Множественные стереотипы ментальности частично заменяются, образуя в конечном счете, как это ни парадоксально, некое целостное образование. Тут стыкуются абстрактно-философские образы и знаки с простыми содержательными формами. Но важно всё же то, каким образом философский смысл может быть вложен в конкретные образы и знаки, от этого зависит высокая целостная ментальная определенность социума.
Поэтому ментальная модель, ментальная характеристика общества необходимы для понимания реальных процессов, в нём происходящих. И в целом ясно, что в широком смысле ментальность является важным социальным механизмом, от деятельности которого зависит эффективная дееспособность общества в целом. Механизм ментальности возникает и действует в любой социальной системе, но проблема заключается, конечно, не в том, есть ментальность или нет? Проблема заключается, во-первых, в том, какова специфика этой ментальности, и, во-вторых, каков действительно механизм проявления каждого типа ментальности. Итак, ясна общая закономерность: тип культуры взаимосвязан с типом ментальности, всегда существует взаимосвязь типа культуры и типа мышления, логической культуры и логических технологий. Логическая культура зависит от совокупности конкретных факторов, влияющих на формирование, взаимодействие проявленных сторон. Эти отдельные составляющие могут быть определены при конкретном анализе, но в целом их механизм ясен. Наиболее важным фактором является логика как особое знание, имеющее определенное ценностное значение в общей структуре знания. И особо важно то, какие логические технологии применяются в данном социуме.
Ментальные технологии проявляются через различные виды ментальных технологий, при помощи которых формируется механизм решения фундаментально значимых социальных проблем. Ментальные технологии могут быть разведены в двух основных плоскостях. Во-первых, они проявляются в том, что могут быть ориентированы на сверхпрагматические ценности.
Во вторую категорию попадают типы ментальности различного религиозного или идеологического толка, а также любая деятельность, не способная иметь своим результатам положительный практический результат.
Ментальные сценарии развития общества
Ментальные структуры социальных сценариев проявляются в процессе социального развития. Предопределение и создание ментальных сценариев развития будущих событий становится все более необходимым, понимая, что от развертывания социоментального процесса в глобальном масштабе будет зависеть достижение соответствующих целей.
Термин «ментальные сценарии» может использоваться в нескольких значениях. Это сценарий, учитывающий тот тип менталитета, на который направлено определённое воздействие, а также сценарий, основанный на определенном типе менталитета разработчиков. Тип ментальности разработчиков социального проекта находится во взаимосвязи с теми, на кого он направлен. Тип ментальности разработчиков предопределяет соответствующие характеристики ментальной структуры проекта.
Проект, основанный на примитивном, упрощенном типе менталитета, как правило, не способен учитывать сложные уровни взаимосвязей. С другой стороны, такие типы проектов слишком прямолинейно ориентированы на достижение запланированной цели, что часто является, может быть, неадекватным подходом. В силу того возникают социальные коэффициенты различного типа.
Ментальные культуры также выступают как процессоры. Каждый социум функционирует как ментальная среда, на которую направлен проект, программа, в ментальной специфике которой он должен реализоваться. Поэтому различные культуры функционируют как различные и часто несовместимые ментальные процессоры. В современную эпоху произошло активное столкновение различных культур как различных технологий и программ менталитета. Каждая ценностная социальная общность создает соответствующее общее ментальное пространство. Тем самым, можно констатировать, что организационному типу социальной общности соответствует свой тип ментальной организации, в процессе изменения ко-торой формируется и соответствующий тип ментальной процессорности.
Социоментальность и когнитивность взаимосвязаны, но ментальность в отличие от когнитивности имеет социокультурную специфику, поэтому термин «ментальность» в определённых исследовательских границах оказывается более необходимым и более точным в силу того, что он отражают конкретную логико-психологическую особенность общества. Специфика менталитета в целом определяется всем ходом социокультурных характеристик. В зависимости от доминирования каких-либо отдельных факторов менталитет изменяется, приобретая новые неповторимые формы.
Когнитивность общества также во многом зависит от логико-культурного уровня развития, но при этом здесь имеют значение и этногенетические факторы, историческая когнитивная эволюция общества, что само по себе должно рассматриваться как отдельная важная проблема, заключающаяся в том, всегда ли развивается общество когнитивно, развиваясь по другим параметрам? Если сапиенсность является фундаментальной характеристикой человека и общества, то именно изменение данного параметра является наиболее показательным в определении исторической сущности общества. Обладает ли общество, входящее в историческую эпоху сложных сетевых технологий информационных коммуникаций, необходимым уровнем когнитивности? Очевидно, что потеря способности мыслить адекватно по отношению к той реальности, которая создается в результате социальной деятельности, приводит к очевидным деструктивным следствиям. Общество должно быть озабочено уровнем ментальности, необходимым для его выживания, каждое конкретное, отдельно взятое общество, имея когнитивную особенность, предопределяет черты своего возможного дальнейшего развития.
Например, рациональная когнитивность античности, создав наиболее сложные и гармоничные этапы когнитивности, предопределила высокий уровень воздействия на современную европейскую культуру, в особенности на все мировые типы культуры, в различной степени. Существуют и другие мировые феномены культур, которые можно назвать когнитивными факторами современной цивилизации. Исходя из этого, определяется сущность проблемы: каким когнитивным типом является современная цивилизация, которая на самом деле сплетена из множества латентных ментальных факторов?
Систематика типов ментальности может быть произведена в зависимости от наиболее значимых факторов. Это может быть дифференциация по принципу различения на Восток-Запад, Север-Юг. Или же такая классификация может быть произведена по религиозным признакам. Например, сегодня актуальным является противопоставление мусульманского и христианского типов ментальности, исходя из чего, часто видят специфику мусульманства как только агрессивного типа ментальность. Но можно говорить также о том, что любой фанатичный тип менталитета ориентирован на экстремальные типы поведения.
Глобальная интеллектуальная экология изменяется. Используя термин интеллектуальная экология, предложенный Тулмином, можно действительно более предметно определить процесс реального возникновения интеллектуального пространства, обладающего конкретными ментальными характеристиками. То есть, по сути дела на глазах у современного поколения происходит становление глобальной интеллектуальной новой экологии, пространства интеллектуального существования. В зависимости от специфики современного глобально-интеллектуального пространства предопределяется интеллектуально-глобальное будущее.
Возникает социум нового семантического порядка. Отчасти это происходит в результате развития глобальных информационных технологий, что означает более активное формирования новой когнитивной среды, в которой информация приобретает иные условия своего возникновения, увеличения, преобразования. Мир как глобально когнитивная информационная система приобретает и новую семантику. Таким образом, глобальная система информационных взаимодействий есть виртуальное основание социума нового семантического порядка. Следовательно, возникают новые семантические типы информационных потоков, которые должны быть отражены соответствующим образом.
Логико-методологическая парадигма исследования
Исходная проблема заключается в следующем: в каждой ли логико-методологической парадигме должно осуществляться исследование процессов ментального порядка. Это возможно и в рамках гегелевской философии разума в рамках. Эти концепции, безусловно, отметили реальные важные характеристики рационоосферного процесса. Идея коммуникативного разума, противоположного разуму субъект-центрированному, предложенная Хабермасом, также является дос-таточно важной и интересной.
Стоит ли мир на пороге Великой Интеллектуально-Глобальной Революции? Или же, наоборот, наступает последнее столетие традиционной человеческой ментальности? Эти вопросы стали реально значимыми, осознавая нарастание темпов различных глобальных изменений. Но, с другой стороны, а значимы ли масштабные глобальные изменения прогрессивного изменения человеческой ментальности? Ментальность как логический тип общества остаётся особой загадкой, не разгаданной до конца, и, что парадоксально, ответ на эту загадку может постоянно изменяться.
Проявляются различные новые ментально-логические типы общества и отдельных социальных ментальных сообществ. С этой точки понимания, ментальность – тип доминирующей логики, находящей свое проявление в характере социума, этим определяется ментально-логический тип общества. В этом процессе ментальные коммуникации есть механизм образования ментальных групп. Но при этом ментальные взаимосвязи личности, устанавливаемые по отношению к определенным социальным субъектам – носителям соответствующей информации, приводят к образованию некой ментальной группы виртуального порядка. Реальные ментальные группы образуются в процессе установления социальной коммуникации между субъектами одного ментального порядка. Например, такими ментальными группами могут являться студенческая, или профессиональная, или возрастная группа. Так, внутри студенческой группы могут устанавливаться дополнительные структуры различного ментального порядка, в результате чего устанавливаются микрогруппы. Этим определяется характер ментальных особенностей социума. В свою очередь, такие ментальные социальные группы могут быть ранжированы по различным критериям. И сколько видов ментальной специфики может быть установлено в обществе, столько видов ментальных групп может быть выявлено как относительно самостоятельных ментальных явлений.
Закономерность ясна: чем более сложным является общество, тем больше специфических ментальных групп может быть установлено и социологически рассмотрено, проанализировано, выявлены ментальные характеристики общества, ментальная структура культуры.
Ментальное пространство обладает различной смысловой плотностью. Смысловая плотность – концентрация информации, обладающей смысловым значением. Различные феномены культуры обладают различным уровнем, смысловой детерминацией, поэтому пространство культуры развертывается, формируется как сочетание различных смысловых линий воздействия, в зависимости от силы и устойчивости которых по отношению друг к другу происходит корреляция. Ментальность культуры базируется на выявленных в процессе практического осмысления реальности смысловых концептуалиях.
Семантическая (смысловая) концептуалия выражает существенные и в определённой степени значимые формы смысла, при помощи которых выстраивается пространство культуры. Сущность менталитета не может быть рассмотрена без рассмотрения его семантических проявлений в различных феноменах культуры. Можно утверждать, что различные ментальные проявления рациональной сущности человечества проявляют и реализуют различные уровни смысловых аспектов культуры. Ментальная культура зависит от доминирующего стержня логической культуры.
Поэтому ментальные поля в то же время есть смысловые пространства. Термин «ментальные поля» позволяет обозначить пространственные образования, обладающие ментальной структурой. Выявление таких ментальных континуальностей социокультурной организации позволяет выявить области, имеющие соответствующую специфику интеллектуальной организации. Проблема ментальных полей, ментальной организации культуры анализируется с различных точек зрения. В этом отношении, по-видимому, можно утверждать, что гегелевская концепция феноменологии духа – это тоже концепция ментальной организации культуры. И здесь можно обратить внимание на то, что «абсолютная идея» проявляется там и тогда, где и когда появляется народ, способный в своей ментальной культуре выразить наиболее адекватным образом рациоментальные закономерности более высокого порядка. По сути дела, эта характеристика является закономерной.
Иногда ментальные поля культуры сравнивают с гравитационными полями, возможно, это сравнение не совсем правомерно, во всяком случае, правомерность такого сравнения ограничена. Действие ментального пространства обладает не столько реальным притяжением, но и отталкиванием, не только структурным организационным влиянием, но также и деструктивным влиянием. В этом смысле ментальность может быть сопоставлена с диалектическими взаимосвязями процессов энтропии и негэнтропии. Высокие уровни ментальности парадоксально могут содержать в себе явления как более высокого социоорганизационного порядка, так и вызывать обратное влияние.
Понимание ментальных структур можно представить и с позиций концепции символической структуры информационной реальности культуры. Так, например, концепция символического детерминизма культуры Андрея Белого позволила рассмотреть символы, факторы, влияющие на развитие культуры, по сути дела, представляя ментальные процессы как осознаваемые символические реальности. Ментальность выражается через множество различных символических способов её обозначения, но по сути дела не всегда однозначно проявляется полностью соответствующий язык ментального построения социокультурной реальности. Пока приходится говорить лишь о проявлении и частичном понимании лишь некоторых точно установленных соотношений онтологии ментальной реальности общества и правил, закономерностей, в соответствии с которыми данная ментальная пространственная структура возникает, функционирует и развивается.
Использование образовательных технологий передачи информации – исторически необходимый процесс. Поэтому не случайно то, что образование как термин несёт два основных значения, важных в данном отношении: это процесс получения знания, влияющего на существенные характеристики общества, и, что очень важно, процесс формирования. Формирование при этом имеет множество состояний и отношений, происходит формирование как становление нового уров-ня реальности общества.
Сегодня происходит формирование нового содержательного смыслового наполнения и тем самым происходит некое смысловое переопределение социокультурной реальности. В таком понимании образование есть система производ-ства ментальности.
По сути дела, происходит формирование смыслового содержания как онтологической дефиниции социальной реальности. Поэтому в данном отношении действительно принципиально важна информационная стратегия, важна стратегическая информационная направленность развития тенденции семантического способа существования общества. Важна ясно осознанная перспективная модель развития всей образовательной системы, всего процесса семантического образования новых уровней культуры.
То есть, культура есть деятельность устойчивого технологического способа передачи необходимой и принципиально важной информации, культура и способ образовательной передачи информации находятся в прямой зависимости. Такой способ передачи информации можно определить древнегреческим термином «пайдея» – как способ программирования нового семантического уровня общества через установление норм содержания и значения информации.
Выбор интеллектуальной семантической модели нового типа образовательной ментальности становится важным и актуально значимым на фоне развития новых информационных технологий. Возникший процесс информационного взрыва – самый крупный за всю историю человечества – действительно, принципиально важен для определения дальнейшей стратегии развития образовательных систем, позволяющих обществу адекватно изменяться не только в каждой точке своего бытия, но и в исторической реальности в целом.
В то же время система интеллекта проявляется как способность решать задачи соответствующего уровня сложности, и эта способность развивается, одновременно совпадая с развитием информационной структуры ментальной культуры общества. Учитывая огромный интеллектуальный опыт мировой теории построения предельно широкой системы осознавания как системы понимания, важно далее определить теоретические принципы изменения системы интеллекта общества. Необходимо не только и не столько искать принципы выбора между вариантами решений, более важно определить, какая система интеллекта порождает данные типы решений.
Проявление новой, более высокой рациональной организации ментальности происходит в каждом конкретном случае в соответствии со всем набором соответствующих обстоятельств, скорость их осуществления также может изменяться – ускоряться или замедляться. Важно определить, каким образом в конкретном случае будет происходить ускорение или замедление ментального процесса.
Метарациональность
Возникновение ментальности происходит по многим направлениям, и здесь наиболее значимым является компонент образования. Система образования является генератором новых уровней реальности. Ментальность, действительно, можно сформировать через систему образования, но существуют границы этих возможностей, «границы пределов». И здесь проявляются некие границы ещё более сложного явления, которое можно назвать метарациональностью.
Возникновение, а тем самым и открытие новых уровней ментальности происходит по многим направлениям, и здесь наиболее значимым является компонент образования, который оказывает сильный образующий, генерирующий эффект. Система образования является генератором новых уровней реальности.
Ментальная метарациональность видится как устойчивый феномен, её интерпретация может быть различной, она может осуществляться как рационально, так и иррационально, как это ни парадоксально. В любой культуре всегда есть ощущение того, что более рационально и смыслосодержательно, чем то, что существует в данный момент времени. Это ощущение может становиться философской моделью абсолютного разума или религией, основанной на вере в то, что всё же существует некий разум и высший смысл, определяющие смысл существования и сущности человеческой жизни. Но это может быть и ощущением того, что там, впереди, нет никакого смысла и движение в будущее бесцельно и, соответственно, бессмысленно. В этом проявляется опасная гипнабельная самоустановка общества, способного программировать усиление собственной бессмысленности и само-разрушения.
Необходима некая модель, объясняющая, к какому ментально-духовному смыслу приходит движение современного общества, необходима интеллектософия собственного существования современного общества и человека.
Итак, под термином «интеллектософия» может пониматься в терминологическом отношении ментальная семантика интеллекта, в онтологическом отношении понимаются сложные информационно содержательные операции, производимые социальными субъектами. На наш взгляд, такой подход позволяет обозначить важный аспект социокультурной реальности.
И здесь парадоксально ясно что, во-первых, уровень технической оснащенности общества необязательно прямолинейно предопределяет когнитивную структуру общества. Во-вторых, очевидно, происходит нарастание когнитивной дифференциации каждой отдельной национальной культуры и всей глобальной социосистемы в целом. В-третьих, если когнитивная дифференциация будет нарастать или приобретать более конфликтные формы, то в результате нарастания данного процесса могут возникать серьезные глобально-социальные конфликты.
В итоге хотелось бы отметить тот факт, что способность перестраивать интеллектуальное время своего мышления, как отдельного человека, так и общества в целом, необходима для того, чтобы соответствовать не только некоему условному времени современности. Оно более всего необходимо для того, чтобы успевать выходить из прошлого интеллектуального времени.
А.П. Павлов
ОНТОЛОГИЯ СМЫСЛА КАК ПРОБЛЕМА КОНСТИТУИРОВАНИЯ
СОЦИАЛЬНОЙ РЕАЛЬНОСТИ
Любое общество возможно при условии, если его члены (по крайней мере, его большая часть) согласованно действуют в определенном социальном пространстве на протяжении длительного исторического времени, охватывающем не одно поколение. При этом если не иметь в виду такие замкнутые локальные общности, как община, клан, большинство индивидов в повседневной жизни друг с другом не пересекаются, не встречаются, не вступают во взаимодействие. Как возможна такая согласованность? Конечно, можно ссылаться на традиции, иные культурные институты. Но, на наш взгляд, такие объяснения не представляются убедительными.
В самом деле, почему люди поддерживают или, наоборот, не поддерживают те или иные порядки, жизненные правила, обычаи, нормы? Какова причина устойчивости «непрактических», негуманных практик (войны, дуэли»)? Почему «вдруг» одни люди престают понимать друг друга, вчерашние соседи и знакомые начинают враждовать между собой. Или, наоборот, вчерашние чужаки, незнакомцы, маргиналы становятся «своими»?
Еще одна проблема онтологии смысла: двойной включенности. Во-первых, каждый индивид включается в социальный мир, осваивается в нем, обживает его.
Каждый человек, будучи членом данного общества, «вмонтирован» в его смысловую структуру, включен в процесс смыслообразования. Собственно говоря, у него нет иного выбора: либо он принимает «свою» реальность и становится «нормальным» членом общества, либо становится его изгоем. Для того чтобы быть нормальным членом общества, необходимы, по крайней мере, три условия: обладать необходимым набором знаний, позволяющих «правильно» прочитывать, представлять окружающую реальность; конституировать собственное индивидное пространство и время (биографию); встраивать свою биографию в биографический контекст общества.
Социальный индивид должен быть восприимчивым к изменениям, колебаниям повседневной реальности, и других способов жить в обществе нет. Во-вторых, общество «встраивается» в индивида, в его сознание, в его биографию, в его жизненные практики и даже в его тело. Природа такого «встраивания» двойственная. С одной стороны, общество навязывает индивиду свои правила, не спрашивая его разрешения. Эта принудительная сила, исходящая от общества, оказывает на индивида давление, побуждая его к определенным действиям. Инструментами такого воздействия являются властные институты, нормы, социальные санкции.
С другой стороны, общество проникает в индивида, его сознание и тело изнутри. Человек действует от лица общества как его представитель, агент.
Проблема онтологии смысла и есть проблема двойной включенности. Ее суть в том, что смыслообразующий процесс, исходящий от общества, каким-то образом согласуется с жизненными смыслами индивидов, детерминированными их биографией, непосредственным окружением, условиями повседневной среды.
Условием согласования двух миров является конституирование единой социальной реальности: предсмысловой данности, задающей базовые алгоритмы события индивидов и общества.
Как известно, философы, социальные феноменологи под социальной реальностью понимают жизненный мир. На наш взгляд, сам по себе жизненный мир не является социальной реальностью. Конечно, люди живут, думают, чувствуют внутри повседневности. Естественно-практическая обыденная установка дает первичную ориентацию индивидов в мире. Однако ее явно недостаточно для того, чтобы «длить» и закреплять социальный и когнитивный опыт не от случая к случаю, методом проб и ошибок, а постоянно, от поколения к поколению. Необходимы смыслы, которые непосредственно не принадлежат жизненному миру.
Общество нуждается в устойчивых когнитивных смыслообразах, социальных эйдосах, разделяемых большинством членов общества. Они представляют собой исторические тексты – нарративы, задающие диахронические и синхронические рамки социального смысла, а также определенные способы их прочтения (дискурсы).
Как только этот текст перестают читать, он разрушается, исчезает. Советский коммунизм умер задолго до того, как юридически распался Советский Союз и та идеология, на которой он держался. Его символику, его язык люди просто перестали понимать.
В понимании реальности следует избегать вульгарного натурализма. Реальность не есть то, что независимо от индивидов, их сознания. Под реальностью мы понимаем устойчивые представления людей о самодостаточности и необходимости их бытия в мире, не требующие специальных доказательств. Однако в основании этой самодостаточной реальности – теоретическая установка на ее исток, начало, границы, смысловые разметки и вечные и неизменные критерии человеческого бытия. «Простой человек», разумеется, не озабочен теоретической установкой в своей повседневной жизни. Она, в конечном счете, создается специальными социальными агентами, институтами (церковью, богословами и т.д.). Однако это вовсе не значит, что он пребывает исключительно внутри практической установки.
Данная установка предполагает особого трансцендентного субъекта и особые трансцендентные практики, направленные на воспроизводство реальности. Суть этих практик – в непрерывном «возвращении» к «вечным истокам», к сакральному началу.
Как индивиды встраиваются в когнитивные структуры социального бытия? Как происходит со-понимание людей в обществе, побуждающее его действовать в унисон с динамикой социума? Здесь необходимо избегать крайностей натурализма, структурализма и феноменологизма.
С позиций натурализма, общество есть суперорганизм, устанавливающий смысловые рамки для действования индивидов. В этом случае индивид и его сознание лишь «чистая доска», пустой сосуд, заполняемый смыслами и значениями, исходящими от общества.
С позиций структурализма, смысл имманентен устойчивым языковым структурам человеческого сознания. Эти структуры инварианты, не зависимы от исторических обстоятельств и индивидуальных особенностей человека. Безусловно, поиск и анализ таких структур необходим. Однако вынесение «за скобки» анализа социальных смыслов и смыслопорождающих практик социальных индивидов, на наш взгляд, неправомерен. Структуралисты не отрицают, что историю делают люди. Но люди не знают того, что они ее делают. Отсюда – акцент в исследовании смыслов переносится на исследование структур коллективного бессознательного (Ж. Лакан).
Феноменологический концепт основывается на том, что смыслы есть эмерджентный продукт человеческих интеракций, осуществляемых в повседневном мире. Они не предзаданы и никак не зависят от смысловых структур общества, поскольку само общество как устойчивая объективная целостность феноменологами «ставится под вопрос».
Повседневная жизнь представляет собой совокупность дискурсивных (коммуникативных) практик, важнейшую формообразующую функцию в которых выполняют акты номинации.
Под номинацией мы понимаем процесс включения социального индивида в игру смыслообразования и смыслоподдержания социальной реальности путем обретения имени и встраивания его в именное пространство данного общества. Само подключение имен не есть пассивные акты. Они инициирует точечные события, непрерывно активируя социальную реальность. Например, ребенок пошел в первый класс. Обретение имени «первоклассника» означает онтологическое подтверждение, дление и преемственность социальной практики (реальности) под названием школа.
Имя есть индивидуальный код человека, позволяющий ему подключаться к игре по производству реальности.
Имя не просто код. Оно есть символический знак, обязывающий его носителя быть наблюдателем того сегмента реальности, к которой он принадлежит. Это дает возможность осуществлять рефлексивный мониторинг состояний реальности.
В самом общем значении практическая повседневная номинация – это процесс презентации и утверждения имен и именных ландшафтов в коммуникативных ситуациях.
Имя указывает (обозначает) предмет: человека, вещь, событие, сообщество и т.д. В качестве ноэмы оно обладает собственной смысловой предметностью, структурой и, следовательно, смыслопорождающей способностью. Имя не просто представляет предмет. Оно выражает его теми средствами, которые в нем заложены.
Имя наделено свойствами вещи (как собственность, как собственное для кого-либо) и свойствами знака (как то, что представляет, выражает), но не сводится к ним.
Имя можно уподобить лицу, точнее сказать, лицу-тексту, который могут читать и другие. Имя открыто, но только для “посвященных”, которые могут читать данный текст. Т.е. имя может существовать в некотором именном ландшафте, в котором оно занимает свое место.
Итак, имя – форма и способ выражения и самовыражения индивида, обеспечивающие его включенность в процессы идентификации в конкретном социальном пространстве или то, что делает индивида личностью (обладателем “лица”). Имя не только указывает на предмет, выражает его смысл. Оно представляет его в ряду других имен в рамках именного ландшафта.
Для того чтобы выполнять функцию представления социальных предметов, включая индивидов, имена должны содержать коды, позволяющие их оперативно распознавать, идентифицировать информацию, не прибегая к сложным процедурам интерпретации. Имена должны “считываться” моментально и однозначно (например, такие имена как “Пушкин”, “доллар”, “шестисотый мерседес” и т.д.). Речь идет об именных кодах, указывающих на принадлежность имени к именному ландшафту, на место его в именной иерархии.
Имена выполняют роль манифестации божественного, трансцендентного в формах символической наличности. Хотя имена не имеют имманентного смысла, они обладают реальной онтологической силой, поскольку генетически связаны с божественным трансцендентным порядком. Ярким примером могут служить именины как ритуал, символизирующий духовное рождение человека. Для истинного христианина именины более значимый праздник, чем его физическое рождение.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 28 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |