- Обходи его справа, а я пойду слева, - предложил я. – Может, он растеряется.
Не знаю уж, растерялся робот или вообще не собирался нас трогать, но с места он так и не сдвинулся. Только щелкал чем-то внутри.
В операторский зал мы с Михасем выбрались друг за другом.
- Еще двое! – тут же объявил один из встречающих. – Теперь вернулись четверо.
Надо же, мы даже не в последних рядах, - удивился я и опустился на пол – ноги почему-то невовремя задрожали. Впрочем, лучше сейчас, чем в Лабиринте, конечно.
Михась подошел к встречающим и тихо заговорил о чем-то с Джоном.
Дорсет ожидаемо болтался здесь. Но ко мне приближаться не стал, чему я, разумеется, нисколько не огорчился.
Чуть погодя поднялся Пауль. Затем еще один паренек – Генри, кажется. Не хватало только Лейна. Тот появился уже с ударом рынды, выбрался в зал и тут же растянулся на полу. Вид у бравого фаната Игры был настолько измученный, точно он бежал вверх, а не полз, осторожно нащупывая опору.
- Пять раз срывался, - прохрипел он. – В пятый – футов за тридцать до верха.
- Не повезло, - равнодушно бросил Дорсет, - ты последний, Лейн. Можешь собирать вещи и переезжать в мою каюту.
- Как? – вскинулся тот. – Почему? Ты же говорил…
- Все уже здесь, Лейн, - сказал Джон, - ты и правда последний.
Лейн встал, оглядел всех, пересчитывая. Его взгляд задержался на мне, но я не стал отвечать на вызов, просто поднялся и направился к выходу из ямы. В принципе, мне тут делать больше было нечего.
Не успел я выбраться в коридор, как увидел – навстречу бежит Рада. Жаль, не в своем балахоне, а в штанах и рубахе. Но я все равно обрадовался – теперь и искать не придется. А она, добежав, стукнула меня кулаком по плечу и напустилась:
- Какого черта ты там делал, Нор? Мне сказали – я даже не поверила! Тебе что, заняться нечем?!
- Прости, - попросил я, поймав ее руку, - свалял дурака. Больше не повторится, - потянул ее ладонь к себе и поцеловал запястье.
Сзади присвистнули. Рада все еще хмурила брови, но смотрела уже поласковее и исключительно на меня.
- Я думала, ты серьезнее! Полезть в Лабиринт с мелюзгой…
- И со мной, между прочим, - лениво напомнил о себе Дорсет. – Меня ты тоже за мелюзгу держишь?
- Тебя я держу за неудачника, которому больше нечем похвастаться, - огрызнулась Рада, даже не взглянув на него. – А Лейна – за полного идиота, раз он водится с тобой.
- А верхний, значит, не идиот и не неудачник? – зло поинтересовался Дорсет.
Я начал разворачиваться к нему, но Рада успела первой.
- Нор – отец моего будущего ребенка, а остальное вас не касается! – пылко заявила она, и пока я, открыв рот, хлопал глазами, поцеловала меня в щеку.
- Что-о? – ахнул Лейн. – Ты беременна?
- А хоть бы и так! Я взрослая женщина и делаю, что считаю нужным, - Рада ухватила меня за рукав и потянула за собой. – Пойдем, Нор.
Как раз в этот момент из-за угла показался Невен. Он решительным шагом приблизился к Лейну и вдруг совершенно неожиданно размахнулся и врезал ему – так, что тот кувыркнулся на пол.
- Вен, ты чего? – выдохнул Лейн, не пытаясь подняться.
- Ничего. Я тебя предупреждал по поводу Игр. Раз тебе дороже Лабиринт и Дорсет – трахайся с ними, а ко мне больше не приближайся.
Если бы я не видел Невена перед собой, ни за что бы не узнал по голосу. Он звучал гораздо ниже и страшнее.
Невен шагнул вперед еще раз – не то к упавшему Лейну, не то к попятившемуся Дорсету. Рада метнулась и встала перед ним, раскинув руки:
- Вен, прекрати! Они, конечно, дураки, но бить их за это… не стоит, Вен. Успокойся, пожалуйста.
Невен постоял, глядя на нее, потом обвел тяжелым взглядом остальных, жмущихся к стенам, и развернулся ко мне. Он находился как раз под одной из редких коридорных ламп, поэтому мне хорошо было видно, насколько Вен уставший, даже белки глаз покрылись красной сеточкой лопнувших сосудов.
- В рейде, значит, трусим, а в Игру с малышней не боимся, да? – он усмехнулся презрительно. – Молодец, Аденор Раду, показал себя, - и пошел по коридору обратно.
Я с тоской смотрел ему вслед.
30.
Если бы я не был таким уставшим, то врезал бы всем троим – и Лейну, и Нору, и особенно Дорсету. Но пока я бежал к залу, где начинался и заканчивался Лабиринт, силы оставили меня окончательно. Все мышцы ломало и выкручивало, а в венах, казалось, текла не кровь, а расплавленный бронелит. Или даже титанит, один черт.
Так что досталось только Лейну – он стоял ближе всех. Меня хватило бы еще прибить Дорсета, но между ним и мной встала Рада.
У нее нет никаких особых талантов, кроме удивительной красоты. Зато она обладает замечательной способностью приводить меня в чувство, как бы зол я ни был. Вот и в этот раз стоило ей на меня посмотреть и сказать несколько слов, как злость и желание убивать отхлынули, оставив одну невыносимую усталость. Я обвел взглядом подростков, теснившихся у стен, заметил потного и встрепанного Михася, пообещал себе рассказать Тамиру о том, что его брат ходил в Лабиринт… И увидел мелкого.
Нет, он не проиграл, иначе стоял бы рядом с Дорсетом, а не в стороне. Но одного взгляда на его порванный комбинезон, перепачканную физиономию и торчавшие иголками слипшиеся от пота волосы мне хватило, чтобы злость вспыхнула с новой силой.
Герой. В рейде бы такую смелость проявлял.
Я так ему и сказал, а потом развернулся и пошел по коридору, думая только о том, как бы добраться до своей каюты.
Пол был прав – ломало меня так, что уснуть я не мог. Крутился на кровати, пытаясь лечь удобнее, чтобы хоть чуть-чуть отпустило сведенные мышцы. Стоило закрыть глаза, как я начинал плыть и кружиться, с одной стороны теряя ощущение собственного тела, а с другой – чувствуя тяжесть, прижимающую меня к постели. Даже если бы я решил пойти к Бличу, все равно не добрался бы до лазарета - ноги не держали.
В какой-то момент я малодушно пожалел, что разругался с мелким – наверное, он бы смог мне помочь. Но Нор в каюте не появлялся, и я перестал об этом думать.
Я все же каким-то непостижимым образом уснул. Однако даже во сне чувствовал боль, избавить от которой могла только доза тримата. Но я слишком хорошо знал, чем это закончится.
Проснулся глубокой ночью. Мышцы отпустило, но слабость была ужасная. Судя по сопению где-то внизу, Нор дрых в своем дурацком мешке. Я устало подумал, что оно и к лучшему – постель была сбита в невнятный ком: я все время вертелся, пытаясь найти удобную позу. Окажись мелкий у меня под боком, вряд ли бы он смог нормально заснуть.
Хотелось в туалет, и я заставил себя подняться. По стенке дошел до кабинки, дверь захлопывать не стал, тихо прикрыл, чтобы не разбудить Нора вспыхнувшим светом. Пока облегчался, с тоской думал о том, что скоро опять в рейд, уже со своими, а силы закончились. И непонятно, отчего я так умотался. Наверное, Блич прав – нельзя все время жить под нагрузкой. И уж совершенно точно нельзя использовать стимуляторы.
Очень хотелось есть - истраченную энергию требовалось восполнить. У меня было полное ощущение, что я голодал несколько дней, хотя в действительности плотно поел после рейда…
И опять вспомнил Игру, Лабиринт, Нора у стены. Но на этот раз не разозлился - стало обидно. Почему их всех тянет заниматься глупостями? Всех мальчишек? Рвутся в эти руины, демонстрируют друг другу царапины и ссадины, распускают хвосты перед девчонками.
Или я просто им завидую? Мне не довелось ни лазать в Лабиринт, ни хвастаться победами. Я ушел в рейд чуть ли не на следующий день после того, как Грендель решил, что я способен управлять даром и мое обучение закончено. В четырнадцать, да. А между рейдами начал помогать там, где были нужны люди: то на фермах, то на складах, то в пищеблоке.
И близких друзей у меня никогда не было – только приятели. Оно и понятно: кому нужен друг, от которого невозможно скрыть эмоции? Ни страх, ни злость, ни обиду. Я бы тоже с собой дружить не стал, наверное.
Когда я сообразил, что сижу на стульчаке и жалею себя, то даже устыдиться не смог. Просто стало противно, до чего же расклеился. Поднялся, включил душ, залез под холодную воду и принялся растираться жесткой мочалкой. Когда кожу начало жечь, смыл пену, вытерся и вышел голым в каюту. Все равно мелкий спал, да еще и за моей кроватью. Поправил постель, стараясь делать это бесшумно, залез под одеяло, подумал о том, что до завтрака еще часов пять.
Но меня уже опять тянуло в сон, так что я повернулся набок, глянул вниз, на спальник, из которого торчала темноволосая голова, вздохнул и закрыл глаза.
Проснулся я рано, около семи утра. Потянулся всем телом, чувствуя, как ноют мышцы – но не вчерашней тяжелой усталостью, а как после обычной нагрузки. По-прежнему очень хотелось есть, кажется, мне даже снился обед – много-много мяса и совсем мало каши. И еще хотелось секса. Ленивого неторопливого утреннего секса.
Я скосил глаза влево, прислушался к мерному дыханию Нора и осторожно сунул руку под одеяло. Греметь шкафчиком ночью я не стал, так и завалился голышом, и теперь было очень приятно лежать и осторожно поглаживать себя, представляя, что это делают чужие ладони – маленькие, теплые, с длинными ровными пальцами и аккуратными ногтями.
Хотя нет, совсем у него сейчас не аккуратные ногти. Отросли, пообломались. Надо его к Фи отвести, она нашим девчонкам руки в порядок приводит. Блич специально ей всякие мази делает для кожи.
Все же под одеялом и рядом со спящим Нором мне было неудобно. Я опять покосился на спальник, осторожно встал и смылся в душевую. А когда вернулся – мелкий, уже одетый, скатывал свой мешок в плотный рулон. На меня он не смотрел – понятно, обиделся после вчерашнего.
Я нашел в шкафу трусы и носки, достал брюки с рубашкой, оделся и молча вышел из каюты. Не хотелось мне с Нором разговаривать: во-первых, я все еще был сердит на него за Лабиринт, во-вторых, не очень хорошо себя чувствовал, а в третьих – желудок в узел скручивало от голода, и мне было не до разговоров.
Первым делом я сообщил Тамиру, что Михась ходил в Лабиринт. У него даже поварешка из пальцев вывалилась.
- Потом разберешься, - я пододвинул к нему миску. – Сначала положи мне поесть, переживать уже поздно.
- Выдеру, - сдавленным голосом пообещал Тамир. – Вернется с занятий – выдеру.
- Обязательно, - согласился я. – С оттягом, чтобы ближайшую неделю он занимался в школе стоя.
- С ума сошел? – испугался Тамир. – Я его в жизни пальцем не тронул.
- А как тогда драть собираешься? – поинтересовался я, вынимая из котла утонувшую там поварешку и накладывая себе кашу. – Хочешь, ты за дверью постоишь, а я драть буду?
Тамир засопел, отнял у меня свое орудие труда и добавил еще порцию.
- Задабриваешь? – хмыкнул я. – Подкупаешь кашей?
Он не сдержался и фыркнул, я тоже улыбнулся и пошел за стол.
Нор появился в столовой, когда я уже почти все доел. Впрочем, к этому времени в зал набилось довольно много людей – после третьих склянок начиналась первая смена в мастерских и синтезаторных, люди торопились позавтракать, чтобы успеть на работу. Кто мог – забирал завтрак в каюты, кто-то тащил термосы на рабочее место, но большинство садилось за столы. Я поэтому и предпочитал приходить раньше или есть у себя. Не особенно люблю, когда смотрят в рот.
Сегодняшний день я собирался провести в каюте. Спать, пялиться в визор – и все. Надо было только зайти к Бену, узнать, как он себя чувствует. Заодно попросить у Норы укрепляющее, оно мне точно перед завтрашним рейдом не помешает.
Я видел, как торопливо Нор выскребает миску, и вспомнил, с каким недоумением он разглядывал белковую кашу в первый день. Вот уж точно – человек ко всему привыкает, и очень быстро.
К моему удивлению, в лазарете дежурила не Нора, а Блич. Я так растерялся, что даже возражать не стал, когда он напустился на меня. Опомнился только минут через пять, уже облепленный датчиками.
- Слушай, ну чего ты вопишь? Я же не тайком в рейд сбежал. И к Гренделю накануне заходил, мы часа два с ним сидели, обсуждали, как можно в обход добраться до ферм. И с Айваном тоже.
Больше всего я боялся, что диагност зафиксирует мышечное истощение - первый признак употребления тримата. Но анализатор спокойно попискивал, экран мерцал ровным зеленым светом. Ни красных вспышек, ни взвизгов следящей системы.
Блич озадаченно хмыкнул, рассматривая диаграммы, а я заподозрил, что кое-кто приложил руки к тому, чтобы медицинская машинка вела себя так спокойно. Те самые руки - маленькие, теплые и с поломанными ногтями. С ладонями, затянутыми молодой розовой кожицей после регенопластыря.
Сразу захотелось улыбаться, особенно глядя на недоумевающего Блича. Он пожимал плечами, бормотал что-то себе под нос и отслеживал пальцем линии графиков.
- Ну хватит, эскулап, - сказал я, когда брат в очередной раз переставил датчики у меня на шее и на груди. – Сам же видишь, все в порядке.
- Вижу, - согласился Блич. – И даже догадываюсь, кому ты должен сказать спасибо. Сядь сюда, кровь возьму.
Вот этого я терпеть не мог – жгут на плече и толстую иголку в вену. Меня каждый раз корежило при виде ампулы, в которую набиралась бурая жидкость. А Блич смеялся и говорил, что мужчины вообще нередко опасаются сдавать кровь. И что я не исключение.
Ну и сейчас я отвернулся, чтобы не видеть, как пластиковая трубочка со стальным навершием прокалывает кожу и уходит в плоть.
- В обморок еще хлопнись, - буркнул Блич. – Я тебе просто удивляюсь иногда – такой здоровый, а каждый раз трясешься.
- Да не люблю я это, - сказал я сквозь зубы, стараясь не дышать. – И зачем тебе? Диагност же подтверждает, что я в норме.
- На всякий случай, - ответил брат, распустил жгут и ловко вытащил иглу, прижав крохотную дырочку тампоном. – Все уже, можешь поворачиваться.
- Как Бен? – спросил я, глядя, как Блич вставляет ампулу с кровью в анализатор. – Отпустило его?
- Нормально Бен, - брат принялся отцеплять от меня липучки датчиков. – Еще два-три дня и выпишу его, будет как новенький. Я слышал, ты с Лейном поругался?
- Угу, - кивнул я, чувствуя, как портится настроение. – Он опять поперся в Лабиринт с Дорсетом.
- И проиграл, - подтвердил Блич, а я даже подпрыгнул от такой новости.
- Как проиграл?
- Так, - Блич пожал плечами. – Вылез последним. Ты что, не в курсе?
- Нет, - зло сказал я. – Был бы в курсе, врезал бы Дорсету, а не Лейну.
Вот, значит, кто проиграл. Ну, теперь Дорсет оторвется, можно не сомневаться. Он давно к Лейну подбирался. А раз так…
Я вдруг понял, что ощущаю странное облегчение. Не надо теперь объясняться, не надо изворачиваться. Лейн сам выбрал, сам решил за нас двоих, когда согласился на Игру.
- Загляну к Бену, - я встал со стула. – Дай мне что-нибудь укрепляющее. Мне завтра в рейд с Айваном.
Блич закатил глаза, но все же достал из шкафчика склянку и вручил мне.
- Иди, горе ты мое. Будь осторожен, я тебя прошу.
- Ага, - ответил я, сунул склянку в карман и пошел к Бену.
С ним и правда было нормально. Он сидел в постели, уминал завтрак и пялился в визор, где две томные девицы обихаживали толстого унылого мужика.
- Вот везет некоторым, - кивнул Бен на визор и отставил пустую миску на тумбочку. – А он еще ломается, представь?
- Представляю, - я посмотрел на экран, где девицы удвоили усилия. – Не наскучило тебе?
- Возбуждает, - Бен ткнул пальцем в пульт и завалился на подушки. – А тебя нет, что ли?
Я пожал плечами. Мне больше нравились кристаллы с парнишками, Бен это знал, но поддразнивать меня ему не надоедало уже много лет.
- Как твои дела? – я присел на кровать рядом с Беном. Спина у него все еще болела, я чувствовал, но уже не так сильно, как двое суток назад.
- Отлично, - Бен закинул руки за голову и, крякнув, потянулся. – Не хочешь прилечь рядышком?
Я засмеялся, хлопнул его по коленке.
- Бен, мы это уже проходили. Если тебе совсем невмоготу, могу предложить минет. Мало, но лучше, чем ничего.
Он скривился, однако посмотрел на меня с некоторым интересом.
- Я так понимаю, с Лейном у тебя “уже нет”, а с Нором “еще нет”? Свободен, как космическая пыль.
- И тебе доложили, - я потер лоб. – Как у нас все быстро!
- Еще бы, - Бен усмехнулся. – Событий мало, вот народ и развлекается сплетнями.
- Невелика сплетня, - я вздохнул. – Кто-то расходится, кто-то сходится.
- Ну, не все расходятся так бурно, с пощечинами.
Я нахмурился.
- Слушай, ты же прекрасно знаешь, что я не переношу Игру. И просил Лейна не ходить в Лабиринт.
- Ну и дурак, - Бен чихнул и почесал нос. – Ничего такого страшного в Игре нет. Убиться нельзя, покалечиться тоже вероятности мало. Мальчишкам нужно соревноваться друг с другом. Я сам в детстве в Лабиринт лазал.
- Вот именно – мальчишкам, - я сердито посмотрел на него. – Лейну скоро двадцать один. Дорсет чуть младше меня. И рабство это дурацкое. Понятно, что пацанов Дорсет не тронет - несовершеннолетние. А Лейн свой проигрыш будет в постели отрабатывать, я не сомневаюсь.
- Ревнуешь? – лениво поинтересовался Бен. – Так ведь всегда можешь пойти, надавать Дорсету по шее и забрать своего непутевого любовника. Или не хочешь?
Я промолчал. Один раз я Лейна уже отнял у Дорсета таким способом. Только его это ничему не научило. И если он рассчитывал, что я все время буду так делать, то глубоко ошибался.
- Понятно все с тобой, - Бен махнул рукой. – Прошла любовь, погасли звезды.
- Да какая любовь! - с досадой сказал я и встал. – Глупости для девчонок.
Я уже был в дверях, когда Бен снова меня окликнул.
- А твоя сестра сказала, что собирается от Нора рожать. Я всегда говорил, что она девчонка не промах.
- Когда сказала? – я остановился, словно наткнулся на стенку. – Кому сказала?
- А в зале, - Бен с удовольствием меня разглядывал. – Она его встречать пришла из Игры, там всем и сказала – Нор, мол, отец моего будущего ребенка. Слушай, а, может, она уже беременная?
- Иди ты! - в сердцах сказал я и снова взялся за ручку двери. – Не может она от Нора быть беременной, он здесь всего ничего.
- Дурное дело нехитрое, - засмеялся Бен и опять включил визор. – Так что прими совет: иди отбивать Лейна у Дорсета, ничего тебе с мелким не светит.
Я плюнул, вышел из палаты и с силой захлопнул за собой дверь.
Надо было бы зайти к маме, к отцу, но в синтезаторной я рисковал наткнуться и на Лейна, и на Нора, а слушать мамины охи и вздохи, снова объясняться из-за ссоры с любовником мне не хотелось. Мать всегда принимала слишком близко к сердцу мои проблемы, раздувая их в своем воображении до масштабов катастрофы. Не знаю, почему именно я вызывал у нее такие чувства. Вроде бы ни за Блича, ни за Рея, ушедшего за женой в другой клан, она так не переживала. Наверное, из-за того, что я младший.
Поэтому я свернул к своей каюте. Там никого не оказалось – мелкий, видимо, был у деда или в синтезаторной. Я вспомнил про склянку в кармане, вылил половину лекарства в стакан, добавил воды и выпил. Оглядел каюту – бардак в ней царил ужасающий. Но убираться было лень, к тому же от укрепляющего меня, как всегда, потянуло в сон. Я даже удивился – вроде спал-спал, а глаза все равно закрываются. Блич объяснял, что во сне организм восстанавливается быстрее, поэтому в лекарства часто добавляют снотворное. Но даже со снотворным это был уже перебор - спать сутками.
Я все же забрался в постель, скинув ботинки и не потрудившись раздеться. Не все ли равно, если Нор ночует в своем спальнике. Видимо, ему очень нравится спать на жестком полу.
Под бормотание визора, который больше не плевался кристаллами, я задремал. Снилось мне что-то приятное и теплое. Во всяком случае, когда я открыл глаза, настроение было вполне приличным. Не хотелось ни с кем ругаться или ссориться. Не хотелось выяснять отношения, трепать нервы бесполезными обвинениями. Да и в чем я мог его обвинить, Нора? Что в Игру полез? Так Бен прав, он еще мальчишка совсем. А зная Дорсета, можно с уверенностью сказать: мелкого на чем-то подловили. Потому что он не казался мне таким уж легкомысленным.
Я опять вспомнил мягкие теплые ладошки, и как Нор дышал, уткнувшись в меня носом. Предсказуемо захотелось снова все это почувствовать, вот только вряд ли получится. Если Рада и правда намерена от него родить.
31.
Рада утащила меня за собой – я настолько растерялся, что позволил ей, и только спустя какое-то время поинтересовался, куда мы идем.
- Ко мне, - ответила она. – Мама ушла к сестре, обещала там пробыть до вечера, Лейн – ты сам видел – тоже еще не скоро появится.
- Рада, я грязный, - попытался сопротивляться я, - и комбинезон порвал…
Явиться в таком виде к девушке – как-то это было не совсем прилично.
- Ничего, у меня есть душ, а пока ты будешь мыться, я на склад сбегаю, принесу тебе что-нибудь, - успокоила она.
Обалдеть. Они все здесь такие решительные? И так ухаживают за своими мужчинами? Или только мне повезло?
Флат у Рады оказался гораздо больше, чем у Невена – три комнаты. Видимо, у каждого была своя, потому что Рада пригласила меня явно в девичью спальню – на кровати сидел старенький игрушечный слон, а на тумбочке стояли какие-то флакончики.
- Дверь в душ слева, - указала Рада, - давай-давай, не стесняйся, я скоро, - и вышла.
Я вздохнул, подумал и пошел в душ. Потому что действительно был потный и грязный. Немножко смущало, как я буду вылезать, но я задвинул дверь кабинки и решил, что Рада вполне сможет оставить одежду поблизости. Как она заходила, я не слышал, но когда приоткрыл дверку – на вешалке уже висели штаны и рубаха, лежал комплект белья, а комбинезон куда-то пропал. Я оделся и вышел.
И не успел опомниться - Рада оказалась рядом, положила голову на плечо, притягивая к себе:
- Ты так хорошо пахнешь…
- Ты тоже, - искренне сказал я, поглаживая ее по волшебным волосам.
Как же все-таки было здорово обнимать такую красивую девушку, целовать ее в макушку и думать, что у нас с ней все может быть…
Честно говоря, ее слова там, в зале, меня немного смутили. Я пока не думал над вопросом настолько серьезно – ну, чтобы заводить детей, тем более, тут, внизу… это оказалось немного неожиданно. Не то чтобы я был сильно против – Рада мне действительно нравилась, но… Может быть, все дело в моей неопытности?
Нет, я не стеснялся быть неопытным – судя по активности Рады, она все возьмет в свои руки. Но из того, что я понял, следовало: тут, внизу, люди жили как семейные пары, и детей воспитывали вместе. То есть если Рада и правда хочет малыша – он станет и моей заботой тоже. А я не был уверен, что готов к такой ответственности.
- Рада, - нерешительно начал я, - ты серьезно решила… ну, насчет ребенка?
- Да, - она оторвалась от меня, - ты возражаешь?
- Не знаю, - признался я, - я о детях вообще не думал… до той минуты. Как-то в голову не приходило.
- Зато у меня было время подумать, - решительно заявила она. – Или ты оставил наверху любимую женщину и обязан ей чем-то?
- Нет, - я покраснел, - у меня там никого не было… ну, в этом плане. Я ждал, когда будет можно.
- Что значит «ждал, когда будет можно»? – удивилась она.
- У нас считается, что мужчина должен заводить детей после восемнадцати, и до способных понести женщин нас допускают только после совершеннолетия.
- Глупость какая, - фыркнула она. – В любом случае, у нас совершеннолетие наступает в семнадцать, так что… - и она потянулась ко мне за поцелуем.
Естественно, я не стал ей отказывать. Напротив, принялся активно принимать участие. Рада была ласковой, мягкой, легко подавалась навстречу, я вел рукой по узкой спине, чувствовал тепло ее тела, вдыхал тот самый запах и начинал думать, что все и правда получится. В конце концов, дети – это ведь не сразу. Наверное, я успею привыкнуть к мысли, что стану отцом, и вообще… потом разберусь!
- Нор, - жарко шепнула она мне в ухо, когда в голове уже было мутно, а в штанах тесно, - ты в курсе, что от одних поцелуев дети не появляются? – и хихикнула.
Ох! Я почувствовал, как дернулся член, а Рада уже отстранилась и потянулась к пуговицам на моей рубашке. Я нечаянно заглянул в ее необыкновенные зеленые глаза – и провалился в темноту, продолжая обнимать за плечи. Совершенно неожиданно для себя вошел в «рабочее состояние» - мое, а не то, которого добивался Грендель. Но мое было привычнее, и поэтому я сразу дотянулся до маленького светящегося пятна – пульсирующего слабо, но очень знакомо.
- Рада, - просипел я, вынырнув, - а ты в курсе, что дважды забеременеть нельзя?
- Что? – удивилась она.
Рубашка на мне была уже расстегнута и вытащена из штанов.
- Ты беременна, Рада, - сказал я, - а от одних поцелуев дети не появляются.
- Как беременна? – растерялась она, потом побледнела, отступила. – Серьезно?
- Да, - я поддержал ее, потому что мне показалось, что она не очень уверенно стоит на ногах. – Ты не обижайся, я просто решил, что ты должна знать.
- У меня будет ребенок, - пробормотала она и опустилась на кровать. Потом вскинула голову. – А срок какой?
- Не знаю точно, но совсем маленький. Может, месяц, - я облизнул сухие губы. Удивительно, как она сразу мне поверила.
- Великое Пространство! – прошептала Рада. – Все-таки получилось… - и замолчала надолго.
Я переступал с ноги на ногу и думал, что теперь делать. Может, не стоило ей вообще говорить? И все бы у нас с ней получилось, и была бы у меня девушка… чужая, но ведь хорошая. Только Тор не простил бы. И Рада, наверное, тоже, когда разобралась…
- Ты почему рассталась с Тором? – спросил я, присаживаясь в кресло напротив. – Разлюбила?
Рада подняла на меня мокрые глаза.
- Нет, не разлюбила. Но мы с ним год были вместе, а я все была пустая и пустая… - она всхлипнула. – Я решила, что у нас ничего не получится. А я хочу ребенка. Вон, даже Лика уже ждет прибавления, а она, между прочим, младше меня на полтора года, - Рада опять всхлипнула, провела рукой по векам и опустила голову. – Это точно, Нор? Ты не ошибся?
- Нет, - я взял ее за ладонь в свои, - ты беременна. И я думаю, что тебе лучше сказать об этом Тору. Он, между прочим, до сих пор переживает и не может понять, за что ты его прогнала.
- А ты откуда знаешь? – она вскинула на меня требовательный взгляд.
- Он сам говорил. В рейде. Они там, в рейдах, о чем только не болтают, - я внезапно почувствовал неловкость, словно подслушал тот разговор.
- Какая же я ду-у-ура! - Рада вдруг заплакала по-настоящему.
Я пересел на кровать, прижал ее к себе:
- Ты не дура. Просто поторопилась. Он поймет, обязательно, - я опять погладил ее по волосам, но на этот раз – совсем с другим чувством.
Так, наверное, брат утешает сестру. Впрочем, мне не довелось испытать такое на практике – Мари никогда не искала у меня утешения, разве что когда была совсем-совсем маленькая…
Мы еще с час, не меньше, проговорили, сидя в обнимку, потом я встал, застегнул и заправил рубашку, и проводил Раду в соседний клан, к флату Тора. Посмотрел, как она постучала и вошла, после чего отправился назад под пристальными взглядами встречных. Ну, к подобному я уже привык, и мне удавалось не обращать на них внимания.
Я шел и не мог понять – огорчен я, что все так вышло, или нет. С одной стороны – да, терять Раду было жалко. С другой… ну чувствовал я, что нет там никакой особой страсти ко мне. Просто подвернулся под руку – и все. Нет, я не был против такого начала – в конце концов, позже ситуация могла измениться. Но ради сомнительного будущего отбирать счастье у любящих людей… Если бы еще внизу относились к женщинам иначе – у нас с Радой все могло сложиться. Но тут они были «мое, и не отдам, пока не прогонит». Рада с Тором и малышом будут счастливы. А я в эту схему совсем не вписывался.
Все-таки я вздохнул с сожалением, вспоминая, как ее пальцы скользили по моей груди, расстегивая пуговицы – по телу побежали приятные мурашки, - и свернул в сторону своего флата.
Дома было неладно – я почувствовал сразу, с порога.
Невен спал, скрутившись в клубок, и лицо у него было такое, как будто ему даже во сне больно. Я подошел ближе, разглядывая. Одеяло прятало его с плечами, но не скрывало, в какой комок Вен под ним сжался. Нет, пожалуй, дело тут было не только в усталости.
Я протянул к нему ладонь, положил на лоб и едва не отдернул – меня тут же до самых пяток пронзил мышечный спазм. Да такой, что я сам чуть рядышком не улегся в позе эмбриона. Пришлось убрать руку, подумать, а потом уже, стащив с Вена одеяло, пытаться лечить – так, как учил Грендель. Упорно отрешаясь от всего и стараясь использовать внутренние резервы не только своего организма. Дело шло медленно и туго, но по-своему не получалось: тут же начинало ломить все мышцы, пальцы скрючивало, и я совсем терял контакт. Святые угодники, да как же он такое терпел-то? Еще и уснул… Беда с ними – теми, кто считает себя двужильным. Надрываются, и не замечают даже, как, где и когда, а ты их потом приводи в порядок…
К концу сеанса я ощущал себя выжатым, как тряпка. Еле перевалился через постель, раскатал спальник, стянул одежду и рухнул.
Проснулся под утро с ощущением недоделанного дела, и сразу же поглядел на кровать – Вен выглядел лучше, но напряжение все еще не ушло с его лица.
Я вылез из спальника, снова подобрался к Невену. И едва дотронулся до груди – как опять провалился в мягкие волны транса. Еще успел удивиться, насколько же легко мой дар проявляется рядом с Веном. А потом чувствовал только расслабляющее, снимающее чужую усталость тепло в пальцах. И оно уходило и уходило из меня – как в пропасть какую, словно Вен его поглощал, - до тех пор, пока не наполнился.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |