- Все нормально! – успокоил его Басов.
Он достал из кармана ремешок с карабинчиком, защелкнул его за кольцо на корпусе «чемодана», дернул – и серая громадина послушно покатилась по бетону.
- Вот и все – и тащить не надо! – объяснил он зрителям.
- Я такие чемоданы видел. На вокзале. Люди в Москву ездят. – объявил Тошка.
- Чемодан хороший! – прицокнул языком Толян. – А что в нем?
- Приборы, - коротко пояснил Басов.
- А-а, прибо-оры! – разочарованно протянул младший Блохин и хотел было припустить следом за племянником, но Григорий Петрович задержал его:
- Постой, торопыга! Ты лучше объясни: чего ты оглядывался, когда из кустов вылезал?
- Я?
- Да, ты!
- А-а… Так это, когда я по нужде присел, показалось мне…
- Что «показалось»?
- Показалось, что бродит кто-то неподалеку.
- Кто?!!
- А черт его знает! Тень какая-то. Я-то перепугался сперва, думал: медведь! И не вскочишь, не побежишь -–организм делом занят! – он захихикал. – Да пока глаза таращил, тень-то и пропала! А тут ваши голоса услыхал. Штаны натянул и – ходу!
Григорий Петрович переглянулся с Басовым.
- Да теперь-то чего бояться? У господина профессора пистоль в кармане – отобьемся! – «успокоил» их Толян и кинулся догонять племянника.
- Надо как можно быстрее выбираться отсюда! – процедил Басов под скрип чемоданных колес.
- Согласен, - кивнул Григорий Петрович, чувствуя спиной неприятный холодок – так и подмывало оглянуться.
- Может, пистолет мне дадите? – осторожно поинтересовался он.
- Я так понимаю: тащить ЭТО вы не желаете? – хмыкнул Басов.
- Правильно понимаете.
- Ладно, извольте, - он достал пистолет. – Пользоваться умеете? – спросил строго.
- Когда-то умел, - улыбнулся Григорий Петрович, принимая оружие. – Пистолет «ТТ» – «Тульский Токарева». Образца 1930г., модернизирован в 53-м. Калибр 7,62 мм. Емкость магазина – восемь патронов.
- Неплохо, - пошутил Басов. – Неплохо для школьного учителя на пенсии!
- Я же говорил, что не всегда учителем был!
- Понял, извините… товарищ капитан!
Григорий Петрович посмотрел по сторонам. Теперь, когда рука сжимала рукоять пистолета, ушли липкий страх и чувство беззащитности. Он повел дулом вправо-влево… Ну-с, кто тут прячется? Но лес был пуст. Никто за ними не гнался. Серая лента дороги убегала назад и, если бы не сгустившиеся тени, ни тишина, то картина окружающего была бы идиллически мирной.
- Петрович, ты уж постарайся без нужды не стрелять! – попросил Басов.
- Постараюсь, не мальчишка ведь! А что, теперь все профессора с пистолетами стали ходить? – поддел Блохин-старший своего спутника.
- Выдали… после того случая… - неохотно ответил тот.
- Какого случая?
- Ну, когда подопытные сбежали… Да ведь вы со своими родственниками все слышали!
- Ну, во-первых: слышали мы далеко не все, - возразил Григорий Петрович с опаской поглядывая по сторонам. – Подобрались, когда твоя «лекция» была в полном разгаре… А во-вторых… во-вторых: что это был за случай?
Басов начал рассказывать сначала неохотно, но потом увлекся. Внезапно он сказал:
- Любопытно, - и замолчал.
Пауза затянулась.
- Что - «любопытно»? – не выдержал Григорий Петрович.
- Да вот, пришла одна мысль в мою старую лысую голову, - усмехнулся Басов. – Вы что услышали, когда подползли поближе?
- Ну… ты про вакцину рассказывал, - наморщился Григорий Петрович. – Говорил, как решили превратить ее в оружие…
- Точно! Все сходится!
- Что сходится?
- Все!.. Зря я тогда пилота шпынял за потерю бдительности!.. Он уже тогда, при вашем появлении, насторожился, и только делал вид, что не замечает вашего присутствия!… Интересно, как он смог понять, что вы угрозы не представляете?..
- Ты о чем, Григорьич? Какой еще пилот? – встревожился Григорий Петрович.
- Вертолетчик, этот… Паша… Павел Щербаков… Мы ведь с тобой, Петрович, люди пожилые, а, значит, наблюдательные…
- Не всегда, - проворчал Григорий Петрович.
- Ну да, если только старческий маразм в свои права не вступил! Но не в этом случае… Я ведь сразу заметил, что он настороже. Вроде бы – и поза расслабленная, и с девицы глаз не сводит, и меня слушает, уши развесив, а все-таки, чувствую, что-то не то… Только понять не мог, что его насторожило.
- Думаешь, он нас сразу учуял?
- Я в этом убежден. Не только учуял, но и каким-то непостижимым образом уяснил, с кем имеет дело. Потому и вел себя спокойно. И лишь после того, как я, старый дурак, тревогу поднял, вскочил и картинно замахал пистолетом…
- Картинно? – удивился Григорий Петрович.
- Именно так! Нарочито, как супермены в боевиках… Но меня занимает другое…
- Откуда у него оружие?
- Нет, - поморщился Басов. – С этим-то, как раз, все понятно. Я наводил справки. Да и журналисточка эта, Светлова, помогла – она его со школы знает… Был в петразаводском авиаотряде, потом уволился. Девяностые годы: всеобщий развал, платили мало… Где-то, по-дешевке, купил эту списанную «стрекозу». Тут ему дядя помог, не иначе…
- А кто у него дядя?
- Разве фамилия «Щербаков» вам ни о чем не говорит? – Басов глянул в его сторону.
- Наш мэр?!! – удивленно выдохнул Григорий Петрович. – А я думал – однофамилец…
- Нет, не однофамилец. Я убежден, что в авиаотряд МЧС он его устроил. Закона-то о малой авиации у нас до сих пор принять не могут…
- Так он – спасатель?
- Формально – да. В свободное от основных занятий время. Подрабатывает – возит местных чиновников и бизнесменов на дальние озера – охота там, рыбалка… Родственнику, наверное, скидка положена…
- Понятно, - мрачно сказал Григорий Петрович. – И здесь – родственнички…
- Ну, а что тут такого? – удивился Басов. – Парень простой, неизбалованный… Отец их бросил, мать воспитывала его одна. Родством воспользовался? Так это – для пользы дела! Богачей на охоту возит? Вертолет содержать – занятие дорогое! Все заработки, наверное, на своего «коня» тратит! Меня не это, Петрович, беспокоит…
- Что?
- Разрешение на оружие ему, как спасателю, ему дали без проблем… МЧС ведь организация полувоенная, Шойгу вот генерала присвоили… Но вы же сами - бывший военный, знаете, пилотов – этот народ непривычен к огнестрельному оружию. Что военные летчики, что гражданские – без разницы… Вывозят их на стрельбище время от времени – вот и все…
- Ну и что? – рассеянно спросил Григорий Петрович. Рассуждения профессора он слушал вполуха…
«Слава Богу – просвет между деревьями впереди замаячил! Наконец-то вышли из этого проклятого леса! А где эти, двое?..»
- А пистолет в кобуре под мышкой – для нашего молодца предмет привычный. Новичок, обычно, или гордится оружием – «козыряет» им передо всеми (девицами, например), или – стесняется его. А наш Паша Щербаков словно не замечает, что у него под курткой – кобура! Пистолет для него – часть тела, он с ним словно родился… Странно все это!.. А-а, вот мы уже почти пришли!..
Дорога выбежала из леса – впереди было открытое пространство. Блочные пятиэтажки, словно солдаты в строю, тянулись колонной. А за ними высились длинные девятиэтажные дома – «городок» оказался довольно крупным населенным пунктом. Они уходили вдаль, к синей полосе леса (опять лес!), и там небо с темной полосой облаков по горизонту словно ложилось на их крыши.
- Да – а, - вздохнул профессор. – больше десяти лет прошло, а будто…
11. Приключение Лены.
… «Финист» сел посередине бетонной площадки. Она была довольно скромных размеров – квадрат со сторонами метров по тридцать. Блистер кабины при посадке был повернут в сторону местного Дома Офицеров – здания, построенного в причудливо модернистской манере, которую Павел, мысленно, окрестил «двухступенчатой пирамидой». Нижняя «ступень» имела два этажа. Поверху шли редкие окна, а понизу фасада протянулась сплошная стена-витрина. Правда, разглядеть что-нибудь за мутным стеклом было очень-очень непросто. Стену-витрину делил пополам дверной проем.
Лена подошла к дверям, подергала за ручки – но тщетно. Попыталась рассмотреть что-нибудь в вестибюле, но панорамное окно лишь отражало темные силуэты повисших лопастей, домов и зубчатой опушки соснового бора.
Оглянулась. Силуэт застывшего «Финиста» на фоне красного заката смотрелся красиво и немного тревожно.
«Как в «Апокалипсисе» у Копполы!» – подумала она.
Синевато-серые коробки длинных девятиэтажных домов, застывших в кильватерном строю военной эскадрой внушали беспокойство.
Лена передернула плечами.
«Ты это что, мадам? Ведешь себя как нервная барышня?»
Но эти громады выглядели так… угрожающе?
И тут она сообразила: тишина и безлюдье – вот что неестественно! Красный шар заходящего солнца пожаром отражается в оконных стеклах, кое-где у подъездов видны припаркованные машины – и никого рядом! Не сидят на скамеечках любопытные бабуси… Не видно играющих детей: пусты песочницы на детской площадке, застыли качели… Не гуляют по дорожкам с колясками молодые родители… Похожую картину она наблюдала в детстве по телевизору, когда шел документальный фильм о Чернобыльской катастрофе. Вид покинутого города Припять тогда сильно потряс ее. Вот и тут… Тоже – катастрофа.
Поняв природу своего страха, она успокоилась.
Вот и ладненько. Займемся делом. Похоже, Щербаков уже нашел занятие. Выбрался из кабины, поднял крышку багажного отделения и копался внутри. На нее даже не смотрел. Ну и ладно.
Повернувшись, она попыталась сквозь запыленное стекло рассмотреть внутренности вестибюля. Бесполезно. Господи, здесь что – песчаные бури бывают? Ничего не разглядеть!
Отступила на шаг. Вгляделась в свое отражение.
«Вот себя-то я вижу! Смотри-ка, растрепалась немного!» – подняв руки, поправила волосы.
- Хм-м! – раздалось сзади.
Нахмурившись, она обернулась.
Дьяков, который с момента посадки торчал столбом около вертолета, теперь подошел поближе и с усмешкой наблюдал за ней.
- Женщина в любой обстановке остается женщиной! – с удовольствием прокомментировал он.
- Зато мужчины иногда ведут себя совсем не по-мужски! – отпарировала она, намекая на его «героическое поведение» на борту вертолета.
И стрела попала в цель. Его глаза за линзами очков блеснули откровенной ненавистью, рот изогнулся в гримасе. Он видимо хотел что-то сказать, но поперхнулся. Отвернувшись от нее, подошел к возившемуся с какими-то тюками Павлу:
- М-м… молодой человек, вы не пытались связаться со своей базой?
- С базой? – из-за открытой дверцы багажного отделения появилось раскрасневшееся лицо Щербакова.
- Ну, с базой… или – с диспетчером, или – с кем еще вы должны поддерживать связь? – раздраженно уточнил Дьяков.
- Пытался. Толку – ноль, - лаконично ответил Павел. – Лена, ты что там собралась делать? – встревожено спросил он.
«Соизволил проявить заботу! Сейчас расплачусь!»
- Лена, я тебя спрашиваю!
- Я собираюсь делать свою работу! – огрызнулась она. – Вот хочу нанести визит в этот «храм культуры»!
- Подожди меня! – попросил Щербаков.
- Еще чего! – фыркнула Лена.
- Послушайте! – вмешался Дьяков. – Я проверил мобильный телефон! Сигнал сети отсутствует!
- А его и не должно быть, Константин Михайлович, - Павел вышел из-за вертолета. – До Первомайска далеко, а ретранслятора в здешних краях не имеется. Зато, как вы заметили, телефон включился нормально. Думаю, стоит проверить работу других ваших электронных штучек – вдруг, они тоже…
- Моя камера! – спохватилась Лена.
- Именно! – подтвердил Павел, - Щелкайте, пока солнце не зашло, а то поздно будет!
Лена выхватила свой многострадальный «цифровик».
- Ура! Работает! – по-детски обрадовалась она. – Ну-ка сделайте все умные лица, - процитировала она пса-Шарика из мультфильма «Простоквашино», - я сейчас вас из фоторужья щелкну!
- Щелкайте лучше то, что вокруг нас! – сердито сверкнул очками Дьяков (Он, как видно, не забыл недавнюю стычку.) – Думаю, что Сергей совершил большую ошибку, послав вас сюда!
- Какой Сергей? – рассеянно поинтересовалась она, переводя фотоаппарат с далекой опушки на синеющие громады домов.
- Сергей Сергеевич Сапожков, ваш Главный (главный редактор), - пояснил Дьяков. – Знай я заранее, кого он отправит сюда, я…
- Да?! – задохнулась от обиды Лена. – Да, если хотите знать, если бы не я… - она увидела усмешку в глазах Дьякова и замолчала.
«Не поверил! – сердито подумала она. – Но ведь это я нашла этого Басова! И лететь сюда было моей идеей!»
12. Несколько дней назад… Разговор в редакции. (Лена и Сергей Сергеевич.)
…Выслушав Лену, Сапожков как-то по-особенному тяжело вздохнул и спросил:
- Ну и сколько эта «экскурсия» нам будет стоить?
- Сколько? – запинаясь, переспросила она. – Паша… Павел Щербаков, пилот этого вертолета сказал, что полет туда и обратно обойдется тысяч в тридцать… - она покраснела. – он сказал, что эти деньги надо заплатить отряду МЧС. Техобслуживание, услуги диспетчерской службы… Ему ничего платить не надо! Он так сказал! – добавила она горячо. – Я его знаю, мы в одном классе учились, - добавила тихо.
Сергей Сергеевич поднялся с кресла, прошелся от стола до двери, затем – обратно.
- Ля-ямур – ту-ужур! – пропел он. – Ладно, не сердись! – его рука примирительно потрепала ее за плечо. – Дело молодое, все понимаю… Но тридцать тысяч вынь да положь! – он опять вздохнул.
Лена, сидя в кресле, уставилась на него снизу вверх.
- Ну, а этому… профессору своему… как его? – он прищелкнул пальцами.
- Басов Олег Георгиевич! – быстро подсказала она.
- Ну да, Басову! Ему-то ты веришь?
Она чуть пожала плечами.
- Говорит убедительно. По-моему, не врет… Удостоверение показал…
- Удостоверение, говоришь? – хмыкнул Сапожков. – Сейчас в Москве, в любом уличном переходе, таких удостоверений, знаешь, сколько продается?
- Удостоверение потрепанное, он там молодой на фотографии, - устало возразила Лена. (Как она сейчас жалела, что сразу не потащила профессора на встречу с Главным!) – Выдано в 1971-м, я успела запомнить дату. Кроме этого он показал мне правительственные награды: два Ордена Ленина, один – Трудового Красного Знамени. Грамоты к этим орденам на его имя. Еще – грамоты на Ленинскую и Государственную Премии… (Сергей Сергеевич скептически пожевал губами.) …Фотографии показывал, где он со своими сотрудниками сняты вместе с Министром Обороны Гречко… И потом еще с Маршалом Устиновым… Он ведь тоже был Министром Обороны?..
- Ты знаешь, что в этом рассказе похоже на правду? – Сапожков улыбнулся. – Дело в том, что Министры Обороны Советского Союза (Гречко, а потом – Устинов) действительно приезжали в Первомайск. Официально считалось, что они посещают наш оборонный гигант – завод «Красный пролетарий». Но встречались они и с местным партийный начальством, и какими-то представителями общественности. Так что, что-то в рассказе твоего профессора есть… определенно есть. И взрыв за городом в середине 90-х имел место… Хотя и говорили, что рванул склад боеприпасов…
Лена встрепенулась: «Победа! Главный ей поверил!»
- Но тридцать тысяч у нас на аренду вертолета все равно нет! – неожиданно закончил Сергей Сергеевич.
Сердце ее замерло. Подняв голову, она устремила на Главного по-детски жалобный взгляд, но тот только рукой махнул: оставь, дескать, для других свои штучки!
- Денег нет, - повторил он. – Сама знаешь: подписка на этот год мизерная, в розницу продаем мало, с заказами на рекламу дела обстоят хуже некуда! Так что, твой бой-френд…
Лена замотала головой: «Вы не так все поняли!»
- …твой бой-френд (упрямо продолжил Главный) мог бы скатать вас с профессором и просто так! А уж мы ему рекламу… - он подмигнул. – А? Чем не выход?
- Я же говорила вам, - грустно сказала Лена. – он себе копейки не просит. Его вертолет приписан к авиаотряду МЧС, и эти деньги…
- …эмчеэсовскому начальству! – докончил за нее Сапожков. – Понятно-понятно. Ну, что делать? – он развел руками. – Впрочем, - на лбу Главного прорезались морщины. – Эврика! Есть выход!
- Есть? – робко переспросила Лена.
- Да! – перст Главного поднялся кверху. Сергей Сергеевич сиял. – Наша газета оплатит половину суммы…
«Сейчас скажет: «Вторую – ищи сама!» – с опаской подумала Лена.
- …а вторую – заплатит «Северное Сияние»! («Что?!!!» – вырвалось у нее.) Конкретно, Дьяков Константин Михайлович! Правда, придется твоему летуну и его брать с собой!
- При чем тут Дьяков?! При чем тут «Северное Сияние»?!! – вскинулась, было, Лена, но Главный, положив ей руку на плечо, усадил обратно.
- Потому что денег больше взять негде, - просто сказал он. – А на пару с ними мы вертолет сумеем оплатить! Я Костю Дьякова как облупленного знаю! Получив такую тему, он ни одного молодого сотрудника к ней близко не подпустит! Полетит сам, как пить дать! А материалы он долго готовит, он же – профессиональный писатель, а не журналист! Тема шикарная, непременно захочет книгу написать! А пока он свой шедевр кропает, ты не только очерк, серию очерков успеешь выпустить!
- Ну… если вы его хорошо знаете… - с сомнением заметила Лена.
- Знаю-знаю! – улыбнулся Сапожков. – Костик себя живым классиком считает, поэтому наши газетные проблемы для него – суета сует! А куснуть еще раз давно почившую Советскую власть, разоблачить «тайны запретных зон» – это он никогда не откажется! Старый диссидент!
- Диссидент?
- Ну да. Когда был Советский Союз, его чуть не посадили, Ограничились, правда, увольнением из газеты и высылкой из Первомайска. Город-то ведь был «закрытый»! А после 91-го он – снова сюда. Как представитель «победившей демократии»!.. Ладно, этот вопрос мы закрыли. Ты лучше скажи – в пилоте-то уверена? Не как в человеке – это я по твоим щекам вижу – а как в профессионале? Хороший летчик?
Лена кивнула головой.
13. Приключения Лены (Продолжение.)
…В этот самый момент чьи-то пальцы коснулись ее правого предплечья. Вздрогнув, она еле удержалась от крика. Но вовремя опомнилась: это был Павел. Своим прикосновением он вытащил ее из пучины воспоминаний, как тащат на поверхность утопающего…
- Ты чего? – довольно нелюбезно осведомилась она.
Павел смущенно улыбнулся:
- Ты сначала щелкала своей камерой как сумасшедшая, а потом вдруг опять повернулась к этим развалинам…
- Это – не развалины, - сердито возразила Лена. – И я думаю: мне стоит туда зайти!
(«Сделаю внутри десяток кадров, - решила она про себя. – для необходимого антуража.»)
Шея, затылок и часть щеки Павла были освещены оранжевым закатным светом; глаза блестели тревожно, само лицо оставалось в тени.
- Тебе обязательно бродить по этим раз… по этому зданию?
- Обязательно. («А что мне еще снимать? Твою мужественную физиономию под цыганской шевелюрой?»)
- Подожди – я сейчас! – он метнулся к вертолету.
- Придурок! – Лена повернулась, и принялась изучать дверь.
Внутренний замок был, похоже, закрыт. К тому же, он, наверняка, заржавел, но она (чисто женское упрямство) все равно потянула за дверную ручку. И была вознаграждена! Дерево оказалось слишком гнилым, и дверная ручка вместе с накладным замком (язычок был выдвинут на два оборота!) оказалась в ее руке! Дверь же с зияющей дырой (гнилая труха посыпалась вниз) с глухим хлопком подалась вперед!
- Ого! – удивленно сказал за спиной Павел. – Так ты у нас – Супермен?
- Терминатор! – буркнула она, сама немало удивленная.
- Видал я многое… но такое! – похоже, он так и не сообразил, в чем дело.
- Показывай – чего принес! – Лена повернулась.
Но что это с ним? Прячет глаза? В правой руке у него здоровенный фонарь – килограмма на три весом. (Наверное, спер на своей базе МЧС.) А в левой… ЧТО?!!
Лена округлила глаза: рулон туалетной бумаги! Не знала – разозлиться ей или расхохотаться. Однако, пожалуй, натура взяла свое: она почувствовала, как наружу рвется неудержимое хихиканье.
- Ты… ты зачем … это принес?
- Ну-у… ты же сама сказала… - похоже, он был готов провалиться сквозь землю. – Ну… что тебе очень надо… ну, зайти туда?..
- Спасибо за заботу! – она уперла руки в бока. – Вообще-то я надеялась когда-то получить от тебя в подарок букет цветов, а не… - тут снова не удержалась и хихикнула.
- Извини! – он спрятал рулон за спину.
- Нет уж, давай! – протянула руку. – Пригодится на всякий случай. А вот эта бандура не нужна! – из бокового кармана она достала светодиодный «светлячок» (крепится на голове эластичной лентой)
Закрепляя «светлячок» на лбу, поправила волосы. Щелкнула кнопка…
«Дева-воительница! – с восхищенно подумал Павел, закрывшись рукою от света. – Богиня!»
…Месяц под косой блестит,
А во лбу – звезда горит!
- продекламировал он, а его левая ладонь (не успел он ничего подумать), словно обладая собственной волей и разумом, потянулась к этим шелковистым локонам…
Хлоп! Лена с размаху шлепнула его по руке!
- У меня коса – стальная! – объявила она полусердито-полунасмешливо. – Специально. Чтобы отрубать грязные лапы всякому хамью!..
- Может быть, мне все-таки лучше пойти с тобой? – спросил Павел.
- Зачем это? – хмыкнула Лена. – Ты же сам был уверен, что я отправляюсь туда, чтобы…
Он был рад, что лицо у него в тени. Не хватало, чтобы эта насмешница заметила краску на его щеках!
- Ладно, только недолго! – Павел помог распахнуть входную дверь.
- Мог бы не утруждаться! Не дверь, а одно название! – проворчала Лена, но прикусила язычок, увидев, что за первой дверью прячется другая.
Правда, она оказалась незапертой, хотя, впитав многолетнюю сырость, уступила только мужским усилиям.
Шагнув в дверной проем, Лена сморщила носик: пахло плесенью, гнилью и еще какой-то гадостью…
Внутри холла, вопреки ожиданиям, оказалось светлее: стекло окна-витрины, собрав на себя пыль и грязь, стало дымчато-туманным, но свет заходящего солнца исправно пропускало. В мягком освещении можно было разглядеть стены с обрывками каких-то самодельных плакатов, полушария плафонов - на потолке. Справа на стене белел квадрат электрических часов – они остановились, и, похоже, навсегда. Под часами загадочно темнел проход во внутренние помещения. Там, дальше проход на второй этаж – к библиотеке и танцевальному залу. Только идти туда смысла нет. Все наверняка под замком. Ей приходилось уже посещать военный городок летчиков-истребителей, а там был точно такой же Дом Офицеров. Все строилось военными строителями по единому образцу. Что в Карелии, что – Дальнем Востоке, что – в других местах.
«Направо не пойдем, - решила про себя Лена. – Хотя – коня нет, и терять, вроде бы, нечего.»
Повернув голову, она провела лучом фонарика по плакатам. Ничего интересного. Выцветшая наглядная агитация. Бравые солдаты с автоматами под российским триколором, весьма схематично нарисованные танки и ракеты. И тут же огромными буквами – «Слава российской науке!» Забавно!
Лена удивленно пожала плечами: при чем тут наука? Впрочем, здесь же был «номерной ящик»!.. Интересно, как они уживались здесь – генералы с полковниками и «доценты с кандидатами»? А может быть, и неплохо уживались! Она вспомнила рассказы Басова. В этом странном институте многие ученые мужи ходили в мундирах под лабораторными халатами, а офицеры прикрывали халатами погоны! Безо всякого энтузиазма сделала несколько снимков. Ничего интересного.
Вот эта дверь напротив входа ведет в кинозал. По крайней мере так было у этих веселых ребят-истребителей. Они не унывали, хотя Родина не давала им возможности летать, безжалостно урезая им лимиты на керосин. Не давала новых самолетов, не хотела повышать зарплаты, и обманывала с выдачей сертификатов на жилье! И здешние военные (в халатах, и без) тоже бы не стали покидать насиженное место, если бы…
Вспомнив о том, что здесь случилось, Лена ощутила некоторый дискомфорт. Она стоит здесь в полутемном холле одна, перед дверью в пустой кинозал, где царит полная тьма. Мысль о полной тьме показалась ей неприятной. Не пора ли выбраться на свежий воздух?
Но тут ее собственный, любимый, организм, о котором заботилась, и который никогда не обижала, показал ей козью морду. Как это у классиков – деликатно и возвышенно – «она почувствовала некий позыв»?
- Чтоб тебя разорвало, Щербаков! – ругнулась в сердцах. – Даришь любимой девушке вместо цветов… м-м… предмет гигиены, и в результате…
Впрочем, желание было не таким сильным. Может, потерпеть?
- Всю ночь все равно не вытерпишь! – рассудила Лена. – Что ж, пойдем туда, куда, согласно слухам, ходят иногда даже принцессы!
Хорошо, хоть, побывав раньше в таком же здании, она знала, где находятся местные «удобства». Холл, огибая стенку кинозала заворачивал влево буквой «Г». Там, в этом коротком аппендиксе должны стоять вешалки, и располагаться две двери. «Мэ» и «Жо» – так вроде говорил Лелик из «Бриллиантовой руки»? Так вот, нам надо «Жо»!
Лена включила фонарик. В «аппендиксе» нет окон, и поэтому темно – хоть глаз выколи. Луч уперся в ряды вешалок. С удивлением увидела на одной из них забытый пластиковый пакет. Проверить, что там?
Она покачала головой. Даже если в пакете, что-то есть, не будем рыться в чужих вещах!
Повернувшись, дернула ручку двери со стилизованной женской фигуркой. Заперта.
- Здрасьте, приехали! – недовольно пробормотала она и шагнула ко второй двери. – Извините, джельтмены, но придется вас побескоить!
А вот здесь было незаперто.
- Мужики стыда не имеют, поэтому не закрываются, - промурлыкала Лена. – А вот дамы заперлись изнутри…
Тут она осеклась. Фраза о дамах, закрывшихся изнутри, показалась зловещей. На секунду она застыла, но тут же рассердилась на себя.
- Что это меня мандражит сегодня?
Распахнула дверь. Луч фонарика скользнул в темноту.
«Да-а, удобства еще те!»
Слева – ряд кабинок; на дверях облупилась краска. Справа белеет ряд писсуаров. Дверь ближайшей кабинки была распахнута настежь и мешала рассмотреть, что там дальше…
- А что там дальше? – она шмыгнула носом. – Ничего!
Вот высморкаться бы не мешало. Простыла на этом проклятом озере. Неловко перехватив левой рукой фонарь, она локтем прижала к боку туалетную бумагу. Правая рука шарила по карманам куртки.
«Господи, да где же он?»
Наконец, пальцы нащупали под сигаретной пачкой носовой платок. Запасной носовой платок. Основной был там, где ему и положено – в ее дамской сумочке. (Вот только сумочку она постоянно забывала - на столе в редакции. Ноутбук, цифровую камеру – никогда, а вот этот дамский аксессуар, будь он неладен! Девчонки из редакции шутили, что если сумочка у Светловой лежит на столе, то, значит, сто процентов – Ленка умотала в командировку!)
Высморкавшись, она втянула ноздрями воздух и…
- Фу-у, да что это?!!
Нет, это не была знакомая аммиачная вонь, обычная для таких мест.(Да и откуда ей здесь взяться – сколько лет прошло!) Тут царил тяжелый смрад гниения. Рыба? Водоросли? Она не могла точно определить. Но раньше случалось бывать у рыбаков, и этот запах живо напомнил ей о тех поездках.
- Черт, откуда здесь это? – пробормотала Лена. – Ладно, - решила она про себя. – Будем пока дышать ртом! Надо провести тут дополнительные изыскания. Но сначала…
Зайдя в кабинку, она обнаружила, что унитаза, как такового, здесь попросту нет. Так, углубление в полу, вроде большой раковины, с упорами для ног.
- Удобства – минимальные! – прокомментировала она, присаживаясь…
…Потом, застегнувшись, и одернув куртку, она подняла с пола фонарик.
- Посмотрим, что здесь так…
Только сейчас она заметила, что сквозь рыбную вонь пробивается еще один запах. Незнакомый, противно-сладковатый.
- Однако и амбре здесь… - проворчала Лена. – Что, черт возьми, за…
Свет фонарика, отразился от кафельной стены, соскочил на пол, под писсуары, а там…
И тут Лена сделала то, что не делала много-много лет – завизжала пронзительно, во весь голос…
14. Павел Щербаков.
…Павел терпеливо ждал у приоткрытой двери. Сквозь щель он видел вспышки, когда Лена делала снимки.
«Ну ты и идиот! – выругал он себя. – Ленке материал нужен, а я ей – туалетную бумагу!»
Воспоминание заставило его снова покраснеть.
По запыленному стеклу пробежал желтый отблеск.
«Фонарь включила, - он беспокойно пошевелился. – Что-то она долго копается!»
Павел не думал, что девушке угрожает какая-нибудь опасность. Его шестое чувство говорило, что в этом заброшенном здании нет ни одной живой души (кроме Лены, конечно). Но, почему же вокруг этой бетонной коробки сгустилась такая тягостная атмосфера?
Дьяков подойдя сзади, сопел за спиной, и это действовало на нервы.
Чтобы отвлечься, Павел заставил себя вспомнить тот день, когда судьба вновь свела их с Леной Светловой…
…Тогда он возился с «Финистом». Забравшись на стремянку, вскрыл кожух двигателя.
Рядом торчал старейшина местных техников Егорыч. Вообще-то остальные техники, да и летный состав авиаотряда МЧС очень интересовались его машиной, но сейчас все они были заняты. У летчиков был предполетный инструктаж, а молодые коллеги Егорыча были по горло заняты доведением до ума старичков «МИ-8» (Пополнение авиапарка отряду обещали уже который год.)
Дата добавления: 2015-08-27; просмотров: 32 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |