретаршей торчали два телохранителя в темных костюмах, а в кабинете у генерального сидел наш миллионер-политик собственной персоной.
Вживую он впечатлял, выхоленный, ухоженный, загар правильный, морской. Поднялся мне навстречу, руку протянул:
– Добрый день, Роман. Рад познакомиться лично.
– Взаимно.
У меня азарт проснулся – что же тебе надо? Зачем я тебе лично понадобился? Володя сидит, молчит, язык в жопе, хоть бы намекнул.
– Я хотел бы поблагодарить вас за эффективную работу. С Владимиром мы уже обсудили наше дальнейшее сотрудничество. Моим менеджерам понадобятся ваши консалтинговые услуги по вливанию новых приобретений в новую инфраструктуру. А с нового года я жду ваших ребят на своих предприятиях. Мне понадобится и ваш айти-аудит, и кадровые аудиторы.
Ого, вот это загнул мужик. Все эти консалтинговые услуги и айти-аудиты отечественным предприятиям до фени, если они не собираются выбрасывать акции на международный рынок. Любой здравомыслящий предприниматель знает, что в наших условиях это примитивная выкачка денег аудиторской компанией.
Вклинился Володя:
– Роман, ты же понимаешь, что лояльное отношение к крупному клиенту…
Я перебил его:
– Как бы мы лояльно не относились, аудитор не имеет права разглашать информацию третьим лицам. В рамках договоров и законодательства мы сделаем все возможное.
Политик сделал вид, чтоб обиделся:
– Я ни в коем случае не прошу нарушать закон. Поймите, риск купить провальное предприятие очень велик. В отчетах все может быть замечательно. А моя служба безопасности всего лишь хотела проверить зарубежных контрагентов, их надежность. Мы справились и своими силами, но обнаружили, что узнав о смене владельца, многие крупные клиенты заключили параллельные контракты с другими фирмами. Роман, ходят слухи, что вы использовали информацию в личных целях.
Он все знал, безопасность у него не плюшки ест. Но поздно, дело сделано. Если хотят клиентов назад – пусть побегают.
Я очень-очень удивился:
– Нет, ни в коем случае. Если кто-то решил заключить новые договора и не работать с новым владельцем, как я мог что-то сделать? Я не имею к этому никакого отношения.
– Кроме того, что у вас есть доля в акционерных обществах, которые являются связанными лицами с предприятиями, сманившими моих клиентов?
И это нарыли. Значит, мы немного просчитались – у политика есть свои люди в силовых структурах, иначе как бы они подняли такую информацию.
– Я откладываю деньги на старость, но не доверяю банкам. Прикупил несколько акций по совету друзей, а в дела не лезу.
– Советы друзей – это хорошо. Перейдем к делу. У вас и вашей жены есть доля в предприятиях, куда переметнулись фирмы, я предлагаю вам продать их мне. В таком случае я забуду об этой неприятности и продолжу сотрудничество с вашей аудиторской компанией.
Мне стало смешно. Он же просто идиот, корчит из себя итальянского мафиози: «Я делаю вам предложение, от которого невозможно отказаться». Руки коротки. Среди клиентов, доставшихся нам, есть крупные игроки на международном рынке. Бывшие владельцы работали с ними без кидалова, поэтому и в нас они поверили. Серега договора каждую страничку расцеловывал. И если выбирать между компанией, где я работаю по найму, правда за очень хорошую оплату, и собственной долей в акционерном обществе, откуда мене капает на карман, независимо от того работаю я или нет… Да нечего тут выбирать.
Я встал:
– Простите, но я отказываюсь дальше это обсуждать. Прошу прощения, я сегодня в отпуске, и меня ждут.
Политик тоже поднялся из кресла:
– Я слышал, у вашего мальчика умерла мама. Передайте мои соболезнования.
Он протянул руку, и я ее пожал, хотя желание было оторвать по локоть и насовать в морду, расплывшуюся в ехидной улыбке. Хотел показать, что все про меня нарыл и Димку вычислил? Показал, а я принял к сведению, большое спасибо. Хрен Дима на улицу покажется в одиночку теперь.
А Володя нифига не понял, судя по удивленной роже. Но я был на сто процентов уверен, что он активно данные помогал обо мне собирать, уж больно глазоньки были заискивающие. Как всегда, думал он только частью мозга – той, которая за жадность и тягу покомандовать отвечает. Наверняка надеялся, что притащит в компанию крупного клиента и выслужится. Зная Тейлора, я могу сказать, что дело закончится устным «спасибо, мы ценим». Тейлор реально смотрит на вещи и на политиков в нашей стране, для него это бабочки–однодневки: сегодня на коне, завтра в тюрьме.
Надо было кровь из носу уговорить Диму пожить у меня, пока Серега с его ребятами не провентилируют проблему с этим мафиози-самоучкой. В Димкиной квартире дверь плевком вышибалась.
Подло пользоваться ситуацией, но я и без угрозы со стороны попытался бы Диму к себе перетащить. Все слишком далеко зашло, стало больше чем секс, пора в этом признаться. Никто из моих бывших не лежал у меня на коленях и нос об брючину не вытирал.
Я осторожно спросил Диму:
– Ты как?
Дима сразу выкарабкался из моих рук и сел на диване:
– Нормально.
Я сделал вид, что поверил:
– Вот и отлично. Сумка у тебя есть большая? Собирай вещи, поживешь пару дней у меня.
– Не надо.
– Дим, без геройства. Мне мотаться через полгорода не в кайф, а я тебя не оставлю. Не упрямься, пожалуйста, Мне так спокойнее будет. Я чуть все нервы по дороге не спалил, пока ехал.
Я присел перед ним, чуть на колени не встал:
– Ты мне нужен. Надеюсь, я тебе тоже.
Нечестно пользоваться его же признанием, только в последнее время я разучился поступать честно.
***
Старая сумка, купленная еще на первом курсе института, заполнялась вещами. Две футболки, брюки, джинсы, носки, свитер – это много или мало на пару дней? Голова отказывалась работать, руки и ноги еле слушались. Переодеваясь, я обнаружил, что не могу сообразить, как застегиваются пуговицы на рубашке. Круглые пуговицы выскальзывали из пальцев и не пролезали в петельки. Рома с невозмутимым лицом помог мне застегнуть эти изуверские пуговицы на манжетах и заявил:
– Пойду на площадку покурю.
С ремнем на джинсах я справился быстро, завязывать шнурки на кроссовках не рискнул, надел туфли, а кроссовки засунул в пакет.
Я ощущал себя котенком, которого за шкирку тащит кошка в гнездо – такой же безвольный, поджавший лапки, полностью доверяющий мощной хватке на загривке. Хотя не очень я поверил этому «ты мне нужен». Нужен, но надолго ли? Пусть будет, как будет. За пару дней приду в себя, отпустит, и вернусь.
Смутные подозрения появились, когда Рома начал чересчур меня обустраивать у себя. Освободил место в шкафу, сам повесил рубашки и костюм. Когда и зачем он успел это все упаковать, если разговор был о паре дней, пока я в отпуске? Но как только я открыл рот задать вполне логичный вопрос по поводу костюма, Рома вытолкал меня в ванную:
– Иди, поплавай.
Ванна здесь не шла ни в какое сравнение с моей, в которой можно было лечь, только согнув колени. Горячая вода с шапкой пены, вкусно пахнущей орехово-ягодным, расслабила, и я чуть не уснул. В полудреме съехал вниз и нахлебался воды. Рома услышал мой кашель и постучал в дверь:
– Ты как?
Я запарился слышать этот вопрос и зло огрызнулся:
– Отлично, лучше всех. Можно меня об этом не спрашивать?
Рома что-то пробурчал и отошел от двери.
Зря я так, Рома такого не заслужил. Я ему никто, это он для меня стал первой необходимостью. Сколько у него было таких мальчиков? Свободный мужик – трахай кого угодно, а с мальчиками уж точно проблем меньше: ни требований жениться, ни внебрачных детей. Да и большинство побоится заикаться о таких отношениях. Он нянчится со мной из жалости, а я ненавижу это. Никогда не просил для себя снисхождения. Чем я думал, когда согласился ехать сюда?
Я слил воду, вымыл ванну и решил, что сейчас скажу за все «спасибо» и уеду.
Я нашел Рому в спальне, он лежал с планшетом на кровати и смотрел русский сериал про спецназовцев. Присев рядом, я поинтересовался:
– Что смотришь?
Рома дернул плечом:
– Не подлизывайся.
И, полностью противореча себе, сгреб под мышку, уложил рядом и поцеловал:
– Дай серию досмотреть.
Вся моя решительность растаяла мгновенно. Лежал бы так вечно и плющил морду в подставленное плечо. С этими мыслями я умудрился заснуть. Никогда не думал, что автоматные очереди и взрывы такая классная колыбельная. Полное отсутствие тишины, лучше не бывает.
Проснулся только под утро от голода. Рома спал рядом, одетый и на одеяле, а я наоборот – был укутан как маленький ребенок. Я укрыл его своим одеялом и пошел на кухню.
Рома появился на кухне, когда я успел два раза позавтракать и посмотреть полторы серии из спецназовского сериала. Он принюхался и обрадовался:
– Зааавтрааак! Уже готовый! Офигеть… Свари кофе, я сейчас.
У Синей Бороды оказалась потайная комната. Я, сколько приезжал, туда не заглядывал – не до смотрин было. А там оказались тренажеры и спортивный уголок. Я тренируюсь по вечерам, утром не могу, сплю на ходу, а Рома – утренний мужик. Поэтому я только поторчал на пороге, поглазел на отжимающегося от пола Рому и свалил готовить кофе.
Пока готовил кофе, захотелось есть. Но я был не дома. Шариться по чужому холодильнику совесть не позволяла, а желудок орал благим матом. Я насыпал в свою чашку побольше сахара, чтобы унять чувство голода. Злость и неуют накатывали волнами, я сто раз пожалел, что согласился сюда приехать. Хотелось домой, на свою кухню, в свою ванную, не такую шикарную как здесь, но родную и знакомую до последней щербинки.
Пока Рома разминался, принимал душ и завтракал, я достал костюм, почистил его, как смог, и стал одеваться. Зеркальная дверца шкафа безжалостно отразила всю красу неописуемую – пиджак как на вешалке, шея тощая, глаза как у побитой собаки. Я тут лишний, вокруг меня чужие вещи, и человек, который сейчас ходит по квартире – чужой. Я ему никто, и мне он никто. И даже этот никто сейчас уедет по своим делам и оставит меня в одиночестве. Меня мутило от одной мысли об этом, поэтому я был готов к спору, если Рома попробует возражать. Оставаться не входило в мои планы, да и с работы легче получится свалить домой.
Рома, увидев меня при параде, спросил:
– Ты куда собрался?
– На работу. Я не хочу оставаться один.
Рома, подумав, согласился:
– Ладно. Только не сбегай, хорошо?
Я пообещал. И взял с собой сумку с ноутбуком. Без футболок и прочей хрени обойдусь, а без интернета будет фигово.
Как только я вошел вслед за Ромой в кабинет, Лена подбежала и обняла меня.
– Дима, мне так жаль. Как ты? Мы все переживали.
Хороший она человек, искренний, ее отзывчивость не для проформы. Хоть мне и было неловко отвечать одно и то же, но я обнял ее в ответ:
– Спасибо, Лен, все нормально. На работу вышел.
– Вот и хорошо,– Лена просияла. – Давай я за тобой поухаживаю, кофе сделаю.
Рома отозвался из своего кабинета:
– И мне тоже. Только без сахара.
Коллеги поначалу деликатничали, было тяжело видеть, как тот же Костик контролирует себя и боится ляпнуть лишнее. Потом слово за слово, и разговорились, перестали на меня оглядываться. Рома в разговорах не принимал участие, сидел у себя в кабинете, но я постоянно чувствовал его взгляд.
Рому дернули по телефону, он объявил всем, что вернется через час, и я выдохнул – тотальный контроль из-за жалюзи раздражал.
Хоть Рома и не контролировал каждый выдох своих подчиненных, но с его уходом разговоры всегда велись громче, темы расширялись до сплетничанья и зачитывания вслух статей из новостных порталов. Честно говоря, делать было нечего. Основная масса работы предстояла после новогодних праздников. Даже текущие проверки приостановились, конец декабря для многих был горячей порой, но не для нас - аудиторские заказы повалят вместе с составлением годового отчета. Я забил на работу и слушал, как коллеги придирчиво обсуждают место проведения нашего корпоратива.
В разгар обсуждения прибежала секретарь:
– Дима, тебя Владимир Анатольевич, к себе просит.
У меня сердце екнуло. Характер нашего генерального знали все, к общению с сотрудниками моего ранга он снисходил редко, обычно перед увольнением.
Но Владимир Анатольевич принял меня в хорошем настроении.
– Дима, у меня к тебе будет большая просьба. Съезди на предприятие, ты же его проверял – знаешь где и что, забери документы по уставному фонду и посмотри там, на месте – все ли собрали эти красавцы. Срочно нужно.
Я удивился – можно дать курьеру список, но, видимо, надо, чтобы поехал человек там уже бывавший, чтобы не путать в этих хозпостройках.
– Съезжу, конечно.
– Только не задерживайся. Одна нога там, другая здесь. Мой водитель уже ждет внизу.
Ого, на директорском «лексусе» покатаюсь. Какая честь!
Я зашел в кабинет за курткой, предупредил народ куда еду и быстро спустился вниз.
«Лексус»– крутая машина, ничего не скажу. Монстр, комфортный, красивый, кожаный салон, встроенный телевизор, тихая музыка. Когда наблюдаешь эту шикарную тачку со стороны, то задумываешься, на кой выбрасывать столько денег с нашими дорогами и бензином, но когда оказываешься внутри, то все вопросы отпадают. Представляю, какой кайф управлять этим чудом.
Водитель высадил меня возле входа на территорию, я сказал, что вернусь быстро, и с сожалением выбрался из теплого салона.
А меня- то ждали. Блядь, еще как ждали. Я зашёл в комнату и сразу понял, что тут происходит неладное и лично мне очень непонятное. Хозяин предприятия сидел в своем кресле, закутанный по уши в шарф. Напротив, на стульчике примостился какой-то хмырь в шикарном пальто, а в комнате кроме него стояли по углам четыре амбала в камуфляже и при оружии.
– А вот и Димочка приехал.
За моей спиной уже стоял один из громил. Я на всякий случай зажал связку ключей в кулаке. Дурная привычка – таскать ключи в кармане – могла меня немного выручить.
От толчка в спину я вылетел на середину комнаты. Хмырь поднялся и встал напротив.
– Рому понять можно, хорошенький. Жаль я не по мальчикам.
Пиздец подкрадывался очень даже заметно. Громила ухватил меня за запястье, я выкрутился и врезал ему ключами поддых и подсек ноги. На спине повис второй – пришло выскальзывать из захвата и падать на пол. Локоть в лицо угомонил и его, но теплый пуховик сильно смягчил удар, и через секунду меня уже тыкали мордой в пол и выворачивали руки за спину, а кто-то уселся на ноги.
Руку пришлось разжать, громила вытащил ключи из пальцев и выругался:
– Вот блядь же пидарская!
Нога в тяжелом ботинке врезалась мне в ребра, в груди расплескалась острая боль, я не стесняясь, заорал:
– Иди на хуй!
– Сейчас ты пойдешь.
Голос хмыря пресек все дальнейшие попытки меня избить.
– Тихо, он живой нужен. Оттащите его в бухгалтерию, пусть не отсвечивает до поры до времени. Не бить.
– Нахер надо. Мы, как скучно станет, по-другому развлечемся. Он сучка привычная, не протрется.
– Скучно вам не будет. Сидеть и смотреть в оба глаза. Мало ли что этот аудитор вычудит. Успеете помахаться, если Роман Сергеевич попробует инициативу проявить.
Куда, мать его, Рома вляпался? Я не спрашивал – видел, что носится по своим делам, но то, что он мутит с криминалом? Плохо же я знаю своего любовничка. Выберусь живым – я ему устрою допрос с пристрастием. Пока эта сука мне не ответит на все вопросы, я с него не слезу.
Я держался чисто на злости. Не вырывался, когда тащили и нарочно роняли и били об стены, дал себя спокойно приковать к ледяной батарее. А толку трепыхаться? Я только постарался сесть удобнее, но и этого хватило, чтобы один из амбалов пнул меня по ногам.
– Чего трепыхаешься? Не ебал никто давно? Так могу устроить.
Второй за его спиной отозвался:
– Не трогать сказали.
– А кто сказал, что я его буду трогать. Мы так, побалуемся слегка. Хочу проверить, правда ли, пидары лучше чем бабы минет делают.
Он переступил через мои ноги, его ширинка оказалась прямо напротив лица, и я увидел, как его пальцы расстегивают ремень. Я даже не задумался, что могу сделать только хуже - резко поднял и развел ноги, подбивая, и когда он отшатнулся, пытаясь сохранить равновесие, подтянул колени к груди и резко выбросил ноги вперед, целясь в пах. Попал без проблем, даже показалось, что в штанах чавкнуло – зимние ботинки у меня не из легких.
Амбал скорчился и завыл противно и тонко. Второй только хмыкнул:
– Отсосали? Сядь на жопу и успокойся, а то добавлю. Если до вечера за ним не приедут, вся ночь впереди будет – наиграешься.
Амбал подполз к стулу, с трудом на него взобрался и застучал ногами о пол, отбивая пятки, чтобы снять боль в паху. Я ни на секунду не спускал с обоих глаз. Бить могли начать в любую секунду, и не только бить, как стало понятно. Но легко сдаваться я не собирался.
***
Обсудить бюджет на корпоратив – дело важнее некуда. Зарывшись в служебную записку с расценками на представителей отечественного шоу-бизнеса, я невольно задумывался, не сменить ли профессию. Мне за час работы хрен кто так заплатит. Но чтобы не видеть балаган из самодеятельности, которую в принудительном порядке выдавят из сотрудников, я готов был согласиться на любую открывающую рот в темпе музыки «звезду».
Еду и спиртное обсуждали чуть меньше по времени, но очень деятельно. Работали бы так. Но я молчал – знал, что мое ворчливое настроение никак не связано с организацией корпоратива. И работали все хорошо – заслужили. Это мне все не в радость. Я ждал звонка от Сереги – надеялся, что тот скажет, что у политика кишка слаба и его угрозы просто угрозы. На всякий случай мы договорились, что Серега подготовит бумаги о продаже моих акций, и в случае наездов моя доля перейдет ему. Люда как в воду глядела – на пустое место она, конечно, не вернется, но оправдываться перед ней придется долго и нудно.
О Диме я Сереге ничего не сказал. Не посчитал нужным, мне искренне казалось, что политик намекал на то, что он обо мне все знает, не больше. Не будет же он впрямь впутываться в уголовщину и действовать силовыми методами. Но я забыл об основном правиле таких людей – все средства хороши для достижения цели.
Когда я вернулся в кабинет, то сразу заметил пустующее место у окна.
– А где Дима?
Лена объяснила:
– Его вызвали к генеральному, и тот отправил нашего Диму за документами на предприятие.
Я похолодел:
– На какое нахуй предприятие?
Лена, услышав от меня мат, вытаращила глаза:
– На предприятие, которое мы проверяли в конце года. Там возникли вопросы по учредительным документам…
Остальное я уже не дослушивал – бежал к Володе.
Секретарь попыталась притормозить меня:
– Директор сейчас занят. Вы на прием?
Я вызверился:
– На выдачу,– и вломился в кабинет.
Занят он, четыре раза. Сидит в наушниках, кофеек попивает. Я подождал, пока его величество музыку выключит и спросил:
– Ты какого хрена Диму на предприятие отправил?
Володя психанул:
– Вышел из моего кабинета! Ты что себе позволяешь?
– Я задал вопрос. Если я его повторю, то отвечать ты будешь, захлебываясь соплями и слюнями. Твоя инициатива или попросил кто-то?
Володя понял, что я не шучу, поэтому соизволил ответить, через губу, правда:
– Хозяин звонил, попросил, чтобы подъехал проверяющий – у них изменения в уставных документах. Все правильно, Дмитрий их проверял, в курсе. Проверит на месте, что они там…
– Ты дебил или притворяешься? Какие нахер изменения в уставных документах перед продажей? Мы проверку закрыли и сдали материалы. Почему мне не позвонил?
– Я не обязан тебе отчитываться, – Володя струхнул конкретно. – Послушай, что происходит?
– Происходит херня. И ты только что подставил ни в чем неповинного парня. А знал ведь, что предприятия перебрасывают своих контрагентов другим лицам, чтобы не остаться без штанов после продажи. При тебе разговор был. Дима хоть и рылся в их документах, но к делам никоим боком.
Мой телефон уже разрывался. Абонент пожелал остаться неизвестным, но я и так знал, кто звонит. Я вышел из кабинета, оставив Володю в состоянии панического охуения, и ответил на вызов:
– Слушаю.
– Добрый день, Роман Сергеевич.
– Не вижу ничего доброго. Вам не кажется, что вы слегка перегнули палку?
– Нисколько. Зато у нас есть гарантия, что вы приедете на встречу и будете очень внимательно слушать.
– Где и когда?
– Вот видите, вы уже делаете все правильно. Подъезжайте на предприятие. Вас уже ждут с документами – подпишите, заберет вашего мальчика в целости и сохранности, и разойдемся как в море корабли.
– Договорились. Целость и сохранность должны быть на высшем уровне.
– Да упаси бог. Зачем нам проблемы с законом? Но и вы тоже будьте вежливы, не надо лишних людей с собой тянуть.
А вот это фиг тебе. Голос мне казался знакомым, на краю сознания мелькала догадка, но я не стал заморачиваться, вспомню я этого человека или нет, вряд ли у меня будет достаточно времени, чтобы собрать информацию и попытаться воспользоваться.
Нужно было позвонить Сереге. Я добежал до кабинета. Народ бурно обсуждал мои побегушки и пропажу Димы. При моем появлении все замолчали. Я не стал ничего пояснять – не до их любопытства. Мне нужен был «левый» телефон, и я обратился к Косте:
– Костик, у тебя всегда мобильный запасной есть. Дай аппарат.
Костик немного завис, но выгреб из сумки два мобильника. Мания у него такая – экономить на операторах, вот и таскает кучу мобилок.
Я набрал Серегу:
– Срочно приезжай в старый офис. И ребят подними.
Серега не стал уточнять, что и куда, но промолчать не смог:
– Блядь, я предупреждал…
Старый офис то сдавался в аренду, то пустовал, но Серега его не продавал. Недвижимость – самое стабильное вложение денег, заначка на черный день, которая никуда не денется, как бы валютный курс не скакал.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 187 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |