История Церкви 43 страница

О безудержном превышении неоспоримых границ свидетельствуют помимо всего прочего с конца XIII и в течение XIV в. куриалистические трактаты и соответствующая публицистика, согласно которой данная Петру власть вязать и решить включает в себя всю светскую юрисдикцию ³⁴⁹. И если мы хотим верно оценить взрывоопасную и революционную атмосферу конца XV и начала XVI вв., нельзя не учитывать все это.

§ 64. Авиньонское пленение пап (от Климента V до Григория XI, 1305_1378)

1. Филипп Красивый не был удовлетворен фактической победой. Он хотел принципиального признания своих идей: сама Церковь, собрание высших ее представителей на соборе, как и ее верховный глава, папа, должны были засвидетельствовать законность его возмутительного поведения и осудить умершего Бонифация VIII. Уже то, что у короля вообще мог возникнуть подобный план, показывает, как далеко зашла зависимость папства от власти французского короля.

Эта ситуация, конечно, как мы достаточно ясно установили, назрела уже давно, чему отчасти способствовали необходимые меры достойных пап (в борьбе против штауфенской империи); никакой папа не был в состоянии просто разрешить подобную коллизию. Это необходимо учитывать, если мы хотим дать правильную оценку многим слабостям последующих понтификатов. Часто упоминавшийся трагизм конфликта средневекового папства проявляется все настойчивей: папство не может отказаться от своих типично средневековых притязаний на власть, но как раз эти притязания приводят его в (уже «новейшее») «вавилонское пленение», в Авиньон.

2. а) Преемник Бонифация VIII, религиозно настроенный БенедиктXI (1303_1304) пошел на существенные уступки притязаниям французского короля, отозвав указы своего предшественника и разрешив Филиппу взимать налоги. Он сделал это все же без недостойной слабости; хотя он снял с короля отлучение и кассировал слишком суровые приговоры семье Колонна, но вместе с тем отлучил совершивших нападение в Ананьи. Однако история не развивается или развивается совсем мало в согласии с субъективными моральными категориями. Объективная слабость не смогла противостоять более жизненному национально-политическому началу. Внутрицерковным наследием стала разделившаяся курия (наряду с французской партией была еще римская, выступавшая за политику по типу БонифацияVIII). Филипп, со своей стороны, все еще не был удовлетворен: папство должно было оказаться в постоянной зависимости от Франции. Король намеревался добиться еще и этого.

б) После того, как престол был вакантен 11 месяцев, папой был избран бывший архиепископ Бордо слабохарактерный Климент V (1305_1314). Филипп не только принудил его дать согласие на свою коронацию в Лионе в его присутствии, но и (несмотря на многократ ные противоположные обещания, данные кардиналам) потребовал от папы перебраться во французские земли: с 1309 г. резиденцией Климента V стал Авиньон.

в) Авиньон был немецким имперским леном (переданным роду Анжу) и принадлежал тогда Неаполю; позднее Климент VI (1342_1352) купил его в собственное владение пап; но он был окружен французскими территориями и находился фактически в сфере влияния французского короля. Собственно, Климент V думал о возвращении в Рим, равно как и Иоанн XXII и поначалу Бенедикт XII; но их действия определили курс на Авиньон; при Клименте V и Клименте VI возросло число французских кардиналов, которые теперь занимали две трети мест, при Бенедикте для пап была построена резиденция в Авиньоне.

г) В целом понтификаты обоих преемников Бонифация VIII означали не что иное, как фактическое признание церковно-политической независимости Франции. Эту независимость обеспечивала уже отмена буллы «Unam sanctam» для Франции, что означало фактический отказ от самой сути папских притязаний на политическое главенство. Правда, теоретически папы позднего средневековья не отказались от соответствующих претензий, особенно в отношении Германии. Но история повсюду присудила первенство национальному началу. Так было и в Германии, где появилась Золотая булла Карла IV (1356 г.), хотя само по себе отношение Карла к папе было доброжелательным.

3. а) Филипп настаивал на осуждении Бонифация. Он даже желал добиться немецкой короны для своего брата, т. е. для Франции (тем не менее избран был Генрих VII Люксембургский, 1308_1313), и требовал уничтожения очень богатого ордена тамплиеров. Процесс был фактически открыт чудовищными обвинениями против покойного папы (1310 г.). Папа смог избежать неприятного и недопустимого процесса против своего предшественника, т. е. оставить дело в собственной юрисдикции, только ценой уступки в вопросе о тамплиерах. Климент V проявил достаточно достоинства, чтобы противостоять осуждению Бонифация VIII, хотя король представил просто невероятные «свидетельские показания». После отмены прежних указов Бонифация об освобождении от налогов и после оправдания Ногаре XV Вселенский собор 1312 г. во Вьене смог объявить Бонифация невиновным.

б) В вопросе об ордене тамплиеров (который больше не имел никакой крупной задачи и чье парижское отделение превратилось в своего рода международный банк) победил король. Правда, он проявил себя и здесь с самой низкой стороны. На основании недоказанных подозрений, только из алчности и властолюбия, он приказал арестовать всех тамплиеров (1307 г.) и устроить над ними процесс по обвинению в ереси. Инквизиция взялась за дело и пыткой вырвала ничего не стоящие «признания». 54 рыцаря, взявшие назад свои признания, были сожжены как вновь впавшие в ересь (1308 г.).

Наконец, Вьенский собор на основании папского указа узаконил (но без обвинительного приговора) ликвидацию ордена (1312 г.), «поскольку он пользуется дурной славой и сделался бесполезным». То, что орден в целом и по всем существенным вопросам был невиновен, можно считать несомненным.

4. а) Наследник Климента V также был избран после двухлетней вакансии папского престола: Иоанн XXII (1316_1334). Он, наконец, решился на постоянное пребывание в Авиньоне. Его преемник, цистерцианец Бенедикт XII (1334_1342), человек высокой нравственно сти и горячий сторонник реформ, построил там папский дворец.

Климент VI (1342_1352), бенедиктинский аббат и французский епископ, вновь особым образом иллюстрирует кризис, к которому была приведена Церковь из-за авиньонского папства. Атмосферу светского комфортабельного существования, в которой он жил, еще и сегодня можно ощутить по одной из настенных фресок его комнаты в папском дворце в Авиньоне.

б) Между тем, покинутый Рим разрывали междоусобицы среди знати. Уже в 1305 г. впервые образовалось народное правительство; должность правящего сенатора была поручена папе. В 1312 г. немецкий король Генрих VII добился вопреки Орсини доступа в Рим, он был по поручению папы коронован во вновь отстроенном Латеранском соборе, так как Ватиканским кварталом владели Орсини. И эту присягу властного и могущественного правителя безвольный Климент, находясь в Авиньоне, сам всецело зависящий от французского короля, назвал ленной присягой! Против воли папы в 1328 г. в Рим вошел Людвиг Баварский (§ 65), призванный и поддерживаемый семьей Колонна. Королевское и императорское достоинство преподнес ему тогда городской парламент от имени народа; кардинал Колонна при участии двух епископов совершил коронацию. Отлученный Церковью немецкий король, сидя в коронационной мантии на ступенях кафедры св. Петра, объявил папе (тогда папой был Иоанн XXII), «еретику и оскорбителю величества», смертный приговор(!), а чернь сожгла соломенное чучело понтифика. Но одновременно приверженцы папы вывесили его буллу об отлучении Людовика: такова картина распада!

в) Иннокентий VI (1352_1362) вел скромную жизнь и был религиозен. Он пекся о церковной реформе; но не добился успеха в своем стремлении. Важно и знаменательно здесь другое: кардинал Эгидий Альборнос († 1367 г.) восстановил в Церковном государстве и Риме главенство папы вопреки знатным семьям (мы знаем о постоянной борьбе между домами Колонна и Орсини) и тем самым создал предпосылки для возвращения пап в их Город. Этому же отчасти способство вало пока еще неясное, но мощное пробуждение воли народа (благодаря и вопреки народному трибуну Риенцо), в чем проявляются первые ростки Ренессанса.

г) В 1365 г. Карл IV сам явился в Авиньон; к его просьбе о возвращении папы в Рим присоединились Петрарка, св. Биргитта, св. Екатерина Сиенская. Действительно, Урбан V (1362_1370) (которого Церковь назвала в ряду блаженных) вернулся в Рим; в 1367 г. состоялся его торжественный въезд. В 1369 г. туда прибыл восточноримский император Иоанн V Палеолог, чтобы — против воли Византийской Церкви, — возобновив переговоры об объединении, добиться помощи против турок. Но страшная путаница, царившая там после смерти кардинала Альборноса, вынудила папу вернуться в «изгнание». Вскоре после этого он скончался.

Только Григорий XI, последний французский папа (1370_1378), умер в Риме, а именно в Ватикане, который с тех пор и остался резиденцией пап.

Тяжелые потрясения в Церковном государстве, однако, еще не были преодолены; вновь начались восстания против иноземных французских папских чиновников; бретонские наемники папы производили опустошения; интердикт против ведущей римской партии пробудил антипапские силы. Короче говоря, беспорядки в Риме и Церковном государстве были столь велики, что и Григорий ХI стал подумывать о возвращении в Авиньон.

5. В Авиньоне правили семь пап, все они были французами. До Бенедикта XII и Иннокентия VI они были, по существу, «французскими придворными епископами». Это «пленение» было чувствитель ным ударом как для внутренней силы, так и для внешнего престижа папства:

а) Для внутренней силы: оно было оторвано от родной земли, Рима, а тем самым отчасти от корней своей моральной силы и почти полностью — от корней силы материальной. Уже упоминалось, что нарушился порядок в Церковном государстве и Риме; политическая власть папы угрожающе ослабевала. Давление французского короля привело к тому, что боvльшую часть высшего сената Церкви, назначаемого папой, составили французские кардиналы, которые благодаря этому стали (а через них и французское королевство) правителями папства. Веками завоевывавшаяся, а затем защищаемая идея церковной «libertas» превратилась в свою полную противоположность (и в насколько более мелком масштабе!).

Было что-то роковое в ходе событий: преобразование средневековой папской идеи происходит не по собственной инициативе через соответствующие церковные инстанции; враждебными и посторонними силами осуществляется ликвидация, уменьшение и разрушительная перестройка, завершившиеся только в Новое время добровольным отказом от Церковного государства. В позднем средневеко вье папство повсюду лишилось свободы и инициативы, потому что оно недостаточно руководствовалось в своей жизни собственным духовным содержанием. Поиски «покровителя» (которого Церковь так никогда и не смогла найти) и вслед за этим упорное отстаивание своих претензий, которые никогда не могли быть реализованы, привели папство в Авиньон и подчинили чужой воле.

Падение авторитета обнаруживает себя в событиях, происходивших в коллегии кардиналов. Право на выбор и участие в папском правлении приводит к представлению о разделении властей, а скоро — даже к идее непосредственно от Бога дарованной независимости кардиналов³⁵⁰.

Ослабление внутренней силы становится еще более заметным в том, что папы все менее были в состоянии с достаточным успехом осуществлять свое учительское и пастырское служение; иначе как могли бы стать возможными пагубные дискуссии Иоанна XXII с францисканцами в так называемой «борьбе за бедность» (§ 65, 2)!

б) Внешний престиж папства падал, (1) тем более что оно в глазах народов все более ассоциировалось с корыстными эгоистичными желаниями отдельной страны; старый вопрос о власти императора в Северной и Южной Италии и о его политических связях с папой продолжал оставаться неразрешенным. (2) Бесцеремонность, с которой вел борьбу Филипп Красивый, а после него Людвиг Баварский (§ 65), и мирские страсти при папском дворе способствовали утрате уже довольно слабого религиозного благоговения народов перед папой; люди привыкали теперь еще более, чем прежде, видеть в папе политического владыку (борющегося за политические цели) наряду с другими правителями и, следовательно, бороться с ним политическими средствами.

Как следствие, наблюдается отказ от признания доселе практически неприкосновенного учительного авторитета папы. Защищаемое прежде канонистами лишь теоретически, а теперь реализуемое в жалобах на Бонифация VIII мнение, что папа может быть еретиком, привело к дальнейшему возрастанию критики. Иоанн XXII даже был вынужден на смертном одре отречься от некоторых эсхатологи ческих учений. Все сильнее становятся группы, которые освобождают себя от папского авторитета.

в) Интердикты и отлучения становятся слишком частыми (особенно в борьбе против Людвига Баварского); они закономерно изживают себя. Очень часто церковную угрозу оказывается невозможно осуществить. Буллы Иоанна XXII об отлучении, возможно, вывешивались на церквях в Авиньоне, но в Германии ими не очень интересовались.

Еще более пагубно влиял обоюдоострый меч интердикта, который de facto иногда на долгие годы в существенной части отсекал огромные массы людей от сакраментальной жизни Церкви и тем самым способствовал их нравственному одичанию. Совершенно бессмысленной кажется ситуация, когда, например, интердикт накладывался на святые места в Палестине.

Интердикт, наложенный на тогдашнее место пребывания Людвига Баварского со своим отменяющим законность таинств действием длился 20 лет, пока, наконец, Ренсская декларация 1338 г. и император ский закон Людвига не постановил, что дальнейшее соблюдение объявленного интердикта запрещается.

Особая слабость церковных наказаний состояла в том, что они так редко применялись ради действительных интересов Церкви. Слишком часто речь шла о власти, политических притязаниях или деньгах.

Многие мелкие единичные расколы (часть диоцезов и орденов были за императора, другие — за папу), казалось, предвосхищали грядущую западную схизму.

В 1339 г. началась «Столетняя война» между Францией и Англией; Англия, соответственно, враждебно относится к «французскому» папству, которое, в свою очередь, оказывается в противоречии с немецкой коллегией курфюрстов.

1348 и 1352/53 годы стали свидетелями тяжелых эпидемий чумы, зверских преследований иудеев, процессий бичевателей, церковно-религиозных беспорядков: повсеместные хаос и даже катастрофа производят поистине устрашающее впечатление.

6. а) В папской курии в Авиньоне развилось наносящее большой духовный вред Церкви денежное хозяйство. Часто связанное с симонией и с неоправданным и неумеренным покровительством родственникам папы (непотизм), оно стала одной из разрушительных сил внутри Церкви³⁵¹. Ведь ни Климент V, ни Вьенский собор, который для этого был созван, не сделали ничего для реформы, ставшей неотложной в самом серьезном смысле слова. С помощью каких крайних представлений арьергард курии пытается освободить себя от долга реформировать Церковь, можно видеть по возмутительному тезису о том, что в римской курии (по причине папской власти всем распоряжать ся) вообще не может идти речи о симонии. Но, к сожалению, на деле симония стала в самом широком смысле слова прямо-таки отличительным признаком куриальных обычаев в Авиньоне, а после этого наследием и римской курии, отягощенной «наизлейшей скупостью и самой отвратительной симонией» (Dietrich von Niem), до Бонифация IX, который брал деньги от всех претендентов на место и соответству ющие бенефиции давал предлагающему наиболее высокую цену.

б) Повышение различного рода налогов со стороны курии было, как мы уже видели, вполне оправданно само по себе. К тому же тогда прекратились поступления из Церковного государства в Авиньон; попытки навести там порядок и война папства против верхнеиталь янских городов поставили новые крупные задачи. Папство могло удовлетворить свои потребности, только найдя новые источники дохода.

Однако все это не оправдывает денежное хозяйство в том виде, в каком оно на деле практиковалось в Авиньоне. Поскольку: (а) только что названные потребности были завышены из-за развившейся в Авиньоне столь нецерковной придворной жизни; (б) требуемые курией налоги сами стали (в означенном нерелигиозном смысле) сильно завышены и увеличены при морально недостойной практике официальных назначений; (в) кроме того, они не всегда были употребляемы на предписанную цель. Главная вина роста потребности в деньгах лежит, впрочем, не на отдельных папах, которые даже иногда выступали против беззаконий, или, как Иоанн XXII, вносили строгий порядок в финансовые дела, или же, как Бенедикт XII, посредством реформ принимали меры против всех тех недостатков при назначениях, с которыми мы постоянно будем встречаться: продажа и накопление бенефициев; непотизм; увеличение налогообложения — нарушение папской резиденцией своего долга; упадок дисциплины в орденах. Виновным был папский двор и члены курии, жившие от его доходов. Здесь образовался большой управленческий аппарат, где мыслили в слишком деловых категориях и в соответствии с этим действовали, и чиновники которого совершали множество беззаконий в собственных интересах. История показала, что предостережения св. Бернарда по поводу превращения дома верховного понтифика в курию и придворной жизни (§ 50) были, к сожалению, более чем оправданными.

7. Более давними источниками дохода папской курии были владения внутри и вне Церковного государства, Петрова лепта (Польша, Венгрия, Англия), налоги от государств-ленов, налоги за экземпцию, десятины, деньги, выплачиваемые архиепископами за паллий, налоги с прелатов при посещении ими Рима, «servitia communa» (т. е. плата с епископов и аббатов за их утверждение³⁵²), внеочередные налоги (например, на «крестовые походы» разного рода), плата за оформление привилегий и освобождение от обязательств.

Основой новых поступлений стали папские резервации. Папы все более широко завоевывали право замещать вакансии в различных Церквях христианского мира. Предвестниками этого были экземпции и апелляции к Риму (например, при спорном выборе, из чего потом произошла конфирмация). Затем учение о полновлас тии пап потребовало возможности прямого управления должностями и бенефициями в иностранных Церквях. На основании этой концепции папы сначала резервировали для себя отдельные места для замещения. После из этого развились общие резервации, т. е. резервации целых категорий бенефициев: все места, которые становились вакантными в то время, когда их обладатель пребывал в курии (это понятие Бонифаций VIII растянул до срока пути в восемь дней), должны были оставаться во владении курии. В Авиньоне это право было еще значительно расширено. Иоанн XXII постановил, что за папским престолом должны резервироваться все вакансии, в замещении которых он как-либо принимал участие, будь то через протест, перемещение, смещение или повышение. Собрал и обобщил все относящиеся к этому постановления ревностный сторонник реформ Бенедикт XII в 1335 г.³⁵³

С местами, предназначенными к замещению, были связаны бенефиции. За предоставление такого бенефиция папы взимали часть годового дохода, дифференци рованного в зависимости от того, о крупном или мелком бенефиции шла речь. Начиная с Иоанна XXII за курией резервируется также и покупка вакантных бенефициев и наследуемость духовного звания. Таксы повышались, чрезвычай ные сборы становились все более частыми.

Возник также пагубный обычай, уплачивая определенную сумму, приобретать право претендовать на некий бенефиций, в то время как он еще был занят = экспектанции. В результате бывали случаи, что такое право давалось нескольким лицам. Особенно серьезным недостатком было, когда вопреки каноническим определениям одному и тому же лицу давалось несколько бенефициев, связанных с пастырской деятельностью (cumulus)³⁵⁴. Тогда попечение о душах на одном или на другом месте либо оказывалось совершено оставленным, либо владелец этого места заботился только о содержании своего представителя. Поскольку он его оплачивал как только мог плохо, возникали предпосылки к формированию несостоятельного в моральном и социальном отношении клира, духовного пролетариата, который в позднем средневековье наносил урон священническому авторитету и часто способствовал тому, что народ слишком охотно внимал соблазнительной, но в то же время и обоснованной антицерковной критике.

Умножению многочисленных недостатков благоприятствовала усиливающая ся централизация вокруг папской курии; она делала возможным взяточничество особого рода и покупку церковных мест. Она влекла за собой также внутреннее ослабление диоцезов, при том что владельцы церковных мест становились все более независимыми от епископа диоцеза или митрополита. Она способствовала дальнейшему перемещению церковного правосудия в Рим, что наряду с преимуществами (квалифицированная судебная процедура) несло с собой только что упомянутый серьезный вред.

8. В целом налицо было поразительное искажение исходного пункта и смысла григорианской реформы, которая, вступив в борьбу с симонией, была обращена против денег. Правда, недостатки, которые здесь проявлялись, часто непомерно преувеличивались как в старое, так и в новое время. И когда такой охотник за местами, как гуманист Петрарка, порицает курию за торговлю местами, это имеет не очень большой вес. Но здесь никакое неоправданное ретуширование не должно ослаблять силу достоверного свидетельства. Мы ведь уже видели, что эти явления назревали давно и последовательно; и невозможно отклонить массу горьких обвинений, исходящих почти из всех стран с XII в., как требующую большего подтверждения³⁵⁵. Сообщения и суждения вполне пропапски настроенных людей, как и резкие высказывания куриалиста(!), августинца-отшельника Триумфуса и такого же куриалиста минорита Альвареса Пелайо (очевидцы!), которые не стеснялись сравнивать вождей Церкви с хищными волками, питающимися кровью верующих, и которые столь немилосердно рисуют корыстолюбие и взяточничество папского придворного духовенства, слишком ясно свидетельствуют о том, как разрослись эти недостатки. Сюда же относятся серьезные предостережения св. Биргитты Шведской и св. Екатерины Сиенской, которые напоминали папе о том, что он должен быть не только властелином, но и пастырем.

Известно, что существует целый ряд причин, — и они уже приводились, — которые до некоторой степени могли бы объяснить, почему эти явления проявились как раз среди авиньонских пап и после авиньонского пленения; назовем еще раз некоторые ключевые понятия: переход от натурального хозяйства к денежному; растущие задачи вследствие меценатства, строительства (но также и роскоши, придворной жизни, непотизма); политика: правление Бонифация VIII чуть не разорило Церковь; при катастрофе в Ананьи все наличные средства в золоте и серебре были утеряны; дорогостоящие столкновения с Францией и Англией, которая к тому же не присылала больше денег; поступление доходов от Церковного государства прекратилось...

Но из таких причин нельзя вывести действенное оправдание вины духовенства. Мы увидим, что во времена западной схизмы и в эпоху Ренессанса обстоятельства были еще менее благоприятны для Церкви. Дело здесь, к сожалению, в достаточно прямой линии развития.

Именно тот католик, который почитает Церковь своей матерью, совершенно не заинтересован в том, чтобы утаивать имеющуюся налицо вину. Недостатки показывают, что Церковь, в соответствии со словами Евангелия, есть Церковь и грешников тоже. Совершившееся впоследствии преодоление этих недостатков показывает постоянное присутствие в Церкви благодати. Ведь ее глубинная сущность божественна и остается незатронутой разрушением. В основе любой критики событий церковной истории должно лежать различение между служением и личностью. Это издавна знали авторитетные критики, подобные св. Бернарду, св. Франциску, св. Биргитте Шведской, св. Екатерине Сиенской. Кто относится серьезно к религиозно-церковным ценностям, которыми героически жили эти люди, тот, пожалуй, не сможет, до некоторой степени произвольно меняя масштаб, отодвинуть в сторону важнейший для них вывод, страстно-религиозное приятие именно этой, порицаемой ими, Церкви. Недостатки в Церкви не уменьшали, но воспламеняли их верность Матери святых. Они сами в себе начинали реформу и, порицая недостатки церковной жизни, ничего не искали для себя, но были проникнуты миссионерским рвением, направленным лишь на служение благу.

Отход от идей григорианской реформы имел самые реальные церковно-поли тические последствия: финансовое использование церквей курией было сильнейшим аргументом в пользу идеи национальной и государственной Церкви. С последствиями этого фактора мы детально ознакомимся в эпоху Реформации и во внутрикатолических национально-церковных движениях.

9. Пагубная ситуация в церковной верхушке имела под собой крепнущее с давних пор основание: развитие организации высшего клирапроисходило в значительной мере под влиянием экономических законов.

а) Растущая власть соборного капитула по отношению к епископу и его доходы, возрастающие уже два или три столетия, представляли определенную центробежную тенденцию в церковной организации, которая противодействовала централизующей тенденции в епископском служении. И чем сильнее становилось влияние соборного капитула, например, через выборные капитулы, тем большим спросом пользовались соответствующие места и бенефиции. Они становились в возрастающей степени привилегией знати.

К сожалению, вместе с известным упадком, связанным с церковными должностями, все более утверждался взгляд: должность есть бенефиций. К должности стремились ради бенефиция.

б) История всех диоцезов в средневековье свидетельствует о большом значении соборного капитула как в хорошем, так и в плохом смысле. Но для истории Церкви имеет гораздо большее — даже центральное — значение то, как развивалась коллегия кардиналов. Она ограничивает различными способами куриальный централизм настолько, насколько кардиналы являются представителями своих стран. Сдругой стороны, само папство и кардиналы в XIV и XV (и даже XVI) веках приходят к тому, чтобы строить куриализм как можно прочнее. Две тенденции, борющиеся одна с другой и, так сказать, торгующиеся из-за цены, действуя в разных направлениях, определяют развитие истории.

Усиление власти кардиналов идет параллельно с усилением папской власти с XI в. С этих пор они организуются в коллегию. Закон 1059 г. об избрании папы признавал за кардиналами решающее право голоса. Закон об избрании папы от 1179 г. давал им исключитель ное право; когда престол был вакантен, они становились единствен ными носителями церковной власти (характерен длительный период вакантност и престола в конце XIII в.). При этом кардиналы заняли место прежнего папского чиновничества в экономическом и политическом управлении и в церковно-религиозном служении. Начиная с XIII в. они также занимали, и в значительном объеме, иностранные бенефиции. При Николае IV (1289 г.) за ними признавалось право на половину от большинства регулярных доходов римской курии. Средством для сохранения и увеличения власти и здесь были выборные капитулы.

С возросшим влиянием папы должны были теперь считаться в церковном, политическом и экономическом отношении, и кардиналы сделались важным фактором в планах высшей политической власти. Как Франция первой из стран использовала это обстоятельство в собственных интересах и притом в большом масштабе, мы уже знаем из истории второй половины XIII в. и далее, при Бонифации VIII и в Авиньоне. В происходящем делении на партии снова проявляются старые противоречия, как экономические, так и политические, между семьями знати, между гибеллинами и гвельфами, так же как между римлянами и французами. В борьбе семейства Колонна против Бонифация VIII и с Филиппом Красивым мы видели, какое эти противоре чия, объединившись, получили выражение. Западная схизма также была возможна только в связи с этой сепаратистской центробежной силой. Ренессанс приводит к дальнейшему коренному преобразова нию; коллегия кардиналов становится средоточием крупных соперничающих родов: Ровере, Колонна, Орсини, Борджа, Фарнезе, Медичи, — папство из-за растущих и в то же время завышаемых экономических претензий ко всей Церкви превратилось в династию в территориально-княжеском смысле.

Великая линия специфически средневекового универсализма папской власти прервалась и была одновременно (в значительном объеме) эгоистически-односто ронне продолжена.

10. Авиньонский период имеет и свои светлые стороны, но все же успехи в развитии финансового хозяйства и даже в области искусства не могут сделать картину существенно более светлой. Ведь папство по своей природе религиозное, а не культурное учреждение. Именно сильный уклон в эту сторону привел к политизированному культурпапству Ренессанса, принесшему столько вреда Церкви.

а) Но, с другой стороны, и в Авиньоне был целый ряд лично религиозных, стремящихся к реформе пап, как мы уже отмечали: Бенедикт XII, ИннокентийVI, Урбан V, Григорий XI. Прежде всего, с христианской точки зрения очень утешительно, что в эпоху национального и социального собственничества именно Церковь проявляет достойную уважения заботу о телесном и духовном благе христиан, попавших в руки неверных (миссия на Ближнем Востоке), и осуществляет миссию в Индии, Центральной Азии и Китае. В XIII и XIV вв. прежде всего францисканцы и доминиканцы проникали через Среднюю Азию в Монголию (Иоанн Плано Карпини, Вильгельм Рубрук) и через Индию в Китай (Иоанн Монте Корвино, Одорих из Порденоне), причем как раз в качестве папских и королевских посланцев.

Дата добавления: 2015-11-03