Перенесение-себя-на-место-другого, подражание, сопереживание

Позиция высшей формы понимания относительно своего предмета определена задачей понимания: найти жизненную связь в данном. Это возможно лишь постольку, поскольку связь, которая заключена в собственном переживании и испытывается несчетное число раз, всегда налична и дана со всеми заложенными в ней возможностями. Это постижение, данное уже в задаче понимания, мы называем перенесением-себя-на-место-другого будь то человек или произведение. Поэтому каждая строка стихотворения оживотворяется внутренней связью переживания, которое и образует исток стихотворения. Возможности, скрытые в душе, актуализируются словами с помощью элементарных актов понимания. Душа избирает привычные пути, на которых в аналогичных жизненных ситуациях она когда-то испытывала страдания и наслаждение, чего-то желала и действовала. Неисчислимые пути открываются в прошлом и в грезах о будущем; прочитанные слова становятся источником бесчисленных оттенков мысли. Уже одно то, что стихотворение указывает на внешнюю ситуацию, оказывает благотворное влияние тем, что строки поэта рождают соответствующее настроение. Здесь налицо вышеупомянутое отношение, согласно которому любые формы выражения переживания заключают в себе нечто большее, чем то, что существовало в сознании поэта или художника, и поэтому вызывают больший отклик. Итак, если уже из постановки задачи понимания вытекает наличие особой переживаемой в душе связи, то ее следует охарактеризовать как перенесение собственного Я в данную совокупность проявлений жизни.

Но на основе этого перенесения-себя-на-место-другого. этой транспозиции возникает высший вид понимания, где цельность жизни души становится действенной в понимании,— подражание или сопереживание. Понимание — это операция, сама по себе обратная ходу действия. Полное сопереживание обусловлено тем, что понимание движется вперед вместе с самой жизнью. Так расширяется процесс перенесения-себя-на-место-другого, процесс транспозиции. Сопереживание — это творчество, осуществляющееся по ходу событий. Так, мы движемся вперед с историческим временем, переживая какое-то событие в далекой стране, пли то. что происходит в душе близкого паи человека. Своего совершенства оно достигает тогда, когда событие пронизано сознанием поэта, художника или историка, зафиксировано в каком-либо произведении и существует перед нами как неточно прочное.

Так, порядок строк лирического стихотворения делает возможным сопереживание определенной связи переживания: не той действительной связи, которая побуждала поэта, а той, которая, коренясь в ней, была вложена поэтом в уста идеальной личности. Порядок следования сцен в пьесе делает возможным сопереживание отдельных фрагментов жизни действующих лиц. Повествование писателей-романистов пли историков, которое следует ходу истории, устремлено на то, чтобы в нас родилось сопереживание. Триумф сопереживания состоит в том, что в нем фрагменты процесса восполнялись бы так, чтобы мы верили — перед нами непрерывный процесс.

В чем же заключается это сопереживание? Этот процесс интересует нас здесь лишь в своей действенности, психологически объяснять его не следует. Поэтому мы не рассматриваем отношение этого понятия к понятию сочувствия и к понятию вчувствования, хотя связь между ними отчетливо видна уже в том, что сочувствие усиливает энергию сопереживания. Мы неуклонно прослеживаем значительную роль сопереживания в нашем овладении духовным миром, которое основывается на двух моментах. Любое жизненное изображение среды и внешней ситуации пробуждает в нас сопереживание. И фантазия может усилить иди ослабить акцент на тех способах поведения, которые заключены в связь нашей собственной жизнью, на чувствах, стремлениях, идейной направленности и тем самым достичь подражания жизни души другого человека. Занавес поднимается. Появляется Ричард, и динамическая душа, следуя его словам, выражениям лица и движениям, может сопережить то, что невозможно в действительной, реальной жизни, фантастический лес в пьесе “Как вам это понравится” создает в нас такое настроение, которое вынуждает подражать всем сумасбродствам.

И в достижении сопереживания заключена значительная часть тех занятий духовными предметами, эа которые мы благодарны историку и поэту. Ход жизни каждого человека обусловливает ту постоянную детерминацию, которая ограничивает существующие в нем возможности. Формирование его сущности всегда предопределяет дальнейшее развитие человека. Короче говоря, человек всегда узнает на опыте (как бы он ни трактовал определение своего положения или форму приобретенной им жизненной связи), что круг новых перспектив в жизни и внутренних изменений личности ограничен. Понимание открывает перед ним широкое царство возможностей, которые не существуют в детерминации его реальной жизни. Возможность пережить в моей экзистенции религиозные состояния как для меня, так и для большинства моих современников резко ограничена. Однако, читая письма и сочинения Лютера, свидетельства его современников, акты религиозных собраний и церковных соборов, его служебных отношений, я переживаю религиозное событие, когда решается вопрос жизни и смерти, с такой энергией, которая совершенно чужда любым возможным переживаниям моих современников. Однако я могу сопережить его. Я переношу себя в другие условия:

все в них требует такого столь необычного развития религиозной жизни души. Я вглядываюсь в развитую в монастырях технику общения с незримым миром, которая придает душам монахов постоянную направленность взора на потусторонние предметы: теологические контроверзы становятся здесь вопросами внутреннего существования. Я вижу, как то, что сформировано в монастырской жизни неисчислимыми каналами - с помощью проповедей с церковных кафедр, исповедей, трактатов, распространяется среди мирян; я вижу, как церковные соборы и религиозные движения повсюду распространяли учение о невидимой церкви и всеобщем сословии священников. как оно относится к освобождению личности в мирской жизни, и тем самым как достигнутое в одиночестве кельи, в крупных битвах утверждается вопреки церкви. Преобразить христианство в качестве силы в жизни семьи, профессии, политических отношений — это стало новым мощным фактором, духом времени жизни горожан и всех тех, кто осуществляет наивысший труд, это и обнаруживается у Ганса Сакса, Дюрера. Поскольку Лютер — глава этого движения, мы, основываясь на той связи, которая пронизывает все - от общечеловеческой до религиозной сферы и от религиозной сферы через ее исторические определения вплоть до его индивидуальности - способны пережить развертывание этого движения. Так, этот процесс открывает нам религиозный мир Лютера и деятелей первых этапов Реформации, и этот религиозный мир расширяет горизонт возможностей человеческой жизни, которые делаются для нас доступными лишь таким образом. Итак, человек, внутренне детерминированный, может пережить в своем воображении жизнь многих экзистенций. Человек, ограниченный условиями, открывает для себя красоту чужого мира и жизнь стран, которые он никогда не сможет посетить. Выражаясь более общо, человек, зависящий и детерминированный реальностью жизни, становится свободным не только благодаря искусству, что чаще всего отмечают, но и благодаря пониманию исторического процесса. И это воздействие истории, которое не заметили ее современные хулители, расширяется и углубляется на дальнейших ступенях исторического сознания.

Дата добавления: 2015-10-24