4 страница. Под раковиной нашлись чистящие средства.

Под раковиной нашлись чистящие средства.

Интересно, что было бы, если бы я это выпила.

Итан принес мне завтра, как раз в то время, когда я занималась своей очистительной миссией. Он просунул голову в ванную и усмехнулся. Не успев спохватиться, что же я делаю, улыбнулась ему в ответ. Ни один из нас не заговорил. На обед был салат. Я всё съела, примерно минут за десять. Должно быть уборка улучшила мой аппетит. В этот день я не писала, я тренировалась. Несколько приседаний, небольшая растяжка, ничего особенного и сверхтрудного. И сто раз прошлась от стены к стене.

* * *

Тем вечером, после посещения врача, я всё никак не могла дозвониться до Сэл. Её сотовый был всё так же выключен, и дома тоже никто не брал трубку. Ну, или, по крайней мере никто не подходил к телефону. Я могла себе представить, как Сэл зависла над телефоном, закатывая глаза от того, что я всё никак не могла угомониться. Да признаю, что была через‑чур навязчива, но я уже всерьез начала волноваться. И у меня не было ни малейшего представления что же происходит.

Следующие несколько дней также были не особо радостными. Я оставила бесчисленное количество сообщение на мобильник Сэл и парочку на её домашний. Один раз я говорила с её отцом, тот сказал, что она вышла. Я не хотела быть уж слишком навязчивой и выслеживать дома ли она – не хотела, чтобы возникали хоть какие‑то подозрения. Может ей просто нужна была передышка, чтобы поразмыслить о предстоящей неделе.

В конце концов, я решила, что она сама найдет меня как только поймет, что всё в норме и она готова. И когда это случится, я буду рядом с ней со всем этим чаем и сочувствием. В общем, с чем угодно, чего бы она не пожелала. Я старалась не обращать внимание на тот факт, что я рассердилась на её выходку в кафе. И зла на то, что она не отвечает на мои звонки. А еще на то, что она до сих пор отказывается говорить, с кем же она переспала. Довольно много всего, на что я злилась, но я готова всё это отбросить в сторону. Пока.

Я была уверена, что она свяжется со мной еще на этой неделе. Ведь я ни в коем разе не собиралась ей позволить пройти через весь этот кошмар самой. Поэтому я всё ждала и ждала. И ничего.

За день до назначенного Сэл дня операции, я попыталась связаться с ней последний раз. Я оставила ей сообщение, умоляя её всё‑таки ответить мне, говоря, что она ДОЛЖНА позвонить мне, и что я понимала, как ей трудно, но я собираюсь быть с ней там завтра, не важно что она об этом думает. А несколько часов спустя мне пришло сообщение: встретимся в парке, в 9, у качелей. Короткое и не очень‑то любезное. Никаких тебе "прости", вообще ничего. Тем не менее, по крайне мере, она согласилась со мной встретиться.

Я добралась до парка на десять минут раньше и сразу же свернула к качелям. К моему немалому удивлению, Сэл была уже здесь. Она никогда не приходила вовремя. У неё постоянно возникают вроде провалов в памяти. Я не раз наблюдала, когда она выходила из дома, чтобы успеть прийти куда‑нибудь вовремя, как тут же выяснялось, что у неё выпали ключи из сумки или сотовый, или она забыла сумку или, ой, вот это…подожди‑ка…она хотела одеть не эти джинсы, потому что похоже сегодня будет дождь. Так что я была несколько сбита столку, увидев её на качелях.

Сэл увидела меня. Я махнула её рукой. Сэл мне нет. Лаааадно. Я вроде как захотела развернуться и уйти домой, но это не очень‑то хороший вариант. Я осторожно приблизилась к ней и села рядом, на ближайшие качели. Она даже не смотрела на меня.

– Сэл, где ты была? Я беспокоилась.

– Да нигде. Мне просто нужно было немного пространства. – Она посмотрела на меня. Она выглядела, как, ну, не знаю, как привидение.

– Хватит. Я ничего не могу понять. Но ты просто должна объясниться со мной.

Сэл покачала головой. Её рука лежала на животе и она слегка массировала его.

– Сэл, поговори со мной, пожалуйста?

– Что ты хочешь, чтобы я сказала?

– Ну, для начала, ты хочешь, чтобы я пошла с тобой завтра или встретила возле клиники? – Я очень хотела забыть о том, как она себя ведет, хотя бы пока она не разберется со всей этой фигней по поводу аборта.

– Я не хочу, чтобы ты приходила. – В её голосе определенно была слышна решительность, что мне ни капельки не понравилось.

– Не дури, конечно я приду! Чтобы ты одна прошла через это?! Да без вариантов! Ну же, Сэл…

– Ты меня не слушаешь. Я не хочу, чтобы ты приходила.

– Почему? Кто‑то еще придет? Маму попросила? – Я увидела слабую улыбку на лице Сэл – настолько мимолетную, что я не совсем уверена, может она мне всё‑таки почудилась.

– Ага, точно.

– Так кто же тогда? Постой‑ка…ты ему сказала…парню, я имею в виду? – Мог наметиться прогресс. Если парень ИКС готов был взять на себя ответственность, то это было бы очень хорошо.

Сэл покачала головой, а к глазам подступили слезы. Я взяла её за руку, а она отдернула её. Она на самом деле отдернула её! ЧТО ЗА ХЕРНЯ!

– Сэл, Господи, да что с тобой такое? – я встала с качелей и села перед ней на коленки, чтобы она посмотрела на меня.

– Ты и правда не понимаешь? – Она медленно качала головой, пока говорила.

– Ни одной, самой идиотской идеи! Скажи мне. Давай же, ты же знаешь… что можешь мне всё рассказать.

Она сделала глубокий вдох, видимо, готовясь к тому, что собиралась сказать.

– Это всё твоя вина.

С минуту, а то и две я не могла произнести ни слова. А когда, я, наконец, попыталась, всё что у меня получилось даже словом‑то назвать нельзя – больше похожий на невразумительный гласный звук.

– Этого никогда бы не произошло, если бы не ты, – тихо говорит Сэл. В её словах было столько горечи, которую я никогда не слышала прежде.

Я почувствовала первые проблески гнева, острого и обжигающего.

– Что за хуйня? Ты же не серьезно, правда?

– Разве похоже, что я шучу? – теперь и Сэл выглядела вроде как злой. Как же такое могло вообще произойти. У меня было такое ощущение, будто я смотрю плохой спектакль, где всё перепутано и актерам раздали не их текст.

– Как я вообще в этом могу быть виноватой? Насколько я понимаю, я здесь никак не могу быть крайней, потому что ты не рассказываешь мне ничего о парне, с которым у тебя был секс. Единственное, что я знаю, что ты не пользовалась презервативом и…вроде как и всё? А теперь объясни‑ка мне где тут моя вина? Ну же, давай, поведай. Прости, что я такая тупоголовая, всё же, блять, очевидно! – Теперь я уже стояла и не то что бы кричала, а скорее выплевывала слова. Папа всегда мне говорил, что я должна бы быть по сдержаннее.

Сал ответила.

‑ Ты даже не представляешь, что за хуйню несешь – как обычно.

Разговор уже выходил из под контроля, но я ничего не могла поделать, чтобы прекратить происходящие. – Я не знаю что на меня нашло. То, что ты говоришь, не имеет никакого смысла. Сэл, я не сделала ничего плохого и ты знаешь это!

День 15

Ещё сны. Некоторые, казалось, длятся вечность, некоторые мелькают, не успеешь как следует рассмотреть, что же там. Хотя, есть один, который я очень отчетливо помню; другие же растворяются в моем сознание, каждый раз как только я пытаюсь напрячь свой разум. Может я позже их вспомню. Я не из тех людей, кто думает, что сны обязательно должны что‑то значить. Не думаю, что у меня есть предубеждений по этому поводу.

Прошлой ночью мне снилось, что у меня был секс с Нэтом. И всё было так, как надо. Его запах, его прикосновения к моей коже, движение его упругой мускулистой спины под моими руками. Мы были ни в моей или его пастели – мы были в постели Сэл. Секс был хорош, наверное даже лучше, чем тот, который у нас когда‑либо был в реальной жизни.

А потом опять случился тот старый трюк с превращением, а неожиданно уже Итан был на мне. Но это был всё так же еще и Нэт. Получилось нечто вроде такого роскошного гибрида Итан/Нэт.

А после, я лежала на его груди. Это было определенно Итан. Его грудь была очень бледной.

Казалось, что лежала я так несколько часов. Пока я не осознала, что не слышу его сердцебиения. Его грудь больше не поднималась и не опускалась, как должна бы при дыхание. Я подскочила, чтобы посмотреть на его лицо. А он только улыбался мне, такой умиротворяющей улыбкой и спросил, – В чем дело, Грейс? – Я ему сказала, что не слышу его сердцебиения и подумала, что он умер. Он снова улыбнулся, качая головой, как будто я слишком остро реагировала. – Может быть ты не очень хорошо прислушивалась? Вслушайся и ты сможешь услышать океан. – Я снова приложила ухо к его груди и смогла услышать сердцебиение, слабое, но оно определенно было. И я смогла услышать шум океана – шум волн, туда‑сюда, туда‑сюда. Я улыбнулась.

А потом я проснулась – возбужденная и озадаченная. Сны – это так утомительно.

Думаю, что‑то во мне изменилось. Я не могу сказать точно, когда это произошло, но изменения во мне определенно произошли. Я прекратила задаваться вопросом, почему я здесь. Просто была здесь. Вот так обстоят дела. Я всё еще не знаю, чем всё это закончится, но может это и не важно.

Но я всё ещё хочу знать хоть что‑нибудь про Итана. Мне нужно узнать про Итана. Что он делает весь день? Выходит ли он наружу? Счастлив ли он?

Я собираюсь поговорить с ним сегодня, по существу. Без дерзостей, без слёз.

Начну с сегодняшнего дня.

* * *

После обеда, Итан принес мне какие‑то штаны для тренировок и несколько белых маек. И кое‑какое нижнее бельё. Всё подошло. Когда он протянул мне аккуратно сложенную стопку, я вопросительно посмотрела на него.

Он покраснел.

‑ Для твоих тренировок. Я подумал, что тебе… – Я поблагодарила его, обращая внимание на пару черных волос сверху, на стопке. Он очевидно, действительно подумал об этом. Только теперь мне было очень интересно, откуда он узнал, что я собираюсь тренироваться. И откуда он знает, что это не разовое явление?

Как здорово было вылезти, хоть на какое‑то время, из этих пижам. Почувствовать себя самой собой. Как здорово немного потренироваться – заняться хоть чем‑нибудь кроме воспоминаний. Я даже попыталась немного покачать пресс, прежде чем, поняла, что это было несколько самонадеянно с моей стороны, после двухнедельного простоя. Я собираюсь прибавлять в тренировках по чуть‑чуть каждый день, если собираюсь оставаться здоровой.

Итан вернулся во второй половине дня. Я лежала на полу, а сердце у меня колотилось как сумасшедшие. Я бегала на месте в течение десяти минут, от которого, обычно, я даже не успеваю вспотеть. Я была истощена. Я услышала, как позади меня, открывается дверь. Он склонился надо мной и я видела его лицо вверх ногами.

– Привет, – прохрипела я.

– Здравствуй, – сказал он. – Как ты себя чувствуешь?

– Чертовски истощенной, – ответила я. Я скорее слышала, нежели видела, что он прошел и сел на край кровати. Я оставалась там же где и была, на полу, одну руку, положив себе на лоб. Это был мой шанс. – Итан – это твое настоящие имя?

– Думаешь, Грейс, я стал бы тебе лгать?

– Не знаю. Возможно. Заешь, это одно из моих любимых имен.

– Правда? Я рад. – улыбнулся он.

– А фамилия у тебя есть?

– Как у всех?

– Знаешь, ты меня сбиваешь с толку.

– А другие как? Не сбивают?

Я рассмеялась.

– ЛАДНО, что же ты тогда делаешь весь день? Ты же не можешь всё время проводить в готовке и за мытьём посуды. Не скучно? Ты готовишь мне еду? – Я была настроена получить от него хоть один ответ, на свои вопросы.

Он помолчал.

‑ Это не суть важно.

Я вздохнула. Всё идет не совсем так, как задумано.

– Ты выглядишь уставшим. – Это правда. Темные круги под глазами и кожа была белее белого.

– Тебе не нужно переживать за меня, Грейс. Как продвигается? – Он указал жестом на стол.

Я приподнялась на одном локте, осознавая, что он получил довольно чёткое представление моей груди.

‑ Не знаю. Мне тяжело. Больно…больно обо всё этом думать.

Итан смотрел на меня несколько секунд.

– Может быть боль – это не всегда плохо. – Он встал, потянулся и зевнул. – Я оставлю тебя. Уже поздно. – Он закрыл за собой дверь и я осталась в недоумение, что же он имел в виду.

Еще же не поздно.

Да?

* * *

После того, как я влепила Сэл пощечину, всю дорогу до дома я бежала. Я пробежала три мили, всё было как в тумане. Когда я добралась до входной двери, слёзы уже высохли. Я почти не спала той ночью. Я прокручивала снова и снова в голове тот разговор с Сэл, пытаясь понять, во всё разобраться. Но безнадежно.

На следующий день было ещё хуже. Зная, через что там проходит Сэл, совсем одна. Каждые несколько минут я смотрела на часы на сотовом. За час до назначенной операции Сэл, я не выдержала и набрала её номер. Попала прямо на голосовую почту. – Сэл, это я. Я…Я правда не знаю, что сказать. Я надеюсь, что у тебя сегодня всё пройдет нормально. Прошлый вечер был…Думаю, нам надо будет поговорить об это. Позвони мне.

От Сэл ничего не было слышно ни в тот день, ни на следующий. Я знала, что она должно быть уже сделала аборт. Здесь без вопросов. Я чувствовала себя ужасно, что ей пришлось пройти одной через всё это, но я была так зла на то, что она мне наговорила.

Я не могла отвязаться от мысли о том, что Сэл явно питала ко мне какое‑то время те же самые чувства. То, что я ей сказала, было глупо, это уж точно. Но обвинять меня в том, что она забеременела? Это было слишком. Ведь это Сэл: самый здравомыслящий, самый понятливый, самый рассудительный человек из всех, кого я знаю. А это вообще не имело никакого смысла. Тем не менее, это не мешало мне чувствовать себя самой подлой из самых подлых людишек за то, что я сказала в парке и в ту ночь после клуба. Глупо донельзя, но ведь Сэл меня знала! Мне казалось, она понимала, когда меня нужно воспринимать всерьез, а когда – просто игнорировать. Ведь до визита к врачу у нас все было хорошо. Разве нет?

Тянулись день за днем – наполненные сердитыми слезами и растерянностью. Я резала себя. Тем более после того, что мне наговорила Сэл.

Я нанесла слишком глубокие порезы на руке. Кровь сочилась из них так быстро, я подумала, что она наверное никогда не остановится. Я попробовала капли на вкус. Они были теплыми.

Мама прекрасно понимала, что что‑то происходит. Даже пыталась со мной поговорить. Я оставляла её попытки без внимания. Я была так одинока; чувствовала абсолютное отчаяние из‑за того, что не могу ни с кем поговорит (но я не достаточно отчаялась, чтобы поговорить с ней).

Я даже какое‑то время рассматривала такой вариант, как позвонить Софи. На самом деле, меня даже раздражало, что она мне не звонит. Я подумала, что она возможно позвонит мне, чтобы справиться как я там. Ведь она так волновалась за меня, ну, что я могла быть беременной. Я понимала, что это просто смешно, потому что а) я выбросила эту девочку из своей жизни как балласт, который стал мешать, и б) я же врала ей про тест на беременность. Так что мое негодование едва ли можно признать оправданным.

Я никому не звонила и мне никто не звонил. Я задыхалась от одиночества. Боль была почти физической. Я чувствовала, что меня словно раздирает на части. Я хотела убежать от себя самой.

А потом, всё изменилось, буквально за одну ночь. Я сидела вечером в своей комнате, напиваясь, пытаясь забыться. Слушала музыку – сплошной дипрессняк. Вела себя, как типичный подросток. И тогда меня торкнуло: я же клише, и не очень хорошие.

Я решила, что надо бы поднять свою задницу и хоть что‑нибудь уже делать. Я переоделась в свои леггинсы и старую футболу, обула свои проверенные кроссовки и выскочила из дома. Бежать и бежать, пока не выветриться алкоголь и не пройдет опьянение: настоятельно рекомендую этот способ. Я неслась по улицам. Ну, я немного спотыкалась, то там, то сям, но должна сказать, что алкоголь скорее помогал, чем мешал. Прошло совсем немного времени, как я почувствовала, что открылось второе дыхание. И я почувствовала, что могу бежать вечность. Я не остановилась даже тогда, когда пошел дождь. Мои ноги продолжали стучать по мостовой, я даже ускорилась.

Сама не знаю как, но, в конце концов, я оказалась у дома Сэл. В любом случае, это было не осознано. Но уж поверьте мне на слово, именно там я себя и обнаружила. Прислонившись к фонарному столбу, я подняла глаза наверх и смотрела в окно её спальни, как какой‑нибудь чокнутый сталкер. Я стояла, пытаясь отдышаться, задаваясь вопросом, чего я вообще здесь делаю. Я ощущала, что уже не пьяна, это уж точно. Было не так уж поздно; в комнате Сэл горел свет. Шторы были задернуты. Я была так близко от входной двери и от дверного звонка. Меня раздирали противоречия. Часть меня хотела сгрести Сэл в объятия и молиться, чтобы всё вернулось и стало как прежде. А другая часть меня хотела схватить её, встряхнуть как следует, и прокричать, проорать ей, – Как ты могла мне такое сказать? – Я хотела сделать и то и другое и ничего из этого. В конечном итоге, я ничего не сделала.

Я повернулась спиной к дому Сэл и ссутулившись побрела по улице. Неожиданно, мысль бежать всю дорогу обратно домой, не показалась мне такой уж привлекательной. Я чувствовала себя разбитой, и мне было просто…грустно. Не раздумывая, я отправилась к ближайшей автобусной остановке. В темном углу остановки сидел парень. Должно быть фонарь был разбит. Я села на другой конец лавочки; у меня больше не было сил стоять. Я откинула голову назад на стеклянную стенку остановки и закрыла глаза. Я сидела и дышала – вдох‑выдох, вдох‑выдох, я пыталась выкинуть всё из головы. Опять пошел дождь. Я услышала, как капли стучали по крыши остановки и звук, скользящих шин по мокрому асфальту.

Я знала, что парень наблюдает за мной. Иногда просто знаешь, правда? Я вздохнула, открыла глаза и повернулась к нему. Он быстро отвернулся с виноватым видом. А потом снова повернулся в мою сторону, наверное, чтобы проверить, смотрю ли я всё так же на него. И снова отвернулся. И снова повернулся! Я изобразила свою фирменную фишку – приподняла одну бровь.

Он начал запинаясь говорить.

– Извини. Я…Извини. – Я ничего не говорила в ответ, просто смотрела на него. Он был очень даже ничего. Такой красавчик. Немного неряшливый вид, невысокого роста блондин, легкая небритость. Приятное волевое лицо с прямым носом. Не могла сказать какого цвета у него глаза. Одет по пагоде: на нем футболка с длинными рукавами, а поверх футболка с короткими – это мне понравилось. Даже в темноте я смогла рассмотреть, что из‑под его джинсов торчит пара ярко‑белых кроссовок. Не то чтобы я сидела его и разглядывала, так, глянула мельком, не больше миллисекунды (может двух).

– Я могу тебе чем‑нибудь помочь? – спросила я, но постаралась, чтобы это прозвучало не грубо.

Он выглядел смущенным.

‑ Эээ…нет. Извини. – А потом он отвернулся – опять! Какой застенчивый, однако. Я снова закрыла глаза, совершенно равнодушная к тому, посмотрит она меня снова или нет. Я была не в настроение.

Я открыла глаза, когда услышала, как подошел автобус. Меня ослепил яркий свет фар, когда я подошла к угрюмому на вид шоферу. И поняла, что при мне нет кошелька. Идиотка.

– Я…Извините. Кажется, я забыла дома свой кошелек.

Водитель скептически посмотрел на меня. Он даже пошел еще дальше, использовал мой собственный трюк с бровью, против меня.

Я была возмущена.

‑ Это правда! Пожалуйста, мне нужно домой. Я замерзла и промокла. Ну же… – Водитель только покачал головой. Даже не произнес ни слова.

Я почувствовала как меня стукнули по плечу. Парень с остановки обошел меня и встал прямо перед водителем. – Два билета, пожалуйста. – Я услышала звон мелочи, как монеты попадали в механизм для выдачи билетов. Даже не посмотрев через плечо, он быстро поднялся по лестнице и прошел вперед.

Водитель хмыкнул.

‑ Вот теперь некоторые могут пройти.

Я прошла мимо него, ни говоря ни слова.

У меня словно камень с души упал, а вот ноги будто налились свинцом. Может быть выпивка и пробежка были не столь блестящими идеями. Я поплелась вверх по лестнице. Автобус был наполовину заполнен, что раздражает, потому что все двухместные сидения были заняты по одному человеку. Я заметила, что парень с остановки пошел в глубь солона. Обычно я предпочитала садится поближе к передней двери. Когда папа брал меня в парк, я вбегала вверх по лестнице настолько быстро, насколько могла, молясь, чтобы передние места были свободными. Мне нравилось притворяться, будто это я веду автобус. Из меня выходила очень хорошая притворщица.

Я сползла на сидение рядом с парнем и сказала спасибо. Он посмотрел на меня и улыбнулся, и впервые я смогла рассмотреть его глаза. Они были голубыми, обрамленные длинными ресницами. Первый раз вижу такие ресницы у парня. Он был очень бледным и выглядел таким же уставшим, как я себя чувствовала. Внезапно я поняла, что я представляю еще то зрелище. Я убрала волосы за ухо и постаралась глянуть на свое отражение в окно так, чтобы никто не заметил. Но это была пустая затея, он всё видел. Без макияжа и в одежде для пробежки: как в таком виде я могла бы его заинтересовать. Кого я обманываю? Я всегда могу привлечь к себе внимание. У меня был паршивый день и может статься, что дальше будет только хуже, а я сидела рядом (вроде как) с симпотным парнем.

– Правда, было очень мило с твоей стороны, оплатить мой проезд.

– Не переживай. Не мог же я позволить, чтобы ты застряла на той остановке, ведь так? – Он снова улыбнулся. Приятная улыбка, хорошие зубы (что очень важно). – Не самый лучший вечер для пробежек. – сказал он. А за окном автобуса, рядом с ним, по стеклу стекали капли дождя.

– Ага, это я сгоряча. Полагаю, вышла слегка налегке. В следующий раз нужно как‑то по‑бережнее что ли к себе относиться. – пожала я плечами.

– Или захватить с собой деньги на проезд? – Мы улыбнулись друг другу. Гмм, он мне нравиться.

– Кстати, меня зовут Грейс.

– Нэт, рад знакомству.

– Я тоже. Итак, Нэт, это у тебя привычка такая спасать девиц из затруднительный ситуаций?

Он улыбнулся, такой мимолетной улыбкой и только губами.

‑ Хотелось бы.

Я ждала его объяснений, но тот лишь помотал головой и сказал.

– Не бери в голову. – И я не настаивала.

Итак мы разговорились. Что означает, что я назадавала кучу вопросов. И он отвечал на них очень вежливо и дружелюбно. Он тоже спрашивал у меня всякое, но могу сказать, что он не проявлял особого интереса. Ну, то есть, он вроде как проявлял интерес, но я не была уверена что это именно тот самый интерес: парня к девушке. Мой радар так и кричал: у него ЕСТЬ ДЕВУШКА! ЕСТЬ ДЕВУШКА! Поэтому я спросила НА ПРЯМУЮ.

Он покачал головой и сказал нет. Я поверила ему, но было что‑то странное, в том, как он это сказал. Я не могла сказать, что же именно не так, по этому я плюнула на эту фигню.

Вот, всё что я узнала про Нэта, пока мы ехали в автобусе:

1. Ему было девятнадцать.

2. Он только окончил первый год обучения в универе и приехал домой на лето.

3. Он учился на медицинском (мало‑того что симпотяга, еще и умный – ура!)

4. В тот день он купил кроссовки и был обескуражен их белым блеском и, бросающуюся в глаза, очевидной белизной.

5. Он работал не полный рабочий день в каком‑то вшивом пабе в городе.

6. Он провел всё прошлое лето, три месяца, с какой‑то благотворительной организацией в Непале. Очевидно, ему не чужды сочувствие и участие.

7. Он был просто няшка.

Он так же признался, очень не охотно, что до сих пор не сдал экзамен на вождение. Поэтому возникла необходимость передвигаться на автобусе. Его очень смущал этот факт, он и правда был очень милым, когда смущался. А благодаря ресницам он выглядел скромником и милашкой.

В первый раз в жизни, я была довольна собой. Я просто чувствовала себя такой нормальной – болтала с парнем, пыталась выяснить для себя нравится он мне или нет. Язык его тела не много мне говорил (это всё сложнее, чем кажется в тесном сидение автобуса). Если уж быть до конца честной, то мне было ужасно одиноко, и я ухватилась за шанс хоть с кем‑нибудь поговорить этим поздним вечером. К счастью для меня этим кем‑то оказался Нэт. Привлекательный, сладкий как конфетка, слишком хорош, чтобы быть правдой Нэт.

Моя остановка приближалась быстрее, чем мне бы хотелось. Меня даже какое‑то время привлекала мысль остаться в автобусе и ехать дальше с Нэтом, но я была абсолютно вымотана. Плюс, в подобных ситуациях, я всегда предпочитаю играть жестче, чтобы добиться своего. При условии, что парень, конечно, хочет того же от тебя.

– Слушай, скоро моя остановка. Еще раз спасибо, что спас меня. Я бы хотела отплатить тебе той же монетой, – На какое‑то мгновение повисла пауза, прежде чем я продолжила. – Может я могу купить тебе выпивку, чтобы так сказать спасибо? – Пжалуйстапожалуйстапожалуйста скажи "да".

Нэт пару секунд просто смотрел на меня. Думаю, он был несколько обескуражен, бедолага. И вот когда я была уже уверена, что он скажет, – Спасибо, но не стоит благодарности. – Вместо этого, он сказал! – Было бы чудесно. – Мне показалось, что ему потребовались некоторое усилия, чтобы проинести это, но я не собиралась останавливаться на достигнутом. Я дала ему мой номер, так как при мне не было мобильника (откуда бы ему взяться!). Он обещал позвонить и я поверила ему. Я чуть ли не кубарем скатилась, при выходе из автобуса. Я бросила взгляд назад, еще стоя на лестнице, но он смотрел в окно. Ха! Полагаю, мы оба можем играть жестко.

В ту ночь я спала хорошо, как никогда. Конечно, я не забыла про Сэл – как бы не так. Но, по крайней мере, у меня появилась альтернатива, над чем подумать. Всякий раз, когда Сэл всплывала в моей голове, я тут же переключалась на Нэта. И это типа как срабатывало.

День 16

Тренировки безусловно хорошо на мне сказывались. Я и сегодня занималась. Когда пришел Итан, я бегала на месте, обливаясь потом, как последняя скотина. Я остановилась, руки‑в‑боки, тяжело дыша, в ожидание, что он заговорит первым. – Не прекращай, – говорит он. Итак я продолжила, стала приседать, наблюдая за тем, как Итан садился за стол. Ему не составило никакого труда увидеть стопку бумаги, что там лежала. Он не отводил взгляда от моих глаз. Я отсчитала тридцать приседаний и всё это время мы смотрели друг другу в глаза. Что‑то определенно было не так.

И вот когда я уже было собралась сдаться, понимая, что больше не могу выдержать его взгляда, голова Итана вдруг упала ему на грудь. Он заснул. Всё произошло буквально за какое‑то мгновение, может два, прежде чем я успела сдохнуть под напором его пристальных глаз. Но Итан заснул. И теперь не было никаких преград между мной и дверью. Моё сердце бешено заколотилось. Но возможно, он всего лишь притворяется, так сказать проверяет, что же я буду делать.

Я сидела на полу и изо всех сил старалась услышать его дыхание. Какое‑нибудь сопение. Может быть увидеть, как он пускает слюни. Ну, чтобы убедиться, что он действительно спит. Я подползла поближе, чтобы рассмотреть его лицо. На глаза падала чёлка, но они определено были закрыты. Вот он, мой шанс. Я могла сбежать. Да хоть уползти. В какие‑то считанные секунды моё заточение может окончиться, если меня конечно не посадили в какую‑нибудь неприступную крепость.

Так что же меня удерживает? Кто бы знал. Вместо того, чтобы драпать так, чтоб только пятки сверкали, я уселась на пол, скрестив ноги. А потом не знаю, что на меня нашло, но я положила свою голову Итану на колени. У меня точно крышак сорвало, но это было так…правильно что ли. Итан чуть застонал и сдвинул ногу. Я задержала дыхание, уверенная, что вот сейчас он проснется. Но нет, этого не произошло.

Не знаю, сколько времени я вот так просидела – может минут двадцать? Я не могла поверить, что он вот так заснул. Это было так странно. Я сама пару раз засыпала в автобусе, но это я. А вот чтобы похититель, как последний болван, вот так уснул, предоставляя идеальную возможность для побега? И что‑то за бестолковая деваха, которая просто сидит, как собачонка на привязи, и не пользуется предоставившейся возможностью?

Я пришла в себя. Осторожно и очень тихо я встала и попятилась к двери, не отводя взгляда от Итана. Когда я уже добралась до двери, то остановилась на какое‑то мгновение, собираясь с духом, чтобы, наконец, открыть дверь. Я взялась за ручку и повернула её. А потом, меня вдруг охватила такая паника: моё сердце ухало, меня бросало то в жар, то в холод, меня шатало. И это было очень странно. Мне не хватало воздуха, я как рыба, выброшенная на берег, хватала его ртом. Как будто воздуха в комнате становилось всё меньше и меньше, с каждым моим вздохом. Я думала, что умираю.

Мой желудок скрутило и меня начало выворачивать. Я побежала в ванную комнату, где меня и вырвало в туалет. Я кашляла и задыхалась. А потом я легла на холодный пол и зарыдала. Я не знала, что же со мной происходит. Я больше не понимала чего я хочу – почему я не смогла уйти? Я же не хотела находиться здесь…

Дата добавления: 2015-10-28