Территориальное устройство

Фрагментарность источников делает отношения между местными и центральными властями в Новгородском государстве одним из наиболее спорных вопросов. Ясно только, что эти отношения были неоднородны и скла­дывались исторически в зависимости от способов и вре­мени присоединения разных земель к государству. По степени пользования правом на самостоятельное внут­реннее управление новгородские территории распада­ются на три разряда — административные единицы глав­ного города, пользующиеся значительной долей авто­номии, пригороды и близлежащие волости с сильно уре­занным самоуправлением и отдаленные, завоеванные земли, колонии, полностью лишенные права голоса в общегосударственных делах и управляемые присылае­мыми из центра должностными лицами.

Административное деление главного города республики

В эпоху расцвета республиканских учреждений Новго­род состоял из пяти крупных административных еди­ниц, или концов. Деление на концы не было особен­ностью Новгорода и его пригородов (Псков, Ладога, Старая Русса), — оно известно Киеву, Ростову, Смолен­ску и другим древним русским городам. Одним из первых обратил внимание на этот факт А. И. Никит-

_______________ _241 ______________ _

Заказ 2695

ский¹. Работы советских историков подтверждают его вывод². Подобная система (городские четверти) суще­ствовала и во всей средневековой Европе³.

Как и повсеместно, новгородские концы были не произвольно установленными административными еди­ницами, а исторически сложившимися общинами, вы­росшими из древних поселений и крепко спаянными местными интересами. Б. Д. Греков предположил, что происхождение концов уходило корнями в седую ста­рину, еще до образования Новгорода⁴. Того же мнения придерживался А. В. Арциховский. В. Л. Янин, М. X. Алешковский и Б. А. Колчин полагают, что кон-• цы, по-видимому, возникли как объединение нескольких боярских поселков, сохранивших свою зависимость от боярских семей вплоть до последнего этапа существо­вания боярства, что историческую основу их представ­ляли родовые поселения⁵.

Концы возникли не одновременно, древнейшие из них, относящиеся к доновгородскому периоду, — Сла-венский, Неревский и Людин. Плотницкий и Загород-ский концы возникли в XII—XIII веках. И. Лойшнер отмечает, что до конца XII века слово «конец» исполь­зуется новгородскими источниками не в административ­ном, а в пространственном смысле, для указания места, где произошло то или иное событие, и только в 1218 го­ду конец впервые выступает в летописи как единое це­лое во внутригородской политической борьбе⁶.

Во внутренних делах каждый конец являл собою самоуправляющийся организм, в котором.функциони­ровали кончанское вече и выборные власти. Компетен-

¹ См.: Никитский А. И. Очерк внутренней истории Пскова.

СПб., 1873. С. 60, 87, 161.

² См., например: Арциховский А. В. Городские концы в Древ­ней РусиЩсторические записки. 1945. № 16. С. 11—12; Янин В. Л., Алешковский М. X. Происхождение Новгорода. С. 56; Фаде­ев Л. А. Происхождение и роль системы городских концов в разви­тии древнейших русских городов//Русский город. М., 1976. С. 19.

³ Leuschner J. Novgorod. S. 109.

⁴ Греков Б. Д. Новгородский Дом святой Софии. СПб., 1914.

С. 291.

⁵ См.: Янин В. Л., Алешковский М. X. Происхождение Новго­рода. С. 56; Янин В. Л. Новгородские посадники. С. 9; Янин В. Л., Колчин Б. А. Итоги и перспективы новгородской археологии//Архео-логическое изучение Новгорода. М., 1978. С. 45; Янин В. Л. Очзр-

Ки... С. 181.

⁶ См.: Leuschner J. Novgorod, S. 110—111.

ция их, не очень широкая, включала благоустройство, соблюдение порядка, разбор споров между гражданами конца, выполнение кончанских и общегородских по­винностей. Концы выставляли в случае надобности каж­дый свое ополчение во главе с воеводой. Эти ополчения входили в новгородское войско¹. В XIV — XV веках в важных переговорах участвуют представители концов (как правило, — житьи, в исключительных случаях — черные люди). Новгородская судная грамота вводит по одному боярину и по одному житьему от конца в судеб­ную коллегию докладчиков. Таким образом, концы вы­полняли ряд административных, судебных, дипломати­ческих и военных функций. Все это требовало средств. Предполагают, что каждый конец располагал своей казной. От XV века дошли образцы кончанских печа­тей. Начиная с А. И. Никитского, исследователи отме­чают тесную связь монастырей с управлением концами². Существует мнение, что близлежащие новгородские волости, названные после падения республики пятина­ми, закреплялись в собственность и управление за кон­цами — за каждым по одной пятине. Мнение это осно­вано на следующем не вполне ясном высказывании не­мецкого посла в Москве XV века С. Герберштейна: «Некогда во время цветущего состояния этого города, когда он был независимым, обширнейшая область его делилась на пять частей. Каждая из них не только до­кладывала все общественные и частные дела надлежа­щему и полномочному в своей области начальству, но могла исключительно в своей части города заключать какие угодно сделки и удобно вершить дела с другими своими согражданами, и никому не было позволено в каком бы то деле жаловаться какому-нибудь иному на­чальству того же города»³. Одни исследователи (К. А. Неволин) считали, что Герберштейн говорил о концах новгородских, другие (А. И. Никитский, А. В. Ар­циховский, В. Л. Янин и др.) под «обширнейшей об­ластью» понимали пятины и делали вывод о зависимо-

¹ См.: Рабинович М. Г. Военная организация городских концов в Новгороде Великом в XII — XV вв.//Краткие сообщения о докла­дах и полевых изысканиях Института истории материальной куль­туры. 1949. № 30. С. 55—56.

² См.: Никитский А. И. Очерки внутренней истории церкви в Великом Новгороде. СПб., 1897. С. 98; Арциховский А. В. Городс­кие концы... С. 7; Янин В. Л. Актовые печати... Т. II. С. 136.

³ Герберштейн С. Записки. СПб., 1908. С. 116—117.

16*

сти пятин от концов, на каковую мысль наводило так­же совпадение числа концов и пятин¹.

На наш взгляд, независимо от толкования слов Гер-берштейна, чье свидетельство об обычаях Новгорода, основанное на рассказах, может быть и недостоверным, прав К- А. Неволин, не признававший административ­ных' связей концов с пятинами и привлекший к изуче­нию вопроса большой летописный и актовый материал. Он справедливо указал, что в республиканскую эпоху, во-первых, земли, охваченные впоследствии пятинным делением, в смысле их управления не представляли единого целого, а дробились на более мелкие районы, тяготевшие к городским центрам, и, во-вторых, управ­лением всех этих земель ведало общегородское вече и избираемые им должностные лица, что видно и из договоров с князьями, и из случаев назначения в буду­щие пятины посадников, князей-кормленщиков, и из случая жалоб населения волостей новгородскому вечу на присланных им управителей, и т. п.².

Вместе с тем не вызывает сомнений, что концы (впрочем, так же, как и улицы) распоряжались неко­торыми территориями, лежащими за пределами города. Об этом свидетельствуют грамота Славенского конца Саввино-Вишерскому монастырю с подтверждением прежнего пожалования «кончанской» землею на реке Вишере и докончальная Славенского конца с Иваном Губаревым о размежевании земли 'Ивана Губарева и Саввино-Вишерского монастыря³. Но в этом случае (обе грамоты говорят об одной и той же земле) рас­поряжение конца частью новгородской территории, по-видимому, базировалось не на государственном, а на частном праве. Земля могла быть куплена концом для совместной эксплуатации сельского населения, подаре­на, завещана концу и т. п.

Вопрос о должностных лицах конца не так ясен. Часто говорят о кончаноких старостах⁴. Однако нов-

городским источникам такая должность не известна. Лишь в немецком документе 1401 года говорится, что в совете господ вместе с архиепископом, посадником и тысяцким заседали «пять старост от пяти концов». Пя-тиконецкие старосты, являвшиеся, по мнению И. Д. Бе­ляева, выборными кончанскими руководителями, появ­ляются в источниках лишь в XVI—XVII веках и послу­жили, вероятно, заменой неприятного для московского уха и связанного с воспоминаниями о древних новго­родских вольностях института посадников и тысяцких.

В. Л. Янин, а вслед за ним И. Лойшнер справедливо полагают, что кончанский староста немецких источни­ков и кончанский посадник — понятия тождественные¹. Три новгородские грамоты (две XV века и одна конца XII века, причем подлинность ее сомнительна) говорят о кончанских посадниках и тысяцких². Но поскольку летописи ни разу не сообщают об избрании посадников или тысяцких на кончанских вечах, а сличение имен, перечисленных в упомянутых грамотах, со описками новгородских посадников убеждает, что кончанские и городские посадники — одни и те же лица, можно пред­положить, что новгородские посадники и тысяцкие, сте­пенные и старые, считались в то же время посадниками и тысяцкими того конца, в котором они жили, и несли обязанности по его управлению. Это тем более естест­венно, что в концах господствовали стойкие боярские группировки с определившимися вождями. Данными о конфликтах между боярами одного конца мы не рас­полагаем. Значит, вопрос о том, кому представлять конец в городе или кто были в конце «передние люди», не вызывал разногласий. Он определялся социально-экономическим статусом, престижем боярских вожаков.

Невозможно установить, какие функции исполня­лись посадниками и тысяцкими в качестве представи­телей центральной власти и какие — в качестве пред­ставителей местной власти.

¹ См.: Никитский А. И. Очерки внутренней истории Пскова. С. 162. См. также разбор мнений по этому вопросу в статье А. В. Арциховского «Городские концы в Древней Руси»//Историче-кие записки. АН СССР, Вып. 16. 1945. С. 6, 7; Янин В. Л Новго­родские посадники. С. 371.

² См.: Неволин К. А. О пятинах и погостах новгородских в XVI веке. СПб., 1853. С. 51.

³ ГВН и П. С. 48, 172.

⁴ См.: Ключевский В, О. Сочинения. Т. II. С. 67.

¹ См.: Янин В. Л. Новгородские посадники. С. 327; Leusck-ner J. Novgorod. S. 111.

² В одной из упомянутых выше грамот о землях Саввино-Ви­шерского монастыря сказано: «покончаша промежу себя посадники великого Славенского» и дальше: «что дали посадники Федор Ти­мофеевич и Иван Александрович и старшие посадники и тысяцкие землю кончанскую» (ГВН и П. С. 148), во второй от имени Сла­венского конца выступают восемь посадников (ГВН и П. С. 172). Посадник Славенского конца фигурирует также во вкладной на землю Муремскому монастырю (ГВН и П. С. 284).

________________ 245 ________________

Дата добавления: 2015-10-28