- Если ты не немой, то, может, и имя у тебя есть?
Я почувствовал себя так, как будто снова оказался перед Гренделем – по крайней мере, рот открылся без всякого, кажется, моего участия.
- Аденор, - прохрипел я, - можно Нор.
- А я Рада, - она легко дотронулась до моей судорожно стиснутой ладони, до меня донесся ее ни с чем не сравнимый запах – никогда не слышал такого парфюма, - и я совсем поплыл. – Ты почему тут стоишь?
- Заблудился, - не задумываясь, ляпнул я, и голос неожиданно и тонко сорвался, чего у меня лет с четырнадцати не наблюдалось.
Да что ж я за идиот-то такой, Пространство меня забери. Заблудился – ну надо же! Это я-то, ага. Именно потому, что я всегда и везде, при любых обстоятельствах, помнил дорогу и легко прокладывал верный маршрут, Блейд и выделял меня из толпы остальных курсантов.
- Что ж, я могу тебя отвести, - предложила Рада, - у меня как раз перерыв. Хочешь?
Еще бы я не хотел! Пусть она станет считать меня невозможным болваном, зато еще какое-то время пробудет рядом. И, может быть, снова прикоснется…
Мы пошли по коридору, и Рада все щебетала – кажется, объясняла, где находятся общие комнаты клана, указывала на них, а я только и делал, что следил за ее руками и кивал, как заведенный.
Возле двери флата Невена ее тон вдруг резко изменился, из добродушного став наставительным:
- В следующий раз запоминай дорогу назад, Нор. Я не смогу каждый раз тебя провожать.
Я на автомате кивнул, сделал шаг в открывшуюся дверь и увидел их – слипшихся в объятии любовников.
Честное слово, это уже был перебор. Я про обнаженные тела, разумеется. Нельзя столько сразу на неподготовленного меня вываливать.
А тут еще Рада прижалась ко мне сзади, и я, кажется, весь покраснел. И даже не от ее действий, хотя грудь у нее, оказалось, очень даже есть, пусть за балахоном и не видно.
Но у Лейна было такое лицо… не знаю. Как будто Невен у него в штанах нащупал, по меньшей мере, как вернуть управление Кораблю. А потом белесая голова оторвалась от его груди, и я увидел глаза Невена – мама моя, они были темными, как Космос, и мерцало в них что-то, как в Космосе, и на щеках даже румянец появился…
Пока Лейн возился и срочно делал вид, что ничему особенному мы не помешали, я все не мог отойти от зрелища – как они друг за друга цеплялись, как большие руки Невена тискали этого вихрастого, и с какой готовностью тот этим рукам отдавался…
И затапливала обида. Вот если оно и есть – просто секс, то почему я не могу – так? Почему никогда не смогу? Потому что я – другой?.. И никогда у меня не будет – без сомнений, без раздумий, с другим человеком, только ты и он – чистое наслаждение. И дотрагиваться, не боясь, не думая о последствиях и рассудочности действий. О том, что в любую минуту может прорваться твой проклятый дар. Чтобы только горячие пальцы на твоем теле, а губы…
- …Он действительно поживет пока у меня. Недолго, я надеюсь. Пока не привыкнет. А потом куда-нибудь переберется, – донесся до меня голос Невена.
Я стиснул зубы и выступил вперед – такое меня разобрало зло. А пусть не радуется – меня действительно ему поручили. Пусть вот тоже, зараза, помучается…
Сейчас, глядя на него спящего, никакой злости или обиды я не испытывал – их вообще очень трудно испытывать к спящему. Иногда, после ссоры с Крисом, ночью я шел к нему мириться, заставал мирно сопящим в кровати и думал, что людям, если они хотят меньше друг на друга раздражаться, надо почаще спать. Тогда твоя неприязнь как бы разбивается о расслабленное и совершенно беззащитное лицо твоего недруга.
Нет, Невен, конечно, недругом не был. Но и другом пока не стал. А, может, и не станет, если нам придется прожить вместе долгое время. Поскольку совместное топтание на ограниченном пространстве, знаете ли, не способствует налаживанию приятельских отношений, даже наоборот. Вот взять сегодняшний инцидент – если в этой каморке поселюсь я, а в том флате с Лейном живут еще его мать и Рада, - где эти двое будут встречаться? И кто, получается, виноват?..
Вряд ли такое положение вещей Невена – взрослого самостоятельного мужчину, явно не привыкшего ограничивать естественные нужды организма, - сильно обрадует и расположит ко мне. Тем более только что получилось такое красочное подтверждение, что их тет-а-тету в любое удобное время пришел конец…
Я вздохнул и стал думать о Лейне. Потому как свою неприязнь к нему должен был обосновать. Я привык, что всегда знаю, почему мне человек нравится или не нравится. Слишком плохо я схожусь с людьми и слишком мало могу себе с ними позволить, чтобы допустить неожиданные для самого себя проявления чувств.
Логических обоснований поселившемуся в груди раздражению я не нашел. Ну ляпнул парень не то, вломившись в каюту любовника и увидев меня в его постели – так кто бы тут выражения выбирал? Ну, обиделся – так в основном на Невена, а на меня уже так, заодно. А в целом, ничего плохого он мне не сделал. Да и Невену тоже.
Короче, не за что мне к Лейну плохо относиться, - твердо решил я. Тем более, он брат Рады…
Надо будет как-то так с Гренделем занятия распланировать, чтобы Невен точно знал, во сколько я уйду и когда приду – тогда и он свою сексуальную жизнь под график подгонит. Может, оно и некомфортно, а что делать-то?..
Пробили третьи склянки. Я взглянул на ноги Невена, нахмурился, подобрался поближе и стал расшнуровывать ботинки, подумав, что раздевать его сегодня не буду – пусть себе спит в одежде, вот еще. Мне же лучше – одеялом можно не делиться. Но едва я осторожно стащил правый башмак, как над кроватью пискнул зуммер.
Невен вскочил тут же, как и не спал. Надавил на красный огонек – тот потух, - вырвал у меня, сидящего на полу, ботинок, скомандовал:
- Давай в постель, тебя это не касается, - и принялся обуваться.
- Почему это не касается? – обиделся я.
- Ты не член Клана, - он встал и потер лицо ладонями, прогоняя остатки сна, - это нас созывают.
- Так поздно? – поинтересовался я.
- Значит, что-то важное, - отрезал он. - Ложись, - и вышел.
Я и правда забрался в кровать. Выключил свет, долго лежал, но сон не шел. Потом встал, зажег мерцающую лампу и принялся расхаживать по флату. Только особо и расхаживать-то было негде, и, устав натыкаться на углы, я сел в кресло. От нечего делать потянулся к визору, но вспомнил, что тот сломан. Быстренько его разобрал – там, если знаешь, куда нажать, ничего сложного нет, - и осмотрел. Выяснил, что сам аппарат почти не пострадал, выходит, дело все-таки было в видеокристалле – может, треснул от старости, может, еще что. Прикрутил пару проводов, собрал обратно и включил.
Коллекция видеоматериалов у дылды была скудная, и я, оказывается, смотрел абсолютно все из того, что лежало на полке, поэтому уже через час я отказался от идеи развлечься с помощью визора. Лег в кровать и опять не смог уснуть. Все на хронометр над дверью поглядывал, точно он мог мне что-то подсказать.
Снова встал, даже штаны натянул, поморщившись от неприятных ощущений. Пошатался взад-вперед по каюте.
Я не боялся, нет. Глупо было бы думать, что Совет клана или даже сам клан могут собирать ради решения такой мелкой проблемы, как я. Однозначно, произошли неприятности покрупнее.
Срочно требовалось занять чем-то руки – я надеялся, что так голове станет полегче. И я решил вымыть пол - на нем все еще виднелись кровавые разводы. Не то роботы-уборщики далеко не ежедневно наводили порядок в здешних флатах, не то их и в помине тут не водилось… Собственно, у нас тоже роботам были поручены только офицерские помещения, курсанты в своих флатах следили за порядком самостоятельно; называлось это «трудовая терапия». Так что ничего сверхъестественного в собственноручной уборке я не видел.
Я вымыл не только крохотную комнатку, но и гигиеническую кабинку. Прогудела рында. Делать опять стало нечего, и я обратил внимание на мерцание лампы под потолком. Врубил на полную мощность светильник над кроватью, залез на стол и принялся изучать конструкцию. Потому что когда так мерцает – могут быть две причины: лампочка сдает или стабилизатор сел. В данном случае оказалось – стабилизатор. Через какое-то время, поколдовав над платой и поправив крышку, я поставил лампу обратно и как раз успел прикрепить на место плафон, когда дверь во флат распахнулась, я вздрогнул и сверзился с края узкого стола прямо в объятия Невена.
Вот же черт!.. Нет, хорошо, что он меня поймал, конечно, иначе ударился бы я здорово, но как-то это уже слишком… Кажется, я скоро настолько привыкну к его прикосновениям, что, наоборот, без них буду чувствовать себя неуютно.
- Ты чего не спишь? – спросил Невен, опуская меня на пол.
- Лампочку вот… чинил, - угрюмо сказал я, переминаясь босыми ногами по пластику.
Больше всего мне хотелось поинтересоваться, где он был. Но я не мог. Словно барьер какой стоял: дальше – нельзя, дальше – не твоя территория.
- Полезное дело, - согласился Невен и принялся раздеваться. Он спокойно разоблачался, а я стоял как дурак и смотрел на него – на обнажающиеся шею и лопатки, на крупную спину, на почти белые волосы, снова расплескивающиеся по плечам. – Все нормально, Аденор, - вдруг сказал он, не оборачиваясь. – Все нормально.
Я незаметно выдохнул и полез в постель вперед него. В конце концов, мне было – только штаны стянуть, а ему еще со своей шнуровкой на ботинках возиться.
Едва голова коснулась подушки, как меня тут же стало уносить в сон – медленно так, лениво. Под тяжелым телом рядом прогнулся матрас, но даже это было приятно. А еще приятнее казалось то, что сегодня наконец-то закончилось. Хотя и жалко было тоже. Потому что завтра… то есть когда мы проснемся, вот этого «Все нормально, Аденор», - его уже не будет. Но ведь обязательно будет что-нибудь другое, правда?..
14.
А что я ему мог еще сказать, кроме “все нормально?” От Аденора просто сквозило тревогой, любопытством, растерянностью. И я его понимал, да. Я бы тоже извелся от неизвестности в такой ситуации.
Он засопел у меня под боком, вроде даже стал засыпать, только вертелся, и я сгреб его поперек спины и подтащил к себе поближе. Все же койка узкая, если не лежать по возможности теснее, то утром все бока будут ныть.
Аденор тут же перестал крутиться, ткнулся носом мне в шею и уснул окончательно. А я снова лежал и смотрел в потолок. Что я мог сказать?
Что пока наши биологи искали антибиотик против бактерии, пожирающей плантации, клетчатка на фермах погибла вся? И осталась только та, что законсервирована на складах. Ладно, на плантациях – но погибла и закваска тоже. И с завтрашнего – да нет, уже с сегодняшнего дня – нормы белка урезаны на треть.
Поэтому вечером я иду в рейд. Без всякой разведки, так как времени нет совсем: пока клетчатка созреет, норму успеют урезать еще пару раз. А если мы идем в рейд без разведки – значит, первым иду я, чтобы вовремя обнаружить охрану. И последним тоже иду я, чтобы прикрывать группу.
Но самое неприятное – таких рейдов у меня впереди еще штук пять. Наобум, вслепую, по старым лазам, где запросто может оказаться какая-нибудь гадость. Например, усыпляющий газ. Или банальные капканы. Техника – она без эмоций, ее не учуешь.
Но не рассказывать же все это перепуганному мальчишке, который уверен, что Совет клана собирают исключительно ради него.
Нет, про Аденора там тоже говорили. Грендель сообщил, что у нас новый член, мутант со способностями лекаря. От Рады и Лейна все уже об Аденоре знали, так что новость оказалась старостью. Только порадовались, что у нас еще один медик будет. Не так много их у нас, каждые руки на счету. Да и радоваться больше было нечему.
Я еще тогда подумал, что никто про Реттисси пока не знает. Или их еще не нашли, или не разобрались, что к чему. Если, конечно, вообще стали разбираться...
А мелкий, судя по всему, еще и в технике соображает. Лампу починил, не мигает, надо же. Я вспомнил, как он оступился и свалился со стола прямо мне в руки. Горячий, смущенный, встрепанный. У меня сразу так тепло в животе стало, что даже отвернуться пришлось. Тем более, я сам ему сказал, что не трахаюсь с подростками. В общем-то, не трахаюсь, но организму же этого не объяснишь. Тем более, после облома с Лейном.
И, кстати, это действительно проблема – где? Не говорить же мне мелкому: иди, погуляй часик, у нас тут интим намечается. Он и так на меня смотрит, как на сексуального маньяка. Не знаю, каким образом они там, наверху, выходят из положения, но явно иначе, чем мы. А может быть, у них на всех хватает женщин. Или у них лишним мужчинам капли какие-нибудь дают, или таблетки, чтобы не возбуждались. И надо, наверное, прекращать на эту тему думать, потому что…
Потому что.
Я осторожно вытащил из-под Аденора свою руку, на которой тот спал, тихо встал, укрыл его одеялом, посмотрел на безжалостный хронометр и пошел в душевую кабинку. Давно я такими вещами не занимался, видимо, придется опять начинать.
Дверь я постарался прикрыть без щелчка, стащил трусы, прислонился к стенке, обхватил себя ладонью. Представил Лейна – как он медленно стягивает с себя комбинезон, сидя на моих коленях…. Раньше это всегда помогало, но сегодня мне в голову лезла всякая ерунда – как я с Дорсетом ссорился, как Аденор невовремя с Радой в каюту ввалился, как он падал со стола прямо мне в руки… И вот стоило вспомнить про это, в животе снова стало жарко, между ног заныло, потяжелело, и дальше все пошло как полагается и даже быстрее, чем обычно.
Когда подкатило так, что терпеть и сдерживаться было уже невозможно, я прижался спиной к холодному пластику кабинки, пытаясь остаться на ногах. И еще каким-то краем сознания вспомнил, что должен вести себя как можно тише, поскольку в каюте спит не Лейн, а мелкий. И будить его стонами и воплями совершенно ни к чему.
Я все же сел в итоге на пол – все силы ушли на то, чтобы не орать. Сразу же потянуло в сон, глаза сами собой закрывались, хотелось забраться под одеяло, свернуться в комок и забыть обо всем. Но я кое-как встал и включил ионный душ на самое малое тепло, чтобы хоть немного прийти в себя. От брызгавшей в лицо прохладной воды стало легче, в голове прояснилось, и я вспомнил, что говорил на Совете Грендель про мелкого.
Лекарь.
Но мой личный, пусть и небольшой опыт утверждал совсем обратное. Не лекарь, а убийца. Хотя…
Я ощупал висок, на этот раз сильнее и тщательнее. Где-то под кожей чувствовалось нечто, напоминающее тонкий рубец. Словно мышцы разрезали, а затем сплавили лазером. При нажатии ощущалась еле заметная боль, как в не до конца зажившей ссадине. Значит, Грендель не соврал, когда рассказывал мне после Совета о пробитой кристаллом голове. Нет, я ему верил, конечно, но… Чудно как-то.
Хотя если Аденор мутант, то все может быть. Не исключено, он и правда способен не только убивать. В таком случае я очень удачно нашел его там, наверху. С одной стороны – оружие, а с другой – скорая помощь.
Я хмыкнул, выключил душ и полез в шкафчик за полотенцем.
Мелкий, похоже, уже не спал. Он лежал ко мне спиной, я непроизвольно настроился на его эмоции, и меня вдруг снова затопило целой бурей самых разных чувств. Похоже, Аденору приснился кошмар, и сейчас он, еще не до конца придя в себя, находился во власти пережитого. Неудивительно, честно говоря. Я бы тоже долго переживал, попади наверх при подобных обстоятельствах. Дня три, не меньше.
Я присел на кровать, протянул было руку потрясти Аденора за плечо. Потом вспомнил, что ему не нравятся чужие прикосновения. И еще вспомнил, как его называла Рада. Задержал пальцы в паре дюймов от худого смуглого плеча, откашлялся и сказал, чувствуя почему-то непривычное смущение.
- Не переживай, Нор. Никто тебя никуда из клана не выгонит. Дед тебя натаскает, научит пользоваться даром. Он же двусторонний телепат, он умеет. Понятно, что ты привык совсем к другой жизни, но что теперь делать. Живой, здоровый – самое главное. Освоишься, друзей найдешь, может быть, даже девушку. Тут у тебя очень неплохие шансы – девчонки любят все новенькое. Вон, Рада – и та заинтересовалась, а она знаешь, какая привередливая. Давай, поднимайся, мойся, и пойдем завтракать. Тебя дед к себе ждет, он просил напомнить. А мне вечером в рейд идти, надо выспаться как следует. Только ты не удивляйся, сегодня завтрак будет не очень… сытным.
- Почему? – он повернулся так резко, что я не успел убрать руку, которую так и держал у его плеча, и моя ладонь случайно оказалась на его груди.
У Нора была такая гладкая теплая кожа, что я на пару мгновений забыл, о чем говорил. Просто чувствовал и все – это тепло, эту гладкость, торопливый стук сердца под пальцами. Потом опомнился, конечно, убрал руку и отвел взгляд. Почему-то сейчас его глаза были не синими, а снова почти черными.
- Проблемы у нас на плантациях, - неохотно сказал я. – Я не биолог, не химик, только в общих чертах знаю. Есть какая-то бактерия, питающаяся клетчаткой, она все время мутирует. Раз в полгода появляется новый штамм. Иногда его удается вовремя обезвредить, иногда нет, и тогда у нас остаются только консервы. Обычно биологи справляются, но в этот раз была какая-то стремительно жрущая белок плесень. В общем, плантации погибли, там сейчас все чистят, стерилизуют. Я с рейдерами вечером наверх пойду, за закваской. Но ты сам должен понимать – пока она приживется, пока вырастет, пока массу нужную даст. Время, в общем. Недели две. Поэтому Совет ограничивает норму, чтобы дотянуть до урожая.
Нор нахмурился, что-то соображая. А я – пока не посыпались лишние вопросы – встал, стащил полотенце и потянулся за своим любимым комбинезоном.
Которого почему-то на месте не оказалось.
Я так удивился, что забыл о своей наготе. Полез в шкафчик – пусто, только запечатанные комплекты лежат. На кресле и стуле тоже ничего не было, хотя я для верности поворошил шмотки Аденора. Тогда я сел на стол и принялся вспоминать, когда я в последний раз видел свой комбинезон. Вчера я ходил в одноразовой рубахе и в таких же штанах. Вон они в углу валяются, я их перед сном туда кинул. До этого… Память решительно отказывалась мне помогать.
Я повернулся к Аденору.
- Ты не помнишь случайно, куда я запихал свой комбинезон? Тот, в котором я был в рейде? Такой… темно-синий, с кучей карманов?
Нор судорожно сглотнул и отвел взгляд. Пробормотал что-то невнятное и хриплое. И опять покраснел – лицо, шея, грудь – вплоть до крохотных коричневых сосков. Тут я вспомнил, что сижу на столе голый, а Нор - не Лейн, у него другое воспитание.
Встал, поднял с пола полотенце, прикрылся и опять повернулся к мелкому. Он все еще полыхал румянцем, как девушка. Я опять отвлекся, представив себе, какая у него сейчас горячая и приятная на ощупь кожа. Потом мысленно стукнул себя по затылку и повторил вопрос.
- Я его выкинул, - пробормотал Аденор и захлопал ресницами. – Он был… я им кровь вытирал, когда тебе голову пробило. Я не знал, что делать. Грендель велел вытереть, а тряпки не было, вот я и…
- Ну да, - растерянно сказал я. – Грендель велел, понятно. Тряпки-то действительно нет. Надо было абсорбентом посыпать, который против всякой грязи. Я тебе потом покажу, где его взять.
Мой любимый комбинезон!
Я представил, как его разлагало на микрочастицы в утилизаторе, и окончательно расстроился. Не то чтобы я сильно привязан к вещам. Просто у меня тоже есть какие-то… приметы, что ли. Например, надевать в рейд этот самый комбинезон. Я его даже Раде не отдавал – сам чистил, сам чинил.
От Аденора фонило таким чувством вины, такой растерянностью, что я против воли улыбнулся. Переживает, ну надо же. Вылечил мою разбитую голову, вымыл пол. Между прочим, визор отремонтировал и лампочку. А я расстраиваюсь из-за тряпки. Можно подумать, мне на складе новый не выдадут.
- Ладно, - сказал я. – Плевать. Выкинул и выкинул. Другой получу. Вставай.
Он как-то неловко поднялся, охнул, повернулся спиной – и тут я увидел у Нора на лопатках два странных пятна, похожих то ли на расчесы, то ли на ожоги.
- Стой!
Он послушно замер, хотя и заметно напрягся.
- Это что у тебя?
Я подошел ближе, наклонился, рассматривая пятна. Кожа была воспаленно-розовой. Такая же воспаленная полоса виднелась подмышкой. И я подозревал, что в паху у Нора ничуть не лучше. Кажется, ему не очень подходила наша одежда. Или куртка и брюки Лейна оказались настолько малы, что швы натерли везде, где только можно.
- Несчастье ты мое, - совершенно искренне сказал я и осторожно провел ладонью по острой лопатке. – После завтрака пойдем не к Гренделю. То есть к нему ты все равно пойдешь, но потом. Сначала у Блича мазь попросим, а потом отправимся на склад и подберем тебе комбинезон по размеру. Тем более, мне тоже надо новый. Комбинезоны не такие жесткие, они из ткани.
Честное слово, я в этот момент чувствовал себя его старшим братом.
15.
Завтракать я отказался. Мне бы кусок в горло не полез, честное слово. К тому же такой неаппетитный кусок, как у них тут. И еще я подумал, что пока не принес никакой ощутимой пользы клану, а уже их объедаю.
Не знаю, почему в столовую не пошел Невен – может, тоже не хотел, а, может, решил сначала от меня избавиться, а потом уже разбираться с новыми порциями еды… В общем, он повел меня к лекарю, как и собирался.
Невен говорил, что Блич – его старший брат, и я ожидал увидеть какого-то совсем уж невероятного гиганта, однако тот оказался рыжим мужчиной среднего роста, да еще и в возрасте. Собственно, первым я увидел вообще не его, а какого-то неприятного заспанного типа в усах и наспех натянутых задом наперед штанах, и безмолвно повернулся к дылде – вот это и есть Блич?
- Привет, Пит, - сказал Невен. – Нам бы Блича.
- Таскаются с самого утра, поспать не дадут, - вместо приветствия проворчал тип, но от дверей отступил, - Блич, это к тебе, - а потом отошел, стянул штаны и снова бухнулся в койку.
И все равно с Бличем у Невена тоже оказалось мало общего – разве что глаза у того были почти такие же светлые, и брови похоже нависали над ними. Да еще вот немногословность у них оказалась похожая. В отличие от Пита, он мне, пожалуй, понравился.
Блич осмотрел мою спину, заглянул подмышки, потом цокнул языком и натер меня какой-то пахучей дрянью, сунул пузырек в руку и кивнул на соседнюю дверь:
- Дальше сам справишься?
Разумеется, я справился. За дверью оказалась точно такая же гигиеническая кабинка, как во флате Невена, и пока я обрабатывал натертости в паху, меня накрыло.
Вот дернул же черт встать утром и тут же попереться в душ! Хоть бы подумал, куда мог деться Невен, раз его нет в кровати. С вечера ведь размышлял обо всяких неудобствах при совместном проживании, и вот на тебе – опять нарвался на показательную часть… Я как только понял, чем там дылда занят, сразу же обратно вылетел, конечно, только голову-то куда денешь?..
Это не было красиво, это не было чем-то особенным – в конце концов, что я, сам никогда не онанировал, что ли? – но увидеть, как этим занят другой, было настолько непристойно, что от стыда и возбуждения стало непонятно, куда деваться. Руки я при себе, правда, удержал – еще не хватало, чтобы дылда вернулся в комнату и понял, чем я тут развлекаюсь, но смелости встретить его, когда он выйдет из кабинки, мне не хватило. Я лег обратно в постель и притворился, что сплю. Только дылда не поверил. И понес о каких-то девушках, о перспективах… А мне в тот момент – хоть плачь! – до жути требовалось остаться одному и попытаться разобраться, какого беса со мной происходит и чего именно мне хочется – просто потрахаться хотя бы с собственной рукой или навсегда забыть о Невене в душе, откинувшем голову на стену, сжимающем член в кулаке, кусающем губы, и Невене с полуобнаженным Лейном на коленях.
Нет, на совместном проживании надо ставить крест, и как можно скорей. Долго я в таких условиях не выдержу. Стоит только припомнить, как он сегодня раздетым шарился по флату, а на меня и вовсе внимания не обращал, как будто я так, мебель… И никто не сказал, что это для них не привычное поведение – вон, тот же Пит ничуть не смутился стащить штаны и бухнуться в постель… Эй! Раз он спит у Блича… это значит, что Блич тоже…
Стоп! Я не буду об этом думать. Ни за что! Иначе совсем тогда свихнусь. А меня просто отправили намазаться и вернуться. Меня еще Грендель ждет, между прочим. И с рейдом этим разобраться надо… Хорошо, что Невен про него сразу заговорил, а то я бы и не знаю прямо, как из-под одеяла выбирался, потому как в голове-то черт те что, а в трусах – утренний стояк, и увиденное ничуть не помогло ему меня покинуть. А вот услышанное – да, помогло…
- …вечерами, - донеслось до меня. Блич передал Невену такую же точно баночку. – Ну и одежду бы тебе сменить, - это он уже мне.
Я промолчал. Чего болтать зря – разве мне тут кто-то специальные условия создавать должен? Полегчало после мази – и то ладно.
- Кстати, Грендель просил и меня на ваших занятиях присутствовать, будущий коллега. Так что подожди немного – вместе пойдем.
Я кивнул. Вместе – так вместе, какая мне разница? Если Грендель считает, что присутствие настоящего лекаря мне поможет – пусть присутствует. Чем скорее я выучусь (если выучусь), тем скорее смогу получить отдельный флат – врачей везде уважают и ценят…
- Да? Тогда я к себе, - мне показалось, дылда обрадовался, что ему не надо меня провожать.
Ну и пожалуйста, беги скорее, да не забудь Лейна прихватить, пока у вас время есть. А я об этом все равно думать не буду!
- Пока, Нор, - Невен потянулся хлопнуть меня по плечу, но передумал и просто вышел.
Блич прихватил свой чемоданчик, наклонился к кровати, не то прошептал что-то Питу на ухо, не то чмокнул его в щеку – я специально смотреть не стал, - и мы пошли.
Интересно, что никакой особой одежды у Блича не было. Май всегда гордился форменным кителем медика, это выделяло его и делало особенным – так же, впрочем, как и меня выделяла форма курсанта. А вот Блич спокойно отправился в том самом комбинезоне, в котором находился и дома – как самый обычный член общества, ничем не примечательный… Я привык, что люди гордятся тем делом, которым занимаются, и рады показать остальным, на каком поприще добились успеха. Тут же, судя по всему, никто такими вещами не заморачивался. И точно так же никого не волновала чужая личная жизнь. Нет, правда, ну вот попробовал бы Май привести к себе какого-нибудь мужчину и открыто жить с ним – Великое Пространство, какой бы вой поднялся!..
Флат Гренедля, в отличие от флата Невена, был очень даже просторный. Оно и понятно – предводителю клана надо где-то собирать своих подчиненных. Посредине стоял большой стол, в углу – старое кресло и визор, где старик встретил меня в прошлый раз, а дверь в глубине, скорее всего, вела в жилую часть. Сегодня Грендель пригласил нас в противоположный угол, к шкафу с кристаллами, посадил Блича и уселся сам, отвернув стулья от большого стола, а меня поставил напротив. Велел: «Думай о том, о чем обычно думаешь, когда лечишь», - и сразу же полез в голову. А Блич принялся спрашивать, какие именно болезни я умею лечить, перечислял симптомы, выяснял подробности травм, которые мне приходилось исцелять.
Через четверть склянки я думал, что они оба задумали уложить меня прямо там, заучив насмерть. Еще через треть склянки язык еле ворочался, руки не поднимались, а глаза норовили закрыться – меня словно выжали всего по капле и продолжали выкручивать и выкручивать... Потом я не выдержал и на них наорал. Они все равно, конечно, не отстали, но Грендель хотя бы свою хватку ослабил, и дышать стало легче.
Не знаю, чего они хотели добиться от меня с первого занятия – честное слово, я никогда не понимал, как у меня вообще что-то получается, а они пытались выведать, каким образом я нащупываю какую-то там ауру… А я никаких аур не щупал, я просто понимал, где больно, жалел – а потом вообще ничего не помнил, пока все не проходило.
Грендель даже предложил руку себе порезать, чтобы посмотреть, как оно действует, но я ему возразил, что ни черта у меня не получится его вылечить. Потому как мне не слишком-то нравится человек, который копается в моих мозгах. Это я от усталости сказал и злости, был бы в нормальном состоянии – никогда бы такого не ляпнул. В общем, я думал, он меня прямо сейчас с Корабля вышвырнет, но Блич расхохотался, и я заметил, что и Грендель хмурится не по-настоящему.
- Мне что, сюда Невена позвать и еще раз ему голову расшибить? – поинтересовался он.
- Не надо, - испугался я. Может, он и не всерьез говорит, но лучше не давать повода развиться подобным идеям. – Давайте на мне лучше, что ли?
Я уже собирался садануть кулаком по столу, чтобы хорошенько его разбить, когда во флат без стука ввалился какой-то потный крепыш в белом комбинезоне:
- Грендель, сказали, Блич у тебя?
- Да, я здесь, Тамир. Что случилось?
- Сестренка… задыхается. Не знаю, что…
Не успел он договорить, как Блич уже подхватил чемодан:
- Идем.
Крепыш выскочил первым, почти бегом, за ним Блич, Грендель зачем-то тоже потащился, ну и я следом - не могу же я в чужом флате оставаться, когда все ушли, да и зачем мне там торчать?.. В общем, теплой компанией мы добрались до очередной двери, Тамир распахнул ее, и мы оказались внутри.
На маленькой кровати лежала девочка – лет двенадцати, наверное, с закрытыми глазами, и дышала часто-часто. Светлые короткие косички, покрасневшее лицо, потный лоб. В руке она сжимала небольшой фонарик – совсем такой же, как был у меня когда-то там, в Скайполе.
- Давно начался приступ? – Блич наклонился над девочкой, нащупывая пульс на шее.
- Да вот только что. Я сразу за тобой побежал. У нее раньше никогда… - Тамир сжимал и разжимал кулаки, бестолково мялся рядом.
- Я знаю, что никогда, - оборвал Блич, потом добавил мягче: - Хорошо, что не стал ждать, - он открыл девочке рот, что-то там посмотрел, полез в свой чемодан, пошарил, достал диагност, положил на постель. Потом оттянул веки, заглянул девочке в глаза. – Маришка, ты нас видишь?
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |