11 страница. Что‑то было не так с Итаном

* * *

Что‑то было не так с Итаном. Я не могла добудиться его. Я трясла его и кричала, но ничего не менялось. Кажется с дыханием у него было всё нормально, но он не просыпался.

Он лег рядом со мной прошлой ночью. Он ничего не сказал после того, как странным образом влез мне в голову. Я была в шоке и замешательстве и испытывала боль вперемешку с печалью. Так много вопросов в моей голове. Но я не задала ни один из них – что‑то остановило меня. А теперь может быть слишком поздно.

Когда я проснулась этим утром и посмотрела на него, лежавшего в кровати. Он выглядел таким умиротворенным.

Но он не просыпался.

А что, если он не проснется?

Мне стало страшно.

Я не брошу его. Не сейчас.

Я должна закончить начатое. Должна.

* * *

Моя подлая тактика с Нэтом определенно сработала. Лучше некуда. Нэт молчал секунду‑другую, прежде чем ответить.

– Что? – голос его был хриплый.

Я вздохнула.

– Сэл забеременела. Вот почему мы поругались.

Нэт сел и включил ночник. Я прикрыла глаза рукой и, усадила себя. Затем я посмотрела на Нэта. Его выражение лица было трудно прочесть.

– Чт… когда это случилось?

Я почувствовала, как меня начало подташнивать, от того, что я делаю со своей лучшей подругой в этом мире. Предаю её доверие, чтобы просто избежать щекотливую ситуацию. Но пути обратно не было.

– Я точно не знаю. Она мне не рассказала, что на самом деле произошло.

– Серьезно? Ты должна хоть что‑то знать. Почему она тебе ничего не рассказала?

– Нэт, я не знаю. Она от меня совсем отгородилась. Все что я знаю, что это должно было случиться где‑то на Пасху. Она… гмм… сделала аборт пару месяцев назад. Я должна была пойти с ней, но мы разругались…

Я не знала, что еще сказать, чтобы не выглядеть жалкой.

Теперь Нэт выглядел так, как будто подташнивало именно его.

– Господи. Никогда бы не подумал о чем‑нибудь подобном. Как… она? Я имею в виду, что это наверное было так ужасно для неё?

Я была тронута его беспокойством.

– Она в порядке, я думаю. Полагаю, у неё заняло некоторое время, чтобы прийти в себя. Но думаю, что ей будет лучше.

– И ты действительно не имеешь понятие что произошло? С кем она…переспала?

– Нет! Я же говорила тебе. Почему ты не хочешь мне верить?

Я терпеть не могла говорить одно и то же дважды. Это просто сводило меня с ума.

– Просто… ну, я удивлен. Вроде как лучшие подруги говорят обо всём на свете.

Он был прав, и это меня разозлило. Я разозлилась сильнее, чем должна была.

– Слушай! Ты можешь просто перестать говорить об этом? Она ничего мне не сказала, я, блять, понятия не имею что же произошло, и вероятно, уже никогда не узнаю, так что… давай закончим на этом.

Я отвернулась, не желая, чтобы Нэт увидел, мои слёзы, которые уже начали появляться в уголках моих глаз. Я почувствовала руку на своем плече, но стряхнула её.

– Грейс, прости. Я просто хочу, чтобы ты рассказал мне об этом раньше.

Я вскочила с кровати и повернулась к нему лицом.

– ЗАЧЕМ? Какая теперь‑то разница? Почему ты просто не можешь оставить это? Это же не твое дело!

Сейчас я уже не прикладывала никаких усилий, чтобы скрыть свои слезы. Я не стала их вытирать, стоя перед Нэтом, тяжело дыша. Он выглядел ошеломленным. Прежде ему не приходилось быть свидетелем моего характера.

Помолчав, он заговорил спокойно и рассудительно,

– Не моё дело? Ты действительно так считаешь?

– Да! Я ведь даже не должна была ничего говорить тебе!

– Тогда, зачем рассказала?

Он меня подловил.

– Слушай, Нэт. Не мог бы ты, прошу тебя…просто уйди? Я не могу разобраться с этим прямо сейчас.

Я была удивлена своими собственными словами, но часть меня знала, что если разговор продолжиться, то закончится очень плохо.

– Если ты этого хочешь.

Я более чем на половину ожидала, что он попытается успокоить меня или, по крайней мере, разозлится, за то что я выставляю его из дома посреди ночи. Но ему похоже было всё равно.

Я кивнула и наблюдала за тем, как он натягивал одежду. Я хотела извиниться, сказать ему, чтобы он остановился, остаться со мной. Но не могла подобрать нужных слов.

Нэт повернулся ко мне лицом, когда дошел до двери. Мы взглянули друг на друга на какой‑то краткий миг. Вот он был последний шанс для нас что‑то сказать друг другу, хоть что‑нибудь, но никто и нас не произнес ни слова. Его лицо было беспристрастной маской; а мои слезы все еще текли. А потом он ушел.

Я подождала, пока не услышала, как не захлопнулась дверь, прежде чем опуститься на кровать и разрыдаться так сильно, что у меня мелькнула мысль, что я никогда не перестану. Я была зла, расстроена и сбита с толку. Я совершила ужасную ошибку. Я прекрасно отдавала себе отчет, что сорвала все свои обиды и разочарования на Сэл за то, что она мне не доверяла и свалила всё это на Нэта. Всё, потому что ему было не всё равно. Все из‑за того, что он любил меня.

Но к чему были все эти вопросы? Спрашивать снова и снова, что я знаю и не знаю и почему я не хочу ему ничего рассказывать. У меня не было ответов.

Я не спала всю оставшуюся ночь. Вместо этого, я достала нож из ящика моего стола и вскрыла те порезы, которые уже нанесла себе в тот день. А потом я добавила еще порезов, к уже имеющимся.

* * *

На следующие утро я осмотрела свои раны. Это было не очень приятное зрелище: словно некое современное искусство пошло из рук вон плохо. На простынях было столько крови – больше, чем я предполагала. Лезвие ножа выглядело заржавевшим.

Я не могла на все это смотреть. Я натянула одеяло, укрывшись с головой, и провалилась в сон без сновидений.

Когда я проснулась, то несколько блаженных секунд просто лежала в постели и наслаждалась, а потом накатили воспоминания о том, что произошло накануне. Я переиграла в своей голове, всё что случилось, раз за разом возвращалась к выражению лица Нэта, перед тем как он ушел. Он смотрел на меня так, словно на незнакомку на улице. Как можно смотреть так на человека, если еще не сколько минут назад признались этому человеку в любви? Как такое вообще возможно?

Я знала, что все это была моя вина. Этого бы никогда не произошло, если бы я не пыталась отвертеться рассказывать ему о своем прошлом. Я могла просто солгать или рассказать как‑нибудь туманно, или сказать ему, что он был моим первым. Или нет. Может быть я могла рассказать ему правду, и возможно он бы всё понял, а я бы почувствовала, как сняла с души гигантский груз и смогла бы, в конце концов, вздохнуть полной грудью.

Я проверила телефон, надеясь увидеть маленький конвертик в уголке экрана. И он там был!

Моё сердце заколотилось в груди, и я знала, что всё будет хорошо. Пока не увидела, что это всего навсего смска об обновлении от ублюдочной сотовой компании. Твоюматьтвоюматьтвоюмать.

Я бросила телефон на пол и зло на него посмотрела, обдумывая какое бы наказание ему устроить следующие. Потом я передумала и написала Сэл: "Придешь? ПОЖАЛУЙСТА? Нэта здесь нет. х '.

Через несколько минут я получила сообщение в ответ, в котором говорилось, что она была уже в пути.

Я быстро приняла душ, стараясь не обращать внимания на боль от горячей воды, стекающей по порезам на ногах. Я чувствовала куда больше позитива, когда оделась и собрала волосы в хвост. Сэл наверняка знает, как мне уладить всё с Нэтом. Я не могла точно сказать ей, что мы будем обсуждать, но была уверена, что смогу придумать что‑нибудь правдоподобное. Она прибьет меня, если узнает, что я ему все разболтала. И она будет права. Лучшие подруги так друг с другом не поступают, никогда. Я была худшей лучшей подругой в мире.

В дверь позвонили гораздо раньше, чем я ожидала. Я не успела сменить постельное белье. Я поморщилась, когда посмотрела в каком оно состоянии. Хотя, это было ничего, мы с Сэл останемся на лестнице. Тем не менее, я быстро засунула нож обратно в ящик стола и бросила свой халат на кровать, создав тем самым такое некий беспорядок. Это было лучшие, что я могла сделать.

Я перескакивая через ступеньки спустилась вниз и открыла дверь, чтобы впустить Сэл, а потом ни с того ни с сего разрыдалась, прежде чем она успела присесть. Этого не должно было случиться.

Сэл затащила меня на диван и дала мне выплакаться. Она обнимала меня и говорила, что всё будет хорошо, что было очень приятно слушать, хотя я в это и не верила. Когда рёв закончился и остались одни всхлипы, Сэл предложила сделать по чашке чая. Я ждала на диване.

Она вышла из кухни с двумя гигантскими кружками чая.

– Держи одну.

Я сделала обжигающий глоток, наслаждаясь болью.

– Итак, что он сделал?

– Что ты имеешь в виду?

Мой мозг просто отказывался соображать.

– Нэт – что он сделал? Он должно быть что‑то с тобой сделал, раз ты в таком состоянии. Расскажи мне, и я пойду и сломаю ему нос.

Только мысль об этом, уже заставила меня улыбнуться.

– Ничего. Он ничего не сделал. Это я во всем виновата.

Я начала рассказывать всю историю с самого начала выходных. Сэл внимательно слушала, прихлебывая чай.

Прервала меня она только один раз.

– Он сказал тебе, что любит тебя?

– Да, сказал. И я была так счастлива. А потом как‑то все пошло не так. У нас возник дурацкий спор и я очень разозлилась и попросила его уйти. Он даже не попытался переубедить меня, даже несмотря на то что ночь на дворе и автобусы не ходят. Он просто…ушел.

– У тебя возник с ним спор, когда он сказал тебе, что любит? Как же тебе это удалось?!

В моей голове пронеслась куча всяких мыслей, которые я придумала в пользу Сэл, прежде чем приняла решение.

– Короче, вот что. Пожалуйста не сердись на меня.

– Почему я должна сердиться на тебя? Не глупи!

Но я увидел вспышку тревоги в ее глазах.

– Мне очень, очень жаль, но я рассказал о том, что случилось с тобой.

Я сжалась в ожидании реакции Сэл. Должно быть я выглядела жалкой – как собака, только что обмочившаяся на ковер.

– Ты рассказала ему о…?

Я кивнула.

– Он всё спрашивал и спрашивал, почему мы поругались, а я не знала, что сказать. Прости. – Я пыталась встретиться с ней глазами.

Сэл медленно покачала головой.

– Ты не знала, что еще сказать?! Брось, Грейс. Ты могла сказать ему всё что угодно – ты же лучшая лгунья на свете! Господи! Да я просто ушам своим не верю!

Она спрятала лицо в ладонях.

– Эй, ну хватит. Всё не так плохо. Он же никому не расскажет. Но я, конечно, не должна была ему ничего говорить. Я облажалась и мне очень жаль. Я очень, очень виновата.

Сэл не выглядела сердитой или расстроенной – скорее смирившейся. Смирившись с тем, что ее лучшей друге, нельзя доверять.

– Так…как ты думаешь, сможешь простить меня, за то что я такая высококлассная идиотка? Честно, я понятия не, имею почему ты меня терпишь!

Моя ничтожная попытка пошутить, натолкнулась на уничтожающий взгляд Сэл.

– И я понятия не имею, почему терплю тебя.

– Потому что я такая неудачница, что на моем фоне ты отлично выглядишь?

Всё что мне удалось, это вызвать её легкую улыбку.

– Да, должно быть именно так. Давай просто забудем об этом, ладно? Очевидно, что мне хотелось бы, чтобы ты ему ничего не рассказывала, но уже ничего не поделать. Как думаешь, сколько времени он не будет никому рассказывать? Особенно Девону.

Господи, я даже не подумала о Девоне.

– Он никому ничего не расскажет, я обещаю. И ты знаешь, что можешь доверять мне, даже, если сейчас так и не скажешь.

– Но ты мне все еще не сказала из‑за чего вы поругались. Зачем ты рассказала ему обо мне…из‑за чего всё началось? Здесь нет никакого смысла.

Смысла врать никакого не была. Хуже уже стать не может.

– Он спросил с кем ты переспала и не поверил, когда я ответила, что не знаю. И он продолжал спрашивать, а я сказала ему, что это, вообще, не его дело, и полагаю, что просто всё вышло из‑под контроля. – Я остановилась, пытаясь понять, как далеко я могу зайти в этом направлении. – Он считал, что ты бы обязательно мне сказала. И я думаю, что я так разозлилась на него из‑за того…ну, короче, я тоже так считаю.

– О, я усекла. Теперь в какой‑то степени еще и я виновата?

– Нет, нет, я совсем не это имела в виду. Я просто стараюсь быть честной с тобой. Единственного, кого надо винить здесь, это меня.

– Но тебя всё еще бесит это, не так ли? Тот факт, что я не рассказала тебе.

– Нет, совсем нет!

Боже ты мой, эта вся фигня с рассказыванием правды на деле не так хороша, как её преподносят. Я продолжила,

– Ну, может, мне немного неприятно, что ты не хочешь мне говорить. Я просто не могу понять, что это меняет.

– Грейс, тебе просто придется смириться с этим. Я не могу и дальше говорить с тобой об этом. Я просто пытаюсь обо всем забыть, и знаешь, что на самом деле мне сможет очень и очень помочь с этим?

Я выжидающе посмотрела на нее. Она рассмеялась.

– Алкоголь!

Я тоже рассмеялась, радуясь, что между нами всё в норме – по крайней мере, на поверхности. Может быть, в конце концов, стоило уже начать говорит правду.

Я открыла одну из лучших мамин бутылок с вином, и в течение следующего часа или около того Сэл слушала мои причитания по поводу Нэта. Она пыталась уверить меня, что все будет хорошо, что маленькая ссора не обязательно приведет к разрыву, что споры это совершенно нормально для пары. В конце концов, я и сама начала верить, что всё не так уж плохо. Она убедила написать ему сообщение с извинениями:

"ПРОСТИ меня за прошлую ночь. Я была такой кретинкой – это полностью моя вина. Перезвонишь мне? Целую"

Я почувствовала себя лучше, как только отправила смску, хотя на самом деле я не считала, что это была полностью моя вина. Ну может на девяносто процентов. Остальные десять процентов на счету любопытства Нэта. Но я была рада взять вину на себя, если это означает, что он останется со мной. Он же сказал, что любит меня. И я не собираюсь просто так ему ускользнуть от меня.

Примерно через десять минут от него пришел ответ: Лады. У меня сдвиг со сменами, я сегодня вечером в пабе, скорее всего не будет возможности перезвонить. Поговорим завтра. Целую.

Это было не совсем то, на что я рассчитывала, но Сэл, казалось, была довольна, когда я показала ей сообщение. Ей удалось убедить меня, что он, скорее всего очень занят на работе, и единственное, на что мне надо обратить внимание это на поцелуй в конце сообщения.

Она налила мне еще один бокал вина и встала.

– Как насчет чего‑нибудь перекусить, чтобы разбавить винишко чем‑нибудь съестным?

Из холодильника были извлечены несколько ломтиков бекона, вид которого было достаточно для Сэл, чтобы убедить меня создавать свой легендарный бекон и пасту с горошком. Её любимое блюдо.

Вскоре макароны кипели, а бекон шипел на сковородке. В гостиной зазвонил телефон Сэл. Она должна была получить новый рингтон – какой‑то доисторической песенки, звучащей из всех утюгов еще до нашего рождения. Она взяла телефон и взглянула на экран, чтобы посмотреть стоит ли отвечать. Было не похоже, что её обрадовало то, что она увидела на экране. Она повернулась и увидела, что мой насмешливый взгляд.

– Ээээ…я должна ответить. Ничего, если я поднимусь наверх?

Я слегка удивилась кто бы ей мог звонить и почему она не хочет, чтобы я слышала, но я была занята макаронами, который угрожали выкипеть.

Сэл побежала наверх, и я повернулась к плите. Минуту спустя, я уже вынимала тарелки из шкафчика, как вдруг вспомнила. Моя комната. Я совсем запаниковала: Сэл не должна видеть состояние моей комнаты. Я с грохотом поставила тарелки на стол и кинулась из кухни в свою комнату. Пожалуйста, пусть она будет в ванной или в маминой комнате или в зале, или…

Она стояла в моей комнате спиной ко мне. Телефон был прижат к ее уху. Я слышала, как она говорила тихим, странным голосом.

– Я перезвоню тебе позже. – Она захлопнула телефон.

– Сэл, я….

Я не могла придумать что сказать. Я посмотрела мимо неё на свою кровать, и увидела, что не очень‑то хорошо застелила постель.

Она медленно повернулся ко мне, на лице было выражение ужаса. Ее шепот был едва слышен,

– Что ты сделала?

– Ладно, слушай, это не так плохо, как кажется. Просто спустимся вниз и поговорим об этом.

Я протянула руку, чтобы попытаться взять ее за руку, но она не далась.

– Боже, Грейс! Посмотри!

Она взяла мой халат и сбросила его на пол, показывая, худшее пятна крови. Это действительно выглядит плохо, даже хуже, чем мне помнилось.

– Все не так плохо, как кажется, честно. Я просто… ну, прошлая ночка не задалась.

Сэл медленно качала головой, разглядывая мой видон.

– Сэл, пожалуйста, скажи хоть что‑нибудь?

Она не стала ничего мне отвечать, а вместо этого схватила меня за рукав и попыталась задрать его до предплечья.

Я отдернула руку.

‑ Что ты делаешь? Перестань!

– Давай, показывая, – её голос был неестественно спокойным.

Я покачала головой.

– Ну же, давай просто поднимемся по лестнице.

– Я никуда не пойду, пока ты мне не покажешь свои руки.

– Я ничего тебе не собираюсь показывать. Всё проехали. Прошу тебя.

Мы стояли молча несколько секунд. Никто из нас не собирался уступать.

– Я хочу увидеть, что ты с собой сделала. Покажи мне свои руки. Живо!

Я никогда не видела её такой. То её зрелище. Она выглядела такой грозной.

Я сделала то, о чем она меня просила, и засучила рукава. Она осмотрела каждую руку, но было не на что смотреть, все шрамы старые. Сэл выглядела сбитой с толку.

Я заговорила очень тихо.

– Ноги… я порезала ноги.

На её лице мелькнуло выражение отвращения.

– Да что с тобой?

– Слушай, не велика проблема. Я просто ничего не могу с собой поделать, ты ведь это знаешь.

– Но это? Похоже на то, что кто‑то умер или что‑то типа того.

Я села на край кровати. Сэл стояла, не в силах отвести глаз от сцены перед ней. Я отчаянно пыталась придумать, что бы сказать – ну хоть что‑нибудь, что могло бы довести этот разговор до конца.

– Я не мог остановить себя. Я просто срываюсь и режу себя.

Сэл всё еще качала головой, явно надо придумать что‑то по‑лучше.

– Мне становиться от этого лучше… Мне жаль.

– Тебе жаль?! Жаль?! Господи Иисусе, ты хоть представляешь как это звучит? Как можно наносить себе порезы, оставляя ужасные шрамы по всему телу…как от этого можно чувствовать себя лучше? – голос Сэл звучал громче, когда она продолжила. – Ты имеешь хоть малейшие представление каково мне? Я же всё время переживаю за тебя.

Я была ошарашена её вспышкой гнева. И подумала, что получила скопом за все свои шрамы. Это было просто то, что я делала. Для меня это было нормальным, ну, как почистить зубы или пройтись пилочкой по ногтям.

– Здесь не о чем беспокоиться. Я возьму всё под контроль.

Сэл фыркнула с усмешкой.

– Ага, ну конечно. Я прямо‑таки это вижу. Это самая наглядная картина, как ты берешь всё под контроль.

Она взяла окровавленную подушку и поднесла её так близко к моему лицу, что я на долю секунды подумала (просто сумасшествие какое‑то), что она меня сейчас попытается задушить этой самой подушкой.

Теперь уже я начала злиться – мое настроение медленно, но верно менялось в сторону гнева. Я выхватила подушку из её рук.

– Сэл, дай мне отдохнуть. Сарказм тебе не идет.

Она удивилась. Очевидно, она не ожидала, что я сделаю подобный выпад в ответ. А ведь должна бы знать меня лучше.

Она сделала глубокий вдох.

– Ах, вот оно что. Я должна идти.

– Что? Почему? у‑ну, продолжай! Не надо так. Подумаешь, ляпнула чушь – сарказм тебе в самом деле к лицу.

Я попыталась улыбнуться.

– Грейс, я не шучу. Я ухожу. Я просто не знаю, что тебе сказать прямо сейчас.

Она повернулась ко мне спиной.

Я спрыгнула с кровати и встала между Сэл и дверью.

– Слушай, мне жаль. Прошу, не уходи. Мы можем поговорить об этом?

– Мне тоже жаль. – Сэл покачала головой и аккуратно обошла меня. – Но здесь больше не о чем говорить. Ты больше не можешь продолжать в таком духе. И ты ведь знаешь это, не правда ли? Если с тобой что‑то случиться, я себе этого никогда не могу простить. Попробуй поставить себя на мое место…Я старалась понять…но это? Это свыше моего понимания.

– Сэл, я…

– Просто подумай над этим. Обещай мне, – сказала она, снова став прежней, нежной как прежде. Я кивнула. – Я позвоню тебе завтра, ладно?

Она осторожно прикоснулась к моему плечу, прежде чем выйти из комнаты.

Еще один немой кивок от меня, и затем она ушла. Второй раз меня бросили за последние двадцать четыре часа. Я кинулась на кровать, и вновь у меня из глаз полились слезы. Через минуту или около того, и раздался пожарный сигнал тревоги. Что‑то горело. Бекон. Блять.

Я лежала в постели, ночью, под свежим пододеяльником, размышляя над колоссальной кучей дерьма, которой стала моя жизнь. Пытаясь сообразить, как (или если) я могу все исправить, чтобы всё стало в порядке.

В конце концов я схватила телефон с тумбочки и настрочила два сообщения подряд:

Я сожалею. Отныне все будет по‑другому – обещаю. Люблю тебя.

Я сожалею (снова!). Я хочу всё исправить. Я люблю тебя.

Небольшое различие, но в принципе одно и то же сообщение двум дорогим мне людям.

Спала я плохо, то и дело снились какие‑то кошмары и в голове роились постоянно какие‑то мысли. Каждый раз когда я просыпалась, то смотрела на сотовый, на предмет каких‑нибудь сообщений, чувствуя себя всё более и более несчастной. Наконец, около трех часов ночи, я была вынуждена признать, что никто из них не собирался отвечать – по крайней мере, до утра. Я старалась не думать о том, что всё это может означать.

День 28

Кожа Итана на ощупь холодная и липкая. Его кожа бледнее обычного, у неё почти серый оттенок. Это не хорошо. Прошлой ночью я легла рядом с ним, натянув одеяло на нас обоих. Я положила свою руку ему на грудь, так что я чувствовала, как его грудь вздымается и опускается, вздымается и опускается, стараясь убедить себя, что всё будет ХОРОШО, пока он дышит.

Сегодня утром я проснулась с ясной головой, а моя рука, так и покоилась у него на груди. Его дыхание не изменилось. Я встала и потянулась. Я чувствовала себе…нормально, даже хорошо. Сильной и полной жизни. Я не ела уже два дня, но я не была голодна. Даже чуть‑чуть. Но это не может быть нормальным.

* * *

Я знаю, что мне нужно делать. Я никогда ни в чем не была так уверена.

Я должна закончить то, что начала.

Я просто надеялась, что у меня достаточно времени.

Сэл сдержала своё слово. Она позвонила в обед и сказала, что получила моё сообщение только утром – что‑то насчет того, что она вырубила свой телефон, потому, что была очень уставшей. Мы говорили друг с другом, постоянно замирая на полуслове, будто пытались извиниться друг перед другом. Я пообещала, что не буду больше себя резать. Я села и глядела на себя в зеркало – смотрела на себя, как я лгу ей. Сэл была расстроена, она даже один раз заплакала. Она продолжала настаивать, что именно ей следует извиниться. Это было странно, но я подумала, что это просто её гормоны.

Нэт не отвечал на телефон первые пару моих звонков. Я позвонила снова. Сообщения я не оставила. Я посмотрела какую‑то хрень по MTV, стараюсь сосредоточиться на тяжелых испытаниях, которые выпали на долю несчастных блондинистых цыпочек: Хейди/Лорен/Бла/И не помню как там последнюю звали.

Через час, я сделала глубокий вдох и позвонила Нэту еще раз. Один звонок, второй, третий, четвертый, а затем он ответил. Я не смогла много понять из его "привет", кроме того, что он похоже слегка запыхался.

– Привет, это я. – Вдруг я поняла, что у меня нет представления, что же я хочу сказать.

– Привет тебе.

Я взяла себя в руки, чтобы тут же не повесить трубку.

– Мы можем встретиться? Мне очень нужно с тобой поговорить.

Каким‑то образом мне удалось сдержаться и не умолять его.

– Грейс, Я…Ладно. Где ты хочешь встретиться?

ДА! Был еще маленький шанс на то, что всё возможно исправить. Мы договорились встретиться в пабе за углом от того, где он работал. Я решила встретиться с ним там по трем причинам: не было никакой опасности встретить там кого‑нибудь из наших знакомых; в это время дня там практически никого не было; и там было спиртное.

Я приехала рано и заказала водку с колой, чтобы успокоить нервы. Я попыталась прихлебывать напиток в небрежном да‑я‑абсолютно‑счастлива‑пить‑в‑одиночестве‑средь‑бела‑дня стиле. Бармен поглядывает на меня время от времени. Что‑то его раздражает. Я грызу кубики льда; от холода сводит зубы. Я проверяю время на телефоне, снова и снова. Нэт опаздывал – ничего нового. Мне вдруг пришло в голову, что, если он и не появится. Что, если он передумал?

Нет. Он бы не поступил так со мной. Он отличался от всех остальных. И именно поэтому я любила его.

Но была своя прелесть в простоте бессмысленных отношений. У вас меньше шансов ранить своё сердце. Вы движетесь дальше, воспоминания уже теряют былую четкость, прежде чем смоешь его запах в душе. Апатия, вот ключ. А что, если апатия обрекает "отношения" (если их можно так назвать), то что? Эти отношения обречены на провал с самого начала? Пожмите плечами, потому что вы не знаете лучших – эти "отношения" были единственными, что вы знали. В любом случает, это хорошо для вас.

Я встряхнулась проверила время. СНОВА. Боже, как же я надеюсь, что Нэт скоро придет. Эти мысли не помогают. Я допиваю остаток напитка и быстро направляюсь к бару за следующим. Не хочу чтобы Нэт видел, что это уже мой второй напиток. Я снова уселась и продолжаю наблюдать за дверью.

Снаружи начался дождь, и люди спешили мимо, сгорбившись от погоды. Двое парней в костюмах поспешили дальше, тщетно пытаясь скрыть свои дорогие стрижки газетами. Дверь открылась, и вошел пожилой мужчина в твидовом костюме с неряшливого вида псом. Он оставил свой огромной радужный зонт для гольфа у двери. Пес энергично встряхнулся, и брызги воды полетели во все стороны. Он был милым, если вам нравятся такого рода вещи.

Я так увлеклась разглядыванием пса, что даже не заметила Нэта, пока он не подошел ко мне. Я чуть махнула ему рукой, почувствовав себя по‑идиотски, когда сделала это. Он кивнул, увидев, что я уже выпила, и отправился к бару. Я смотрела, как он заказал себе пинту, откинув свои влажные волосы, затем нервно постукивал пальцами по стойке. Он заказал себе Гиннесс, и простоял там у бара наверное целую вечность. Я просто хотела поговорить с ним, смотреть ему в глаза и типа, как прояснить как всё будет дальше.

И вот он сидел напротив меня. Выглядел он потрясающе.

– Привет. – Надо по‑увереннее начать, подумала я.

– Привет. – Смотрит прямо на меня. В глаза. Моё сердце сжалось от боли.

– Итак…

На самом деле я не знала, как начать, но затем я подумала, что могу показаться не искренней. Нэт ничего не сказал и просто отпил из своего пивного бокала.

Я попыталась снова.

– Прости меня. Мне очень, очень жаль.

Он кивнул, но по‑прежнему молчал.

– Нэт, я ненавижу себя за то, как я повела себя. Мне нет оправдания. Я легко выхожу из себя, так всегда было. Спроси у Сэл. – Я молча отругала себя за то, что упомянула её. – Как думаешь…мы можем…просто забыть об этом?

Он смотрел на меня несколько секунд. Его глаза казались еще более голубыми, чем когда‑либо, и от этого мне захотелось разрыдаться.

– Грейс, я не знаю…

Что‑то в его голосе испугало меня. Он звучал так, как будто всё уже решено. Поэтому я перебила его.

– Я не могу потерять тебя. Не сейчас.

Я чувствовала, что слезы вот‑вот хлынут из моих глаз, потому, чтобы отвлечься, я глотнула водки.

Нэт покачал головой.

– Не думаю, что у нас получиться.

Он посмотрел в свой Гиннесс, как будто бы там были все ответы.

– Все же получалось. Получалось, до той злосчастной ночи. И я же извинилась. Я люблю тебя. Ты же это знаешь, ведь знаешь?

Отчаяние в моем голосе причиняло боль.

Он неохотно кивнул.

– Но может быть было бы лучше для нас обоих, если бы мы…

Он не смотрел на меня.

– Просто что? – Хотя я прекрасно знала, что он пытается сказать.

– Если бы мы…закончила на этом.

Он робко на меня взглянул, чтобы оценить мою реакцию.

Я глубоко вздохнула и попыталась сосредоточиться на логотипе на его футболке – сделать что угодно, чтобы остановить слезы. Молчание повисло между нами. Слезы вырывались из глаз и текли по лицу, щекоча щеки, но я не сделала ничего, чтобы остановить их путь. Они капали на стол передо мной. Глупые, непослушные слезы.

Дата добавления: 2015-10-28