Для становления и развития русской идеи в современной России необходимо отмежеваться не только от насилия и принуждения, но, прежде всего, от лицемерия, ханжества, обмана, нечестности, то есть воплотить те принципы жизни че-ловека и общества, которые пропагандировали и по которым сами старались жить лучшие представители социального авангарда дореволюционной и советской России. Становление в России высоконравственного общества может стать весомым вкладом в современный глобальный процесс формирования мирового сообщества.
В развитии современного общества, в том числе российского, устремлении к действительному раскрытию человеческих сущностных сил нет альтернативы демократической форме государственного правления и устройства. Как бы ни была «плоха» демократия, а качество ее в конечном счете определяется качеством большинства населения страны, только в условиях демократии появляются наибольшие возможности для развития каждого человека в отдельности и общества в целом. Россия сегодня предлагает миру внести в демократические процессы правдивость, совестливость, искренность.
Библиографический список
Аникевич, А.Г. Типы гражданского общества: дискуссионные проблемы / А.Г. Аникевич // Теория и история. – 2003. – № 2.
Бердяев, Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма / Н.А. Бердяев. – М.: Правда, 1989.
Комаров, В.Д. Модернизация исторической концепции: русская идея / В.Д. Комаров // Теория и история. – 2004. – № 1.
Фомина, Н.В. Социальный авангард России / Н.В. Фомина // Теория и история. – 2005. – № 1.
Чуринов, Н.М. Об идеологической культуре / Н.М. Чуринов // Теория и история. – 2003. – № 2.
Хайек, Ф.А. Дорога к рабству / Ф.А. Хайек // Вопросы философии. – 1990. – № 10–12.
М.В. Пугацкий
ПРАВОВАЯ МЕНТАЛЬНОСТЬ УКАЗОВ ПРЕЗИДЕНТА РФ
Вопрос о ментальности нормативных указов Президента РФ – это выявление культуросмысловой роли главы Российского государства в векторах раскрытия и укрепления правосознания и правовой культуры, правотворчества и правоприменения, политического сознания и политической культуры. Президент России является идентификационным и консолидирующим актором, сохраняющим целостность российского общества, в том числе и за счет нормативного регулирования. Являясь главой государства, гарантом Конституции Российской Федерации, прав и свобод человека и гражданина, Президент РФ выполняет функцию сохранения приобретенных в прошлом ценностей в их самобытности. Правовая ментальность указов Президента РФ, таким образом, заключается в том, что в них закладываются интеллектуальные ресурсы правосознания всего российского народа, его культурно-правовая «самость», «этноправовое» разнообразие. Ментальность нормативных указов Президента России предстает как особое многогранное правовое состояние, обусловленное качественными характеристиками менталитета российского общества, степенью развития имманентных ему традиционно-исторических и духовных структур. Именно такое ментальное состояние обеспечивает гармоничное регулирование всех сфер жизнедеятельности российского общества.
Нормативные указы Президента Российской Федерации, отнесенные теорией права к подзаконным нормативно-правовым актам, имеют большое значение в устранении пробелов в праве. В этом случае, теоретически оставаясь подзаконными, нормативные указы фактически замещают законодательное регулирование некоторых видов общественных отношений. И здесь можно было бы возразить, апеллируя к статье 10 Конституции Российской Федерации о самостоятельности органов законодательной и исполнительной власти, но анализ других конституционных положений позволяет обосновать особый правовой статус нормативных указов главы нашего государства.
Так, часть 3 статьи 90 Конституции РФ предъявляет к указам Президента РФ лишь одно требование – не должны противоречить Конституции РФ и федеральным законам. Несколько другие требования предъявляются частью 1 статьи 115 Конституции РФ к актам Правительства РФ, которые теорией права так же, как и нормативные указы, относятся к подзаконным актам, – они должны издаваться на основании и во исполнение Конституции РФ, федеральных законов и норматив-ных указов Президента РФ.
Очевидно, что требования: «не противоречить» и «на основании и во исполнение» предполагают различные условия издания нормативно-правовых актов, которых они касаются. Если нормативный указ Президента РФ не противоречит федеральному закону, в том числе Основному, он может приниматься по любым вопросам, отнесенным к ведению Российской Федерации или совместному ведению Российской Федерации и ее субъектов. А вот если Правительство РФ приступает к правотворчеству, ему необходимо отыскать среди федеральных законов и нормативных указов Президента РФ ту норму, на основе и во исполнение которой издание постановления или распоряжения было бы возможно.
Так, 02.03.1996 Президент РФ издал указ № 315 в развитие Указа № 951, который касается вопросов обеспечения демократических периодических выборов при формировании представительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации. Эти вопросы непосредственно связаны с основами конституционного строя, а именно с правом граждан участвовать в управлении делами государства, избирать и быть избранными в органы государственной власти; с разграничением предметов ведения между Российской Федерацией и ее субъектами, а также со статусом субъектов Российской Федерации. В данной части они относятся к общим принципам организации системы органов государственной власти, установление которых находится в совместном ведении Российской Федерации и ее субъектов (статья 72, пункт “н” части 1 Конституции Российской Федерации). Данный указ Президента РФ устранил существовавшие во многих субъектах Федерации пробелы в избирательном законодательстве.
В апреле 1997 года Конституционный Суд РФ рассмотрел дело по запросу Государственной Думы РФ, которая, оспаривая Указ Президента РФ № 315, утверждала, что субъекты Российской Федерации должны устанавливать систему органов государственной власти в соответствии с Конституцией Российской Федерации и общими принципами организации представительных и исполнительных органов государственной власти, которые предусмотрены федеральным законом, а не указами Президента Российской Федерации. По мнению Государственной Думы, оспариваемые ею положения Указа № 315 выходят за пределы полномочий Президента Российской Федерации, так как субъекты Российской Федерации вправе самостоятельно определять порядок формирования своих законодательных (представительных) органов государственной власти, решать вопросы о проведении, переносе срока и назначении даты выборов.
Напротив, издание Президентом Российской Федерации Указов № 951 и № 315, текстуально мотивированное “незавершенностью процесса формирования в ряде субъектов Российской Федерации законодательной базы, необходимой для проведения выборов и функционирования органов государственной власти субъектов Российской Федерации”, должно было служить ускорению и завершению процесса регионального законотворчества в этой области, поскольку для всех мероприятий по организации выборов в субъектах Российской Федерации был установлен срок, ориентирующий на их завершение в декабре 1997 года. С изданием Указов № 951 и № 315 практика затягивания процесса создания правовой базы выборов, неприведение избирательных законов субъектов Российской Федерации в соответствие с Конституцией Российской Федерации, федеральными законами, а также конституциями и уставами субъектов Российской Федерации должна расцениваться и как невыполнение этих Указов. Таким образом, Конституционный Суд РФ встал на сторону Президента РФ [2].
В 1991–1994 годах на территории Чеченской Республики, являющейся субъектом Российской Федерации, сложилась экстраординарная ситуация: отрицалось действие Конституции Российской Федерации и федеральных законов, была разрушена система законных органов власти, созданы регулярные незаконные вооруженные формирования, оснащенные новейшей военной техникой, имели место массовые нарушения прав и свобод граждан.
Осенью 1991 года был разогнан законно избранный Верховный Совет республики. Проведенные 27 октября 1991 года новые выборы в высший орган государственной власти и выборы Президента республики были признаны 2 ноября 1991 года пятым Съездом народных депутатов РСФСР незаконными, а принятые ими акты – не подлежащими исполнению. Оценка этих событий как антиконституционных и имеющих тяжелые последствия была дана в Обращении седьмого Съезда народных депутатов Российской Федерации от 10 декабря 1992 года к народу, органам власти и управления Чеченской Республики, в других документах федеральных властей. Решения Съезда подтверждены Государственной Думой Федерального Собрания Российской Федерации 23 декабря 1994 года в Заявлении в связи с резолюцией о положении в Чеченской Республике, принятой Европейским парламентом. В Заявлении указывалось, что в Чеченской Республике сво-бодные выборы или референдум не проводились, законные органы власти сформированы не были.
В дальнейшем внутриполитическая обстановка в Чеченской Республике продолжала обостряться. Осенью 1994 года на ее территории имели место вооруженные конфликты между враждующими группировками, грозившие перерасти в гражданскую войну.
Эта экстраординарная ситуация исторически связана с тем, что в период сталинских репрессий чеченский народ подвергся массовой депортации, исправление последствий которой оказалось недостаточно эффективным. Государствен-ная власть сначала СССР, а затем России не сумела правильно оценить справедливую обиду чеченцев, назревавшие в республике события и их движущие силы. Федеральные органы власти Российской Федерации ослабили правозащитную деятельность в Чеченской Республике, не обеспечили охрану государственных складов оружия на ее территории, в течение нескольких лет проявляли пассивность в решении проблем взаимоотношений с этой республикой как субъектом Российской Федерации. Кроме того, на территории Чечни олигархическая элита совершала экономические преступления, которые причинили огромный ущерб чеченскому и федеральному бюджетам. Все эти обстоятельства Президент России не мог не учитывать.
Оспариваемые в Конституционном Суде Российской Федерации Советом Федерации Указы Президента Российской Федерации от 30 ноября 1994 г. № 2137, от 9 декабря 1994 г. № 2166, Постановление Правительства Российской Фе-дерации от 9 декабря 1994 г. № 1360 предписывали применение мер государственного принуждения для обеспечения государственной безопасности и территориальной целостности Российской Федерации, разоружения незаконных вооруженных формирований на территории Чеченской Республики.
В ходе рассмотрения дела стороны неоднократно указывали на пробелы, противоречия и устаревшие положения, имеющиеся в законодательстве об обеспечении обороны и безопасности. В Постановлении Государственной Думы от 13 января 1995 года “Об укреплении российской государственности и о мерах по выходу из кризиса, возникшего в связи с ситуацией в Чеченской Республике” также подтверждено, что “правовая основа использования Вооруженных Сил Российской Федерации и других войск при обеспечении гарантий конституционного строя несовершенна”. Исправить это надлежало законодателю, что своевременно сделано не было. Такое состояние законодательства существенно увеличивает значимость прямого применения конституционных норм непосредственно гарантом прав и свобод человека и гражданина – Президентом Российской Федерации. Конституционный Суд РФ встал на сторону Президента РФ [3].
Ментальность нормативных указов Президента России непосредственно связана с патерналистскими началами, соборностью и коллективностью, исторически присущими нашему народу. Ментальность главы государства на сегодняшний день разворачивается в тенденциях единения целей и задач всех ветвей государственной власти, а также государства и гражданского общества. В России складывается система органов государственной власти, корреспондирующая мен-тальности населения и ее репрезентанта в лице главы государства. Так, Президент России назначает с согласия Госдумы РФ премьер-министра, а последний является главой как исполнительной системы власти в Российской Федерации, так и самой многочисленной и авторитетной политической партии «Единая Россия» (В. Путин), которая рекрутирует в депутатский корпус Госдумы РФ политическую элиту, представляющую интересы большей части гражданского общества. Таким образом, ментальность правотворчества в целом обеспечивается единством и целостностью системы: глава государства – премьер-министр – политические партии – гражданское общество – парламент – правительство.
Складывающаяся система органов государственной власти в России – результат правотворческой деятельности главы государства, своевременно нивелировавшего негативные тенденции в деятельности российского парламента предыдущих созывов (1990-х годов, особенно в связи с событиями октября 1993 года), укрепившего экономическую, социальную и политическую стороны деятельности нашего государства, определившего четкие направления его внешней и внутренней политики.
В своих основаниях всякое право, даже самое индивидуалистическое, имеет коллективную ментальность, содержит некоторую ее интеллектуализацию. Глава демократического государства, являясь главой коллективной общности, представляет собой ту меру, которая отражает коллективную ментальность. Акты главы государства – это интеллектуализация коллективной ментальности на уровне гармоничного сочетания морали и логики, культуры и закона, целесообразности и необходимости.
В иерархии нормативно-правовых актов и других источников права нормативные указы Президента Российской Федерации не превалируют над федеральными законами и законодательством государства вообще, поскольку не претендуют на статус ни квазизакона, ни просто закона. В этой иерархии нормативные указы транслируют «единство права», т.е. зависят только от народного (многонационального) суверенитета, от воли многонационального народа, а уже затем – от воли государства. Ментальность нормативных указов Президента России определяет их имманентность плюрализму независимых социокультурных и правовых порядков.
Библиографический список
Конституция Российской Федерации.
Постановление Конституционного Суда РФ от 30.04.1997 № 7-П // Вестник Конституционного Суда РФ, 1997, № 4.
Постановление Конституционного Суда РФ от 31.07.1995 № 10-П // Вестник Конституционного Суда РФ, 1995, № 5.
А.Н. Попов
МЕНТАЛЬНОСТЬ В СИСТЕМЕ СЛЕДСТВЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ
В статье рассматриваются проблемы производства следственных действий с участием несовершеннолетнего обвиняемого, подозреваемого. Так, в частности, статья 425 УПК РФ посвящена особенностям допроса несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого. Требования, изложенные в данной статье, регламентируют особенности допроса несовершеннолетнего подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления (см. ст.ст. 110 и 111, ст. 476 УПК РФ).
Особые процессуальные правила допроса несовершеннолетнего подозреваемого (обвиняемого) призваны: а) обеспечить охрану прав и законных интересов недееспособных лиц; б) обеспечить получение достоверных показаний об обстотельствах, подлежащих доказыванию; в) сохранить юридическую силу доказательств, полученных при допросе, и избежать возможности признания их недопустимыми; г) создать комфортные условия для всех лиц, участвующих в производстве допроса; д) оградить несовершеннолетнего от неправомерных действий должностных лиц, производящих допрос.
При допросе несовершеннолетнего подозреваемого (обвиняемого) применяются в полном объеме общие правила производства следственных действий, содержащиеся в ст. 46, 47, 76, 77, 164, 173, 174, 187–190 УПК РФ.
Подозреваемый должен быть допрошен не позднее 24 часов с момента вынесения постановления о возбуждении уголовного дела, за исключением случаев, когда место его нахождения не установлено, а также с момента фактического задержания. При допросе подозреваемый вправе дать показания по поводу имеющегося в отношении него подозрения либо отказаться от дачи показаний (п. 2 ч. 4 ст. 46 УПК РФ).
Обвиняемый, в отношении которого вынесено постановление о привлечении его в качестве обвиняемого, должен быть допрошен незамедлительно после предъявления обвинения (см. ст. 172 УПК РФ) с соблюдением правил, установ-ленных в ст. ст. 173, 174 и 425 УПК РФ. При этом обвиняемый вправе возражать против обвинения, давать показания по предъявленному обвинению либо отказаться от дачи показаний (п. 3 ч. 4 ст. 47 УПК РФ).
В статье 425 УПК РФ установлена максимальная продолжительность одного допроса несовершеннолетнего подозреваемого (обвиняемого) – в общей сложности не более четырех часов в день. Допрос не может продолжаться без перерыва более двух часов. С учетом конкретного возраста несовершеннолетнего и по ходатайству несовершеннолетнего подозреваемого (обвиняемого) или его защитника общая продолжительность допроса и продолжительность допроса без перерыва по решению следователя или суда может быть сокращена до разумных пределов.
Однако это не является обязательным для органов и лиц, ведущих процесс. Представляется, что вопрос о продолжительности допроса должен в обязательном порядке обсуждаться с психологом, участие которого обязательно. Иначе необоснованно долгий допрос может приводить к психологическим травмам несовершеннолетнего.
Допрос несовершеннолетнего подозреваемого (обвиняемого) должен быть прерван в любой час, если его продолжение может угрожать его жизни или здоровью. Обстоятельства, послужившие основанием для прекращения допроса, долж-ны быть удостоверены в протоколе допроса по правилам, установленным в ст. 167 УПК РФ. При наличии медицинских показаний продолжительность допроса подозреваемого (обвиняемого) устанавливается на основании заключения врача (см. ст. 187 УПК РФ).
Повторный допрос несовершеннолетнего подозреваемого (обвиняемого) по тому же обвинению в случае его отказа от дачи показаний на первом допросе может производиться только по его просьбе (см. ст. 173 УПК РФ).
В ходе допроса любого лица, в том числе несовершеннолетнего подозреваемого (обвиняемого), запрещается задавать наводящие вопросы. В остальном следователь свободен в выборе тактики допроса (см. ст. 189 УПК РФ).
Участие защитника в допросе несовершеннолетнего подозреваемого (обвиняемого) является обязательным (см. ст. 51 УПК РФ). Следователь обязан обеспечить участие защитника по своей инициативе, независимо от волеизъявления не-совершеннолетнего подозреваемого (обвиняемого).
Несоблюдение этих гарантий права несовершеннолетнего подозреваемого (обвиняемого) на защиту расценивается как нарушение уголовно-процессуального закона. Показания несовершеннолетнего подозреваемого (обвиняемого), данные при допросе на стадии предварительного расследования в отсутствие защитника и не подтвержденные им в суде, относятся к недопустимым доказательствам: они не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания любого обстоятельства, подлежащего доказыванию по уголовному делу (см. ст. 73 и ст. 75 УПК РФ).
Особенностью допроса несовершеннолетнего обвиняемого является предусмотренная законом возможность участия в допросе педагога и психолога. В соответствии со ст. 397 УПК РСФСР в допросе несовершеннолетнего обвиняемого, не достигшего шестнадцатилетнего возраста, мог участвовать педагог. Это зависело от усмотрения следователя или прокурора или ходатайства защитника. Участие педагога возможно было и при допросе обвиняемого старше шестнадцати лет, ес-ли он был признан умственно отсталым.
Педагог был вправе, с разрешения следователя, задавать вопросы обвиняемому. По окончании допроса педагог имел право ознакомиться с протоколом допроса и сделать письменные замечания о правильности и полноте сделанных в нем записей. До начала допроса несовершеннолетнего следователь был обязан разъяснить педагогу его права, о чем должна быть сделана отметка в протоколе допроса (ч. 2 ст. 397 УПК РСФСР).
Новый УПК РФ правомерно указал, что педагог – это не единственный специалист, который должен участвовать в допросе несовершеннолетнего обвиняемого, подозреваемого. В качестве альтернативы в ст. 425 УПК РФ назван еще и психолог. Участие психолога представляется более обоснованным, так как это как раз только он специализируется на установлении психологического контакта следователя с подозреваемым, обвиняемым. Главная задача педагога – это обучение, а не содействие установлению психологических контактов. Поэтому необходимо изменить ст. 425 УПК РФ – исключить педагога из числа специалистов, участие которых обязательно. В настоящее время в России достаточно специалистов с психологическим образованием. В любом случае, если участие педагога будет признано необходимым, у следователя всегда есть право привлечь последнего в качестве специалиста по общему правилу.
В допросе несовершеннолетнего обвиняемого, подозреваемого, признанного умственно отсталым, необходимо предусмотреть в УПК РФ обязательное участие врача-психиатра, так как именно врач является специалистом по патологиям в умственном развитии, а не педагог или психолог.
В плане совершенствования законодательства в части регламентации участия педагога и врача в допросе несовершеннолетнего обвиняемого можно отметить следующее. Представляется, что правила допроса несовершеннолетних обвиняемых с участием психолога были обоснованно распространены УПК РФ и на несовершеннолетних подозреваемых.
Оправданным, с учетом присущих несовершеннолетним особенностей психического развития, представляется ограничение в ч.1 ст.425 УПК РФ продолжительности допроса несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого не более двух часов без перерыва. Но совершенно необоснованным является ограничение общей продолжительности в день до четырех часов, так как следственные ситуации у следователя подчас бывают весьма разными, количество уголовных дел велико, а сроки расследования для большого количества дел невелики. Для психологической разрядки вполне достаточно перерывов между допросами.
В ходе моего исследования по проблемам производства по делам о преступлениях несовершеннолетних был собран эмпирический материал за 1997–2007 гг. по специально разработанной методике в подразделениях органов внутренних дел, прокуратуры, судах, учебных заведениях Томской области, Красноярского края, Республики Хакасии. В результате было изучено 3458 уголовных дел о преступлениях несовершеннолетних, обобщены и проанализированы статистические данные о предварительном расследовании по делам несовершеннолетних за указанный период. Кроме того, проведено анкетирование и интервьюирование 2400 практических работников следствия, дознания и дежурных частей органов внутренних дел, судей, работников прокуратуры, адвокатов, научных сотрудников, педагогов, родителей и самих несовершеннолетних.
Не случайно, видимо, 21 % опрошенных следователей до вступления в силу нового УПК РФ на вопрос: “Как вы думаете, необходимо ли в УПК ограничить продолжительность допроса несовершеннолетнего обвиняемого, подозреваемого в течение дня?”, – ответили: “Надо выяснять все обстоятельства, а не заботиться об ограничении времени”. Хотя по результатам исследования материалов уголовных дел столь длительная продолжительность допроса встречалась крайне редко – в 3,0 % всех изученных уголовных дел.
Следует отметить, что на очную ставку с участием несовершеннолетнего обвиняемого, подозреваемого следует распространить такие же особенности, что и для допроса несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого, поскольку эти два следственных действия весьма похожи и их результатом также является получения показаний допрашиваемых. Кроме того, для вышеуказанных целей следует закрепить обязательное участие психолога в других следственных действиях с участием несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого. Пробелом УПК РФ является неполнота обеспечения нормального контакта между лицами, ведущими процесс, и подследственными несовершеннолетними. При одних действиях – допросах – участие психолога обязательно, а при других – нет.
Заслуживает внимания в части создания гарантий прав обвиняемых, подозреваемых практика в других государствах по фиксации досудебного и судебного уголовного процесса с помощью звукозаписывающих технических средств. Так, ч. 4 ст. 87 УПК Украины («Протокол судебного заседания») гласит: «По требованию хотя бы одного участника судебного рассмотрения дела или по инициативе суда первой инстанции или апелляционной инстанции осуществляется полное фиксирование судебного процесса с помощью звукозаписывающего технического средства».
У нас подобная фиксация процесса производится по усмотрению лиц и органов, ведущих процесс. Как показало исследование, данная фиксация с приложением аудиозаписей к протоколам следственных и судебных действий имела место менее чем в 5 % дел. Интервью участников со стороны защиты показали, что в ходе судебного разбирательства в 30 % дел протоколы судебных заседаний содержали недостоверные сведения – о показаниях участников, о заявленных ходатай-ствах и др. действиях. Недостоверные сведения, несмотря на замечания по протоколам, в 20 % случаях не были устранены судьями и легли в основу обвинительных приговоров в отношении несовершеннолетних. Имеет место практика дописывания в протоколах целых предложений – «признаний» несовершеннолетних в совершении преступлений, которые фактически не совершались. В итоге данная порочная практика приводит к нарушению прав несовершеннолетних, к вынесению неправосудных приговоров и т.д. Представляется, что для устранения данных нарушений следует ввести в производство по уголовным делам в отношении несовершеннолетних правило, обязывающее органы и лица, ведущие процесс, вне зависимости от ходатайств и своего усмотрения осуществлять полное фиксирование уголовного процесса (в действиях с участием несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого) с помощью звукозаписывающего технического средства. Данное правило полностью соответствует Концепции федеральной целевой программы «Развитие судебной системы России» на 2007–2011 годы, утвержденной распоряжением Правительства РФ от 4 августа 2006 года № 1082-р. При пересмотре судебных решений, при проверке других процессуальных действий надзирающие и судебные инстанции будут иметь возможность проверить достоверность данных, изложенных в оспариваемых протоколах, и среагировать законным образом. Кроме того, следует ввести обязательную процедуру удостоверения подписями несовершеннолетним подсудимым и его защитником показаний подсудимого (данных в суде) в протоколе судебного заседания. На практике судьи иногда просят подсудимых подписать их показания в указанном протоколе (в 15 % случаях), это следует оценить позитивно. Иначе вероятность злоупотреблений и искажений указанных протоколов со стороны судей и секретарей судебных заседаний будет по-прежнему высока.
С учетом вышеизложенных положений предлагается изложить ст. 425 УПК РФ в следующей редакции:
«Статья 425. Допрос несовершеннолетнего обвиняемого, подозреваемого, очная ставка и другие следственные действия с его участием.
В допросе несовершеннолетнего обвиняемого, подозреваемого, не достигшего шестнадцатилетнего возраста, а также в очной ставке с его участием должен присутствовать психолог.
Участие психолога обязательно и при допросе несовершеннолетнего старше шестнадцати лет, а также при очной ставке с его участием, если он признан умственно отсталым или страдает психическим расстройством.
В случае, указанном в части 2 настоящей статьи, наряду с психологом в допросе и в очной ставке должен участвовать врач-психиатр.
Участвующие в допросе или очной ставке психолог и врач-психиатр вправе, с разрешения следователя, задавать вопросы обвиняемому, подозреваемому. Следователь вправе отвести заданный вопрос, однако отведенный вопрос должен быть занесен в протокол.
По окончании допроса и очной ставки участвовавшие в них психолог и врач-психиатр имеют право ознакомиться с протоколом допроса и очной ставки и делать письменные замечания о правильности и полноте имеющихся в нем запи-сей. До начала допроса и очной ставки несовершеннолетнего следователь обязан разъяснить психологу и врачу-психиатру их права, о чем делается отметка в протоколе допроса и очной ставки.
Допрос несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого, очная ставка с его участием могут продолжаться не более двух часов без перерыва.
Порядок, установленный настоящей статьей, распространяется и на проведение допроса несовершеннолетнего подсудимого.
Порядок, установленный настоящей статьей в части обязательного участия психолога, распространяется и на другие следственные действия с участием несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого».
С учетом вышеизложенных положений предлагается дополнить Главу 50 УПК РФ статьей в следующей редакции:
«Статья… Фиксирование уголовного процесса в отношении несовершеннолетних с помощью звукозаписывающего технического средства.
В досудебном производстве по уголовным делам в отношении несовершеннолетних в ходе следственных и других процессуальных действий с участием несовершеннолетних подозреваемых, обвиняемых осуществляется полное фикси-рование указанных действий с помощью звукозаписывающего технического средства.
В судебном производстве по уголовным делам в отношении несовершеннолетних осуществляется полное фиксирование судебного процесса с помощью звукозаписывающего технического средства.
Указанные выше аудиозаписи прилагаются к протоколам соответствующих действий».
С.М. Трашкова
МЕНТАЛЬНОСТЬ ЛИЧНОСТИ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНЕГО ПРЕСТУПНИКА
В статье рассматривается социально-криминологические аспекты личности несовершеннолетнего преступника в аспекте ментальной специфики. Такие проблемы, связанные с понятием личности, являются весьма актуальными для России ввиду официально декларируемого построения в нашем государстве правового государства, в котором права и свободы личности выдвигаются на первое место. В связи с этим важным становится вопрос о личности вообще и правовом ее статусе в частности. Учитывая многообразие проявления данных понятий в различных сферах общества и государства, остановимся на одном из них – личности несовершеннолетнего преступника. Актуальность данного вопроса обусловливается масштабом и темпами роста преступности несовершеннолетних.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 30 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |