И как-то я неожиданно съехал на мысли о Лейне. Я редко захожу к нему перед рейдами. Вообще не люблю прощаний, расставаний, пожеланий всяких глупых. А тут меня с чего-то потянуло. Может быть, совесть замучила? Из-за того, что мне захотелось, пока я Нору спину мазал? Или это какое-то предчувствие, и я не вернусь из нынешнего рейда?
Мысли были глупые, я помотал головой и поискал глазами Нора. Шел мелкий неплохо. Дистанцию держал правильную, вниз не смотрел, карабины пристегивать не забывал. Словно почувствовав мой взгляд, он тоже поднял голову и посмотрел на меня. Я повис на одной руке, улыбнулся ему и показал большой палец. Нор тоже несмело улыбнулся, но в этот момент Корабль слегка тряхнуло, и мелкий прилип к ступенькам. Улыбку как водой смыло.
- Вен! Кончай выпендриваться! - негромко крикнул снизу Айван. – Не останавливаемся!
Я ухватился за перекрытие и полез дальше. И ничего я не выпендривался – надо же было мальчишку ободрить. Это на первой трети подъема все легко, и кажется, что вот так и взлетишь к выходу в Черный коридор. А после второй площадки руки становятся свинцовыми, ноги дрожат, пот градом, и те пять фунтов, что в сумме весят термосы и мешок со снаряжением, кажутся неподъемной тяжестью. А когда потом ползешь вниз со ста фунтами клетчатки за спиной…
Я подумал, сколько же сможет нести Нор. По всему выходило – не больше пятидесяти фунтов. Тоже неплохо. По сотне мы пятеро и еще полсотни. Хватит засеять закваской одно поле. Еще четыре-пять ходок нашей группы, да еще столько же группы Пола – ладно, сам схожу к ним, навяжусь в нюхачи, от меня не убудет, – и через месяц можно будет вздохнуть спокойно и не думать о голоде.
В глаза плеснуло синим холодным светом, я подтянулся в последний раз и вылез на площадку. Несколькими мгновениями позже снизу появились две руки и крепко ухватились за кромку. Нор забрался на последнюю перекладину, на коленях отполз от края и сел рядом со мной. Нос у него был в поту, над верхней губой тоже блестели капли, и мне ужасно захотелось их слизнуть.
Вместо этого я взял Нора за кисть и, не слушая возражений, силой разжал стиснутые пальцы.
На ладонях вздулись большие желтые пузыри. Часть была содрана и сочилась сукровицей. Наверное, последние футы он лез вверх, стараясь превозмочь эту жгучую боль.
- Глупый, - тихо сказал я и снял с плеча свой мешок. – Ведь предупредил же внизу – дерни за цепь, если что.
- И что? – пропыхтел Нор. – Назад бы отправил?
- Нет, - я вытащил из мешка тонкий полупрозрачный пластырь. – Залепил бы тебе ладони раньше, чем ты их изуродовал. Думаешь, ты тут первый такой герой? До тебя никто мозолей об эти железки не натирал? Давай сюда руки.
Пленка прилипла к ладоням Нора, как вторая кожа. Я по себе знал, что анестетик начинает действовать практически мгновенно, как и регенерирующий состав пластыря. Надо только минут десять подождать. Я так и сообщил Айвану, когда остальные выбрались на площадку.
- Подождем, - согласился тот. – Так и так надо отдохнуть и подкрепиться.
Тор разлил по стаканчикам горячий шоколад, я взял сразу два и один поднес к губам Нора.
- Пей, тебе сейчас пока пальцами шевелить нельзя. Да ты их и не должен чувствовать, по идее. Это скоро пройдет, не бойся.
- Я и не боюсь, - буркнул он. – Просто не хочу шоколад.
- Это не шоколад, - Якоб в три глотка выпил свою порцию и налил еще. – Это стимулятор, парень, иначе наверх не долезть. Нам еще столько же на второй площадке придется выпить. Сам представь, какая высота. Да еще вниз на себе по сотне фунтов тащить.
- Он думает, мы от нечего делать на себя эти колбы вешаем, - Бен растянулся на одной из балок, свесил руки по бокам и поболтал кистями, расслабляя мышцы. – Ты нам лучше расскажи, как обойти охрану по дороге на плантации.
- Смотря какая плантация вас интересует, - ответил Нор и облизал шоколадные губы, – и смотря каким путем вы туда собираетесь идти.
Айван переглянулся со мной, затем с Беном. Нет, я его понимал: говорить про маршрут непроверенному человеку – не очень-то правильно. Особенно если этот человек – курсант из офицерской школы Дансити. Бывший.
- Мы пойдем по тоннелям, где проложены электрокабели, - сказал я. – Часть из них заброшена, часть обслуживается роботами. Когда-то там была система энергоснабжения вот этих шахт. После раскола энергоснабжение отрубили, кабели обесточили. Их поддерживают в рабочем состоянии только потому, что из общей схемы их нельзя выключить окончательно. К сожалению, до плантаций тоннели не доходят. Около пятисот футов придется идти обычным коридором. А там почти всегда есть патруль. Нам надо успеть во время смены, у охраны скользящий график, поэтому я и иду обычно с группой, чтобы точно знать, когда в блоке никого нет. Сразу за блокпостом и помещением кордегардии начинается еще один тоннель – водоснабжение плантаций. Там развилка, к каждой ферме своя дорога. Мы идем обычно туда, где манометры показывают снижение давления воды и пара – значит, там клетчатка созрела и можно часть забрать. Это путь вкратце. Но есть свои нюансы, мы с ними разбираемся на местах.
Нор слушал очень внимательно, время от времени кивал и все время облизывал губы, хотя на них уже не было ни капли шоколада. А я говорил и не мог оторвать от них взгляда.
- Руки как? – вмешался Айван, и Нор протянул ему ладони.
Айван отлепил уголок пластыря, удовлетворенно хмыкнул.
- Нормально. Не больно? Пальцы чувствуешь? Хорошо. До второй площадки полезешь так, дальше посмотрим. Бен, слезай, пора двигаться.
До второй площадки мы добрались с получасовым опозданием. Это было не страшно – так и так нам наверху ждать, запас времени у нас имелся. Но впереди оставался самый долгий путь без передышек – разве что на арматуре висеть, переводя дыхание. Нор не жаловался, но я не сомневался, что его ведет обычный мальчишеский гонор. Впрочем, мелкий был легче нас и шел наверх без всего.
Я отлепил с его ладоней использованный пластырь и не удержался – провел пальцем по розовой молодой коже, влажно блестевшей от регенопластика. Там, где недавно вздувались пузыри, она была тоньше и нежнее.
- Не болит? – мне хотелось подольше задержать его ладонь в своей. – Я тебе сейчас руки другим заклею, защитным. Иначе опять все обдерешь, пока наверх выберемся.
- Плазмопатрон мне в задницу, - захохотал подтянувшийся Бен. – Да ты, никак, за ним ухаживаешь?
- В пасть твою плазмопатрон! – с досадой сказал я. – Чтобы ты, наконец, заткнулся. Я за него перед Гренделем отвечаю – ты забыл?
- И Грендель поручил тебе нежно держать его за ручку, - Бен стукнул кулаком по полу площадки и снова заржал, а я почувствовал, что краснею. – Тем более, у него такие красивые ручки, а?
Нор выдернул ладонь из моих пальцев и закусил губу. Это угрюмое и обиженное выражение мне было знакомо. Он так однажды уже смотрел – на Лейна, когда тот сидел у меня на коленях.
- Какое же ты трепло, Бен, - добродушно сказал Тор. – Когда я в первый раз шел наверх, Якоб со мной точно так же возился. А ты точно так же болтал чушь.
- Болтать чушь – его любимое занятие, Аденор, - лениво пояснил Якоб. – Не обращай внимания. В пяти кланах нет никого, кто способен переговорить Бена.
- Я и не обращаю, - мрачно сказал Нор. На меня он упорно не смотрел. – Я вообще его не слушаю.
- И не слушай, - Айван нацедил в стакан тоника и протянул мелкому. – Пей. Дальше будет труднее. Мы в рейдах болтаем на отдыхе обо всем подряд. Так проще расслабиться.
- Бен болтает, - уточнил Якоб. – А остальные вынуждены его бред слушать.
- Да ладно, - Бен махнул рукой. – О чем с вами говорить вообще. Скучные вы люди.
Я сидел в углу, разглядывал свои ладони и думал о том, что впереди самый сложный отрезок пути. И что Нору будет трудно, очень трудно. Потому что в конце шахты – выход в Черный коридор, вернее, в коммуникации Черного коридора, где мелкого пытались убить несколько дней назад. Сейчас он об этом еще не вспомнил, но когда мы будем там – вспомнит обязательно. И одному Пространству известно, как себя поведет.
Потом я вспомнил про пластырь, достал его из мешка и окликнул Нора.
- Руки давай. Пластырь так и не приклеили.
- Я сам, - тихо, но твердо ответил он.
Я пожал плечами.
- Как знаешь. Держи.
На самом деле мне хотелось снова взять его за руку. Провести по мягкой ладошке, разглаживая складки лечебной ткани. Я никогда не любил бороться со своими глупыми желаниями, хотя чаще всего мне приходилось это делать.
Сейчас нужно было думать о рейде, а не о том, что Нору мои прикосновения вряд ли приятны. И что он совсем иначе воспитан, вырос в другом мире и вообще, скорее всего, те отношения, к которым так спокойно относятся у нас, его повергают в шоковое состояние. А значит, никаких шансов у меня нет и не будет. Тем более, внизу меня ждет Лейн. Которого – в отличие от Нора – я всегда чувствую. И который не шарахается от меня, как от облученного.
Если бы еще не вездесущий аромат лимона… Когда я был маленький, мама иногда приносила мне лимонные леденцы. У нас сладостей синтезировали мало, только для детей, но я очень хорошо запомнил вкус и запах.
- Уснул? – Айван толкнул меня в бок, и я очнулся от своих мыслей. – Время.
Я встал, проверил крепления карабина и кивнул мелкому.
- Пошли. Устанешь – дергай за цепь, я остановлюсь, отдохнем. Только не геройствуй – впереди очень трудный участок. Выбьешься из сил – дольше придется восстанавливаться потом. А у нас мало времени.
Словно в ответ на мои слова в шахте негромко прозвенело. Первые склянки. А подъем мы начали около полуночи. Впрочем, я знал, что вторую половину пути пойдем медленнее. Так бывало каждый раз - силы постепенно таяли, оставались только кураж и желание поскорее выбраться на горизонтальную поверхность. Иногда я ненавидел эту шахту, а вместе с ней ненавидел и верхних: за то, что они не оставили нам иного пути.
Нам все-таки пришлось остановиться еще раз - когда я почувствовал, что Нор на пределе. Я подергал за цепь, соединявшую нас, дождался, когда мелкий поднял ко мне лицо, и намотал цепь на кулак для верности.
- Поднимайся ко мне. Так, чтобы оказаться рядом.
Пока Нор медленно перещелкивал карабины, сокращая расстояние, я подтягивал и подтягивал его к себе, облегчая подъем. Наконец он прицепился рядом.
- Что? - дыхание у мелкого срывалось, а губы были искусаны чуть ли не в кровь.
- Устал?
Он кивнул.
- Я тебя сейчас буду страховать, - сказал я. - А ты отцепи с моего пояса термос и попей. Там тоник. И мне потом дашь глотнуть, я тоже устал.
Я видел, что он боится, поэтому крепко ухватил его за талию той рукой, на которую намотал цепь, и прижал к себе.
- Я тебя держу, Нор. Не бойся, отпускай руки. Только термос не урони.
У него тряслись пальцы, но все же термос мелкий держал крепко. Я видел, как жадно он пьет, видел темные капельки тоника, скатывающиеся на подбородок. Ужасно хотелось слизнуть их, вот только время и место были совсем неподходящие.
Закраина термоса потеплела от его губ и стала чуть-чуть влажной. И это ощущение - тепла, влаги, запаха Нора - перебило усталость, вызвав острое покалывание внизу живота. Конечно, это не было возбуждением в полном смысле слова - только намеком на него. Но мне показалось, Нор почувствовал. Потому что торопливо закрутил крышку термоса, сунул его в крепление пояса, ухватился за перекладину и сделал шаг в сторону.
Я сжал зубы, отпустил цепь и снова полез вверх, проклиная неуместное желание. Внизу опять вразнобой защелкали карабины.
На аварийную площадку мы выбрались по очереди. Первым я, затем Нор, пока остальные висели на арматуре внизу. Места было мало, и я притянул мелкого к себе с полным правом, потому что иначе мы бы не поместились. Очень хотелось постоять так подольше, чувствуя его загнанное дыхание и бешено стучащее сердце. И как от него пышет жаром даже сквозь ткань комбинезона.
Самое главное – он не мог меня оттолкнуть, потому что иначе просто свалился бы вниз и повис на страховке.
- Смотри, - сказал я и заставил его поднять лицо вверх, коснувшись пальцами острого подбородка с упрямой ямочкой посередине. – Видишь стальные щиты? Когда-то тут были двери лифтов. Их заварили снаружи после раскола, когда сбросили вниз кабины. Теперь обрати внимание – над дверями темные отверстия. Это вентиляционные отдушины, воздухозаборники. Они довольно узкие. Там были решетки, сейчас они выломаны, но о края можно сильно пораниться. Так что когда полезешь – будь осторожен, понял? Я сейчас отцеплюсь, на связке туда не попасть. Пристегнись к арматуре и наблюдай.
У Нора дрожали от напряжения пальцы, но он защелкнул оба карабина и выжидающе взглянул на меня. Я отстегнул с его пояса цепь, скрутил и зафиксировал держателем. Сейчас сквозь уже ставший привычным лимонный запах отчетливо пробивался страх. Мне тут же захотелось погладить Нора по стриженой голове и сказать, что все будет хорошо. Но я уже говорил ему это, и пришлось ограничиться тем, что я сжал мелкому локоть – несильно, успокаивающе.
Якорь с плазмопатроном унесся к ближайшему лазу и прочно застрял в конструкциях, растопырив стальные когти. Я привязал свободный конец троса к балке, а второй сбросил вниз. Через пять минут Айван был наверху, за ним полез Тор, за Тором – Бен и Якоб. Я страховал их подъем, потихоньку подтягивая трос. Когда все четверо оказались на месте, я повернул голову к Нору.
- Видишь на тросе стальные кольца? Цепляй за них карабины – парни тебя поднимут наверх и помогут влезть в воздухозаборник.
- А ты? – у Нора подрагивал голос, но я сейчас не мог точно сказать, от чего – страха или напряжения. – Как ты вообще так можешь? Ты железный, что ли?
- Я привык, - просто сказал я. – И ты привыкнешь, если станешь ходить с нами в рейды. Тяжело только сначала, а потом уже все делаешь механически.
Трос проходил сквозь ролики якоря с легкими щелчками в местах креплений. Когда Нор исчез в отверстии воздухозаборника, я отвязал страховку от балки. Айван высунулся из лаза, втянул свободный конец внутрь. А я в очередной раз подумал, что одному ходить все же проще – просто перещелкиваешь карабины по закрепленному с двух сторон тросу. Конечно, я парням доверял. И все же на этом отрезке пути у меня в животе всегда появлялся ледяной комок – вдруг упустят. Лететь мне тогда вниз… долго лететь. До встречи с ржавыми обломками кабины.
В воздухозаборнике было темно и сыро – как обычно. Ребята сгрудились подальше от лаза, чтобы не мешать мне протискиваться сквозь дыру. Я на четвереньках пробрался мимо них туда, где воздухозаборник переходил в узкий и низкий тоннель системы электроснабжения, вытащил из мешка тепловые очки и нацепил их на нос. Сразу стали видны метки, которые я оставил в прошлый раз. Они уходили в темноту узким зеленоватым пунктиром, отмечая короткий путь к коридору.
- Нор, - Айван за моей спиной копошился, разматывая короткую веревку с несколькими петлями. – Вставай вторым и держись за петлю. Тут много ответвлений. Ползи за Невеном и постарайся не отцепиться, заблудишься.
- Хорошо, - голос у мелкого был хриплый и уставший.
Да мы все устали, честно говоря. У нас оставалось часов десять на отдых, но следовало еще добраться до подходящего места.
Небольшой сферический зал с низким потолком, куда мы ввалились после утомительного пути на четвереньках, был все же достаточно вместительным, чтобы здесь могли лечь восемь-девять человек.
- Это что? – спросил Нор, падая рядом со мной на выложенный плитками пол. – Я даже не подозревал, что на Корабле есть такое.
- А хрен его знает, - Бен, растерявший всю свою самоуверенность, вытянулся рядом, положив под голову мешок. – Наверное, когда-то здесь была подстанция. Или дубльпульты. Или еще какая-нибудь хреновина. Тебе не все равно? Главное – можно лечь и выспаться.
- Восемь утра, - сказал Якоб, взглянув на ручной хронометр. – Айван, к фермам когда пойдем?
- Как обычно, после вторых вечерних склянок, - Айван устраивался поудобнее у стены. – Таймер я поставил, всем спать.
Я стянул тепловые очки, здесь они были не нужны. Зал освещали аварийные лампы – и в их слабом свете лица рейдеров казались неживыми, застывшими. Парни уже засыпали – привычка, усталость. У меня тоже ломило все тело: многочасовой подъем каждый раз выматывал. Потому мы и уходили в рейды в полночь - чтобы иметь возможность отоспаться и восстановиться.
Нор ворочался рядом, тихо шипя сквозь зубы. Я подумал про жесткий плиточный пол, сырость, ноющие с непривычки мышцы… Протянул руку и подтащил мелкого к себе так, что его голова оказалась на моем плече. Обнял, прижал к груди, чтобы было теплее. Выдохнул в темную макушку:
- Спи, - и закрыл глаза.
19.
Категорически отказываюсь понимать стремление все подгрести под себя, особенно когда в это «все» вхожу я сам. Притянуть, облапить и задышать в затылок, как будто так и надо – ну куда это годится? Главное, у меня и сил-то нет, чтобы отползти, а дылда нагло пользуется. И пусть и правда стало поудобнее, но…
Кажется, я так и не успел додумать мысль, провалившись в сон.
Проснулся от того, что невыносимо хотелось в туалет. Пока ползли по этой трижды проклятой шахте – я вообще ничего не хотел. Ну, кроме того, чтобы она закончилась. Нет, правда, знал бы заранее, какой предстоит путь – ни за что бы не пошел. Ну его к черту!..
Пока поднимались, раз двести думал, что сдохнуть проще. И ведь, вроде, неженкой не был – инструкторы в Школе нас гоняли так, что мы во флаты возвращались мокрые, как мыши, с одним желанием – в душ и спать, но тут…
Кстати, и сейчас бы мне душ совсем не помешал, хотя бы ионный. Но и тот остался далеко внизу.
Я осторожно выкатился из обнимающих меня лапищ – сразу стало холоднее, - собрал себя с пола сначала на колени, потом встал на ноги и мысленно охнул – руки ломило, особенно в районе плеч, пальцев и лопаток, ноги тоже, икры аж сводило… С трудом выпрямившись, я поковылял искать местечко для справления нужды. Ведь должны же они тут где-то облегчаться!
В дальнем углу, за куском бронелитовой обшивки, удерживаемой в вертикальном положении с помощью стальных тросов, я обнаружил занятное устройство. Оно настолько меня увлекло, что я чуть не забыл, зачем вообще его искал. Не знаю, кому пришло в голову его собрать, и даже думать не хочу, как его сюда дотащили, но конструкция была замечательная - преобразователь, исключенный из общей сети и замкнутый сам на себя. Разумеется, функции он мог выполнять далеко не все, зато делал главное: перегонял мочу в воду. Получающуюся жидкость я и понюхал, и на лицо поплескал, и даже на язык попробовал – вода как вода. То есть неизвестному умельцу удалось сохранить главное свойство этого прибора, хотя теперь он действовал автономно! Я бы проследил, сколько примерно времени длится преобразование, если бы не чувствовал себя таким разбитым. Поэтому с сожалением в последний раз поглядел на прибор и поплелся обратно к рейдерам – досыпать. Таймер-то еще не сигналил.
Поглядел, как они все сладко дрыхнут вповалку и пристроился все же поближе к Невену – так как-то… ну да, уютнее. А что? Я его три дня знаю… уже четыре, а этих первый раз вижу.
Я покосился на Бена, раскинувшегося во сне. Значит, у меня красивые руки, да? Я уставился на свои саднящие ладони. Нет, мозоли больше не вспухали, зато теперь меня преследовало ощущение стянувшей кожу пленки – как бывает при образовании защитного слоя… Что ж, два-три таких подъема (я содрогнулся), и вся поверхность будет – сплошная мозоль… Зато практично. И теперь ясно, отчего у Невена такие шершавые ладони.
Нет, о руках – это я зря. Потому что опять всколыхнулось – и процедура нанесения мази, и как он меня по-хозяйски обхватил за талию – внизу, когда обвязывал поясом, а особенно потом, на высоте… Я тогда настолько устал, что чуть не всерьез подумывал, а не стоит ли элементарно перестать цепляться и благополучно посвистеть вниз. Даже не страшно было, сил не осталось никаких – ни на злость, ни на упрямство. Механическое движение уже не спасало – предплечья и кисти налились свинцовой тяжестью, и поднимать руки, перещелкивать карабины, хвататься за следующую перекладину стало непосильной задачей. Одно держало – страховочный пояс. Я еще помнил, что меня на связке тянет дылда, и если я отцеплюсь – следом за мной полетит и он.
Не знаю, каким чудом я добрался до Невена, когда он меня позвал. Скорее всего, только потому, что позвал он. Вот кто бы другой – с места бы не сдвинулся, честное слово. Потому как таким счастьем оказалось просто остановиться… И понятия не имею, как решился разжать пальцы – последний час мне казалось невозможным это сделать. Слишком сильно было искушение, отпустив одновременно обе железяки, больше к ним не прикасаться.
Но, похоже, Невен действовал на меня в состоянии крайнего утомления примерно как Грендель: он говорил – я делал. Разве что голова не трещала. Хотя чему там было трещать? Она стала пустой-пустой, словно крышка от синтезатора. Так что его «И мне потом дашь глотнуть, я тоже устал» я принял за чистую монету. Только позже, когда смотрел, как он помогает своим парням подниматься к воздухозаборнику, понял, что говорилось это исключительно для меня. Должно быть, чтобы я не чувствовал себя совсем уж ущербным. Можно подумать, я в тот момент мог хоть малость соображать и оскорбляться…
Попив тоника и прижимаясь к Невену я, наверное, немного захмелел. Или такой эффект дал насильственный выплеск адреналина в кровь? Короче, я внезапно ощутил, что мне здесь нравится, и абсолютно начхать, что «здесь» - это где-то на полпути между сферами, в подвешенном состоянии. Я вдыхал запах чужого пота, слушал гулкие удары сердца в груди, обнимал Невена за талию и не чувствовал никакого страха. Потому что знал – меня держат. И обязательно удержат, если что…
А потом жгучей волной накатил стыд. Повис тут на дылде, как девчонка, а остальные ждут и смотрят. Вон, уже и в глазах даже прояснилось, а я все хватаюсь за Невена, слабак несчастный.
Я вернул термос обратно дылде на пояс и отдвинулся, пропуская его вперед…
- Эй, мелкий, - отвлек меня от воспоминаний шепот. Я поднял голову – мне ухмылялся рыжий Бенедикт, подперев рукой щеку. - А что, обжиматься вы больше не будете? Так мило льнули друг к другу во сне...
Я резко сел – мышцы протестующее взвыли, уставился на него и почувствовал, как во мне закипает гнев – тот самый, который я не умею контролировать. Да я сейчас и не хотел его контролировать, я хотел…
- Завидуй молча, Бен, - спокойно сказал Айван где-то рядом.
Я и не заметил, когда вскочил на ноги и встал над Беном. Ухмылка быстро сползала с враз побледневшего лица рыжеволосого красавчика.
И в ту же секунду меня поперек груди обхватил Невен, развернул к себе и медленно заговорил, глядя в глаза:
- Прекрати сейчас же, слышишь, Нор? Я не хочу тебя бить, но ты не должен этого делать, понимаешь? Успокойся.
Я не дышал, в упор глядя на него – секунд пять, наверное, показавшихся мне вечностью. Потом зажмурился и выдохнул. Снова вдохнул и еще раз выдохнул. И дышал все размереннее и размереннее, пока не почувствовал, как уходит гнев, оставляя за собой слабый шлейф разочарования.
Над макушкой утешающе бормотал дылда, и я уткнулся ему куда-то в подмышку, до боли сладко чувствуя себя несчастным – от того, что я так вымотался, от того, что все тело разламывается, от того, что он оказался прав, и я действительно балласт и никому не нужен, от того, что я так реагирую на его любовников, от того, что мне не дали выплеснуть накопившиеся горечь и злость, от того, что он меня прижимает и гладит по голове, от того, что все совсем не так, как должно было бы быть, от того, что если бы он и правда ухаживал за мной…
Тут я скрипнул зубами и выпрямился, отстраняясь.
- Все, - я сделал шаг назад. – Теперь все нормально. Больше… больше такого не повторится.
Ни на Невена, ни, тем более, на Бена я старался не смотреть. Отошел в сторонку и сел, обхватив колени и спрятав в них лицо.
Сначала ничего не происходило, а потом рейдеры понемногу ожили – зашевелились, зашоркали застежками рюкзаков, послышался шепот, потом шаги, удаляющиеся к уже разведанному мной преобразователю, чуть погодя оттуда даже донеслись смешки.
- Нор, - большая ладонь Невена легла на предплечье, и я неохотно поднял голову, - держи, - он протягивал мне очередной стаканчик тоника.
И я взял.
- Эй, мелкий!
Я удивленно вскинулся – опять Бен?
- А ты еще раз можешь посверкать глазами? Я давно так не пугался – аж дышать трудно стало.
Он ухмылялся как ни в чем не бывало, а я никак не мог взять в толк – они все, что ли, нижние, такие бестолковые? Или им действительно не страшно за собственную жизнь? Злости я больше не чувствовал. Даже раздражение куда-то делось. Я медленно поднялся на ноги, распрямляя занывшие мышцы и суставы. Все равно, конечно, был ниже рыжего, но хотя бы чувствовал себя немного достойнее. И только открыл рот, как Айван крикнул:
- Бен! Давай сюда, немедленно. Займись лучше Невеном. Тор, помоги Аденору. Якоб, мы с тобой.
Бен направился к нему, а я насторожился – что значит «займись Невеном»?
- Присядь, - предложил подошедший Тор. И, видя мое недоумение, пояснил: - Тебя нужно размять, иначе вскоре ты вообще не сможешь двигаться. Мы всегда после подъема и отдыха делаем друг другу массаж.
Я снова сел на пол, Тор опустился рядом на колени.
- Мгм… Как ты смотришь на то, чтобы снять комбинезон?
Я покосился на остальных – парни нисколько не стеснялись своих голых торсов, Якоб мял плечи Айвана, Бен трудился над Невеном – наверняка не без каких-нибудь своих шуточек. Я почувствовал, что краснею, но расстегнул и стянул с плеч верхнюю часть комбинезона. Тор аккуратно положил руки мне на плечи, предупредил:
- Придется потерпеть, парень, - и приступил к тому, что называл массажем.
Если сначала я боялся за предательские реакции своего тела, то через несколько секунд забыл обо всем и с ужасом думал, как бы мне не начать стонать. От его пальцев было больно, они растирали, тянули, нажимали, и каждое движение отзывалось воплем измученных мышц. Полное ощущение, что меня отправили в комнату пыток. Минуты через две я не выдержал:
- Тор, может, хватит уже?
- Нет, - пропыхтел он, продолжая терзать мою спину. – У нас впереди еще плечи. А ноги уж сам…
Когда он меня выпустил, я сам себе напоминал половую тряпку, которую только что хорошенько выжали. Но, во всяком случае, выть при малейшем движении уже не хотелось. Похоже, рейдеры знали, что делали. Трясущимися руками я натянул комбинезон и залепил застежки.
- Не забудь про ноги, хорошо? – деловито напомнил Тор и снял комбинезон с себя: - Ну как, попробуешь?
Я нерешительно положил руки ему на спину. Плечи оказались в веснушках, как и лицо – мелких, но отчетливо видных в синем свете. А я раньше думал, что конопатыми бывают только рыжие. Тор же был каким-то льняным. И самым низким и молодым – по сравнению с остальными, конечно, не со мной.
- Ты не заснул? – поинтересовался он.
- Нет, - я повозил ладонями по спине, проверяя его и свою реакцию.
Тор фыркнул, но смолчал. Разумеется, после того «массажа», который он устроил мне, я понимал, что он привык к иному. Но я знал, как надо обращаться с тем, что болит. И мамина спина знала, что я знаю. Я вспомнил мамины круглые плечи, ее розовую рубашку, сиреневую шаль… И принялся гладить, лишь слегка нажимая – то тут, то там, легко растирая теплую кожу. Как ты там, мама? Что с тобой?.. Я зажмурился, прогоняя мысли, и постарался сосредоточиться на том, что делаю. Так было проще.
Когда я закончил, Тор обернулся. Недоуменно повертелся, вскинул руки, помотал ими туда-сюда и потрясенно сказал:
- А помогло, слушай! Даже лучше, чем по-нашему. Я прямо как новенький, - он встал, подпрыгнул. – И с ногами полный порядок.
Я улыбнулся ему. Тор был забавный. Даже чем-то напомнил мне Криса, хотя размеры очень отличались.
- А вот с Беном… - вдруг начал он, но, видно, я не совладал с лицом, потому что Тор тут же добавил: - Нет, не хочешь - не отвечай. Просто Невен так перепугался – все заметили… Ты мог с ним что-то сделать?
- Я его чуть не убил, - я отвернулся, боясь увидеть в глазах Тора неприязнь.
Однако, помолчав, он все-таки заговорил:
- Слушай, он в целом неплохой парень. Только болтун.
Я кинул взгляд туда, где уже Невен массировал спину и плечи Бена. Они красиво смотрелись вместе, правда. Наверное, даже лучше, чем с Лейном. Потому что рыжий был здорово сложен, знал это и никогда не забывал, как надо повернуться или откинуть волосы. Я на секунду представил его – задушенного, с выпученными глазами, - и мне стало нехорошо. Невен бы не простил меня после такого. Ни за что.
- Да, спасибо. Я… постараюсь запомнить.
- Бен действительно нормальный, - настойчиво повторил Тор, засовывая руки в рукава. – Иначе бы никто не брал его в рейды. А он уже который год с Айваном ходит. Они из одного клана. И с ним спокойно. Он надежный.
Надежный… Я опять посмотрел в сторону Невена – он уже закончил, и Бен, удерживая его за локоть, что-то спрашивал. Невен повернулся ко мне, а я перевел взгляд на Тора.
- И ни с кем из нас у Бена ничего нет… Хотя, кажется, со всеми было, - Тор ухмыльнулся. – Он обаятельный. Ну и не может без того, чтобы и с тобой попытаться.
- Обломается, - мрачно сказал я.
- Это уже ваше дело. Просто – не злись. Бен такой, и ничего с этим не сделаешь, - сделав пару шагов к Якобу, Тор обернулся: - И еще раз спасибо. Наверное, ты и правда прирожденный лекарь.
Я пожал плечами.
Никто и никогда, наверное, не сможет определить, кем меня запланировала природа – лекарем или убийцей. Потому что одинаково спонтанно я и лечил, и калечил. Оставалось надеяться, Грендель действительно поможет мне с этим разобраться. Поскольку с тех пор, как я позволил обратной стороне дара взять надо мной верх, она прорывалась все чаще, и мне это совсем не нравилось.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 30 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |