Пэйринг: Гарри Поттер/Драко Малфой 59 страница

— Что? Ах, ну да… — рассеянно ответил Люпин.

В вестибюле почти никого не было.

Гарри мельком взглянул на постамент, чтобы убедиться, что всё в порядке.

Сегодня утром сосуды для голосования были запечатаны. Завтра их откроют в присутствии министра магии и других важных персон.

Вот и отлично.

Милости? Он начал их раздавать.

Гарри вернулся в свою комнату. Он с нетерпением ждал завтрашнего дня.

* * *

С самого утра в школе царила нервная, словно накануне экзаменов, атмосфера. С одной стороны, ученики радовались, что уроки сократили, с другой стороны, все были согласны учиться полный день и даже сверх того, лишь бы ничего не менялось. Первоклассники не могли в полной мере понять невроз, охвативший Хогвартс, а вот те, кто несколько лет проучился и проработал под началом Дамблдора, с трудом находили себе место.

Впрочем, профессор МакГонагалл всегда была целиком и полностью на стороне Дамблдора и поддерживала его во всех делах и чаяниях. Вряд ли что-то изменится при новой власти. Так успокаивали себя все, включая профессора Трелани, к которой Минерва МакГонагалл относилась наиболее скептически.

На занятиях учителя были несколько рассеяны. Учащиеся старших классов, принимавшие участие в голосовании, с трудом могли сосредоточиться на уроках. Обед подали раньше, и ровно в час дня вся школа, включая призраков, собралась в Большом зале.

С тех пор, как Дамблдор был выбран директором Хогвартса, замок ни разу не принимал в своих стенах Совет попечителей в полном составе. Сегодня же Альбус Дамблдор впервые за многие годы явился в Хогвартс в качестве гостя. Он вошёл в Большой зал и поприветствовал собравшихся лучезарной улыбкой. Все дружно зааплодировали, но ответные улыбки на лицах учеников и преподавателей выглядели несколько растерянными.

Учительский стол был убран. Вместо него на возвышении стояли кресла, на которые уселись учителя и важные гости. Совет попечителей устроился на стульях, выстроенных в ряд вдоль стены.

Постамент с сосудами для голосования заранее перенесли и установили перед высоким собранием. Перед постаментом уже крутились репортёры из магических изданий.

Гарри на всякий случай в зал не пустили, оставив стоять рядом с Ремом Люпином в дверях. Гарри не слишком жаловался — чем меньше внимания к его персоне, тем лучше. Не хватало ещё снова попасть на первую полосу «Прорицательской». С фотографов станется! Близнецы на радио продолжали гнуть свою линию, письма валили валом, и Драко сказал, что нанял ещё двух девочек, чтобы разбирать корреспонденцию. Окажись Гарри в зале вместе со всеми, его непременно начали бы фотографировать. Нет уж.

Обзор отсюда открывался отличный, гости были как на ладони. Учителя, деканы, вот Дамблдор в сине-фиолетовых одеждах… Гарри заметил Драко. Тот уже занял своё место среди членов Совета. Облачённый, как и они, в чёрные бархатные мантии, он смотрелся там так, словно всегда занимал этот пост. Остальные попечители годились ему в отцы, а то и в дедушки, но никто не позволял себе смотреть на него косо. Что ж, можно ему только позавидовать… Люциус, наверное, и не подозревал даже, что Драко так скоро займёт его место в Совете. И в магическом мире тоже. У него блестящие способности.

И, конечно же, не может не льстить, что часть этих замечательных талантов работает на благо Гарри Поттера, великого героя и спасителя волшебного сообщества.

Гарри не собирался оставаться тут до конца церемонии. Он знал, что сегодня произойдёт. Результаты голосования будут объявлены, но этим праздник не закончится. Дальше их ждёт много работы. Пусть разбираются. Эти выборы станут сенсацией. «А то нет», — мстительно подумал Гарри.

Было сказано несколько слов по поводу голосования. Выступил Дамблдор, потом небольшую речь произнёс председатель Совета попечителей, мистер Горран. Зал напряжённо слушал их. Гарри старался сохранять заинтересованное выражение лица, потому что Рем время от времени поглядывал на него.

— Для начала Министерство хочет поблагодарить всех вас за участие в выборах. Ваше слово будет решающим, друзья мои, — не переставая улыбаться, сказал Дамблдор. — Сейчас вы увидите уже имеющиеся у нас результаты голосования.

Вверх взмыли малиновые струи, напоминающие фонтаны. Самая высокая, вторая по счёту, выписывала в воздухе слова «Минерва МакГонагалл». Следом за ней шёл «Филиас Флитвик». И чуть ниже «Северус Снэйп». Ну да, всё, как говорил Драко.

Невысокий колдун в тёмно-красной мантии подошёл к постаменту и начал постукивать волшебной палочкой по стеклянной поверхности сосудов, открывая их.

Сверкающие малиновые гейзеры взлетели почти под потолок. В зале воцарилась мёртвая тишина. Только один из фотографов машинально щёлкал затвором фотоаппарата. Спустя несколько долгих, как вечность, секунд, по рядам преподавателей пронёсся ропот. Совет попечителей с непониманием переглядывался друг с другом. Ученики молча взирали на светящиеся под самым потолком слова.

Северус Снэйп, декан Слизерина, обошёл Минерву МакГонагалл на два фута.

Улыбка зажглась на Гарриных губах. Он не побоялся дать волю чувствам. Никто не мог его заметить из-за прикрытых дверей. Зато Гарри отсюда прекрасно видел Снэйпа. Стоило устроить этот аттракцион хотя бы ради той волшебной секунды, когда его лицо стало таким… о да. Испуганным.

Дамблдор поднялся и с улыбкой вышел вперёд, встав рядом с волшебником в тёмно-красной мантии, который в растерянности топтался перед открытыми сосудами для голосования.

— Итак, друзья мои…

Но Гарри не стал слушать, как министр будет спасать ситуацию. Он двинулся в сторону коридора, ведущего в подземелья.

— Гарри.

Он обернулся. Выражение лица оборотня говорило само за себя.

— А? — Гарри невинно поднял брови. — Ну что ты, Рем. У меня ведь даже волшебной палочки нет. Мне так и не разрешили голосовать, хотя Драко и обещал.

Люпин хотел возразить, остановить его, но не нашёл слов.

* * *

Гарри знал, что Снэйп придёт к нему. Надо только подождать. Ведь неизвестно, сколько времени понадобится мастеру зелий, чтобы улизнуть от министерских чинов и попечительского совета школы. Наверняка вся компания не отпускает его ни на шаг. Гарри усмехнулся, представив себе, что сейчас происходит в Большом зале. Шалость удалась. Он ничего не чувствовал, кроме удовлетворения. В конце концов, сколько можно держать его в дураках. Пусть поймут, что он не малолетний идиот, который проглотит что угодно, лишь бы Снэйп не выгнал его из кровати.

Странно, что это понимание пришло к Гарри только теперь. Он словно увидел себя и всё происходящее со стороны. Господи, каким же он был глупцом! Он разрешал им пользоваться собой, поверял свои секреты, слабости… Имел глупость подумать, что они на самом деле переживают за него. А желание Снэйпа спрятать его от Сириуса? Ради чего? Причина только одна: он опасается, как бы не испортили драгоценный инструмент, который мастер зелий целый год настраивал для себя.

А что случилось бы, поддайся Гарри той минутной слабости? Он ведь был готов уступить Драко. В какой момент Снэйп ворвался бы к ним? Сколько оскорблений и упрёков пришлось бы выслушать? И сколько унижаться, вымаливая потом прощение?

Довольно. С этой секунды и навсегда.

И пусть Гарри тянуло к Снэйпу и телом, и душой, теперь юноша знал точно: просить он больше не придёт. Лучше умрёт от одиночества, но никогда не встанет под его дверью с протянутой рукой. Пусть приходит сам, если сочтёт нужным.

Портал бесшумно открылся, и в комнату ворвался Снэйп.

Гарри поднял голову и взглянул на него. Не испуганно и настороженно, как раньше. Просто посмотрел.

Лицо у Снэйпа было абсолютно белым, и, хотя мастер зелий неплохо справлялся с собой, рот у него сильно кривился, уезжая в сторону. Как в думоотводе. За серебряной решёткой.

— Зачем? — спросил Снэйп.

И Гарри увидел, что у него дрожат руки, но не позволил зашевелившейся в груди жалости взять над собой верх.

— Что значит, зачем? — удивлённо спросил Гарри. — Ты столько сделал для меня. Но ты ведь не за спасибо старался, правда? Тебе хотелось пользоваться моей магией, — Гарри сделал приглашающий жест рукой. — Так пользуйся.

Казалось, Снэйпа сейчас хватит удар.

— Поттер, вы в своём уме?

— Да, — пожал плечами Гарри. — А что не так?

— Неужели вы считаете, что я не использовал вашу магию из-за природной стеснительности? — голос мастера зелий звучал едва слышно от бессилия и ярости. — Теперь нам в затылок дышит половина министерских чиновников с попечителями и министром во главе! Вам надоела спокойная жизнь?

— Ты думаешь, новый министр не замнёт эту историю?

Профессор молниеносно схватил его за воротник и стащил с кровати.

— Хочешь, чтобы они пересмотрели своё решение относительно вердикта «безопасен»? — прошипел Снэйп.

Выражение лица в этот момент у него было настолько жуткое, что Гарри, несмотря ни на что, дрогнул, и ему потребовалось несколько секунд, чтобы собраться с духом.

— Ну да… Они сказали, что я безопасен. Только это не так, — Гарри отцепил руки Снэйпа от своей шеи. — Я очень опасен. И я хочу, чтобы ты это понял.

Снэйп впился в него взглядом, вероятно, прикидывая, издевается он над ним или говорит серьёзно.

— Знаешь, я ведь никогда тебе не верил. Всё время, что знал тебя. Дамблдор и остальные хором твердили, что ты работаешь на нас с риском для жизни, а я не верил им. Наверное, из детского упрямства, — Гарри улыбнулся. — Я поверил, когда ты вытащил меня после того нападения в баре. Я подумал… — он развёл руками. — Может, я наивный дурак, но я ведь, действительно, думал, что ты начнёшь воспринимать меня всерьёз. Не эту чёртову магию, а меня. Жалко, сам по себе, без магии, я для тебя не представляю никакого интереса, — мягко сказал Гарри, заглядывая в мертвенно-бледное лицо Снэйпа.

Профессор молчал.

— Я так тебя люблю… Как никого до этого, правда. Хоть ты мне и не веришь, — Гарри обнял его и коснулся губами ледяных губ учителя. — Я стану делать всё, что ты хочешь, Северус. Только пообещай, что больше не станешь держать меня за идиота, — он немножко отстранился, чтобы посмотреть на мастера зелий, и увидел, как в бездонных чёрных зрачках ярко вспыхнуло зелёное отражение его собственных глаз.

— Когда Шляпа спрашивала, куда вас отправить, надо было отвечать «в Слизерин», Поттер, — с трудом вымолвил Снэйп и вылетел из комнаты.

Даже поверженный, он оставил последнее слово за собой.

Гарри сел на постель. Эта битва его порядком вымотала. Снэйп был слишком непростым человеком и слишком серьёзным противником. Таких, как он, надо держать рядом с собой. Нажить подобного врага равносильно самоубийству. И Дамблдор, и Волдеморт сделали всё, чтобы получить его в союзники. И каждый из них был уверен, что Северус Снэйп служит лишь ему. В то время, как Снэйп всегда служил только себе и Гарри.

Имел ли я право так говорить с ним? После всего, что он для меня сделал?

Гарри прекрасно понимал, чем рискует — Снэйп может никогда не простить ему эту выходку. Хватит ли сил с честью выдержать одиночество?

Будем надеяться, что я не свихнусь и не начну на пару с Люциусом Малфоем писать безумные записки… Ладно. В конце концов, я же не останусь совсем один.

Ведь ещё есть Драко.

Глава 10.

Драко подошёл к зеркалу. Выглядел он именно так, как должен выглядеть человек, увидевший своё отражение после бессонной ночи. Лицо казалось чужим, глаза — какими-то безумными и слишком тёмными.

В общем, было бы странно ожидать чего-то другого. Заснуть Драко сегодня не удалось — наверное, сказалось нервное возбуждение. Но обращаться к Снэйпу за сонным зельем он не стал. Драко прекрасно понимал: Северусу сейчас не до него. Ещё бы. После такой встряски… Когда из Хогвартса уехали последние представители Министерства, было около трёх часов ночи, и Драко решил не беспокоить по пустякам человека, пережившего столь сильный шок.

«Вот теперь точно началось», — с мрачным удовлетворением подумал он, затягиваясь сигаретой и пуская колечки дыма в потолок.

Все эти месяцы, проведённые рядом с Поттером, Драко гадал, как тот себя проявит. Конечно, Гарри продемонстрировал пару фокусов — лечение с помощью наложения рук, грозу… Но ведь по сути дела, Поттер до последнего дня пользовался своими магическими способностями бессознательно и едва ли понимал, что делает и зачем. Бесспорно, от этого он не становится менее опасен — случай в подземельях тому отличное доказательство. И тем не менее.

Драко пытался заставить гриффиндорца воспользоваться магией осознанно, соблазняя его властью и большими возможностями. Только пока безрезультатно. Кажется, ни самолюбия, ни интереса к жизни в Поттере не осталось, и власти он не хотел. Единственное, что всерьёз занимало Гарри — Снэйп. При мысли о Северусе Малфой почувствовал лёгкий укол ревности.

Стоп. У тебя была возможность убедиться в том, кого Поттер действительно любит. Его не удалось развести даже на минет. Уже забыл, как радовался, когда одержимость им начала проходить? Или решил вернуться обратно? Только теперь там занято. Так что поумерь свои порывы, если не хочешь остаться идиотом с разбитым сердцем. Займи мозги чем-нибудь другим.

Да, Снэйп единственный человек, способный сдвинуть дело с мёртвой точки. И, похоже, он дело сдвинул. Правда, результат несколько превзошёл ожидания…

Странно, но Драко не чувствовал к крёстному сочувствия. Наоборот, он был твёрдо уверен, что Снэйп получил по заслугам. Сколько же можно ставить на Поттере эксперименты? Удивительно, как это Гарри ещё держался столько времени. Драко никому не позволил бы так обращаться с собой. Он прекрасно видел, что Поттер готов вытерпеть всё, боясь потерять своего обожаемого профессора. Но рано или поздно и его терпение должно было закончиться. Есть люди, которые пришли в этот мир с рабской покорностью в крови. Гарри Поттер рабом не был. Он родился бунтарём. Ни один его год в Хогвартсе не проходил без того, чтобы Поттер не влип в какую-нибудь грандиозную переделку. И, похоже, Гарри об этом вспомнил. Наконец-то. Именно таким он пленил воображение холодного слизеринца, который всю жизнь, несмотря ни на что, был рабом условностей и правил. Драко уже не ждал, что прежний Гарри Поттер когда-нибудь вернётся. Но он вернулся. И, кажется, вернулись прежние желания.

Драко был бы не против заняться с ним любовью, что правда, то правда. Бесспорно, Панси хороша в постели, но Малфой всё же предпочитал разнообразие. Жаль, Гарри отказался, они могли бы отлично провести время вместе… Правда, отсутствие секса в их отношениях ничуть не отражалось на его привязанности к гриффиндорцу. С сексом или без — Гарри Поттер много для него значил. Пожалуй, даже больше, чем Малфой сам бы хотел.

Слушай, прекрати об этом думать, чёрт возьми! Не хватало опять заболеть Поттером! Лучше найди какое-нибудь полезное занятие… Подумай, что ты скажешь Снэйпу, например.

Замок спал — до завтрака, который по субботам подавался позже, оставалось ещё три часа. Дверь в классе зельеделия была закрыта, но Малфой знал заклинание. Конечно, в покои Снэйпа он попасть не мог, но как у одного из попечителей школы, у Драко были свои полномочия — он имел право находиться там, где не позволялось появляться даже старостам Хогвартса. Драко постучал палочкой по ручке, и дверь с лёгким скрипом отворилась. Слизеринец вошёл и запечатал вход заклинанием.

Угол класса был закрыт специальной защитной плёнкой, за которой медленно кипело в котлах Оборотное зелье. Больше выпускникам не требовалось посещать зельеделие, оставалось только, сверяясь с дневником, забегать сюда в нужное время и добавлять необходимые компоненты. До экзаменационного урока осталось две недели. Зелье было почти готово. Ещё немного шелкокрылых мух для крепости, и можно пробовать. Но Снэйп решил, что зелье должно хорошенько настояться.

Малфой рассеянно посмотрел на густую жидкость, слабо булькающую в котле, прошёл между партами и, остановившись у двери кабинета, постучал. Ответа не последовало.

— Северус?

Драко тронул дверь рукой, и она открылась.

Кажется, даже во время осады Хогвартса слизеринский принц не видел такого хаоса в кабинете Снэйпа. Непроверенные работы по зельям перемешались с тестами по защите от тёмных сил, последними номерами «Прорицательской», письмами и расписаниями уроков. Хозяин кабинета, однако, не спешил навести порядок, хотя Драко так и не нашёл места, где можно было бы присесть. Поэтому Малфой просто прислонился к стене, разглядывая крёстного.

Профессору пришлось провести несколько неприятных часов вместе с Советом попечителей и министерскими чинами. Формально это не являлось расследованием, но всё-таки было довольно унизительно. Тем не менее, приглашённые чародеи пришли к выводу, что результат голосования — не ошибка и не фальсификация, и, похоже, Северус Снэйп получил место директора Хогвартса по праву. Оставалось только объявить об этом официально, но Снэйп по-прежнему утверждал, что произошло недоразумение. Ближе к трём часам ночи Дамблдор предложил всем разойтись. В общем, Драко уже понял, что пересматривать никто ничего не собирается. Министр дружески обнял новоявленного директора за плечи и сказал, что час уже поздний, самое время отдохнуть. Утром всё предстанет перед ними совсем в другом свете. «У вас просто сдали нервы, мой дорогой. Вы переволновались. Ещё бы, такое потрясение!»

Потрясение? О да. Но Снэйп держался прекрасно. Малфой не очень хорошо представлял, как справился бы с собой, окажись он сам в подобной ситуации. Выдержки у Северуса не занимать. Несмотря ни на что. Впрочем, глядя на крёстного сейчас, Драко подумал, что Дамблдор не ошибся, и у Снэйпа действительно сдали нервы.

Мастер зелий, казалось, не обращал на юношу никакого внимания. Он удивительным образом гармонировал с разгромленным кабинетом — расстёгнутый сюртук, всклокоченные волосы, покрасневшие после бессонной ночи глаза.

На краешке стола примостилась почти пустая бутылка. Ого. Похоже, всё более чем серьёзно. Снэйп редко решал свои проблемы подобным образом. Драко прекрасно знал, что крёстный предпочитает оставаться трезвым независимо от обстоятельств, а если доходило до выпивки, то горячительные напитки распивались им в тот час, когда дневные дела были закончены, и уже не нужно никуда спешить.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Драко, хотя понимал: спрашивать излишне. Но ведь надо было с чего-то начать.

— Блестяще, — Снэйп устало взмахнул палочкой, и содержимое бутылки оказалось в бокале.

Выглядел мастер зелий не просто уставшим — он был вымотан, почти истощён. Пусть последние события не прибавили ему морщин, но ввалившиеся щёки и глубоко запавшие глаза делали его гораздо старше своих лет.

Профессор допил огневиски и наконец перевёл туманный взгляд на крестника.

— У тебя ко мне дело? — голос Снэйпа, как обычно ровный и спокойный, звучал очень тихо, словно профессор боялся кого-то разбудить.

— Я хотел поговорить. Но вчера не было времени. Ведь это сделал Гарри, да?

Мгновение Снэйп непонимающе смотрел на Драко. Потом медленно кивнул.

— Да.

— Я догадывался, что когда-нибудь он тебя сильно удивит. Просто не думал, что так скоро, — сказал Драко.— Северус, я… В общем, ты должен знать. Я больше не смогу выполнять твои поручения.

— Испугался? — насмешливо спросил Снэйп, и Малфоя почему-то страшно взбесил его тон, но юноша взял себя в руки.

— Вовсе нет. Просто с тех пор, как ты устроил то показательное выступление в «Трёх мётлах», Поттер перестал мне доверять.

— Правда? А до этого, надо понимать, вы безоглядно доверяли друг другу? — криво улыбнулся Снэйп.

— Да, — сквозь зубы ответил Малфой. — Хотя тебе, наверное, трудно в это поверить.

— Практически невозможно, мой дорогой, — Снэйп пустыми глазами разглядывал разгром на столе.

Драко решительно обошёл стол и встал перед крёстным.

— Зачем тебе понадобился тот дурацкий спектакль на вечеринке?

— Ты прекрасно знаешь, зачем.

— Но он хотя бы пригодился?

— Конечно. Я был сама естественность, изображая приступ ревности.

— Изображая! — Малфой презрительно фыркнул. — Как-то сомневаюсь, что ты всего лишь изображал… Наши с ним отношения всегда были тебе поперёк горла.

— Меня никогда не интересовали ваши отношения.

— О, я тебя прошу… — Драко хотел продолжить, но с досадой поморщился и замолчал. — Ладно, — наконец проговорил он. — Какая, к чёрту, разница теперь. В любом случае, он понял, что это было подстроено.

— Да, — пожал плечами Снэйп. — Поттер ведь не идиот. Он давно догадался.

— Получается, ты ещё легко отделался! Поттер мог бы отколоть что-нибудь похлеще результатов голосования! Надеюсь, ты хотя бы не рассказал ему, для чего так рвался поставить метку?

— Рассказал, — просто ответил профессор.

Драко ошеломлённо уставился на крёстного.

— То есть… Он… Он знает?!

— Ты считаешь, при сложившихся обстоятельствах было бы правильно скрывать от Поттера правду? Поверь, его чувства досаждают мне гораздо более поступков… К тому же, большинство из них продиктованы именно этими чувствами.

— Но для чего тогда ты его очаровывал?! Ты ведь нарочно это делал!

— Что я делал? — прищурился Снэйп. — Приглашал вас с ним на чай? Наблюдал за вами во время тренировок? Приносил ему лекарства? Чем, по-твоему, я дал ему понять, что между нами возможно нечто большее?

— Северус, не нужно лгать мне, хорошо? Мы с тобой оба прекрасно знаем: если ты захочешь кого-то очаровать, у человека практически не остаётся шансов.

— Ряди всего святого, Драко, неужели ты думаешь, что я жаждал получить больного от любви мальчишку, наделённого смертоносной силой? — в первый раз за весь разговор погасшие глаза Снэйпа сверкнули зло и ярко. — В мои планы входило всего лишь наладить отношения с ним! Не более того!

— И его любовь, видимо, испортила твой идеальный план, да? Мерлин, вот ситуация! Но не кажется ли тебе, что всё происходящее уже давно вышло за рамки плана и катится ко всем чертям? Теперь балом правит Поттер. Может, настало время придумать ему звучный псевдоним? Прибавить к имени «Лорд» или ещё что-нибудь в этом духе… — Драко умолк на мгновение, пытаясь совладать с эмоциями. — Кто бы знал, что всё так сложится! А ведь если б я не спал с ним, Поттер, наверное, и не додумался даже, что между мужчинами возможно подобное. И не начал бы сходить по тебе с ума.

— Ну разумеется, — усмехнулся Снэйп. — Некрасивый, немолодой всего-лишь-преподаватель с отвратительным характером — кто по доброй воле захочет такого, да? Ты истинный сын своего отца. Он тоже считал… Впрочем, не имеет значения. Сейчас меня волнует только то, что Поттер вышел из-под контроля.

— Да. Похоже, он больше не будет тебя слушать. Он станет поступать так, как считает нужным, а тебе ничего не останется — только молча терпеть.

— Очень любезно с твоей стороны предупредить меня об этом.

— Проклятье! — с неожиданной злостью выпалил Драко. — Неужели ты не можешь раз и навсегда решить свои проблемы с Поттером? Мне, чёрт возьми, было трудно, но я отдал тебя ему. А потом отпустил его, когда он… Если тебе наплевать на него, то, я надеюсь, ты хотя бы мои чувства примешь во внимание? Мне было нелегко от него отказаться!

— Я ценю твой щедрый дар, Драко, — с горькой улыбкой ответил Снэйп. — Но вся беда в том, что Поттер не умеет слушать, — мастер зелий с сожалением покачал головой. — В Гриффиндоре его учили понимать слова, а не поступки.

Драко посмотрел на крёстного и вздохнул.

— Немыслимо… Неужели так трудно всего один раз сказать Поттеру, что ты его любишь, вместо того, чтобы морочить ему голову своей ответственностью, долгом и клятвами его матери?

— Ты предлагаешь мне солгать?

— А ты уверен, что придётся лгать?

— Драко, я сказал ему больше, чем достаточно! Не моя вина, что он так ничего и не понял.

— Северус, никак не возьму в толк, почему вы с отцом не вместе? Из вас получилась бы идеальная пара! Ни ты, ни он не умеете говорить о том, что по-настоящему чувствуете!

— Вероятно, именно поэтому мы не вместе.

Драко открыл рот, собираясь сказать очередную колкость, но понял, что не осталось сил с ним препираться. Да, поведение Снэйпа иногда сильно раздражало. Но и его можно было понять — столько всего случилось за последние месяцы. Ах, Поттер-Поттер, знать бы, как тебе это удаётся.

— Послушай. Ну, а если на минуту забыть твой идеальный план… Почему бы вам просто не составить компанию друг другу? Ты один, он тоже. Просто перестань его отталкивать. Позволь ему себя любить. Увидишь: когда привыкнешь, тебе понравится.

— Драаако… — почти умоляюще протянул Снэйп, устало закрывая глаза ладонью.

— Но ты ведь не можешь не понимать. Есть только один способ справиться с ним.

Снэйп вымученно улыбнулся.

— Считаешь, это так легко?

— Ну… Вообще-то нет. Но попробуй включить этот пункт в свой идеальный план, — ответил Драко.

— По-твоему я должен до конца жизни играть роль влюблённого?

— Знаешь… При хорошем партнёре можно и рискнуть.

* * *

Ну, вот и всё.

Драко неподвижно сидел на кровати, а вокруг были разбросаны карты.

Ничего не получится.

Кое-что он знал и без карт. А что-то узнал только сейчас. Конечно, можно сколько угодно презирать прорицание как науку, но Малфой никогда не ошибался в своих предсказаниях. Было бы слишком чудесно ошибиться теперь.

Впрочем, что такое квиддичный матч по сравнению с тем, что Люциус жив?

Драко машинально откинул со лба волосы и стал собирать карты. Перед глазами медленно проплывали движущиеся картинки. Драко аккуратно складывал их. Зловещий чёрный пёс, бегущий по пустынной равнине, рухнувшая башня, целитель, подающий питьё больному. Даже маггл понял бы, что ничего хорошего ждать не приходится. Малфой начал тасовать колоду.

Не нужно было снова брать их в руки. Но он не мог удержаться. Слишком много соблазнов. Судьба прорицателя незавидна и требует выдержки и силы духа. Не всякий устоит под гнётом истинного знания. Драко с лихвой хватило и того, что он узнал об отдельных событиях своей жизни. Приятного оказалось мало, но он справился. И справился с честью.

Куда труднее сохранить рассудок, когда будущее известно тебе до последнего дня. Но узнавать судьбу целиком, вместе с днём и причиной смерти Драко не желал. Такой груз ему не по плечу. Некоторые прорицатели сходили с ума, а Малфою этого совершенно не хотелось.

Достаточно в нашей семье одного сумасшедшего… Но сумасшедшего ли? Прошёл год. За это время многое могло измениться. Мерлин… Невероятно. Целый год! А Северус молчал! Видел, как я мучился, и молчал! Просто потому, что так хотел Люциус. Он что же, думал, я обрадуюсь его похоронам? Боги, да он никогда не верил в меня… Или всё-таки считал, что я справлюсь один? Или всего лишь боялся, что я случайно проболтаюсь о том, что он жив?

Малфой спрятал ненавистную колоду в дальнем углу комода под полотенцами. Незачем клясться, что он больше никогда не возьмёт её в руки. Возьмет, вне всякого сомнения, и еще не однажды. Но, может быть, в следующий раз всё будет гораздо радостнее. И он увидит радугу и солнце, и влюблённую пару на разноцветном лугу.

Драко прихватил с собой большой мягкий свёрток в бархатистой бумаге и пошёл искать Поттера. Кажется, Люпин собирался вытащить его на прогулку по школьному двору. Может быть, они ещё не ушли…

Дата добавления: 2015-09-29