Повелитель Дома Мертвых

Брамин стоит в Большом Зале Дома Мертвых, держа в руках свою трость. Свет от нее входит во все коридоры, видимые и не­видимые, которые сходятся в этом месте.

Рядом с ним Мадрак переминается с ноги на ногу и оглядывае­тся вокруг.

Глаза Брамина сверкают, внутри них пляшут огоньки.

— Ничего. Ничего живого. Нигде.

— Значит, Тайфун нашел его,— говорит Мадрак.

— А Тайфуна здесь тоже нет.

— Значит, он убил его и отправился дальше. Вне всякого со­мнения, он ищет теперь Озириса.

— Интересно...

— Что еще могло случиться?

— Не знаю. Но теперь я здесь повелитель, по приказанию

Принца. Я должен найти место выхода энергии и найти машины, ею управляющие.

— И тем не менее ты когда-то обманул Принца.

— Это правда, и он простил меня.

Брамин идет к трону Анубиса, садится на него, а Мадрак скло­няется перед ним и говорит:

— Хайль, Брамин! Повелитель Дома Мертвых!

— Тебе не надо преклонять передо мной колени, старый дру­жище. Пожалуйста, встань. Мне понадобится твоя помощь, пото­му что место это сильно отличается от Седьмого Поста, которым я когда-то управлял.

И в течение многих часов Брамин изучает тайные кнопки управления, вмонтированные в трон. Затем раздается голос, кото­рый, как он знает, не является голосом Мадрака:

— Анубис!

И тут же он имитирует и лай, и вой.

— Да?

— Ты был прав. Гор побежден и вернулся сюда. Но он опять ушел.

Это голос Озириса.

Брамин небрежно взмахивает в воздухе тростью — и там появ­ляется огромное окно.

— Привет, Озирис,— говорит он.

— Итак, Принц все-таки решил действовать,—говорит Ози­рис.— Насколько можно догадываться — я следующий.

— Надеюсь, что нет,— говорит Брамин.— Я могу лично сви­детельствовать, что сам слышал, как Принц заверял Гора, что не будет мстить, если ты ему поможешь.

— Тогда что стало с Анубисом?

Вот этого я точно не знаю. Тайфун помчался сюда, чтобы убить его. Я явился сюда, чтобы прибрать за Тайфуном и возгла­вить Пост. Либо он убил его и полетел дальше, либо Анубис убе­жал, а Тайфун бросился в погоню. Так что послушай меня, Ози­рис. Несмотря на обещание Принца, ты в опасности. Тайфун не знает об этом обещании и не имеет к нему никакого отношения. Узнав, что произошло на самом деле, от самого Сета и услышав подтверждение.Принца, он скорее будет мстить опустившему Мо­лот.

— Сет жив?

— Да. Некоторое время он был известен как Оаким.

— Посланник Анубиса!

— Некто другой! Пес украл его память и послал убить со­бственного сына — и отца. Именно это и вызвало особый гнев Тайфуна.

— Черт бы побрал всю эту проклятую семейку! А что стало с моим сыном? Он всего лишь оставил мне эту записку, ну... ко­нечно!

— Что «ну, конечно»?

— Еще не поздно. Я...

— Позади тебя, на стене! — кричит Брамин.— Тайфун!

Озирис двигается со скоростью, которую странно видеть

в столь тщедушном теле, он кидается к зеленому гобелену, отбра­сывает его в сторону и пропадает.

Тень течет за ним, встает на дыбы.

Когда она отодвигается в сторону, на гобелене и в самой стене возникает огромное отверстие размером и формой с Тайфуна.

— Тайфун,— говорит Брамин.

— Я здесь,— слышится голос.— Зачем ты предупредил его?

— Потому что Тот подарил ему жизнь.

— Я этого не знал.

— Ты слишком быстро отправился в путь, чтоб услышать, как это повторят. А сейчас уже слишком поздно.

— Нет. Боюсь, ему удалось скрыться.

— Как это?

— Его не было в помещении, которое я уничтожил.

— Может быть, это и к лучшему. Слушай, мы можем исполь­зовать Озириса.

—- Нет! Никогда не будет мира между нашими семьями, пока он жив, независимо от рыцарских чувств, которые может выка­зать мой брат. Я люблю брата, но я никогда не соглашусь на его прощение этого негодяя. Я обыщу весь дом, пока не найду Озири­са и пока не отправлю его в Скагганакскую пропасть!

— Как Анубиса?

.— Нет! Анубису удалось скрыться!—доносится то ли всхлип, то ли крик.—Временно!

Затем Тайфун возносится, появляется пламя, и он исчезает.

Брамин вновь машет тростью, и окно исчезает тоже.

— Анубис все еще жив,— говорит Мадрак, глядя через плечо.

— Очевидно.

— Что мы предпримем?

— Продолжим изучение функций Дома Мертвых.

— Я хочу отдохнуть.

— Тогда иди и отдыхай. Найди себе комнату поблизости и располагайся. Ты ведь знаешь, где пища.

— Да.

— Тогда до скорого.

— Да, Лорд!

Мадрак выходит из Большого Зала и блуждает. Через некото­рое время он входит в комнату, где мертвые стоят, как статуи. Он садится между ними. Говорит:

Я был преданным слугой. Послушай меня ты, Женщина с грудями как дыни. Я был его преданным слугой. Поэт отпра­вился на войну с другими Ангелами, зная, что это против его во­ли. Но он прощен и возвышен. А где я? Слуга слуги.

Это не честно.

Я рад, что ты согласна со мной. А теперь скажи мне ты, да, вот ты, с лишней парой рук. Разве ты распространял религию и мораль? Разве ту побеждал чудовищ и ужасных зверей среди не­посвященных голыми руками?

Конечно нет.

— Вот видишь...

Он хлопает себя по бедру.

— Вот видишь, значит, нет на свете справедливости, и добро­детель всегда продается, обманывается, подменяется. Посмотри­те только, что стало с Генералом, который всю свою жизнь посвя­тил человечеству: жизнь отняла у него его собственную человеч­ность. Разве это справедливо?

— Едва ли.

— Все идет к этому, братья мои. Все мы становимся статуями в Доме Мертвых, независимо от того, какую жизнь мы вели. Все­ленная никогда не благодарит. Дающему никогда не воздается. О, Ты Который Может Сыть, почему ты все так устроил, если это ты все так устроил, почему? Ты и Принц, Твой Посланник. Что мне это дало? Бесплатный проезд и скудную пищу? Я рад, что Сет бу­дет биться с Безымянным без своей перчатки...

— Что?

Подняв голову, он видит статую, которой не было здесь рань­ше и которая, в отличие от остальных, двигается.

Ее голова —это голова черной собаки, а ее язык высовывается и сворачивается.

— Ты! Как удалось тебе спрятаться от Брамина, скрыться от Тайфуна?

— Это мой дом. Много веков пройдет, прежде чем все его се­креты откроет новый хозяин.

Мадрак встает и начинает слегка вертеть посох в своих руках.

— Я не боюсь тебя, Анубис. Я дрался во всех мирах, повсюду, где только люди умеют говорить и ценят слово. Многих я послал сюда, и сам пришел в этот Дом как победитель, а не как жертва.

— Ты был побежден давным-давно, Мадрак, и только сейчас, кажется, начал понимать это.

— Молчать, собака! Ты говоришь с тем, кто держит твою жизнь в своих руках.

— А ты говоришь с тем, кто держит твое будущее в своих ру­ках.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Ты сказал, что Сет опять отправился биться с Безымян­ным?

— Это правда. А когда Безымянный будет уничтожен, наста­нет всеобщее счастье.

— Ха! Оставь свою метафизику для кого-нибудь другого, поп! Ответь мне еще на один вопрос, и тогда я действительно тебя по­радую.

— Какой вопрос?

Анубис делает шаг вперед, и безжизненная его рука качается справа, как маятник.

— Что ты тут такое говорил о перчатке?

— Ах, это,—говорит Мадрак, вытаскивая перчатку из-под своей темной рясы и одевая ее на правую руку.— Когда я добыл ее, я подумал, что с ее помощью много миров можно обратить в истинную веру.

Перчатка достигает его локтя, тянется к плечу.

— Я тогда не знал, что Оаким — это Сет. Тогда мной овладе­ло искушение оставить ее себе. Вот я и заменил ее своей собствен­ной перчаткой-которая-растет. Такие перчатки довольно часто мо­жно увидеть в некоторых местах Средних Миров. Но эта обла­дает какой-то странной силой, а не как мои обычные и не очень прочные доспехи.

Перчатка теперь уже закрывает ему грудь, распространяется по спине.

— Я мог бы расцеловать тебя в твои жирные щечки! — говорит Анубис. Потому, что у Сета теперь будет куда меньше шансов победить Безымянного! И все это время ты строил планы предательства! Ты куда более проницательный человек, чем я ду­мал, Святой Отец.

— Меня использовали, а искушение было велико.

— Но больше тебя никто не будет использовать. О нет! Те­перь ты носишь эту перчатку, и я предлагаю тебе союз.

— Прочь, собака! Ты не лучше всех остальных! У меня есть то, что тебе необходимо, и ты готов теперь лизать мне задницу! О нет! Что бы я ни сделал с той новой силой, которой я обладаю, я делаю лишь для одной персоны: Меня!

— Союз, который я предлагаю, будет взаимовыгодным.

— Мне стоит только поднять тревогу, и тебя свяжут так креп­ко, что вся твоя хитрость не поможет тебе освободиться. Стоит мне лишь крутануть свой посох так, как надо, и твои мозги укра­сят эти стены. Поэтому говори, но помни, о чем я сейчас тебя пре­дупредил, раздвоенный язык, а я послушаю.

— Если Озирис все еще жив,— говорит Анубис,- и если нам удастся добраться до него, то мы втроем сможем уничтожить Тота.

— Я уверен, что Озирис все еще жив, хотя, надолго ли, не могу сказать. В настоящее время Тайфун преследует его по всему Дому Жизни.

— У нас есть шанс, очень хороший шанс вернуть себе все: раз у тебя эта перчатка. Я знаю способ попасть в Дом Жизни и, воз­можно, спасти Озириса.

— А дальше что? Мы даже не знаем, где происходит битва с Безымянным.

— Все надо делать по очереди. Со временем узнаем и это. Так ты со мной?

— Я отправляюсь в Дом Жизни, потому что Тот желает, что­бы Озирис остался жив, и, может быть, мне удастся выполнить это желание. Тем временем я подумаю.

— Этого вполне достаточно.

— Смотри, как растет перчатка! Больше, чем раньше! Теперь уже она покрывает мне бедра!

— Великолепно! Чем большая часть твоего тела будет неуяз­вима, тем лучше для нас.

— Минутку. Неужели ты серьезно думаешь, что мы втроем сможем победить Тота, Сета и Железного Генерала?

— Да.

— Как?

— Молот может ударить вновь,— говорит Анубис.

— Он все еще существует?

— Да, и повелевает им Озирис.

— Ну ладно, допустим, что ты прав и что нам удастся даже как-то договориться с Брамином, который сейчас является пове­лителем твоего Дома, что ты будешь делать с огромной тенью в образе лошади, которая будет преследовать тебя до конца на­ших дней, которая не живет в космосе таком, как мы его видим, знаем, и с которой нельзя договориться, когда она в гневе?

Анубис отворачивается.

— Тайфуна я боюсь,— признает он.— Много веков тому на­зад я сделал оружие, нет, не оружие, один аппарат, который, как я думал, может послужить для его обуздания.

Когда я недавно попытался воспользоваться им, тень лошади упала на него и уничтожила. Он также навсегда парализовал мою руку. Должен признаться, мне нечего противопоставить ему, кро­ме своей силы воли. Но империями не кидаются из-за страха перед одним индивидом. Если бы только я знал секрет его силы...

— Я слышал, как он упоминал Скагганакскую пропасть.

— Такого места нет.

— Я раньше никогда не слышал такого названия. А ты?

— Легенды, сказки, научная фантастика.

— Так что же все-таки там о ней говорится?

— Мы теряем время на обсуждение глупостей.

— Если тебе нужна моя помощь, ты мне ответишь. Смотри, перчатка достигла уже моих колен.

— Скагганакская пропасть, иногда называемая простран­ственным провалом, где, как говорится, все останавливается и ничто не существует.

— Во вселенной очень много пустых космических про­странств.

— Да, но говорят, что в пропасти нет также и космоса. Это бездонная бездна, которая, собственно, и не бездна вовсе. Это — разрыв космоса. Ничто, теоретический пуп вселенной. Это огром­ный вход, ведущий никуда, под, над, за, из. Вот что такое Скагга­накская пропасть.

— Тайфун и обладает всем этим, разве нет?

— Да, в этом я должен признаться. Но это ни о чем не гово­рит. Будь проклята связь Сета и Изиды! Они зачали зверя, чудо­вище!

— По-моему, ты тут перехватил, Анубис! Разве Тайфун всегда был таким, каков он сейчас? Как могла ведьма разродиться та­ким, как он?

— Не знаю. Он старше, чем я. Вся эта семья загадочна и пара­доксальна. А теперь в Дом Жизни.

Мадрак кивает головой.

— Показывай, Анубис.

Дата добавления: 2015-10-28