6 страница. Проблемы в раю у счастливой парочки?

Проблемы в раю у счастливой парочки?

«Не-е, им было слишком хорошо вместе».

— Ладно. — Господи, идея проторчать здесь, пока Блэй отправится наверх для следующей сессии с Сакстоном Великолепным, была совершенно непривлекательной. — Увидимся.

Проходя мимо, он почувствовал на себе взгляд Блэя, но не на уровне лица. По крайней мере, ему так показалось.

«Что это, блядь, только что было?»

Вывалившись в коридор, он первым делом проверил и перепроверил, что бетонные стены не растаяли, а в руках у него ни с того, ни с сего не возникла рыбина или еще какая херня. Да все вроде было в порядке, но всю дорогу, пока он ковылял к раздевалке, его преследовало лишающее равновесия ощущение нереальности. Нужно срочняк в душ — он был весь в поту, и насколько бы доджены не любили хороший беспорядок, он не собирался прибавлять им работы только потому, что пытался убиться во время тренировок…

Твердый. Возбужденный. Готовый к сексу.

Когда образ Блэя возник в его голове, Куин закрыл глаза и пнул дверь в обитель кафельной плитки и сантехники. Он намеревался прямиком отправиться в душ, но в итоге остановился среди ровных рядов шкафчиков и выстроенных в линию посреди прохода скамеек.

Усевшись, он расшнуровал «найки», сбросил их и стянул носки.

Абсолютно охрененно возбужденный.

Блэй просто выносил его мозг.

С какого-то перепугу в памяти Куина всплыли два его последних сексуальных контакта. Одним из них был рыжеволосый паренек в «Железной Маске» — которого соблазнил и трахнул в сортире. Он выбрал его из толпы, руководствуясь чисто внешними данными, и, естественно, эта связь для него ничерта не значила. Все равно, что желать «Эррадуры» при этом заправляясь имбирным элем.

И потом раз с Лэйлой — в чем не было ничего, кроме физического труда, типа рытья канавы или возведения стены…

Господи, он ощущал себя полной гнидой, думая так — и дело было вовсе в непочтительности к Избранной. К тому же, по крайней мере, было совершенно ясно, что ее соображения были аналогичны.

И что получается? За последний год у него были всего лишь две связи?

Почти двенадцать месяцев — никого, и ему ни разу даже передернуть не захотелось. Он не был заинтересован в этом, словно его яйца впали в спячку.

Забавно, сразу после своего перехода он трахал все, что имело две ноги и бьющееся сердце, но когда попытался припомнить хотя бы некоторые из тех бесчисленных лиц — Бог свидетель, их имена в его голове надолго не задерживались — его внутренности сжало чувство какого-то дискомфорта.

Вся эта бесконечная вереница безымянных секс-партнеров… на глазах у Блэя. И всегда в присутствии этого парня, раз уж на то пошло. Тогда казалось, что это в духе их приятельских отношений, но теперь он не был так в этом уверен.

Да в пизду все. Он знал, где собака зарыта.

Он вел себя как баба.

Куин заставил себя встать и разделся догола, бросив свою «алкоголичку»[36] и баскетбольные шорты мокрой грудой на скамейке. Затем вошел в душевую, нырнул в первую попавшуюся кабинку, открыл кран и встал под душ. Вода была такой ледяной, что аж яйца скукожились, но ему было похеру. Он подставил лицо под напор, зажмурившись и приоткрыв рот.

Тот рыжий в клубе почти год назад? Все то время, пока он соблазнял парня в сортире, в его сознании он был Блэем.

Это был Блэй — это его он прижимал к раковине, остервенело целуя. Это член Блэя он высасывал, и тело Блэя брал сзади…

— Потому, что люблю…, — простонал он.

Спонтанно, в его голове возник образ его бывшего друга, сидящего на тренажере прямо сейчас — колени широко разведены, член сильно натягивает тонюсенькую ткань тех шортиков — и это видение прострелило по позвоночнику, устремляясь прямо к промежности. Он осел, выдохнув проклятие, и вынужден был опереться рукой о гладкую плитку.

— О…, блядь…

Наклонившись, он облокотился лбом о руку и попытался сконцентрироваться на ощущении водяных струй, бьющих в затылок.

Да хуй там плавал!

Все, что он осознавал — это пульсацию в члене.

Ладно — это и оглушающую фантазию о том, как он опускается на колени, вжимается между бедрами Блэя, шире их раздвигая, облизывает его, двигаясь ртом в направлении… в то время, как рукой забирается под пояс тех шорт и такое начинает вытворять с парнем, что он хер когда это сможет забыть.

Наряду с прочими вещами.

Отвернув лицо от брызг, Куин запустил пальцы в волосы, зализывая их назад и выгибая спину.

Он ощущал, как член вздымается прямо из бедер, умоляя его о внимании.

Но он не собирался ничего с этим делать. В любом случае Блэй заслуживал лучшего. Конечно, это казалось полным бредом, но было просто непристойно дрочить в душе, думая о возбужденном парне, у которого начался стояк при мыслях о другом мужчине.

Блядь, о его партнере.

Ради Бога, собственном кузене Куина…

А его эрекция никуда не делась. Ее нисколько не обеспокоила эта логика, давая понять, что предстоящий день будет хреновым и долгим.

ГЛАВА 11

Блэй чертыхнулся и опустил голову, как только за парнем с легким щелчком закрылась дверь тренажерного зала. И, само собой разумеется, все, что он видел в таком положении — свой стояк.

И от этого легче не стало.

Блэй поднял взгляд, уставился на турник и понял, что должен что-то сделать. Едва ли он хотел быть застуканным сидящим здесь полупьяным и с таким «пати» в штанах. Если это окажется Брат Рэйдж? Блэю до конца жизни придется слушать об этом инциденте. Тем более, он уже слегка размялся и его окружало спортивное снаряжение, так что можно было себя занять, потягать железо и надеяться, что Мистер Счастливчик погрузится в депрессию от недостатка внимания.

Отличный план.

А главное — реальный.

Однозначно.

Спустя какое-то время, Блэй взглянул на часы и понял, что прошло пятнадцать минут, а он так и не приблизился к планируемым повторяющимся движениям, если не считать дыхания.

Его эрегированный орган поддерживал подобное бездействие.

Ладонь Блэя тут же пришла в движение, скользнув по промежности и отыскав твердый…

Блэй вскочил с места и направился к двери. Довольно этой фигни. Он собирался добраться до туалета в раздевалке в надежде избавить свой организм от доброй части алкоголя. После чего забраться на беговую дорожку и с потом вывести оставшуюся часть.

И только тогда отправляться в постель, где, если Блэй нуждался в выходе из эротического разнообразия, он найдет его в верном месте.

Первый признак того, что его новый план катится коту под хвост, возник, когда Блэй толкнул дверь в страну шкафчиков и услышал звук льющейся воды, означавший, что кто-то занимался мыльно-шампунным делом. Однако он был настолько увлечен надиранием собственной задницы, что не обратил внимания на возможные последствия.

Что должно было остановить его, развернуть и отправить как можно скорее на поиски другого сортира.

Вместо этого, Блэй прошел мимо шкафчиков и справил нужду. И только когда уже мыл руки, разум сложил два и два.

Голова Блэя по собственной воле повернулась в сторону душевых кабинок.

«Уноси от сюда ноги», сказал он самому себе.

Повернув кран, тоненький писк показался громким криком, и Блэй отказался взглянуть на себя в зеркало. Он не хотел увидеть, что читалось в его глазах.

«Возвращайся к двери. Просто возвращайся к двери. Просто…»

Отказ тела следовать столь простой команде, был не просто упражнением по физическому восстановлению. К несчастью для Блэя, это был типовой вариант развития событий.

О чем он обязательно позже пожалеет.

Однако в момент, когда он принял решение подойти и заглянуть за кафельную перегородку душевой, оставаясь по большей части скрытым, пока шпионил за парнем, за которым не должен был… на него обрушился безумный поток эмоций, настолько болезненно-знакомых, как костюм, который впору его сумасшествию.

Куин стоял под лейкой душа. Одной рукой он упирался в скользкую стену. Его темноволосая голова склонилась под струями воды, скатывающейся по его плечам и гладкой коже мощной спины… затем на великолепную задницу… и дальше, по длинным, сильным ногам.

За последний год боец набрал мышечную массу. После изменения, Куин стал огромным и еще прибавил в весе в течение первых месяцев интенсивного кормления. Но Блэй так давно не видел Куина без одежды… и, черт, самоистязание в виде регулярных занятий в тренажерке дало о себе знать в виде литых мускулов…

Куин резко сменил положение, разворачиваясь и откидывая голову назад, подставляя темные волосы под струи, выгибая потрясающее тело.

Его совершенное телосложение ни капельки не изменилось.

И, срань Господня, он был возбужден…

Блэй тут же оказался на грани оргазма, его яйца напряженно сжались, как кулаки.

Повернувшись, он пулей вылетел из раздевалки, пронесся через дверь и выскочил в коридор.

— Вот дерьмо… ебать… проклятье… блядь…

Шагая как можно быстрее, Блэй пытался выбросить эту картинку из головы, напомнить себе, что у него есть любовник, что он уже «переболел» Куином, что так много раз занимался саморазрушением и покончил с этим.

Когда ничто из этого не сработало, Блэй повторил себе сказанное им же тогда в эвакуаторе Куину…

«Где же этот чертов офис?»

Блэй остановился и огляделся. О, да просто фантастика. Он ушел в совершенно противоположном направлении, прошел мимо клиники и очутился в учебной части тренировочного центра.

В нескольких милях от входа в туннель.

— …такую глубокую рану. Но ему это не понадобится.

Низкий голос Мэнни Манелло возвестил о том, что мужчина вышел в коридор из главной смотровой. Секунду спустя прямо позади него появилась док Джейн. В ее руке была медицинская карта, страницу которой она пальцем прослеживала сверху вниз.

Блэй нырнул в первую попавшуюся дверь…

И попал в кромешную тьму. Похлопав рукой по стене в поисках выключателя, потому что был слишком морально разбит, чтобы включить свет ментально, и наконец отыскав, он щелкнул по нему и тут же себя ослепил.

— Черт!

Резкая боль, взлетевшая от голени к мозгу, подсказала, что Блэй врезался во что-то большое.

Это был стол.

Блэй оказался в одном из мини-кабинетов, дополнявших каждую классную комнату, и это была хорошая новость. Поскольку из-за рейдов лессеров учебную программу еще не восстановили, сюда никто не спускался и никто даже не выдумает причину, чтобы войти в это маленькое опустевшее помещение.

Здесь, на некоторое время, он мог остаться в одиночестве. Какое благословение. Бог знал, что Блэю не стоило даже пытаться возвращаться сейчас в особняк. С его удачей он обязательно наткнулся бы на Куина, а последнее, в чем он нуждался — это оказаться рядом с этим парнем.

Блэй отправился за стол, сел в мягкое кресло и закинул ноги на столешницу, на которой должен был стоять компьютер, растение в горшке и стакан с письменными принадлежностями. Вот только поверхность стола была пустой, но не пыльной. Фритц бы никогда не допустил пыли, даже в неиспользуемом помещении.

Потирая ушибленное место на голени, Блэй понимал, что у него появится там чертовски огромный иссиня-черный синяк. По крайней мере, боль отвлекла его от того, что его сюда загнало.

Хотя, это длилось недолго.

Когда Блэй откинулся на спинку кресла и закрыл глаза, его разум тут же вернулся к раздевалке.

«Когда же уже закончится это мучение?», подумал он.

И, боже, его член просто зверски пульсировал.

Поразмыслив над вариантами, Блэй силой мысли выключил свет, закрыл глаза и приказал своему мозгу заткнуться и отправиться баиньки. Если бы ему удалось прикорнуть здесь часик-другой, то проснулся бы трезвым, опустошенным и готовым снова встретиться с народом в особняке.

Вот теперь план хорош, и обстановка подходящая: темно, немного прохладно, супер-тихо, как только может быть в подземной части.

Немного поерзав и поудобнее устроившись в кресле, он скрестил руки на груди и приготовился встретить поезд, который увезет его в царство неспокойного сна.

Когда это не сработало, он начал представлять различные ситуации расслабления, например, отключенные от сети пылесосы, потушенные водой пожары, затухающие экраны телевизоров…

Куин выглядел просто охуенно. Его мокрое, гладкое тело было сплошными мускулами, а член — таким толстым и горделиво вздымающимся. Вода в душе придала парню одновременно мокрый и сексуальный вид… и, дражайшая Дева-Летописеца, Блэй отдал бы почти все на свете, чтобы только завернуть за кафельную перегородку, опуститься на колени, вобрать член Куина в рот и ощутить, как пирсингованная головка ласкает его язык, пока он самозабвенно отсасывает парню…

Изданный им звук отвращения, эхом отразился в пространстве и показался громче, чем был на самом деле.

Открыв глаза, Блэй попытался выкинуть из головы все атакующие его разум фантазии. Но чернильная мгла в комнате не помогала. Она лишь создавала идеальную сцену для новых образов.

Выругавшись, он выполнил упражнение из йоги, снимающее напряжение в каждой части тела, начав с движений бровями, затем переходя к жестким мышцам, от плеч до основания черепа. Его грудь также была напряженной, грудная клетка сжалась без причины, а на предплечьях резко проступили бицепсы.

Дальше он должен был сфокусироваться на прессе, потом ягодицах и бедрах, коленях и лодыжках… и пальцах ног.

Но до этого не дошло.

И опять же, попытки сделать этот стояк чуть сговорчивее, потребовали бы более красноречивого убеждения, которым одурманенный алкоголем мозг явно не владел.

К несчастью, был всего один способ избавиться от Мистера Счастливчика. И он состоял в темноте, собственной руке и прикрытием мол: никто-никогда-не-узнает. Почему бы ему просто не передернуть, спустить пар и на этом не угомониться? Это ничем не отличалось от пробуждения с наступлением ночи со стояком… потому что, бог знает, что в этом занятии участие эмоции не принимали. К тому же он находился в алкогольном опьянении, верно? Поэтому это было следующим шагом.

Блэй уверял себя, что это не измена Сакстону. Он не был с Куином… и Сакстон был единственным, кого он хотел…

Некоторое время он продолжал составлять все плюсы и минусы, но, в конце концов, рука приняла решение за него. Прежде чем Блэй осознал, его ладонь скользнула за пояс шорт и…

Шипение, которое он издал, взяв в руку член, прозвучало как выстрел в тишине, и так же громко скрипнуло кресло, когда сдвинув бедра, Блэй вжался плечами в кожаную спинку. Горячий и твердый, длинный и набухший член умолял уделить ему внимание, но угол для движений оказался неподходящий — в чертовых шортах совсем не было места.

По какой-то причине идея о том, чтобы оголиться ниже пояса заставила Блэя почувствовать себя грязным, но его чувство приличия довольно быстро сдало позиции, когда все, что парень мог сделать — это крепче сжать свой стояк. Приподняв задницу, он рванул шорты вниз… а затем осознал, что ему потребуется что-то найти, чем потом убрать беспорядок.

Недолго думая Блэй сдернул футболку.

Обнаженный во тьме, растянувшийся во всю длину на кресле до самого стола, он отдался самому себе, раскинув бедра, вверх-вниз наяривая рукой по члену. От дарящего блаженство движения, Блэй закатил глаза, закусив нижнюю губу… боже, ощущения были столько сокрушительными, охватив все его тело.

Блядь.

Куин был в его разуме, Куин был у него во рту… Куин был внутри него и они оба двигались в унисон…

Это неправильно.

Блэй замер. Просто остановился.

— Дерьмо.

Он оставил член в покое, хотя даже подобный процесс измены заставлял его зубы скрипеть.

Открыв глаза, Блэй уставился в темноту. Звук частого дыхания заставил его снова выругаться. Как и пульсирующий член, требующий освобождения… которое хозяин отказывался ему дать.

Он не собирался заходить дальше…

Откуда ни возьмись, в разум Блэя ворвалась и заполнила все пространство картина, где Куин выгибается под льющимися струями воды. Она восстала против его недавних размышлений, его верности, чувства справедливости… и тело подверглось перенапряжению — оргазм обрушился прежде, чем Блэй смог его остановить, прежде чем смог сказать ему: «Нет, это не правильно»… прежде, чем смог сказать: «Никогда. Никогда впредь».

О Боже. Сладостное, острое ощущение повторялось снова и снова, и Блэй задумался, а завершится ли оно вообще… даже если и не мог этому поспособствовать.

Эта физическая реакция не поддавалась его контролю. Как и отклик на нее.

Когда отголоски оргазма утихли, дыхание Блэя было хриплым, а овевающая обнаженную грудь прохлада, подсказала, что он вспотел… тело расслаблялось после нагрузки и возвращалась способность мышления, а опадающий член выступал сейчас в роли барометра его настроения.

Подавшись вперед, он пошарил рукой по столу, пока не нашел футболку, потом скомкал ее и прижал туда, где начинались бедра.

От остального дерьма, в котором он находился, избавиться будет не так легко.

***

На другом конце города, на восемнадцатом этаже Коммодора, в гладком из стали и кожи кресле, развернутом к стеклянной стене, из которой открывался вид на реку Гудзон, сидел Трез. С кристально чистого, сверкающего как хром неба светило солнце. Все было в десять раз ярче из-за выпавшего накануне вечером снега.

— Я знаю, что ты здесь, — сухо произнес он, делая глоток кофе из чашки.

Когда ответа не последовало, Трез развернулся в кресле. Конечно же, АйЭм приперся из своей спальни и теперь сидел на диване. На его коленях лежал iPad, по экрану которого он водил указательным пальцем. И, несомненно, читал интернет-издание «Нью-Йорк Таймс». Он читал его каждое утро.

— Ну. — Трез снова отпил глоток. — Валяй.

Единственным ответом оказались поднятые брови АйЭма. На долю секунды.

Самодовольный засранец даже не глянул в его сторону.

— Должно быть очень занимательная статья. И о чем же она? Об упрямых братьях?

Трез сделал еще несколько глотков горячего кофе.

— АйЭм. Я серьезно. Кончай.

Секунду спустя брат поднял на него взгляд темных глаз, в которых, как обычно, полностью отсутствовали какие-либо эмоции, сомнения и вся та хрень, с которой боролись простые смертные. АйЭм был чрезвычайно рассудительным… как кобра: бдительный, умный, готовый нанести удар, но не желающий тратить силу без надобности.

— Ну, — выдавил Трез сквозь зубы.

— Какой смысл говорить то, что ты и так уже знаешь.

— Удиви меня. — Трез сделал еще один глоток из чашки, и задумался, какого хрена он ему помогает. — Выкладывай.

АйЭм поджал губы, как делал всякий раз, когда тщательно подбирал слова. Затем опустил красный кавер[37] на iPad, каждая из четырех секций опускалась как шаги по экрану. Отложив вещицу в сторону, скрестил ноги и наклонился вперед, уперев локти в колени. Бицепсы парня были столь мощными, что грозили разорвать рукава рубашки.

— Твоя сексуальная жизнь вышла из-под контроля. — Когда Трез закатил глаза, его брат продолжил: — Ты трахаешь по три-четыре женщины за ночь, а порой и того больше. Дело не в кормлении, поэтому не трать наше время на извинения в этом ключе. Ты поступаешься профессиональными стандартами…

— Я заведую алкоголем и проститутками. Не думаешь ли ты, что это звучит по-снобски…

АйЭм поднял iPad и помахал им перед собой:

— Может мне лучше вернуться к чтению?

— Я просто говорю…

— Ты сам попросил меня высказаться. Если имеется проблема, то для ее решения не стоит становиться в защитную стойку только потому, что тебе не понравилось услышанное. Просто не стоило заводить этот разговор.

Трез заскрипел зубами. Извечная проблема с его гребаным братцем. Он слишком, черт подери, рассудителен.

Потерпев неудачу, он зашагал через открытую дверь в гостиную. Кухня была как и все в этих апартаментах: современная, просторная и без лишних деталей. Поэтому, наливая очередную чашку кофе, Трез краем глаза мог наблюдать за своим братом.

Черт, порой он ненавидел эту квартиру. Если только не был в своей спальне за закрытой дверью, он не мог избавиться от этого чертового всевидящего ока.

— Так мне читать или разговаривать? — спокойно спросил АйЭм, как будто ему вообще было побарабану что делать.

Черт, Трез отчаянно хотел сказать парню уткнуться своим носом обратно в «Таймс», но это оказалось бы признанием поражения.

— Продолжай. — Трез вернулся в свое кресло и приготовился к очередной серии «пинков».

— Ты действуешь не профессионально.

— Ты ешь собственную еду в «У Сэла».

— Мои лингуине[38] с соусом из моллюсков не требуют судебного запрета, когда я решаю, что следующей ночью захочу фра дьяболо[39].

Попал в точку. И каким-то образом это заставило Треза почувствовать себя едва ли не насильником.

— Я знаю, что ты делаешь, — монотонно продолжил, АйЭм. — И почему.

— Ты же не девственник, поэтому, понятное дело, знаешь…

— Я знаю, что они послали тебе.

Трез замер:

— Откуда.

— Когда ты не ответил на телефонный звонок, это сделал я.

Трез оттолкнулся от ковра и развернулся на кресле к реке. Вот дерьмо. Он хотел расставить все по своим местам, дать брату выразить все свое негодование, чтобы после этого они могли вернуться к нормальным отношениям — обычно они были близки, как кожа и кости, и отношения с братом были для Треза основополагающим принципом.

Он мог справиться почти со всем, кроме стычек с АйЭмом.

К сожалению, проблемы, о которых в данный момент шла речь, как раз и были тем исключением, которое подразумевалось в словах «почти со всем».

— Игнорирование не исправит дело, Трез.

Это было сказано с мягкостью в тоне… как будто из-за этой ситуации парень не совсем хорошо себя чувствовал.

Смотря на реку, Трез представил себя в своем клубе, где повсюду кишели люди, наличка сама текла в руки и женщины выполняли свою работу в задних комнатах. Отлично. Нормально. Контролируемо и комфортно.

— У тебя есть обязательства.

Трез крепче сжал чашку:

— Я не добровольно принял их на себя.

— Не важно.

Трез так быстро развернулся, что плеснул на бедро кофе. Он проигнорировал жжение:

— Важно. Чертовски важно. Я не какой-то неодушевленный предмет, который кому-то можно отдать. Все это просто какая-то хрень.

— Некоторые почли бы это за честь.

— Только не я. Я не собираюсь вступать с той женщиной в связь. Мне наплевать, кто она, кто это организовал либо насколько это важно для с’Хисби.

Трез приготовился к шквалу о-да-ты-это-сделаешь, вот только брат его выглядел печальным, словно не желал ругаться.

— Повторюсь, Трез. Это не разрешится магическим образом. А пытаться выбраться из этого? Это не только бесполезно, но и потенциально опасно.

Трез потер лицо:

— Женщины — это просто люди. Они не имеют значения. — Он снова повернулся к реке. — Честно говоря, если я что-нибудь с этим не сделаю, то просто сойду с ума. Пара оргазмов лучше, чем безумие, верно?

По возобновившейся тишине он понял, что брат с ним не согласен. Но явным доказательством его дерьмового положения выступал факт того, что разговор на этом окончился.

АйЭм, очевидно, не собирался добивать лежачего.

Да плевать. Его не волновало, чего от него ожидали. Трез не собирался идти на попятную и провести жизнь во служении.

Пусть она хоть трижды дочь королевы.

ГЛАВА 12

В конце дня Роф понял, что находится на пределе. Он сидел за рабочим столом, зад покоился на отцовском троне, пальцы двигались по отчету, написанному шрифтом Брайля[40], и внезапно Роф осознал, что не понимает ни единого чертова слова.

Отбросив бумаги в сторону, он выругался и сорвал с себя темные очки. И, когда уже собирался швырнуть их об стену, в его локоть ткнулась собачья мода.

Положив руку на золотистого ретривера, он сжал мягкую шерсть на боку:

— Ты как всегда проницателен.

Джордж зарылся глубже, прижавшись грудью к ноге Рофа — это был знак, что кое-кто хочет, чтобы его взяли «на ручки».

Роф наклонился и поднял все сорок килограммов живого веса. Устроив на коленях четыре лапы, львиную гриву и ниспадающий хвост так, что все удачно разместилось, он пришел к мысли, что неплохо быть таким офигенно высоким. Длинные ноги создали удобное место для крупного пса. Поглаживание всего этого меха расслабило его, хотя и не принесло успокоения беспокойным мыслям.

Отец Рофа был великим королем, способным вынести бессчетные часы церемоний, бесконечные ночи, посвященные составлению циркуляров и распоряжений, целые месяцы и годы жизни по протоколам и традициям. И это было до того, как со всех сторон посыпался нескончаемый поток жалоб — письма, телефонные звонки, электронная почта. Хотя, конечно, последние во времена его отца проблемой еще не были.

Прежде Роф был бойцом. Чертовски хорошим бойцом.

Подняв руку, он прикоснулся к тому месту на шее, куда вошла пуля…

Стук в дверь был резким и оказался весьма кстати. Этот стук был скорее требованием, нежели уважительной просьбой войти.

— Заходи, Ви, — отозвался король.

Терпкий аромат гамамелиса[41], предшествовавший появлению Брата, служил явным признаком того, что кое-кто был не на шутку взбешен. А низкий голос Брата просто царапал.

— Я наконец закончил с баллистической экспертизой. Проклятые фрагменты всегда отнимают уйму времени.

— И? — подтолкнул Роф.

— Стопроцентное совпадение. — Вишес плюхнулся в кресло напротив стола, которое скрипнуло под его весом. — Мы их достали.

Роф выдохнул, и слабый гул в голове прекратился.

— Отлично. — Он провел рукой от макушки лобастой головы Джорджа до середины хребта. — Теперь мы вооружены[42].

— Точно. И то, что все равно должно было случиться, теперь станет не только приятным, но и законным.

Братья знали, кто осенью нажал на курок, что едва не стоило Рофу жизни… и переловить всех до единого членов Банды Ублюдков было для них сейчас гораздо важнее, чем священный долг перед расой.

— Слушай, буду откровенен, лады?

— А когда ты не был? — медленно спросил Роф.

— Какого черта ты нас связываешь по рукам и ногам?

— И не думал.

— А Тор?

Роф подвинул Джорджа так, чтобы из-за веса собаки не немела левая нога.

— Он попросил об официальном объявлении.

— Мы все имеем право прищучить Кора. Этот ублюдок — наш долгожданный приз. Нельзя отдавать это право лишь Тору.

— Он попросил.

— Это создает трудности для убийства ублюдка. Что, если кто-то из нас найдет Кора, а Тора не окажется рядом?

— Тогда вы притащите его сюда. — Наступила долгая, напряженная пауза. — Ви, ты меня слышал? Вы притащите этот кусок дерьма сюда и позволите Тору исполнить его долг.

— Наша цель заключается в уничтожении Банды Ублюдков.

— И как это сдерживает вас в работе? — Когда Ви не ответил, Роф покачал головой. — Брат мой, именно Тор тогда был со мной в фургоне. Он спас мою жизнь. Без него…

Когда предложение повисло в воздухе, Ви тихо выругался, как будто сложил два и два, и пришел к выводу, что Брат, которому пришлось вырезать пластиковую трубку из бутылки и проводить трахеотомию своему королю в движущемся фургоне в нескольких милях от медицинской помощи, имеет чу-у-у-уточку больше прав на то, чтобы прикончить преступника.

Роф слабо улыбнулся:

— Скажу вот что… только потому, что я отличный парень, обещаю, что позволю всем вам разочек вломить ублюдку, прежде чем Тор расправится с ним голыми руками. Идет?

Ви рассмеялся:

— Тогда нам значительно полегчает.

Прервавший их стук в дверь был тихим и уважительным — пара легких ударов, которые, казалось, говорили о том, что тот, кто стоял за дверью, был бы одинаково счастлив, либо свалить, либо подождать, либо получить немедленную аудиенцию.

— Войдите, — отозвался Роф.

Аромат дорогого одеколона возвестил о прибытии его поверенного. Сакстон всегда хорошо пах, это было для него свойственно. Из того, что Роф помнил, в добавление к великолепному образованию и отличному мышлению, парень шел в ногу с модными трендами и был прекрасно воспитанным сыном глимеры. Просто идеальным.

Не то, что Роф наблюдал в последнее время.

Король быстрым движением вернул темные очки на место. Он мог находиться без них перед Ви, но, ни коим образом, перед молодым, толковым парнем, входящим в комнату, и не важно насколько Сакс был надежным и в курсе дел.

— Что там у тебя? — спросил Роф, когда Джордж приветственно замахал хвостом.

Последовало долгое молчание.

— Может, мне стоит зайти к вам позже?

— Ты можешь говорить обо всем в присутствии моего брата.

Наступила еще одна долгая пауза, в течение которой, Ви, глядел на адвоката, вероятно прикидывая, насколько ему хочется взять за задницу этого смазливого мальчика, предположившего, что его информация имеет границы, которые необходимо уважать.

— Даже если речь пойдет о Братстве? — спокойно спросил Сакстон.

Роф практически ощущал, как ледяной взгляд Ви сверлит его. И, конечно, Брат выплюнул: «Что там насчет нас?»

Дата добавления: 2015-11-04