Начало гражданской войны

В новую эпоху своего существования Бирма вступила политически нестабильным государством, ибо как только пропал объединяющий стимул — достижение независимо­сти, на поверхность всплыли противоречивые интересы политических партий, начавших борьбу за власть. Вооруженные [264] конфликты начались в стране еще до достижения независимости. Эпизодические военные действия (парти­занские налеты) вели «левые» из группы Такин Со («ком­мунисты „Красного флага"»), не пользовавшиеся широ­кой поддержкой в массах и черпавшие свои кадры в ос­новном из авантюристических мелкобуржуазных элемен­тов, а также араканские мусульманские националисты, активно действовавшие в Северном Аракане и требовав­шие создания самостоятельного мусульманского государ­ства.

Основными политическими силами в Бирме в 1948 г. были Антифашистская лига и Коммунистическая партия Бирмы. Основу Лиги составляли две фракции — Социалистическая партия и Народная добровольческая органи­зация; Лига имела подавляющее большинство в парла­менте и на местах. Во главе Лиги после смерти Аун Са­на стал У Ну (Такин Ну), не состоявший в какой-либо партии. В число лидеров АЛНС входили также социали­сты У Ба Све и У Чжо Нейн, руководители НДО Бо По Кун и Бо Ле Яун, соратники Аун Сана по Армии незави­симости Бо Ле Я и Не Вин.

Второй крупнейшей организацией страны была Ком­мунистическая партия Бирмы, во тлаве которой стоял Та­кин Тан Тун, — пожалуй, наиболее авторитетный после Аун Сана лидер национально-освободительного движе­ния. Коммунисты были особенно популярны в рабочих профсоюзах и крестьянском движении еще со времен ан­тияпонской борьбы. Крестьянство привлекал к ним лозунг «Долой налоги и арендную плату» и требование немед­ленно покончить с помещичьим землевладением и распре­делить землю между крестьянами. Коммунисты также выступали против тех статей англо-бирманского соглаше­ния, которые сохраняли преимущественное положение Великобритании в Бирме, и в первую очередь против во­енных и экономических пунктов договора. Однако Коммунистическая партия Бирмы была фактически изолиро­вана от мирового коммунистического движения, действия ее лидеров порой были противоречивы и диктовались ин­тересами момента, что вело к стратегическим ошибкам и просчетам.

Последняя попытка сближения компартии с АЛНС была сделана летом и осенью 1947.г., когда Такин Тан Тун и У Ну предприняли совместную поездку по различным [265] районам Бирмы для борьбы с бандитизмом. Эта попытка провалилась в первую очередь из-за действий правосоциалистических лидеров Лиги, представлявших, несмотря на революционную фразеологию, помещичьи и деловые круги Бирмы (многие руководители Социалисти­ческой партии были весьма состоятельными людьми, лич­но или через родственников являлись землевладельцами и промышленниками). Эти лидеры, игравшие после смер­ти Аун Сана все большую роль в Лиге, не были заинтере­сованы в возвращении компартии в АЛНС, опасаясь как сближения коммунистов с НДО, так и авторитета Такин Тан Туна.

К весне 1948 г. отношения между коммунистами и со­циалистами крайне обострились. Социалисты лихорадоч­но создавали свои профсоюзные и крестьянские организа­ции, стараясь с помощью авторитета Лиги перетянуть на свою сторону трудящихся, расколоть профсоюзное и кре­стьянское движение. Коммунисты вели агитацию против АЛНС и Социалистической партии, используя в первую очередь недовольство безземельных крестьян. У коммуни­стов были также союзники в НДО и армии.

В марте 1948 г. борьба стала открытой. В середине месяца в Пьинмане (крестьянском крае, традиционном оплоте коммунистов) состоялась конференция Всебир-манского крестьянского союза, на которой присутствова­ло 75 тыс. делегатов со всех концов страны. Конференция поддержала программу коммунистов, в речах делегатов звучали призывы к восстанию, призывы довести револю­цию до конца. В ответ на это социалисты потребовали ареста коммунистических лидеров и запрещения партии. Однако У Ну, поддерживавший социалистов, все еще ко­лебался, не решаясь выступить против Такин Тан Туна.

Формальным поводом для начала гражданской войны послужила речь Такин Тан Туна. Выступая на митинге в Рангуне 27 марта, в День восстания против японцев, Такин Тан Тун резко критиковал руководство Лиги и тре­бовал пересмотра англо-бирманского договора и мер по демократизации страны. Высший совет Лиги решил аре­стовать Такин Тан Туна и других руководителей КПБ, однако коммунисты, предупрежденные об аресте, успели скрыться. Такин Тан Тун прибыл в Пьинману и призвал к восстанию. Впоследствии лидеры АЛНС, в оправдание своему решению арестовать лидеров компартии, объявили [266] о том, что заместитель Такин Тан Туна Ба Тин (Гошал) привез из Индии «директивное письмо на 27 стра­ницах», в котором излагались инструкции для бирман­ских коммунистов, призывающие их к вооруженной борьбе.

Решение об аресте коммунистов вызвало взрыв негодо­вания среди членов НДО. Недовольство этим шагом вы­сказывалось и в армии, особенно в тех ее частях, которые были созданы на основе бирманских патриотических сил и для которых коммунисты были всегда товарищами по оружию и часто руководителями в антифашистской борь­бе. Правительство оказалось перед лицом сильной оппо­зиции в парламенте и в Лиге.

Тем временем на сторону коммунистов переходили тысячи крестьян, так что в течение нескольких недель часть районов Нижней Бирмы от Таунгу до Яметина ока­залась под властью повстанцев. Однако отряды компар­тии были слабо вооружены, в них почти не было кадро­вых офицеров, и КПБ с самого начала отказалась от на­ступательных действий и развернула политическую рабо­ту среди населения, рассчитывая на всенародное восста­ние. Правительство У Ну получило небольшую передыш­ку. Оно также не спешило открывать военные действия в широких масштабах, и весна 1948 г. оказалась сравни­тельно мирной: ни одна из сторон не решалась перейти в наступление.

Напутанное масштабом первых успехов коммунистов и поддержки их в армии и НДО, правительство пошло на некоторые меры в надежде либо достичь договоренности с коммунистами, либо лишить их народной поддержки. 31 мая были срочно предприняты шаги по реализации экономической программы: национализирована собствен­ность «Иравади Флотила» и британских тиковых концес­сий. После этого была опубликована программа «Левого единства», состоявшая из 15 пунктов. В ней говорилось о развитии связей с СССР, о национализации иностранных монополий, улучшении условий жизни трудящихся, отка­зе от иностранной помощи, если она сопровождается по­литическими обязательствами, о национализации земель и распределении их между неимущими крестьянами. План предполагал объединение всех демократических сил в «Марксистской лиге» и изучение марксистской идеоло­гии. [267]

События в Бирме сильно встревожили Великобрита­нию и США. В английском парламенте после действий бирманского правительства были сделаны запросы, не стала ли Бирма коммунистической страной, и министр иностранных дел Англии вызвал к себе бирманского пос­ла, чгобы получить разъяснения. В Великобритании бы­ли встревожены прежде всего конкретными шагами по национализации британской собственности. Лейборист­ское правительство заявило, что дальнейшее «получение Бирмой помощи от Англии будет зависеть от того, как «бирманцы будут выполнять условия соглашения с нами».

Реакция империалистических держав на положение в Бирме помогла растерявшимся было социалистам воспря­нуть духом. Выступления в британском парламенте и статьи в американской прессе вселили надежду на внеш­нюю помощь в борьбе с коммунистами. Что же касается попытки У Ну и других лидеров АЛНС идеей «Марксист­ской лиги» привлечь на свою сторону НДС и часть ком­мунистов, то она не удовлетворила коммунистов и народ­ных добровольцев, требовавших немедленной национали­зации земли и ликвидации в стране иностранного капи­тала.

В самой Бирме заявление о «Марксистской лиге» и выборочная национализация двух британских компаний никем не рассматривались как признак перехода прави­тельства АЛНС на коммунистические позиции. И комму­нисты, и социалисты, и НДО видели в этом лишь тактиче­ский ход, направленный на выигрыш времени и говорив­ший о слабости руководства АЛНС. Ни коммунистов, ни левое крыло НДО не удовлетворяли шаги правительст­ва, так как вместо немедленной национализации всей иностранной собственности были национализированы лишь две компании, причем предварительное решение о национализации «Иравади Флотила» было принято пар­ламентом уже несколько месяцев назад. Программа пред­лагала предоставить землю тем, кто ее обрабатывает; коммунисты же требовали большего: конкретных дейст­вий по ликвидации помещичьего землевладения.

Отвергнутая коммунистами программа из 15 пунктов вызвала недовольство и в НДО, большинство членов ко­торой осуждали правительство за приказ об аресте ли­деров КПБ и требовали участия коммунистов в обсуждении насущных проблем. НДО раскололась, причем ее [268] большая часть (НДО «Белые повязки») вышла из АЛНС. Лишь около 40% членов НДО остались в Лиге и голосо­вали вместе с социалистами за исключение из программы «Левого единства» наиболее напугавшего Запад пункта, предусматривавшего изучение марксистской идеологии.

В июне 1948 г. отдельные группы НДО начали при­соединяться к отрядам коммунистов, и в конце июня пра­вительство начало аресты наиболее радикальных народ­ных добровольцев, стараясь предотвратить их объедине­ние с коммунистами. Тревожным было положение и в армии, так как значительная ее часть, набранная из быв­ших участников движения сопротивления, сочувствовала КПБ. Уже 16 июня один из батальонов отказался пови­новаться командирам и часть его солдат и офицеров пе­решла на сторону коммунистов. Было ясно, что части НДО могут в любой момент перейти в лагерь врагов пра­вительства. Эти части были опаснее для Лиги, чем ком­мунистические отряды, так как имели военную органи­зацию, командные кадры, оружие и, кроме того, находи­лись практически в каждой деревне. Правительство по­пало в очень трудное положение.

С 1 по 5 июля проходило заседание Высшего совета Лиги. На нем (после ухода большей части лидеров НДО) победили правые элементы, и НДО получила ультиматум с требованием принять обратно в свои ряды исключенных из организации за поддержку правительства. Однако та­кое решение было неприемлемо для народных доброволь­цев.

В создавшейся обстановке премьер-министр У Ну по­шел на рискованный тактический маневр и объявил о сво­ем намерении уйти в отставку с 20 июля, надеясь, что эта угроза вызовет смятение в стране и, вернувшись к власти на волне народной поддержки, он сможет прово­дить более решительную и самостоятельную политику. Этим моментом воспользовались социалисты: не дожида­ясь отставки У Ну, они создали правительственный кри­зис. 5 июля подал в отставку председатель Социалисти­ческой партии У Ко Ко Джи, 10 июля покинули кабинет У Тин Тут и Бо Ле Я, а 16 июля ушли в отставку осталь­ные члены кабинета. Таким образом, к середине июля правительство потеряло поддержку практически всех по­литических партий. Положение усугубилось тем, что к ак­тивным противникам У Ну присоединились и такие фигуры, [269] как Ба Мо и Такин Ба Сейн, потребовавшие передачи им власти для спасения страны от «опасности ком­мунизма». И правые социалисты, и сторонники Ба Мо рассчитывали на поддержку Великобритании и США, ко­торым правительство У Ну казалось слишком слабым и неспособным противостоять коммунистам.

От решения У Ну, остававшегося лидером АЛНС и главой правительства, зависел дальнейший политический курс страны. Решения ждали и коммунисты, и члены НДО, и социалисты. Кому передаст власть лишившийся доверия всех партий премьер? В этой обстановке У Ну показал себя более умелым политиком, чем его соперни­ки. Внезапно он объявил, что остается во главе прави­тельства и будет исполнять свои обязанности до середи­ны августа, когда состоится сессия парламента. Ни к коммунистам, ни к НДО «Белые повязки» У Ну не обра­тился: он решил опереться на независимых, а также пред­ставителей горных окраин и каренов, среди которых его популярность была большей, чем популярность социали­стических лидеров.

Решение У Ну означало, что он не пойдет на компро­мисс с народными добровольцами, и они сейчас же нача­ли переходить в подполье. Желая опередить их воору­женное выступление, У Ну отдал приказ об аресте лиде­ров НДО, однако, как и в случае с коммунистами, поли­ция опоздала. Еще через неделю восстали два сформиро­ванных из членов НДО армейских батальона, один из ко­торых находился на окраине Рангуна, в районе аэропор­та, второй — в городе Таемьо. Первый батальон начал наступление на Рангун, но был остановлен верными пра­вительству частями. Восставшие заняли города Пьи (Пром) и Таемьо, где к ним присоединились подразде­ления военной полиции, также набиравшейся из рядов НДО.

Правительство было вынуждено опереться на подго­товленные и вооруженные британской военной миссией части, состоявшие в основном из представителей нацио­нальных меньшинств — чинов, качинов и каренов. Ко­мандовал правительственными войсками карен Смит-Дун, его заместителем стал генерал Не Вин.

К осени 1948 г. в стране перестал работать железнодо­рожный транспорт: основные магистрали были перереза­ны повстанцами. Прекратил работу и речной транспорт. [270] Связь с городами Верхней Бирмы, находившимися еще в руках правительства, поддерживалась только с помощью авиации.

Дата добавления: 2015-11-03