Карлики медные

Бедные, бледные карлики медные,

Брошены гроздьями в центре вселенной мы,

Скошены туфли, одежды поношены,

Женщинам жемчугом под ноги брошены.

Умные, добрые, милые, гордые.

Сердцем горячим, умыслом твердые,

В каменном городе огненным орденом

Свет выжигает узоры на коже нам.

Слезы на окнах и тени бесцветные

Бродят по дому желания заветные,

Перебирая засовами медными,

Передвигаемся еле заметно мы.

Самые милые, самые добрые

Спят на коврах одинокими кобрами.

Флейты играют весеннюю оргию,

Их усыпляя своими аккордами.

Бедные, бледные карлики медные

Вниз по реке уплывают, наверное,

В дальнюю даль, где живут откровенные

Сказки печальные, птицы вечерние.

Самые чистые, самые светлые

Словом простым и любовью согретые,

Ходим по свету мы тысячелетия,

Ловим любовь в изумрудные сети.

И. Сорин

1997 год ничего нового не принёс Игорю. Те же концерты, та же программа, та же беснующаяся толпа. Апполоновщина в группе разрасталась, в коллектив вошла сестра Андрея - Юля, в качестве костюмерши. Андрей по-прежнему чувствовал себя главным группы и требовал подчинения. Игорь закрылся так, как, знал, что любое его в порыве сказанное слово, любое действие станет известно «наверху». Команду «К ноге» он не выполнял никогда. Он работал на сцене всегда честно, отдавая всего себя публике, и она платила ему тем же. У него всегда было больше поклонниц, больше цветов, больше аплодисментов. Его просто любили. И это не могло не задевать тщеславие Андрея. Начались сначала мелкие, а затем и крупные стычки. Он почему-то определил Игорю на сцене роль шута и позволял себе довольно много вольностей. Зрел конфликт. В истории его называют конфликтом «Моцарта и Сальери». Игорь чувствовал всё это. Однажды он заявил о том, что ему не нужны ни поклонницы, ни цветы, ни аплодисменты - всё это по праву пусть принадлежит Андрею, а сам он уходит работать на второй план.

Три солнышка

Три солнышка светили над рекой

Нёс листик муравьишка деловой,

Копались в огородах червячки,

Дремали не пригорках старички.

Лягушки загорелые поют,

Кузнечики безумные снуют,

На ветках конопатые коты

Природу озирают с высоты.

Три дождика над речкою пройдёт,

Кусочек сыра мышка украдёт,

Летают разноцветные жучки,

Проснуться на пригорках старички.

Три радуги над речкою встают,

Лягушки загорелые поют,

Копытные лениво мух колотят,

Пернатые активно их клюют.

Припев: Мы на брёвнышке сидим

И на солнышко глядим.

Все от солнышка - балдеют,

Мы от солнышка балдим.

Эх,

Ноги, наши ноги,

Затекли немного.

И. Сорин

Игорь писал много шуточных и серьезных стихов, заваливая ими Матвиенко в надежде, что тот, что-то из них сделает и появятся в репертуаре новые песни, но увы!

Я очень редко ходила на концерты, а тут приехали родственники и уговорили Игорька провести их. Он встретил нас у служебного входа и сказал, что у него нет билетов. «Сядете, где придётся», И провёл нас в зал. Не буду рассказывать, как нас гоняли с места на место, пока мы не пристроились на боковых местах. Родственники возмущались: «Как это так? Он, что, попросить не может?». «Да, для себя никогда не может», ответила я.

Начался концерт. Вначале я ничего понять не могла, но чувствовала, что это уже не тот концерт, который я видела в начале их пути, где Игорь весь светился, зажигая всех вокруг себя. А теперь я увидела какую-то «патологию»: Андрей и Кирилл стоят в разных концах сцены, шепча в микрофон под фонограмму и пританцовывая каждый, как мог. Игорь же работал на заднем плане сам по себе, что-то изображая, в основном занимался клоунадой, пародируя их.

Мне стало страшно, я расплакалась. И только тогда, когда зазвучали сольные песни Игоря, он, сбросив личину «юродивого», нормально всё исполнил. Когда же к нему подбежали поклонницы с цветами, то он жестом отстранил их от себя, показывая на Андрея: все туда, все к нему.

После концерта я подошла к Игорю и спросила: «Что случилось? Почему ты так ведёшь себя?». Он ответил: «Так надо, мама». Я поняла, что это его протест. Тогда я всеми клеточками ощутила как же ему трудно, как он одинок, долго ли протянет, пробивая эту глухую стену бесчувствия и серости. Мой родной, маленький Дон-Кихот. А всего-то, что он хотел? Хотел просто петь, а не быть на подпевках, хотел больше глубоких песен, а не «Дусю», хотел, чтобы в конце концов с группой работал режиссёр, и чтобы ребята не варились в собственном соку, наконец, чтобы бьmо поставлено шоу, а не было подобие сельского клуба, но, увы - глас в пустыне. А ему так хотелось работать в полную силу своего таланта. Он тысячу раз вспоминал слова своего педагога Людмилы Конкордиевны: «В шоу-бизнесе тебе нет места, ты всегда будешь для них чужим».

Постоянные гастроли изматывали Игоря. Он перестал чувствовать, что у него есть дом, и тогда он стал искать его в себе. Игорек замкнулся, стал уходить в философию, в книги, искать людей, близких по духу, искать новое общение, чтобы хоть как-то отвлечься от той машины, которая перемалывала его.

Дата добавления: 2015-11-04