Я собрал силу воли в кулак, чуть-чуть двинулся вперед-назад, приспосабливаясь, и положил руку на лобок Нора, лаская пальцами мягкую головку. Другой рукой погладил напрягшееся бедро, провел по нему ладонью вниз, к ягодице. Еще раз поцеловал косточку на лодыжке, лизнул солоноватую кожу и начал осторожно и несильно двигаться, придерживая Нора за бедро и лаская его член в такт фрикциям.
***
Наверное, он был прав, когда не послушался… Да точно прав! Теперь действительно сделалось лучше.
Я перестал терпеть и начал прислушиваться к себе.
Все равно было странно, конечно. Но боль уходила, а поглаживания позабытого члена дали свои плоды – он оживился и начал восставать.
На одно короткое мгновение мне захотелось, чтобы свет все-таки был потушен. Чтобы можно было ничего не видеть, а только чувствовать – как пальцы Вена сжимаются на моей просыпающейся плоти, как его язык скользит по лодыжке (никогда не думал, что ласка там так приятна), а член – в моем растянутом анусе.
С каждым новым движением толчки становились все сильнее, размашистее. Раскрасневшийся Вен закусил губу и дышал с легким присвистом, стараясь не торопиться, но невольно все равно ускоряя темп.
Я попробовал напрячь сфинктер и был вознагражден широко распахнутыми глазами и коротким вскриком. И мне это настолько понравилось, что я сделал так снова.
Возбуждение стремительно возвращалось, заставляя дергаться, чтобы плотнее вбиться в руку Вена. В то же время получалось, что я двигаюсь навстречу его бедрам, а это уже нравилось ему, и наши колебания становились все резче, все смелее. Он немного нагнулся, я закинул руки ему на шею, опять напрягся внизу, подумав, что зря не хотел видеть его темных-темных глаз, в которых отражался только я, его кривящихся зацелованных губ, и как он уже не может сдерживать стоны.
***
Иногда я считал эмпатию злом. Возбуждение Нора накладывалось на мое собственное – я слишком хорошо все чувствовал. Так, как никогда и ни с кем. И это удвоенное, усиленное наслаждение почти не давало мне шансов продержаться достаточно долго. Да еще Нор неожиданно сжался… Он и так-то был тесным, жарким – а усилие сделало его еще теснее и жарче. У меня голова пошла кругом, я застонал, а Нору это, очевидно, понравилось. Во всяком случае, добавило возбуждения. И он сжался опять. И опять. И еще раз…
Он уже окончательно освоился, подаваясь мне навстречу, обнимая за шею, заглядывая в глаза. Дрожал и вскрикивал с каждым моим движением – от острого наслаждения, которое отдавалось во мне таким же острым наслаждением…
Конечно, я не выдержал раньше. Захлебнувшись лимонным запахом, утонув в глазах, ставших практически черными. За несколько мгновений до того, как горячая душная волна оргазма накрыла меня с головой, я подхватил Нора обеими руками под спину, откинулся назад, опускаясь на колени и сажая его на себя. Притиснул к себе одной рукой - да он и сам цеплялся за мою шею, – прижался к его раскрытым губам, а пальцами другой обхватил возбужденный влажный пенис, обводя большим уздечку, отверстие на головке, повел пальцы вниз, сдвигая кожицу, лаская, подталкивая к финалу. Оглаживая языком изнанку щеки и небо, проводя ладонью вдоль позвоночника, толчками изливаясь внутри, чувствуя, как отчаянно там все пульсирует и подрагивает.
***
Чего я никак не ожидал – что внезапно окажусь верхом на Вене. Ноги съехали с его плеч, под действием силы тяжести я плюхнулся вниз, и его член вдвинулся в меня на немыслимую глубину. Меня прошило от макушки до пяток не меньше, чем электрическим разрядом, язык Вена бесцеремонно ворвался в мой рот, а пальцы – контрастом – нежно пробежались по члену. Я почувствовал, как он кончает, стремясь последними толчками доставить мне удовольствие, и это меня добило. Мутные струйки спермы рванулись из меня на волю, заливая наши животы.
- Ох, Ве-ен! – жалобно простонал я ему в губы, и, не в силах больше ничего сделать или сказать, повторил: - Ох!
Он поддержал меня, когда я чуть не свалился, бережно уложил на постель. Его обмякший член мягко выскользнул, и смятые простыни наверняка украсились живописными пятнами. Подушка, сбившаяся в невнятный комок, осталась где-то в ногах. Один из леденцов тут же радостно прилепился к моей спине в районе лопатки, но мне на это было совершенно начхать – я даже пошевелиться не мог, пытаясь поймать очередной глоток отчего-то горячего воздуха.
Вен хлопнулся рядом. Он тоже дышал так, словно поднялся по шахте до самого Полиса. И жмурился, глядя на меня.
***
Я смотрел на него – зацелованного, замученного, ошеломленного произошедшим – и думал, что никогда не видел никого красивее в своей жизни. И что таких потрясающих оргазмов, когда сердце выскакивает из груди, а в глазах вспыхивают звезды, у меня тоже никогда ни с кем не было.
Руки не хотели слушаться, язык тоже, но я превозмог сам себя, подтянул Нора поближе, нащупал на его спине прилипший мокрый и грязный леденец. Осторожно отлепил, покрутил в пальцах, вздохнул.
- Тебе нес тогда, угостить, - голос у меня был хриплый, словно я орал сутки кряду. – А ты с Радой целовался.
Сказал – и тут же вспомнил про Раду, про Тора и вообще все, что случилось этой ночью. Но рассказывать об этом Нору сейчас было нельзя. Потом, вечером, или даже завтра утром, - но не сейчас.
Я обнял его крепче, уткнулся носом во влажные волосы на макушке. Опять хотелось говорить нежности, разные ласковые слова, пусть и сиплым голосом. Я осторожно приподнял лицо Нора за подбородок. Коснулся опухших потрескавшихся губ.
- Никому тебя не отдам, никогда, так и знай. Захочешь уйти – придется сначала меня убить. Потому что иначе не отпущу.
***
А моя личная звезда, оказывается, никуда не делась. Просто затаилась внутри. Она вообще оказалась живучая и готовая возродиться в любой момент. Похоже, момент настал, потому что с каждым словом Вена в груди становилось все теплее и теплее. Усталость, делающую бессильным и неповоротливым, смывало этим теплом, оставляя усталость приятную, нежную, сдобренную толикой смущения. Это он мне говорит, правда? Это меня не отдаст?
- Можно подумать, за дверями флата стоит очередь из желающих взять, - проворчал я, пряча за бурчанием распирающее счастье. – Вот тоже нашел сокровище…
Светлый Путь! Мы только что творили с ним в постели такие вещи, о которых я вслух разговаривать стесняюсь, я все еще ощущаю, как из моего заднего прохода, ставшего гораздо шире, чем его запланировала природа, стекает на простыни известная жидкость, а он во мне сомневается.
- Мое сокровище, - подтвердил Вен, оглаживая пальцами ямочку на моем подбородке.
- Тогда ты будешь моим сейфом, - предложил я и не выдержал – разулыбался.
Сразу захотелось стать еще ближе. Я придвинулся, потянулся обнять, зарываясь лицом в шею и в окончательно распустившиеся волосы. Вен повел рукой, откидывая их назад, обхватил меня покрепче, как раньше, когда мы спали рядом. Но старое «рядом» сильно отличалось от нового «вместе». Теперь прибавилось что-то невероятно важное, делавшее меня цельным, а мое место в этой кровати – правильным.
Правильными были и леденцы, которые все-таки действительно предназначались мне, и витающий по комнате запах лимонно-мятного секса и пота, и даже пятна, которые теперь останутся на наших простынях…
Вспомнив о предыдущих следах подобного рода, я встрепенулся и потребовал:
- И чтобы никакого Лейна!.. И Бена!.. И… и… - вместе с Лейном припомнились и его слова: «Что, здесь уже всех перетрахал, теперь любовников сверху таскаешь?», но больше никаких имен я не знал, так что категорически отвадить мне было некого. – И порно! – нашелся я.
Вен мелко затрясся, хихикая. Я даже не знал, что он так умеет, и чуть не расслабился от удивительного зрелища – как он давится смехом, пытаясь не обидеть меня. Но вовремя спохватился и требовательно стукнул его кулаком по голой груди.
- А порно-то за что? – веселясь, поинтересовался Вен.
- Там маленький на Лейна похож, - посопев, признался я. Ещё вчера Вен ни за что не вырвал бы из меня правду. – А второй – здоровый. Я подумал, ты наверняка представляешь, как будто это вы, и… - нет, дальше я точно не мог произнести вслух. – В общем, никого больше. Только я! Слышишь?
Он ухватил меня за плечи, уронил на себя, прижал и сказал в макушку:
- «Только ты» мне вполне подойдешь.
Я удовлетворенно вздохнул, облапил его, устраиваясь поудобнее, еще услышал смешок, раскатившийся в его груди прямо под моим ухом, а потом позволил себе провалиться в умиротворенную негу.
У меня была ночь просто бессонная, у него – еще и тяжелая, и хотя, вроде бы, пока и полуденная рында не била, мы стали засыпать, не собираясь отпускать друг друга даже на время сна.
40.
Больше всего я боялся просыпаться. Мне кажется, даже во сне боялся. Потому что вдруг все неправда? Вдруг наяву ничего не было? Только яркий эротический сон, который, уходя, оставит за собой шлейф сожаления. Ведь Вен должен был вернуться из рейда только сегодня…
И вдруг в тягуче-беспокойной дремоте передо мной встал мрачноватый незнакомый парнишка с темно-русой косой: «Убили наверху одного, говорят. Который первым шел», и меня буквально подкинуло на кровати, окатив приступом такого горя, что я чуть не задохнулся. Я распахнул глаза, сердце грозило выскочить из грудной клетки, мысли путались.
- Ты чего? – хрипло спросил рядом Вен, и я резко развернулся к нему. – Кошмар приснился?
Он сонно моргал, пытаясь прийти в себя. Ужасно родной и настоящий – раздетый, всклокоченный, со светлой щетиной на щеках. Я забыл, что он чувствует эмоции, и, значит, наверняка разбудил всплеском своего страха. Но Вен не сердился – напротив, протянул руку и подгреб меня к себе поближе.
- Кошмар, - признался я, с облегчением прижимаясь к нему, утыкаясь носом в любимую ложбинку между ключицами. – Мне утром сказали, что ты погиб.
Помолчав, Вен обнял меня крепче и ответил:
- Не я. Тор...
Я медленно поднял на него взгляд. Он смотрел куда-то поверх моей головы, и по лицу становилось понятно – вспоминал. Может быть, то, каким Тор был. Может быть, как он умер. А, может быть, что-то еще.
- Наверху шахты поставили датчики движения. Они сработали, Тор попал под излучение.
Я мало знал Тора, но и мне стало не по себе. Я представил на долю секунды, как рейдеры смотрели снизу на гибель товарища и ничем не могли ему помочь. И подумал о Фиалке, оставшейся без сына. И о Раде тоже подумал.
- И я ничего не почувствовал. Я чую только людей. Датчики не излучают эмоций, - голос у Невена был уставший.
И все-таки, все-таки, невзирая на окутавшую печаль, на тягостные мысли о родных Тора, я был эгоистически рад. Мне не хватало слов, чтобы объяснить свою радость Вену, чтобы сказать, не задевая его чувств, какое я испытываю счастье, что он остался жив. «Мне повезло!» - всплыл в памяти его утренний крик перед тем, как захлопнулась дверь в душевую.
- Мне повезло, - повторил я его слова, только негромко, закинул на него ногу, запустил руку в волосы на затылке и притянул для поцелуя.
И оказалось, что ничего не приснилось. Что все было по правде. Его губы с готовностью раскрылись мне навстречу, пропуская, позволяя хозяйничать внутри, и я закрыл глаза, наслаждаясь его покорной властностью. Именно так, да. Я прекрасно ощущал, кто доминант в нашей паре, но сейчас он разрешал мне вести, и я пользовался предоставленной возможностью.
Нет, я не был бесчувственным чурбаном, я очень жалел Тора, я считал его замечательным человеком, но мне необходимо было убедиться, что Вен – не плод моей фантазии. И то, что «мы» – есть. А беспощадно убегающее время пока еще ничего не успело изменить.
Наверное, надо было сходить в душ. И перестелить белье на постели не помешало бы. Но я не мог оторваться, не мог добровольно лишить себя удовольствия ощущать, как синхронно изменяется наше дыхание, как начинает частить пульс. Казалось, это еще один вид транса, в который я входил с готовностью и легкой душой, потому что там мы оказывались вместе, а весь мир оставался снаружи, за пределами не то что каюты – постели. Наша кровать сама была Кораблем, летящим в Пространстве, и имело значение только то, что творилось на ней.
Вен стиснул меня покрепче и одним рывком перевернулся, перехватывая инициативу. Теперь он нависал надо мной, одно его бедро вклинилось между моих ног, соприкасаясь с быстро наливающимся пенисом. Он оторвался от моих губ и принялся целовать лицо – быстрыми, короткими поцелуями. Виски, закрытые веки, скулы, подбородок. Добравшись до уха, он легонько укусил меня за мочку, от чего я вздрогнул и открыл глаза, прошептал:
- Хочешь меня?
И я закивал отчаянно, скользя ладонями по его груди к плечам, чтобы погладить ключицы и крепкую шею, обнять и подчиниться. Вен облизал мое ухо и направился ниже, мое сердце замирало в предвкушении предстоящего, а низ живота захватывала жаркая истома.
Неужели это всегда – так? Или так только когда все начинается, а потом привыкаешь и теряешь это неповторимое чувство восторга от того, что любимый человек с тобой рядом, что ты ему нужен и желанен?.. Я надеялся, что нет. И решительно собирался проверить, смогу ли привыкнуть.
Вен творил что-то невообразимое с моей шеей, я с готовностью подставлялся под его губы и язык, он положил горячие пальцы на мою грудь, а я опустил ладони по его спине ниже, оглаживая волосы и стремясь добраться до ягодиц.
Но тут в дверь постучали.
Мы замерли, глядя друг на друга.
Кажется, мир отказывался забывать о нашем существовании, в отличие от нас, почти забывших о нем.
И тем нестерпимее, тем острее стала моя жажда снова отдаться Вену, снова принадлежать ему и чувствовать в себе бесспорное доказательство принадлежности. Отнять у мира еще кусочек счастья – скорее, пока не стало поздно.
Похоже, Вен уловил мой резкий всплеск желания, потому что его зрачки расширились, закрывая половину светло-голубой радужки, и он с готовностью и страстью вернулся к моему рту. Я толкнулся бедрами вверх, одновременно удерживая его за ягодицы, чтобы усилить соприкосновение.
И мы бы благополучно опять забыли обо всем, но в дверь постучали снова.
- Подожди, - прошептал Вен, с трудом отрываясь от меня, - лежи так, я сейчас их прогоню, и мы продолжим.
Лежать «так» я не мог – меня укрывало только его тело, а поскольку Невен поднимался, я оставался совершенно обнаженным. Пришлось срочно распутывать скрутившееся в жгут одеяло и накидывать на себя, глядя, как Вен достает из шкафа трусы, натягивает их и прямо так, практически голый, идет к двери.
Я поймал себя на том, что облизываю губы, неотрывно следя за ним.
Вен не был потрясающе сложен – тому же Бену он, конечно, проигрывал. Слишком большой, слишком резкий, как будто, лепя его, природа поленилась тщательно обработать материал. И ничуть не походил ни на одну из двух девушек, которые нравились мне – в Невене не было абсолютно ничего женского. Широкие плечи, играющие мускулы, плоский жесткий живот, узкая талия… ну и, разумеется, все то, что находилось ниже – я никак не мог перепутать. Но, как ни удивительно, именно от него мне сносило крышу.
Честное слово, я ничуть не жалел, наоборот – был упоительно счастлив, что первым моим партнером в постели стал именно Вен. Я всегда думал, что сексуальная привлекательность идет впереди влюбленности. То есть сначала тебя притягивает к человеку потому, что ты его хочешь, и уже только потом ты начинаешь к нему присматриваться и тянуться по другим мотивам. Оказывается, может быть и наоборот – влюбленность делает сексуально привлекательным того, на кого изначально ты даже не думал положить глаз.
Черт… Пожалуй, я бы не отказался, если бы Вен поскорее прогнал непрошенных визитеров. А то такие мысли как-то не способствуют утихомириванию либидо…
- Да, хорошо, Лео, - сказал Вен. – Он сейчас придет, - и закрыл дверь.
Лео? Я приподнялся:
- Что-то случилось?
- Блич зовет тебя в лазарет, - слегка виновато проговорил Вен.
Я кивнул и начал выбираться из кровати, стараясь на него не смотреть, поскольку эрекция никуда не делась, но не закутываться же мне в покрывало, правда? Теперь собственное возбуждение казалось неуместным, и даже перед его объектом было неловко. Наверное, Вен понял, потому что отвернулся.
- Я схожу за ужином, - предложил он. – Поедим, когда вернешься.
Я кивнул, встав на ноги. Поморщившись, направился к душевой.
Ох!.. Да уж, с дамой Вена точно не перепутаешь, особенно когда понимаешь, что твоя походка претерпела изменения. Пожалуй, я поторопился, когда хотел повторить… Вот угораздило же выбрать себе Лауру с таким солидным органом.
Я хмыкнул, залезая под слабую водяную струйку и намыливаясь.
Ну правда, все еще безумно странно было понимать, что мои чувства по отношению к лохматому белобрысому дылде (я сообразил, что мечтательно пялюсь в стену и срочно занялся отмыванием нижней, наиболее испачканной части тела) имеют одну природу с теми, что поэты воспевали в стихах. Обалдеть как странно.
С другой стороны – а незачем было столько читать и ждать непонятно чего. Какой-то потрясающей красивой любви и героического меня-штурмана, ведущего возлюбленную в зеленый парк под восхищенные вздохи завидующих соперников. На деле-то что получилось? Я - изгой, мой мужчина – мутант, Дубадам в роли сопутствующих декораций… И никакого разочарования по поводу.
Я на секунду представил, как мы с Веном под руку приходим в парк, где офицеры прогуливаются с дамами, как он порывисто притягивает меня к себе, жадно целует… И негромко засмеялся, представив обалдевшие лица добропорядочных скайпольцев.
Потом выключил воду, вылез, вытерся… И понял, что одеться мне не во что. Хотя, кажется, в каюте еще оставалась та одежда, которую принесла со склада Рада.
Я выбрался из душевой, по-прежнему ощущая своеобразность своей походки, отыскал старую рубашку и штаны, надел и подумал, какая это несправедливость – в нашем шкафу до сих пор лежат пакеты с одеждой для Лейна, но совершенно ничего не запасено для меня. Вздохнул, причесался, глянул на Вена, который уже перестелил постель и тоже собирался в душ.
- Я пойду?
- Иди, - согласился он, подходя и проводя ладонью по моей щеке. – Я тоже пойду. Надо еще к родным заглянуть. К маме. Она наверняка с ума сходит.
- Ага, - кивнул я, потеревшись об его ладонь.
- Иди! – внезапно строго сказал Вен. – Иначе… - и отвернулся.
Я покраснел и поковылял к дверям, стараясь ступать осторожно, но не слишком выдавать свое состояние. Между прочим, в лазарете еще и Бен до сих пор обретается. Не хватало мне его похабных комментариев!
- Ты меня звал? – спросил я, едва вошел в приемную.
Блич возился у анализатора.
- Да, - сказал он. – У Рады угроза выкидыша, открылось кровотечение. У нее отрицательный резус. Это опасно, потому что у Тора был… - он обернулся и замер, глядя на меня.
- …положительный, верно? - договорил я, подбираясь.
Выходит, Рада здесь. Известие о Торе все-таки ее подкосило.
- А? Да-да… - его явно во мне что-то смутило, но он старался не обращать внимания. – Я боюсь, эмбрион тоже резус-положителен и может возникнуть конфликт. Хотя при первой беременности это чаще всего не критично, но наложившийся стресс…
- Я понял, - кивнул я. – Мне можно посмотреть?
- Для того и позвал, пойдем.
Блич прошел в палату, я – за ним.
Рада беспокойно спала, что-то беззвучно бормоча. Рядом с ее кроватью на стуле расположился Бен, завернувшийся в простыню. Он поднял на нас взгляд, но тут же снова перевел его на Раду.
- Бен, нам нужно побольше места, - мягко попросил Блич.
Тот молча встал и отошел к своей постели, Блич отодвинул стул.
Я аккуратно присел на край кровати, положил руку Раде на лоб, где тревожно билась синяя жилка.
- У нее температура, - подтвердил Блич. – Я подумал – может, ты сможешь что-то сделать, прежде чем я превышу дозу жаропонижающего и прогестерона.
Рада больше не светилась. Она казалась совсем маленькой, прекрасные волосы потускнели и взмокли от пота, лицо осунулось и подурнело. Даже не зная ничего, я бы понял, что она перенесла какое-то большое горе. Но знание ударило по мне особенно сильно – утром я чувствовал себя так же, как она. А вечером был счастлив, что подобная участь меня миновала. «Нам повезло», - сказал я себе еще раз. Но наше везение не отменяло чужого горя.
В нужное состояние я погрузился быстро, но ничего не видел – темно, темно, темно… Я уговаривал эту темноту расступиться, пропустить меня, я настойчиво давил ее и толкал – мне нужно, нужно было прорваться туда, где совсем недавно светилось пятнышко, делающее Раду счастливой. И оно в конце концов затеплилось еле видимым огоньком, готовым вот-вот погаснуть. «Не уходи, - попросил я его, - останься. Ты ей очень-очень нужен. Она совсем пропадет без тебя, понимаешь? Ей нужно кого-то любить и ждать, нужно найти, ради кого жить. И, кроме тебя, она сейчас больше ни на кого не согласится. Ты будешь обожаемым ребенком. Может быть, даже избалованным. Тебя будут носить на руках и целовать пяточки… Ну куда ты собрался, глупый? Разве где-нибудь еще тебя ждут так?»…
Я чувствовал, как рваная пульсация обретает ритм, как сходят на нет беспокойство и отрицание, а когда огонек снова разгорелся с постоянной силой, шепнул ему «Спасибо!» и выскользнул из транса.
Рада в себя не пришла, но дыхание стало ровнее, пульс стабилизировался и, кажется, она перестала быть такой горячей.
- У нее мальчик, - с усилием сказал я.
Горло сдавливало от сочувствия и мысли, что мне бы не за что было держаться – я-то никак не мог забеременеть от любимого человека.
- Чудеса, - вздохнул Блич. – Вот верь – не верь, а они случаются на глазах, - и тут же спохватился, - но я все-таки посмотрю ее диагностом.
- Конечно, - согласился я. – Это не повредит.
Я поднялся, и не успел сделать нескольких шагов, как непривычно мрачный Бен занял прежнее место. Надеюсь, ему удастся ее поддержать, когда Рада придет в себя. В конце концов, он знал Тора лучше, чем я.
- Если что – зови, - сказал я Бличу. Он кивнул и отвернулся, а я вышел за дверь.
Все-таки что-то во мне явно смущало старшего брата Вена. Вот только что? Хуже исцелять я не стал. Да я вообще, кажется, мог бы сейчас половину Даунтауна исцелить и не почувствовать усталости – такой подъем ощущался внутри. Только походку приходилось контролировать.
Навстречу постоянно попадались люди, и я вспомнил, что, пока был в лазарете, пробили вторые склянки. Кончилась смена. А я ведь даже не заглянул к Дару – не до того было… Ладно, надеюсь, он меня простит. Придется сказать, что не пришел по личным мотивам… Или соврать - мол, подумал, раз нет занятия у Гренделя, то и в синтезаторной меня не ждут?..
- Эй, верхний! Ты что – решил, будто тебе уже и работать не надо? Мы должны тебя задарма кормить? - раздался позади отвратный голос, и я немедленно обернулся.
Разумеется, Дорсет был с Лейном. Держал его за талию и неприятно щерился, глядя на меня.
- Не думаю, что должен отчитываться перед тобой, - негромко осадил его я.
В самом деле, ответа с меня могли требовать Дар или Грендель, но никак не парень, работающий на фермах.
Кое-кто из проходивших мимо замедлял шаг, останавливаясь посмотреть, чем закончится наша перепалка. Лица были сплошь незнакомые.
- Почему же? Я-то сегодня был на работе. И не вижу причин, по которым обязан делиться с тобой и так маленькой порцией, если тебе лень потрудиться на благо Даунтауна. Твои дружки нас убивают, а мы должны тебе пайку предоставлять?
Лучше бы он не напоминал. Потому что тут же ужасно захотелось есть. Я не стал говорить, что уже больше суток не имел во рту ни крошки. Дело ведь было не в этом.
Хотя, может быть, и в этом тоже, потому что зрители смотрели напряженно. Еще не зло, но уже далеко не дружелюбно. Лейн молчал и отводил глаза. Дорсет снял руку с его талии, но Лейн все равно держался поблизости. Жаль, что я не мог, как Вен, заглянуть в его эмоции.
- У меня нет наверху дружков, - проговорил я. – И свой прогул я отработаю, не переживай.
Тут Дорсет что-то заметил и прищурился:
- Коне-ечно, до работы ли тут, - насмешливо протянул он, - когда наш мальчик в постели развлекается.
Лейн вздрогнул и повернул ко мне лицо.
- С чего ты?.. – начал я.
- Только не ври. У тебя вся шея в засосах. Вряд ли ты наставил их себе сам, - неприятно ухмыляясь, указал Дорсет. И только тут я сообразил, что смутило во мне Блича. - И с кем же потерял девственность наш герой?
Я стиснул зубы. Выходит, кто-то из рейдеров все-таки проболтался. Или Пит разнес по клану – он же слышал, как Бен подкалывал меня в больничной палате.
Толпа по-прежнему следила за нами. Кажется, даже стала больше.
– Мужчина или женщина ублажали тебя, пока мы все скорбели над нашей потерей? У кого хватило совести переспать с верхним, когда остальные их проклинают? – рисуясь, продолжал Дорсет.
И тут голова у меня вдруг стала ясной-ясной. Только что разум мутился от закипающей ярости, и вдруг меня словно выкинуло в другую вселенную. Где для того, чтобы заткнуть наглого разнузданного типа, мне не надо было к нему даже приближаться. Я мысленно потянулся к горлу Дорсета, сжал, подождал, пока он хорошенько прочувствует мою хватку, и четко сказал, глядя в его испуганные глаза:
- Не. Твое. Дело.
Потом отпустил, развернулся и пошел прочь. Дорсет, тут же вскинувший обе руки к шее, ругался и кашлял позади, а люди уступали мне дорогу.
41.
Когда я вышел из душевой, Нора в каюте уже не было. Я понятия не имел, сколько времени он проведет у Рады, так что следовало поторопиться. Я оделся, перебрал в шкафчике пакеты с одеждой, вытащил то, что предназначалось для Лейна. Надо было вернуть это все на склад, не тащить же в каюту, где Лейн и Рада жили с матерью. И уж тем более – к Дорсету.
Я очень хотел зайти к сестренке, но побаивался. Да что там, побаивался - просто боялся. Вдруг Нор не справился, и ей стало хуже? А если она потеряла ребенка?
В конце концов я взял пакеты и пошел на склад. Там хозяйничал Алекс, заместитель Фиалки. Если бы я не был уверен, что Фи на складе не окажется, ни за что бы не рискнул здесь появиться.
Рейдеры гибли всегда. Умирали под ударами излучателей охраны, срывались с грузом в шахте, падали с разорвавшихся тросов. Совсем недавно группа Пола потеряла наверху двоих. А до этого, полгода назад, уже в нашей группе, с уровня первой площадки сорвался вниз Айзек, у которого лопнул страховочный пояс. Он прожил после падения еще два дня, все вокруг знали - надежды нет, но верили, что он все же выживет.
Да и в кланах смертность была не такой уж низкой. Особенно в периоды голода. Умирали матери, отдававшие свой паек детям. Умирали младенцы, которых голодным матерям нечем было кормить. Умирали старики, у которых не хватало сил дотянуть до нового урожая.
Но даже на фоне всего этого гибель Тора казалась несправедливой – особенно для тех, кто знал о том, что Рада ждет ребенка.
Не мог я сейчас видеть Фиалку. Потому что в ее глазах боялся обнаружить тот же вопрос, который услышал утром от сестры – почему Тор. Почему не я.
Алекс молча взял у меня пакеты, кинул на полку. Я потоптался на пороге, он спросил меня через плечо:
- Чего тебе?
Алекс относился ко мне не слишком дружелюбно. И в обычные дни мне было наплевать. Но сегодня угрюмый вид и раздраженный тон неприятно царапнули. Я взял Алекса за плечо, развернул к себе, остро чувствуя его неприязнь.
- Мне нужна одежда. Мужская. Второй взрослый размер. Все – от трусов до комбинезона. Как полагается – на неделю.
Алекс дернулся, вырываясь из моих пальцев. Что-то бурча, пошел вдоль полок, снимая упаковки. Я ждал, прислонившись к двери и сунув руки в карманы.
- На, - пачка пакетов плюхнулась передо мной на пол. – Еще что-нибудь?
Я присел на корточки, аккуратно сложил все плотной стопкой, прижал коленом, вынул из кармана липкую бечевку, связал. Поднявшись, закинул пачку за плечо и вышел, не прощаясь, чувствуя, как мне в спину упирается злой взгляд.
В глазах этого мальчишки, еще не закончившего учебу, я тоже был виноват тем, что выжил.
Мама бросилась мне на шею, не успел я ступить за порог ее каюты. Обхватила ладонями лицо, принялась целовать. С десяток малышей испуганно смотрели на нас, некоторые заплакали. Я бормотал какую-то ерунду, успокаивая мать, и старался отступить на пару шагов. Мне всегда было неловко от подобных проявлений родительской любви. Отец этим не грешил, а вот мама…
В конце концов я просто сбежал, отговорившись тем, что очень проголодался. Еще с того времени, когда я был маленьким, маму больше всего заботил мой пустой желудок. Рассказать Нору, какой я был в детстве хилый и слабый – не поверит ведь.
Отца в синтезаторной не оказалось. Я подумал, что он либо у себя в общежитии, либо в столовой. В общежитие идти было очень неохота. К тому же отец обычно там только спал. Зато в столовой после работы он общался с друзьями, играл в карты, смотрел визор… В общем, шансов застать его там было намного больше. Так что я решил пойти в столовую, а заодно взять себе и Нору ужин. Голод давал о себе знать неприятными спазмами, а это ощущение я не любил больше всего на свете.
По дороге свернул к лазарету, благо было по пути. Приоткрыл дверь, заглянул. Блич разговаривал с Норой, показывая ей ленту, выползавшую из диагноста. Я бесшумно переступил порог, остановился, огляделся.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |