Экономическое и социальное развитие колонии

Сопутствовавшие государственным преобразованиям экономические перемены, поддерживаемые колониальны­ми властями, сказались прежде всего на положении бир­манского крестьянства.

В независимой Бирме крестьянское хозяйство, в зна­чительной степени натуральное, велось без накоплений. Упорядочение налогового обложения и введение денеж­ной системы, прежде почти не проникавшей в сельскохо­зяйственный сектор бирманской экономики, поставили крестьян в трудные условия. Особенно нелегким стало их положение в результате рисовой политики британских властей.

Новую колонию следовало использовать в огромном механизме, именуемом Британской империей. Пряностей в Бирме не было, да они и не являлись уже тем товаром, из-за которого шли войны. Не было в Бирме и очевидных минеральных богатств: запасы нефти оказались сравни­тельно невелики, действующие оловянные, серебряные и [178] свинцовые рудники далеко уступали малайским, а добы­ча драгоценных камней и вывоз тика вряд ли могли по­крыть расходы на управление колонией. Плоские, жар­кие, прорезанные обильными реками, равнины Бирмы по­чти не поставляли товарной продукции.

Однако уже после окончания второй англо-бирманской войны, т. е. с середины XIX в., колониальным администра­торам стало ясно, что Бирма может быть использована в системе империи как поставщик продовольствия, а именно риса. Выращивая различные сельскохозяйствен­ные продукты, бирманская деревня кормила только себя и небольшие бирманские города; перейдя на преимущест­венное выращивание нужной во всей Азии культуры, Бирма обретала рентабельность. Она не могла из-за срав­нительно небольшой численности населения стать круп­ным потребителем английских товаров, но смогла играть роль житницы Британской империи. Особенно усилилась эта роль Бирмы после 1869 г., с открытием Суэцкого ка­нала, стимулировавшего рост мировой торговли.

В промежуток между второй и третьей англо-бирман­скими войнами площади под рисом выросли втрое. В дальнейшем этот рост продолжался столь же интенсив­но, и к 1914 г. уже более 10 млн. акров (4 млн. га) зем­ли было занято в Бирме под рисом.

Подобная специализация целой страны на производ­стве монокультуры неизбежно вела к быстрой ломке со­циальных отношений и к массовой перекачке населения из одних областей в другие с изменением при этом струк­туры сельскохозяйственного населения.

Основное внимание англичан уже с середины XIX в. было обращено на большие пустующие пространства Нижней Бирмы, в первую очередь дельты Иравади. В 1856 г. в Нижней Бирме жило около 1,5 млн. человек, к началу нашего века там проживало уже более 5 млн., а к 1911 г. — свыше 6 млн. Такое быстрое увеличение численности населения в этом районе страны объяснялось не только естественным приростом, но и притоком кресть­ян с севера, а также ввозом в страну индийских кресть­ян и батраков-сезонников.

Спрос на рис продолжал расти. Спекуляции земель­ными участками вели к укреплению ростовщичества — единственного реального источника кредита для крестьян, вынужденных изыскивать средства для подъема целины [179] и расчистки зарослей. И если в Верхней Бирме сохраня­лось еще в значительной мере старое владение, то в Ниж­ней Бирме земля постепенно переходила в руки помещи­ков нового типа — индийских ростовщиков, четтьяров, от­биравших землю за долги у крестьян. К началу нашего века Нижняя Бирма в значительной части стала вотчи­ной помещиков-абсентеистов, ккоторым к 1901 г. пере­шло уже более 15% всех земель в 13 главных рисопроизводящих районах, а к 1910 г. — более 20%. Сохранявшие еще землю крестьяне в той или иной степени зависели от ростовщиков. К началу первой мировой войны в Нижней Бирме более трети земли крестьянами арендовалось.

Появление товарных рисоводческих хозяйств вызвало потребность в дополнительной рабочей силе. До тех пор, пока надобность в ней не могла быть покрыта за счет внутрибирманских ресурсов, большое число сельскохо­зяйственных рабочих ввозилось из Индии. Отлично пони­мая важность подобной меры, британская администрация поощряла сезонную иммиграцию, идя даже на введение премий пароходным компаниям за перевозку кули. Ввоз наемного труда из Индии в Бирму неуклонно рос, и в 1913 г., например, в Бирму приехало 280 тыс. индийских иммигрантов. Часть из них по окончании сезонных работ возвращалась домой, часть — оставалась в Бирме, изме­няя не только национальный, но и социальный состав страны, ибо индийцы в массе своей оставались пролетар­ским, беднейшим слоем населения Бирмы.

Развитие бирманской промышленности также было связано с особенностями сельского хозяйства. Абсолют­ное число рабочих, занятых в традиционных отраслях бирманской промышленности — в копях, на лесоразра­ботках и на нефтяных промыслах, — было невелико. Ка­чественный скачок был вызван увеличением экспорта ри­са и тика и развитием соответственно морского и речного транспорта, а позже — и современной нефтяной про­мышленности. Все эти отрасли находились в руках ино­странного капитала.

Первая паровая рисовая мельница появилась в Бирме в 1859 г. В 1910 г. в стране было всего 301 фабричное предприятие, в том числе 165 рисовых мельниц. Рабочими на них в основном были индийцы, они же составляли ар­мию кули — портовых рабочих, грузчиков и докеров. Развитие промышленности способствовало и постепенному [180] увеличению числа промышленных наемных рабочих-бирманцев, хотя вплоть до конца колониальной эпохи они составляли меньшинство.

Изменения в социальной структуре Бирмы коснулись и верхних слоев бирманского общества. Лишь в сельском хозяйстве Верхней Бирмы бирманским помещикам уда­лось сохранить господствующие позиции. В промышлен­ности страны и в сельском хозяйстве Нижней Бирмы ос­новную роль играли англичане и индийцы. Бирманская буржуазия, появившаяся в конце XIX в., была в начале XX в. все еще слишком слабой по сравнению с индийца­ми и европейцами. И тем не менее бирманская буржуа­зия понемногу росла и желала приобщиться к дохо­дам более сильных конкурентов. Вот почему первые по­пытки политической оппозиции в новой форме исходили именно со стороны буржуазных элементов, в том числе национальной интеллигенции, и были направлены уже не на возвращение к старому строю, а на завоевание места в новом обществе.

Дата добавления: 2015-11-03