Последний отрезок 3 страница

Это страшно любезно с вашей стороны думать, что я здесь
Но я со всем уважением вынужден признать, что меня здесь нет
Я никогда не думал, что комната так велика
Я никогда не думал, что комната так грустна
Я благодарен, что вы выбросили мои старые башмаки
И принесли меня сюда, а не одели в красное
И я спрашиваю себя — кто же пишет эту песню
Меня не трогает если солнце не светит
Меня не трогает если у меня нет ничего
И меня не трогает эта возня с вами
Я выкажу свою любовь зимой
И море не зелено
И я люблю королеву
Вот это в самом деле сон
Вот это в самом деле хохма

If — Если бы (Р.Уотерс)
(Atom Heart Mother, 1970)

Если бы я был лебедем, я бы уплыл. Если бы я был поездом, я бы опоздал (снова)
И если бы я был лучше, Я бы разговаривал с тобой чаще, чем теперь
Если бы я спал, я бы видел сон. Если бы я боялся, я бы скрылся
И если я сойду с ума, пожалуйста не лезьте проводами мне в мозги
Если бы я был луной, я бы остыл. Если бы имел власть, я был бы гибким
И если бы я был лучше, я понял бы, что связывает друзей
Если бы я был один, я бы плакал. И если бы я был с тобой, я был бы домашним и скучным
И если я сойду с ума — позволишь ли ты мне и дальше включаться в игру

Echoes — Эхо (Р.Уотерс, Р.Райт, Д.Гилмор, Н.Мэйсон)
(Meddle, 1971)

Альбатрос завис над головой
неподвижен в воздухе. А в глубине набегающих волн в лабиринтах коралловых пещер
Эхо далеких времен
приходит, накатываясь на песок
И все в зелени, солнце — внизу, в глубине
И никто не укажет нам на землю
И никто не знает, куда и зачем
Но что-то таращится, что-то пытается
И все же карабкается к земле
Незнакомцы, шатаясь по улице, случайно минуют возможную встречу. И я — это ты, а то, что я вижу — это я
И я возьму тебя за руку
и поведу через земли
Помоги мне понять, что лучше.
И никто не зовет нас к рассвету
И никто не требует потупить глаза
И никто не говорит, никто не пытается
И никто не летит вокруг солнца
Безоблачье всегда, как вижу тебя, проснувшись. Понимая и приглашая вставать
И черва стенное окно проистекает на крыльях солнечного ветра
миллион сияющих посланцев ура. И никто не поет мне колыбельных. И никто не требует закрыть глаза
И я открываю окно пошире. И тянусь к тебе — сквозь небеса

Альбом "The Dark Side Of The Moon" (1973) — "Темная сторона Луны"

Brealhe — Дыши (Р.Уотерс, Д.Гилмор, Р.Райт)

Дыши, глотай воздух
Не бойся забот
Беги, но не бросай меня
Оглянись и выбери свою площадку
Как долго ты живёшь, как высоко летишь
Улыбки, что ты дашь, и слезу, что выплачешь
Всё, чего касаешься и всё, что видишь
Всё это составляет твою жизнь
Беги, беги, кролик, беги. Заройся в эту нору, забудь о солнце
И когда, наконец, всё сделаешь, не рассиживайся — время рыть следующую
Как долго ты живёшь, как высоко летишь
Но лишь попал в прибой
И балансируешь на самой большой из волн -
Ты мчишься к собственной могиле

Time — Время (Н.Майсон, Р.Уотерс, Д.Гилмор, Р.Райт)

Тикают прочь минуты, что составляют скучный день
Ты мелочишься и тратишь часы, и они утекают из рук
Топчешься на маленьком клочке своего города
Ждёшь, что кто-то или что-то укажет тебе путь
Устав лежать под солнцем, остаёшься дома наблюдать за дождем
Ты молод, жизнь долга, и сегодня ещё можно убивать время
А потом ты увидишь, что еще десяток лет позади
Никто не сказал тебе "пора" и стартовый сигнал ты пропустил
И ты бежишь, спешишь за солнцем, но не поспеваешь.
Оно бежит по кругу и снова восходит у тебя за спиной
Но солнце всё то же, что и всегда, а ты стареешь.
Слабеет дыхание, и ты ещё на один день ближе к смерти
Каждый год всё короче, и уже не хватает времени
для планов, что рушатся или остаются на бумаге строками,
повисшими в отчаянии, в чисто английском духе...
Время ушло и песня окончена, хоти я не всё успел сказать

Breathe (reprise) — Дыши (реприза)

Дома, снова дома
Как хорошо быть здесь, когда удаётся
Когда я возвращаюсь замёрзший и усталый
Хорошо погреть кости у камина
Издалека, из-за полей, доносится колокольный звон
Призывает верующего преклонить колени
Внимать тихой магии заклинаний

Money — Деньги (Р.Уотерс)

Деньги утекают. Получишь хорошую работу с большой зарплатой, и ты ОК
Деньги — это газ. Греби наличные обеими руками и срывайся
Новая машина, икра, любые мечты. Думаю, куплю себе футбольную команду
Деньги возвращаются. Я в порядке. Джек, руки прочь от моей кучи
Деньги — это успех. Не талдычь мне, что делает барахло барахлом
Я путешествую первым классом. И, думаю, мне нужен личный самолёт
Деньги — это преступление. Дели по совести, но не тяпни куска моего пирога
Деньги, о них говорят — Это корень всех сегодняшних бед
Но если просишь о прибавке, не удивляйся
Когда ничего не получишь — прочь, прочь, прочь

Us And Thp — Мы и они (Р.Уотерс, Р.Райт)

Мы и они
В конце концов мы все одинаковы
Я и ты
Бог свидетель, это не то, чем мы хотели заниматься
"Вперёд!" — заорал он из тыла и передняя шеренга мертва
А Генерал сидел, чертил на карте линии
От одного края к другому
Чёрное, голубое... Кто знает, что есть что и кто есть кто
Вверх и вниз
А в конце выходит лишь круг и круг и круг
Разве ты не слышал, это битва слов — кричал разносчик афиш
Послушай, сынок, сказал человек с ружьём
Для тебя есть место внутри
Вниз и наружу
Это не поможет, но здесь такого много
Вместе, порознь
И кто спорит, что иэ-за этого вей вражда
Прочь с дороги, сегодня трудный день
И я знаю одно —
Нуждаясь в стакане чая и краюхе хлеба, Старик умер

Brain Damage — Помутнение рассудка (Р.Уотерс)

Придурок на траве Придурок на траве
Вспоминает игры, венки из маргариток и смеётся
Когда психов пытаются удержать
Придурок в комнате
Придурки в моей комнате
Их лица на разворотах газет на полу
И каждый день почтальон приносит их снова и снова
И если многолетняя плотина вдруг прорывает
И если в холме нет укрытия
И если твоя голова раскалывается от мрачных запретов
Мы увидимся на тёмной стороне Луны
Придурок в моей голове
Придурок в моей голове
Ты занес нож, ты изменяешь
Ты перекраиваешь меня, чтобы я стал нормальным
Ты запер дверь
И выбросил ключ
Кто-то остался в твоей голове, но это не я
И если туча взрывается, гремит в твоих ушах
Ты кричишь, но, похоже, никто не слышит
И если твоя группа играет не в лад -
Увидимся на тёмной стороне Луны

Eclipse — Затмение (Р.Уотерс)

Всё чего ты касаешься
Всё что видишь
Всё что ты пробуешь
Всё что ты чувствуешь
Всё что ты любишь
Всё что ты ненавидишь
Всё чему не веришь
Всё что хранишь
Всё что ты даёшь
Всё что ты раздаёшь
Всё что ты покупаешь, просишь,
занимаешь или крадешь
Всё что создаёшь
Всё что уничтожаешь
Всё что ты делаешь
Всё что ты говоришь
Всё что ты ешь
Каждый кого встречаешь
Всё чего ты избегаешь
Каждый, с кем борешься
Всё что есть сейчас
Всё что ушло
Всё что приходит —
Всё это в гармонии под солнцем
Но солнце скрыто луной

Альбом "Wish You Were Here" (1975) — "Тебя бы сюда"

Shine On You Crazy Diamond (Part One) — Сияй, Безумный Бриллиант (Часть первая) (Р.Уотерс, Д.Гилмор, Р.Райт)

Вспомни, когда ты был молод
Ты светил, как солнце
Сияй, Безумный Бриллиант
Теперь твой взгляд
Словно чёрные дыры в небе
Сияй, Безумный Бриллиант
Тебя застал врасплох перекрёстный огонь
Детства и славы
Захлестнул стальным ветром
Давай, мишень для зубоскалов
Давай, чужеземец, легенда, страдалец -
Сияй!
Ты слишком быстро познал тайну
Ты плакал по Луне
Сияй, Безумный Бриллиант
Терзаемый призраками ночи
Беззащитный на свету
Сияй, Безумный Бриллиант
Да, ты износил свою удачу
И слишком часто Летел на этом стальном ветре
Давай, крикун, пророк
Давай, художник, дудочник, арестант -
Сияй!

Welcome To The Machine — Добро пожаловать в машину (Р.Уотерс)

Добро пожаловать, сынок, добро пожаловать в машину
Где ты был?
Ладно, мы знаем где ты был
Жил по течению, тратил время
Развлекался игрушками, читал комиксы
Назло матери купил гитару
И не любил школу
И ты думаешь, тебя никому не одурачить
Так давай, добро пожаловать в машину
Добро пожаловать, сынок, добро пожаловать в машину
Что было твоей мечтой?
Ладно, мы сами скажем, о чём ты мечтал
Мечтал стать звездой
Бренчать на гитаре
Вечно торчать в баре
Обожаешь раскатывать в своём "ягуаре"
Так давай, добро пожаловать в машину

Have A Cigar — Бери сигару (Р.Уотерс)

Заходи, дорогой, бери сигару.
Вы далеко пойдёте, высоко взлетите
Вы не заглохнете, у вас всё получится, если постараетесь
Они вас полюбят.
Я всегда пользовался большим уважением, говорю совершенно искренне —
Группа просто фантастическая, я действительно так считаю.
Кстати, а кто из вас этот Пинк? И мы ещё не сказали тебе название этой игры, парень?
Мы называем это Прогулкой за Лёгким Заработком
Мы просто отпали.
Мы слышали как идёт продажа.
Вы должны выпустить альбом
Вы должники перед людьми.
Мы в восторге.
на такое даже не рассчитывали
Все остальные просто молокососы, вы не заглядывали в чартсы?
Это потрясный старт, он станет настоящим монстром, если мы будем держаться друг за друга
И мы ещё не сказали тебе названия этой игры, парень?
Мы называем это Прогулкой за Лёгким Заработком

Wish You Were Here — Тебя бы сюда (Р.Уотерс, Д.Гилмор)

Так, значит ты отличишь рай от ада? Синеву неба от боли?
Отличишь зелёное поле от холодного стального рельса? Улыбку от маски?
Думаешь, сможешь?
Неужели тебя заставили променять своих героев на призраков? Горячий пепел — на деревья?
Зной — на прохладный бриз? Холодный комфорт на суету перемен?
Неужели ты променял ходьбу в военном строю на заправилу в клетке?
Как бы я хотел, как бы я хотел, чтобы ты был здесь
Мы всего лишь две заблудшие души, плавающие по аквариуму,
год за годом бегущие по той же старой земле.
Что мы обрели? Всё те же страхи
Тебя бы сюда

Shine On You Crazy Diamond (Part two) — Сияй, Безумный Бриллиант (Часть вторая)

Никто не знает, где ты.
Близко или далеко.
Сияй, Безумный Бриллиант.
Скрылся под многими слоями, и я достану тебя там.
Сияй, Безумный Бриллиант.
И мы отдохнём в тени вчерашних успехов и поплывём под стальным ветром
Давай, ребёнок, победитель и побеждённый, давай, искатель правды и иллюзий —
Сияй!

Там, за стеной

Описание альбома The Wall

Автор описания: Макс "Голубяка" Жолобов, 1999

В апреле 1976 года совладелец крупной компании «Нортон/Уорбург» Эндрю Оскар Уорбург (в историю вошел как ушлый и коварный тип) стал секретарем, агентом и маклером британского музыкального предприятия под звучным именем Pink Floyd. Его вступление в должность совпало с началом тотального кризиса всемирно известной группы, и пару пет спустя, Уорбург исчез, прихватив с собой 74 000 фунтов инвестированных. Ситуация и без того драматическая усугубилась вероятным банкротством предприятия, и вскоре на помощь ошарашенным звездам шоу-бизнеса поспешили их звукозаписывающие компании. Баш на баш, — предложили американская Columbia и британская ЕМI, — они обязуются выплатить группе 4,5 млн. фунтов компенсации в случае, если музыканты сделают невозможное: вдохнут жизнь в полусгнивший труп и «вылепят» не позднее ноября 1979 года новый альбом Pink Floyd.

Собравшись в своем лондонском офисе, Роджер Уотерс, Дэвид Гилмор, Ричард Райт и Ник Мэйсон после долгой дискуссии постановили на возобновлении постылой совместной деятельности. Уотерс утешил нелюбимых коллег сообщением о том, что лично он уже написал все песни, так что если остальные не возражают, из них можно было бы без особого труда составить будущую пластинку. «Слушать их было нельзя», — вспоминал Гилмор о своей реакции на черновые наброски Роджера, того же мнения были и остальные. Но, не имея взамен практически ничего, скептически настроенная троица заперлась в студии Britannia Row и принялась разбирать пожертвования своего плодовитого коллеги. Первый из черновых песенных циклов — в нем шла речь о сомнительном путешествии автостопом и об ужасах семейной жизни с первой женой Роджера, Джуди Трим, — они отвергли сразу же. Второй цикл был, в принципе, о том же, однако тема отчуждения и изоляции от бренного мира за символической стеной казалась более универсальной. Нам, татарам, все равно, — решил «худсовет», — Стена, так Стена.

Идея Стены пришла в голову Уотерсу сразу после того, как в Монреале он воплотил в жизнь строчку из собственной песни «Dogs»: «Кого научили не плеваться в фэна?» Оплеванный паренек из первого ряда ушел вытирать лицо, а Роджер, потрясенный собственной выходкой, позже в гостиничном номере задумался о том, как же докатился до такой жизни он сам, и как случилось, что между публикой и группой со временем выросла стена отчуждения и непонимания. «И вот я подумал: чтобы разрушить эту стену в сознании, неплохо бы ее выстроить на самом деле»…

В течение года Роджер продумывал сюжет, принимая во внимание свои личные юношеские воспоминания и описывая зрелый период жизни как нечто весьма невротическое. Потеря отца на войне и недавний развод с женой – вот ещё две темы, которые он никак не мог обойти. Разрозненные мысли собирались в разрозненные песни, но друг с другом эти песни не клеились, а нужна была чёткая концепция.

Споры о концепции велись между Уотерсом и Гилмором. Обе стороны, будучи принципиально непримиримыми, решили в итоге нанять арбитра в лице канадца Боба Эзрина, чтобы тот решал все спорные вопросы.

В ноябре 1978 года Эзрин присоединился к воюющим музыкантам в Britannia Row, чтобы "стать их Генри Киссинджером", а заодно избавить черновики от монотонной английской назидательности.

«Заокеанский ум» Боба снабдил сюжет голливудской динамикой и хэппи-эндом (Карфаген должен быть разрушен!), а также настоял на определенной доле попсы в альбоме. В конце концов, заявил Эзрин, им нужна не просто новая пластинка Pink Floyd, а чертовски хорошая новая пластинка Pink Floyd. И пусть ее покупают тинейджеры: прибыль будет больше. Гилмор, которому такой подход к делу безусловно импонировал, не без злорадства вспоминал, как выходили из-под Уотерса мега-хиты типа "Еще одного кирпича в стене (часть 2)". Когда б вы знали, под каким давленьем росла Стена...

По словам Эзрина, конфликт между Уотерсом и Гилмором «перешел в открытую войну», когда в апреле 1979 года группа наконец-то приступила к записи доработанного и разученного материала. Тем не менее просто невероятно, но ключевая идея использовать в записи «Еще одного кирпича в стене (часть 2)» детские голоса пришла одновременно в ОБЕ упрямые головы! Задание добыть в студию детей было поручено звукорежиссеру Нику Гриффитсу, ответственному за «конкретные шумы». Тот поначалу собирался отыскать нескольких ребят с просто очень хорошими голосами, затем решил, что гораздо естественнее будет привести в студию целый школьный класс. Недалеко от Britannia Row находилась школа «Айлингтон Грин», славившаяся успехами в преподавании музыки. Поговорив с одним из преподавателей, Аланом Редшоу, Гриффитc остановил свой выбор на четвертом классе. Запись с детьми заняла всего полчаса, после чего детям были обещаны бесплатные уроки музыки в студии.

Очень скоро менеджер РF Стив О'Рурк, не имея более не малейшего понятия, как скрывать от налоговых служб нелегальные сессии звукозаписи на Britannia Row, склонил своих подопечных к аварийной эмиграции во Францию. Там в местечке Миравель, в тишине и безопасности (на первый взгляд), музыканты продолжили работу в студии Superbear. Но если вы думаете, что все споры на этом прекратились, то вы просто недооцениваете Уотерса и Гилмора. Ник Мэйсон, ближайший друг Роджера и крестный отец одного из его сыновей, во всех стычках неизменно занимал сторону своего товарища. Ему это припомнили. «Была такая песня, «Мама», с которой Ник никак не мог справиться, — рассказывал Гилмор. — Я предложил, чтобы Джефф Поркаро отстучал вместо него. Роджер с самого начала не желал ничего слышать — не потому, что Ник был его другом, а просто потому, что эта идея пришла в голову мне». В итоге, в борьбе за «Маму» лагерь Уотерса — Мэйсона потерпел поражение: за ударные сел Поркаро, а партию акустической гитары исполнил Ли Ритенуар.

В случае же с «Комфортабельным оцепенением» проиграл лагерь Гилмора. Эзрину понадобился симфонический оркестр, чтобы «придать их музыке атмосферу как бы театральную, киношную». Гилмор воспринял сие как пощечину классическому стилю Pink Floyd и уперся. Уотерс, как вы понимаете, выступил за предложение Боба — может, даже не из вредности, а чтобы действительно как-то разнообразить пресловутый «Pink Floyd Sound». Уотерса поддержал друг Мэйсон.

«Больше всего споров было вокруг «Комфортабельного оцепенения», — вспоминал Боб Эзрин. — Дэвид настаивал на простой и сердитой аранжировке: гитара, бас и ударные. Но Роджер был на моей стороне». Следующий комментарий Эзрина звучит как-то уж слишком грустно: «Вообще-то это ведь наше общее детище: Дэвид написал музыку, Роджер — слова, а я — оркестровые партии...»

Исполнение оркестровых партий Боб поручил пианисту и дирижеру Майклу Кэмену, специализирующемуся на создании музыки к кинофильмам. Уотерс рекомендацию одобрил, недовольному Гилмору было все равно. Оказалось, что участие/неучастие в записи оркестра — это еще полбеды. «До последнего шли споры о том, какую из двух записанных версий «Оцепенения» считать лучшей, а также как ее микшировать, — жаловался Гилмор. — В первой версии Ник явно облажался, и я настаивал на второй, но Роджер и слышать ничего не хотел; «Оставим первый дубль», и все тут». Столкновения между Гилмором и Уотерсом достигли такого накала, что Эзрин, в конце концов, нанял студию неподалеку от Superbear и «выслал» Роджера туда.

Ближе к сентябрю, когда музыкантам оставалось всего два месяца на шевеления, они решили устроить себе двухнедельный отпуск, чтобы затем продолжить запись в Лос-Анджелесе. Райт в Америку не приехал. Все его участие в проекте сводилось теперь к каким-то незначительным аккомпанементам — Уотерсу не нужны были долгие клавишные пассажи на новом альбоме. Более того, Уотерс постоянно донимал Рика упреками, справедливо считая его сообщником Гилмора. Теперь же неявку клавишника Роджер расценил как саботаж, направленный против всего коллектива. И выдвинул ультиматум: либо Райт выходит из группы и не получает свою долю с 4,5 млн., либо он, Уотерс, вообще останавливает проект, и денег не видать никому. С тяжелым сердцем Райт прибыл в Лос-Анджелес, однако его присутствие оказалось чисто символическим: откровенно говоря, львиную долю клавишных партий в «Стене» исполнили Питер Вуд, Фред Мэнделл да Боб Эзрин. Причем их процент гонорара был куда меньше, нежели у Райта. (Вот и скажите, где тут справедливость!) Наибольшая же ирония заключается в том, что когда альбом все-таки вышел в продажу, на его конверте состав группы указан не был, а посему имена Райта и Мэйсона (!) отсутствовали (чего не скажешь о Гилморе и Уотерсе, чьи фамилии значились в списке авторов и продюсеров).

Заключительный этап работы, изготовление матрицы, происходил уже впопыхах: группа катастрофически не укладывалась в заданные сроки. Поэтому когда в работе была, наконец, поставлена точка, порядок и состав номеров на пластинках (их оказалось две) не совпадал со списком песен на конверте. Песен оказалось и в самом деле слишком много, поэтому альбом чуть было не стал тройным, а это крайне непопулярный формат (слишком дорого). Жесткое продюсирование привело к тому, что сокращались не только строчки и куплеты — местами вырезались целые песни. Но в итоге это дало потрясающий результат: динамика альбома такова, что 80 минут звучания пролетают абсолютно незаметно, — "The Wall" слушается на едином дыхании и практически… ПРАКТИЧЕСКИ… не имеет слабых мест.

Некоторые шероховатости покрыл, отдельные недостатки восполнил, а кое-какие неясности прояснил одноименный фильм Алана Паркера, снятый по горячим следам альбома. В создании этого гигантского видеоклипа, помимо двух мегалломанов, Паркера и Уотерса, принял участие третий мегаманьяк, мультипликатор Джеральд Скарф. И хотя по окончании работы «лебедь, рак да щука» расстались неудовлетворенные результатом и недовольные друг другом, их кинематографическое детище впечатляет и поныне.

Но вернемся к альбому. Как вы помните, он был обещан в ноябре 1979 года. Что ж, группа Pink Floyd (вам смешно?) выпустила его в последний день месяца. 30 ноября, и он был двойным, о чем ни EMI, ни Columbia даже не мечтали. Более того, материал, записанный на пластинках, по сей день считается едва ли не лучшим за всю карьеру рок-группы. Мистификация, скажете вы, и будете правы. Кто такой этот Пинк Флойд, заявленный на конверте альбома? Уотерс? Гилмор? Райт? Мэйсон? А может быть, Эзрин или Кэмен? За редким исключением, музыка, включенная в новую программу, разбивала наше представление о классическом стиле группы и раздвигала художественные рамки жанра. Рок-опера? Мюзикл? Да просто 40 минут болезненных воспоминаний о причинах и следствиях плюс еще 40 минут описания душевной деградации, и в финале — стремительный выход из тупика. Кто из нас не переживал похожий душевный кризис? Кто из нас не мечтал счастливо преодолеть его?

Со времен ленноновского «Plastic Ono Band» рок-музыка не ведала творения более откровенного и безжалостного к себе любимому. Тем и ценен "The Wall", что она обращена к ноющей душе своей зеркальной стороной. Приятно поплакаться в нее, но и не менее полезно набраться сил для борьбы с самим собой.

Наше восхищение и благодарность таковы, что сегодня мы уже не задумываемся о мелочах и не желаем знать, кто есть на самом деле этот Пинк, и что есть на самом деле этот "The Wall". Мое мнение? Цельное музыкально-театральное произведение, выдающаяся работа замечательного коллектива. Возможно, их последнее по-настоящему полноценное творение

И если сегодня, спустя 20 лет, мы решим сдвинуть бокалы, дабы отметить этот маленький, но знаменательный юбилей, я все же предложил бы вам тост за человека, без которого «Стена», возможно, никогда не состоялась бы.

Вы, конечно же, догадались, кто он?

Эндрю Оскар Уорбург!

КОММЕНТАРИИ К СЮЖЕТУ

Паркер начинает свой фильм с долгой панорамы коридора американского отеля, где остановился Пинк Флойд, звезда британской рок-сцены. Прежде чем прозвучит заглавная песня, нам предстоит терпеливо выслушать пролог в исполнении Веры Линн, старинную песенку о печальном мальчугане, которого не поздравил Дед Мороз, а затем — песню Уотерса «Когда тигры прорвались», специально сочиненную для фильма. Как позже станет ясно, солдат, зажигающий керосиновую лампу и протирающий револьвер, — это отец Пинка, готовящийся зимой 1944-го отразить атаку немецких «тигров» под Анцио, Италия.

Сидящему в кресле перед включенным телевизором «комфортабельно оцепеневшему» Пинку мерещатся толпы нетерпеливых тинейджеров, готовых прорвать заслон и вырваться на улицы. Еще немного, и они превратятся в статистов его абсурдного театра. Еще чуть-чуть, и всем станет известно, через какие страдания он прошел с самого рождения.

Все готово к началу представления...

Кажется, здесь мы вошли?

ВО ПЛОТИ?

В момент зачатия тинейджеры прорываются сквозь двойные двери с цепями и устремляются на волю, подобно взбесившимся сперматозоидам. Солдаты «третьей Королевской стрелковой роты» рвутся в атаку и падают замертво. Полицейские, пытающиеся сдержать молодежный бунт, выполняют предохранительные функции (тщетно!). Пинк зачат, и мы слышим его сердцебиение на второй минуте песни, но это сердцебиение еще не родившегося младенца, чье физическое тело еще не развито — отсюда и вопросительный знак в названии. Всем желающим «молодым бойцам», готовым немедленно выйти в свет (читай: родиться), дабы получать от жизни одни радости, виртуальный Пинк-наци зачитывает угрожающе-торжественный инструктаж, изящно предупреждающий о неизбежных горестях и лишениях на жизненном пути. Засим оратор занимает место режиссера-постановщика, заканчивающего последние приготовления к съемке сцены рождения главного героя Истории. Он командует дать свет и запустить звуковые эффекты. После слов: «Мотор!» раздается команда «Drop it!», которую можно отнести к требованию акушера-гинеколога ввести обезболивающее, а по желанию — даже к требованию скорее избавляться от бремени. Другой смысл фразы («Сбрасывайте бомбы!») подается слушателю более конкретно, в виде рева пикирующего бомбардировщика. Уотерс: «Я хотел провести параллель между рок-концертом и войной. Во время таких крупных мероприятий людям, похоже, нравится слишком грубое обращение, чтобы было громко и по-настоящему разрушительно».

Все готово к представлению. Юные фэны в экстазе. Бомбардировщик ревет уже совсем рядом. Бомбы сброшены. Отец Пинка погибает. Пинк рождается. История начинается...

ХРУПКИЙ ЛЁД

Внезапно осиротевший Пинк приходит в грешный жестокий мир, где «море могло быть теплым» для него, а небеса — «голубыми». В английском прилагательное «blue» символизирует одновременно и невинность, и депрессию, при этом мама называет свое чадо «бедняжкой» («baby blue»), неосознанно соболезнуя ему. Вслед за убаюкивающе-скорбным пением матери (Гилмор) вступает резкий голос реальности (Уотерс), сравнивающий жизнь со скольжением по хрупкому льду, падение под который синонимично потере невинности и сумасшествию. Паркер сопровождает песню кадрами растерзанных солдат, стремительно потерявших невинность в ходе «современной жизни».

ЕЩЕ ОДИН КИРПИЧ В СТЕНЕ (ЧАСТЬ 1)

Вот вам первая песня, представляющая метафору Стены. Здесь Пинк впервые осознает, что у него НЕТ ОТЦА. Не желая ежедневно жить с этой трагедией, он закладывает первый кирпич в будущую защитную стену. Уотерс: «На простейшем уровне, когда случается что-либо плохое, он еще более изолируется, символически добавляя в свою стену по кирпичику».

Паркер дополняет рассказ о юных годах Пинка реальным эпизодом из детства Уотерса, когда тот обнаружил в вещах матери военную форму отца и официальное соболезнование короля Англии Георга VI. Звучит вторая часть песни «Когда тигры прорвались», во время которой юный Пинк наряжается в отцовский мундир, позируя в нем перед зеркалом. Вот так, по мысли создателей фильма, молодежь приходит на смену старшему поколению, перенимая у него все мыслимое и немыслимое, включая войну.

САМЫЕ СЧАСТЛИВЫЕ ДНИ В ЖИЗНИ

Предваряемая незабываемым шумом вертолета и пронзительными воплями Учителя, эта крайне язвительная песня является хроникой школьных будней Пинка в старой доброй Англии. Из соображений исторической достоверности Алан Паркер в фильме счел нужным заменить вертолет жутким паровозом, перевозящим в скотовозках обезличенные тела детей. По настоянию Уотерса в фильм вошла сцена, во время которой Учитель на уроке отбирает у Пинка исписанный листок и с издевкой зачитывает всему классу стихи маленького «поэта». При этом мы узнаем строки из самой знаменитой песни Pink Floyd, «Money». В следующем эпизоде Учитель показан дома за ужином со своей «толстой психопаткой-женой» (отнюдь не толстой, но в доме у нее воистину широкие полномочия), которая заставляет мужа безропотно проглотить хрящик. Учитель выглядит ни много, ни мало «выпоротым». Пинк отмщен. Уотерс ликует: его страсть к цикличности нашла свое очередное применение в морали: что посеешь, то и пожнешь.

ЕЩЕ ОДИН КИРПИЧ В СТЕНЕ (ЧАСТЬ 2)

Любопытно, что двойное отрицание в припеве дает в итоге утвердительное требование: «Нам нужно образование» (это для тех, кто считает Уотерса противником института образования вообще). Основная идея песни понятна: учите, но не дрессируйте. Обращает на себя внимание «фоновая» реплика: «Если вы не доели мясо, вам нельзя есть пудинг». Похоже, нас насильно втаптывают в страдания, дабы в конце вознаградить неким «пудингом». Естественно, Пинк не желает никакого школьного «пудинга», и уж наверняка не станет он «есть мясо», чтобы его заработать. А учителя для него — «просто еще один кирпич в стене».

Среди использованных в видеоряде символов фигурирует прежде всего гигантская мясорубка (Уотерс: «Система такова, что индивидуальность не выдерживает, когда вас перекручивают с пяти лет»), превращающая школьников в червеобразные полоски мяса. Другой символ, молотки, не просто проповедуют тему «подчинись, или будь проклят», — они вообще доминируют в контексте данного произведения, в чем мы еще убедимся.

МАМА

Вслед за одинокими гудками в телефонной трубке — Пинк тщетно пытается дозвониться из Лос-Анджелеса до жены — вступает песня, о которой Уотерс говорил, что она не является нападками на его собственную мать (учительницу (!), члена компартии (!!) и участницу движения за ядерное разоружение (!!!)). Нет, речь здесь идет скорее об обобщенном образе чересчур заботливых мамаш, стремящихся удержать свое чадо под крылышком как можно дольше. Уже по первым репликам матери (ее роль исправно исполняет Гилмор) мы можем судить, насколько чрезмерно она опекает свое «бедное дитя». Она готова помочь ему и в воздвижении защитной стены, становясь при этом «еще одним кирпичом» для сына. Во время гитарного соло мельком показана свадьба главного героя (обратите внимание на сильный дождь — в Англии это считается плохой приметой для молодоженов), а затем мы видим фрагмент из «семейной жизни» Пинка: только что приняв сильнодействующий наркотик, он абсолютно не реагирует на присутствие жены. В данном случае сходство актера Боба Гелдофа с печально известным Сидом Барретом, создателем Pink Floyd, углубляет экранный образ.

Дата добавления: 2015-11-04