Отделение Я от тела.

В большей степени мы определяем существование отчужденных аспектов "Я" через их связь с функциями тела и его процессами. Когда мы называем тело "оно" (и) и относим "Я" (I) (или идентифицированное "Я") к психике (липа¹), наше тело, в самом деле, становится отчужденным "Я" (зе1г). Мы делим наш организм на "Я" (1), заключающееся в мышлении и вербализации, и на "оно" (11), состоящее из чувств и невербального выражения. Далее мы часто ощущаем то, что становится телесным опытом, отчужденным от "Я" и таким образом иррациональным, и поэтому неприемлемым для создания нашего "Я-образа". Слияние отчужденного "Я" и тела происходит благодаря тому, что многие функции организма, которые мы должны отвергнуть, укоренились в нашей физической природе. Таким образом, отчуждение определенных аспектов или функции "Я" требует отчуждения также тех телесных аспектов "Я", которые с ним тесно связаны.

Поддерживанию этого разрыва и сохранению отверженного "Я" в нашем сознании способствует телесная природа вытеснения как такового. Для гештальт терапевтов вытеснение непросто "психический" механизм. Мы можем не допускать проникновения отверженного "Я" в сознание, предотвращая все стремления, присущие отчужденным аспектам "Я", таким как напряжение, препятствуя их достижению других аспектов и таким образом подтверждая такую характеристику идентифицированного "Я", как независимость. Мы можем физически притупить телесные ощущения (подавляя их), и среди них те, которые составляют чувство любви, гнева и сострадания.

Язык "Я" (зеИ) обеспечивает еще одно средство утверждения отторжения и отсутствия сознания. Словарь идентифицированного "Я" становится преимущественно вербальным, в то время как словарь телесного "Я" -кинестетический. Так же, как язык, которым не пользуются, постепенно забывается, выражение телесного "Я" становится "неощутимым". В нем нет слов, оно не подкреплено социально и о нем трудно говорить. Что же удивительного в том, что коммуникация нашего отчужденного "Я", язык тела, кажется неразумным и бессмысленным? К тому же целостность нашего опыта разрушается, когда чувства и моторные компоненты (телесные аспекты) прошлого и настоящего опыта отрываются от вербальных и образных аспектов опыта. Без присущей им целостности, воспоминания трудно восстановить, и настоящий контакт нарушен. Это напоминает вырезание частей из общей картины до тех нор, пока, ее невозможно будет узнать.

Как я уже отмечал, идентификация тела и отчужденных аспектов "Я" происходит благодаря тому, что то, что мы должны отвергнуть, оторвать от нашего чувства себя, или имеет сильный физический компонент, или само по себе физический процесс. Телесно-ориентированные терапевты признают что многое в нашем опыте основано на соматических и физических процессах, несмотря на то. что общее представление реального "Я " явно психическое. Давайте посмотрим, какие аспекты нашего "соматического "Я" отчуждаются.

Чувствующее "Я" (ее!*)-

Мы обычно думаем о "чувствах" как о психических явлениях, но Вебстер (\УеЬз1ег) находит разгадку тесных связей между кинестетическими процессами и чувствами, определяя последнее как "эмоциональные" переживания (зепзайоп). Глядя на человека с точки зрения целостного подхода, мы должны признать, что большая часть нашей умственной жизни включает соматический опыт. Чувство фусти включает ощущение теплой тяжести в груди, напряжения в диафрагме, сжатие в горле и увлажнение глаз. Чувство возбуждения включает ощущение поднятия груди, дрожь в животе, покалывание и как бы текущее ощущение в конечностях. Вы можете поэкспериментировать с этим, живо представляя себе ситуацию, вызывающую у вас сильные чувства, такие как томление по далекому предмету страсти, удовольствие от делания того, что действительно дает вам наслаждение, или спор с начальником. Обратите особое внимание на ваши ощущения и на реакции вашего тела. Каковы физические компоненты ваших чувств?

Если в вашем чувстве есть какое-то противоречие - грусть переполняет вас (то есть нет достаточной поддержки со стороны организма или окружающей среды) или вам говорят. "Мы, Джонс, не предаемся подобным чувствам", (то есть вы рискуете встретить непонимание со стороны людей, от которых зависит ваше благополучие), - то тогда вы оказываетесь в положении, когда вам приходится отделять чувства от нормального контакта Отделение контактной функции - это то же самое что и отчуждение ее от "Я". В случае с чувствами это часто означает отделение себя от телесных компонентов чувства. Когда вы проводили этот небольшой опыт, были ли у вас какие-либо трудности? вы, возможно, не смогли что-либо почувствовать. Или вы могли почувствовать лишь кое-что, но не все. Это, возможно, отражает потерю контакта с телом, ваше отчуждение от телесного "Я" в отношении чувств.

Двигающееся "Я"

Мускульное движение есть неотъемлемая часть любого взаимообмена с окружающей средой. Именно через движение мы выражаем чувства, управляем окружающей средой, защищаем нашу органическую целостность. Слово "эмоция" происходит от латинских слов "е" (из) и "тоуеге" (движение): двигаться наружу. Висцеральный и сенсорный опыт чувств становится движением по отношению к окружающей среде Чувство грусти становится плачем, когда мы позволяем переживанию произвести некоторые изменения в организме, такие как сокращение двигательной мускулатуры, мимические выражения скорби, рыдания. Чувство страстного желания, когда превращается в движение, заключается в стремлении к физическому достижению предмета любви. Только в движении чувство обретает свой полный смысл. Только двигаясь, мы можем соединить потребность, которую отражает чувство, с окружающей средой, где эта потребность может быть удовлетворена.

Существуют условия, при которых чувство, сенсорный аспект аффекта, должно быть отчуждено или подавлено Так же и выражение чувства в эмоции, когда оно демонстрируется, может оказаться проблематичным. Если оно встречается отказом или критикой, становится рискованным выражать свою потребность в любви, то мускулатура рук и груди (около сердца) напрягаются, чтобы подавить это чувство. Если даже легкое выражение гнева встречает противодействие, тогда все гневные движения должны быть подавлены. Если "большие мальчики не плачут" или ребенок увлечен ролью "силача", то способность смягчаться до уязвимости иди расплакаться по любому поводу должны быть подавлены мышечно (с помощью мускулатуры). При данных обстоятельствах подобные движения отчуждаются и становятся угрозой ощушению своего "Я", становятся отверженными и больше неприемлемыми в качестве контактных функций.

Движение - это не только функция аффекта. Это функция любого взаимодействия с окружающей средой. Если мы исследуем функции организма, которые эти движения обслуживают и добывают информацию из окружающей среды, к которой организм должен приспосабливаться, то станет ясно, что в этом приспособлении будут затронуть! и моторные способности. Поскольку потребности находят моторное выражение в отношении окружающей среды (потребности воспринять и отреагировать, определить границы и защитить свою целостность, достичь и обрести поддержку), аккомодация к запросам окружения потребует, чтобы такая потребность не была выражена и само ее моторное выражение было отброшено

Выражение любопытства, например, не может обойтись без двигательной манипуляции с окружающей средой. И таким образом, родитель, боящийся, что его ребенок потеряет свою зависимость от него, будет стремиться ограничить его активность и препятствовать его отдалению от родителя. Такие движения становятся опасными и отвергаемыми для ребенка, так как они угрожают его родителю, источнику удовлетворения его насущных потребностей, и его многие телесные движения, его собственность под угрозой. Поскольку мне можем отказаться от того, что нам присуще, мы можем лишь отвергать подобные движения.

Болезненное "Я"

Взросление, среди всего прочего, включает в себя и множество болезненных шишек, которые мы набиваем об острые углы мира; угля стола, горячая духовка, жесткий тротуар, границы терпеливости взрослых. Ни одна из перечисленных вещей сама по себе не является угрозой для развития личности, и к каждой из них можно приспособиться в процессе развития. Мать целует ссадинку, помогая ее "вылечить" и смягчая при этом тяжелое переживание. Все эти шишки и падения показывают, что человек нуждается в большем понимании или ему стоит научиться новым моторным навыкам. Гнев родителей можно предотвратить, если изучить, как и прочему он вызывается. К подобным ситуациям можно приспособиться, раз ребенок способен научиться справляться с ними, не жертвуя ничем, что составляет присущую ему целостность, то есть то, что требуется для функционирования.

Боль другого рода более противоречива: или ее сила и постоянство требуют особенных усилий, чтобы приспособиться к ней, или боль ограничивает функционирование. Наиболее яркие примеры - случаи физического насилия; жестокое избиение, унизительное наказание, постоянные угрозы физической расправы, манипуляции и вторжение в тело постороннего. Одного клиента редко бьют, но постоянно ему угрожают, и он все чаще принимает позу человека, вот-вот ожидающего удара и готовящегося уклониться от него. Другая клиентка подвергалась постоянным избиениям со стороны отца и могла справиться с болью, лишь отделив себя от своего тела. Третьих заставляли стоять в углу до тех пор, пока ноги не отказывались держать их, или запирали в темном чулане, и им приходилось выносить боль одиночества и страх. Боль менее сильна, но более унизительна при вторжении в тело: при клизме, манипуляции при отправлении организма или других телесных вмешательствах со стороны взрослых.

Во всех этих случаях труднопереносимой или постоянной боли или угрозы боли, мы можем видеть, что аспект "Я", которому наносится ущерб, имеет соматическую природу. Ребенок в ответ на боль отделяет себя от контактной поверхности кожи и мышц. При повторной боли ребенок отдаляется еще больше от ее источника, отделяя чувство "Я"" от тела, отчуждая больное место ради избавления от боли или ее смягчения. Результат, который я часто вижу у людей, что приходят ко мне для телесно-ориентированной работы, весьма печален. Они отчаянно ищут любви и пытаются установить отношения, но они настолько оторваны от своего тела, что не могут восполнить разрыв между "Я", так глубоко спрятанным в их теле, и тем, другим, с кем они хотят соединиться, потому что их посредник, тело, больше не идентифицируется как "Я". Вместо этого они ищут довольно-таки оскорбительные отношения, которые бы утвердили и усилили необходимость отчуждения их тела и создали бы защиту против боли и ущерба.

Создание обстановки, где клиенты могли бы рискнуть вернуться в свое тело - дело любви и заботы терапевта. Раз все слои телесного "Я" отделены друг от друга, то должны открыться старые эмоциональные раны, чтобы отчужденные ощущения были перенесены в настоящее, где будет достигнуто истинное исцеление. Вид того, как течет эмоциональный "гной", когда человек воссоединяется со своим телом, может стать проверкой как для клиента, так и для терапевта

Другая ситуация, способствующая отчуждению телесных аспектов "Я" в результате боли - болезнь или болезненное медицинское лечение. Одна молодая женщина подвергалась операциям, начиная с момента, когда ей было 3 месяца и до 18 лет, при частоте операций 1 раз в год, чтобы избавиться от родовой травмы. Ее семья достойно справилась с этим, они делали все, что могли, чтобы свести до минимума влияние операций на ее жизнь и помогли ей выдержать трудное, но необходимое лечение. Но даже при такой замечательной помощи боль есть боль, и во многом, то, как она справилась с ней, способствовало ее отрыву от тела. И когда наша работа по восстановлению связей с телом возымела некоторый успех, она начала понимать, насколько ее отрыв от тела обесцветил мир ее чувств, и насколько ее уверенность в том, что "я могу получить все", лишили ее возможности почувствовать и удовлетворять потребность в комфорте и поддержке.

Сексуальное "Я"

Наша сексуальность, как и другие аспекты нашего телесного "Я", может быть как неотъемлемым аспектом функционирования организма, так и отчужденным. Если мы отрицаем или извращаем нашу сексуальную природу, то мы теряем связь с нашим телом, в частности, с эрогенными зонами, то мы отрицаем и извращаем нашу физическую, телесную природу, отчуждаем ее. 3. Фрейд подчеркнул важность влияния, которое оказывают соблазны родителей на сексуальность в своем описании конфликтов Электры и Эдипа. Райх позднее разработал это в своих комментариях по поводу влияния морального устройства общества на психосексуальное развитие и характер. Безусловно, сексуальное эмоциональное влечение, возникающее между родителем и ребенком и моральное осуждение естественных сексуальных потребностей, рождают страх, неуравновешенность и беспокойство о своем телесном существе.

При таких условиях сексуальное "Я" скоро отчуждается как тело ("гЬе Ьо<1у"), (уже не "Я" ("I"), а "оно" ("1Ье"), предмет). Как нечто "грязное", "отвратительное" (в случае моральных запретов на сексуальность) или вызывающее острый страх отказа или кастрации (в случае совращения родителем ребенка) может быть частью моего "Я"? Принять его - значит признать, что я отвратителен и грязен или что мои чувства будут и впредь вызывать страх. Вместо этого некоторые аспекты моего организма, моя телесная природа и половые органы должны быть отвержены. Теперь это "мое тело" (не "Я") заявляет о своих сексуальных потребностях или моя супруга, по отношению к которой я должен выполнить свой долг, в то время как моя собственная сексуальная природа не существует или не имеет никакого значения.

Еще более опустошительный эффект производит инцест и сексуальное домогательство. Как может сексуальность оставаться функцией "Я", если наши собственные органы служат прихотям других людей? Как можем мы "обладать" нашим телом, если в него вторгаются и на него посягают другие? Одна клиентка говорила: "Каждый раз, когда меня сексуально унижают, всегда остается какая-то часть меня, которую никто никогда не тронет. То, что делают с моим телом, никогда не коснется этой части меня". Она охраняла эту часть себя от сексуального вторжения, отделяя аспекты ее "Я", по отношению к которым проявлялась агрессия, ее телесное "Я", от того, что она ощущала своим "Я".

Но не только вторжение в тело нарушает связь телесных функций с "Я". Отчуждение порождает смятение чувств, телесных ощущений, требований и порывов. Родитель, который путает чувства и акты любви и воспитания с половыми актами, приводит в такое же смятение и ребенка. Если в семье не делают большого различия между сексуальностью и любовью, то результатом является то, что члены семьи не знают, как просить любви, не требуя и не обещая сексуальных проявлений. Чаще всего в семье отрицается существование сексуального унижения. Ребенок, подвергшийся ему, не находит поддержки своего ощущения реальности (унижения) у того родителя, который к нему не причастен, а тот, кто к нему причастен, заставляет утаивать правду. Когда факт насилия отрицается, единственный выход - отделиться от тела и его реальности. Клиническая очевидность деперсонализации и отречения от цели у клиентов, прошедших через сексуальное унижение, показывает это. Я наблюдал несколько случаев, когда взрослые, не сознававшие раньше, что подвергались сексуальному унижению, в результате терапевтической работы по восстановлению связей с телом начали кое-что припоминать.

В дополнение к вышеизложенному скажу, что ребенок может также
почувствовать удовольствие, будучи вовлеченным в акт. Это может быть
настоящим сексуальным удовольствием у ребенка постарше или
удовольствием "сделать папе приятное" Это ставит ребенка еще в более
сложное положение, когда испытав наслаждение, она или он могут
почувствовать ответственность за то, что случилось и вступить в
противоречие с самим собой, испытав кроме удовольствия еще страх и
ненависть. Жертва сексуального оскорбления отчуждает свое тело не только в
результате прямого влияния сексуального насилия, но и в результате борьбы
противоречивых чувств, порожденных самой ситуацией и естественными
реакциями жертвы. Примирение гнева, рожденного насилием, с любовью к
оскорбившему ребенка родителю; беспомощности перед родителем - с властью
над его потребностями; самоуничижение, причиной которого было подчинение
родителю - с самооценкой, рожденной отчуждением от родителя, - все это
заставляет ребенка отвергать свое тело, "в котором" это происходит.

Один мой клиент, женщина, которая в детстве часто подвергалась сексуальному оскорблению, нередко испытывала половое влечение к людям, к которым она испытывала дочерние чувства - учителя, начальники, старшие друзья и другие. Похожие на родителей люди, в ее жизни всегда пробуждали в ней сексуальные влечения и фантазии, так как эти вещи неразделимы были в ее семье, и поскольку эти чувства приводили ее в смятение и она считала себя грязной и отвратительной, она научилась отделять себя от своего тела, так что ей даже не приходилось ощущать свое сексуальное "Я". Она нарочно растолстела, чтобы уменьшить возможность получить ответы на ее сексуальные стремления. Временами подобные чувства бывали настолько сильны, что могли разрушить все, сдерживающие их рамки, а поскольку они отчуждались и становились пугающими, она пыталась справиться с ними, став психопатом. Она отделяла себя не только от своего тела, но и от реальности, которая побуждала эти чувства.

Дата добавления: 2015-10-02