Глава 11 Падшие ангелы 8 страница

– Хороший ты парень, Гарри, – Тесс вдруг потрепала его по непослушным волосам с осветленными прядями. – Жаль, что... – она вдруг замолчала, вовремя остановившись, не закончив фразу.
– Жаль, что педик, да? – спросил Поттер.
– Я не это хотела сказать, – Тесс чувствовала себя очень неловко перед этим очкастым парнишкой, смотрящим на нее таким проникновенным взглядом зеленых глаз.
Повисло напряженное молчание.
– Все нормально... Я не обиделся... – Гарри слегка улыбнулся, опуская глаза. – Тесс, а если я тебя приглашу… ну, в кино, например, когда ты не будешь работать... Э...э...э... ты пойдешь со мной? – вдруг спросил парень, сам не понимая, зачем он это делает.
– Конечно, пойду, – ответила девушка, и Гарри вдруг понял, что она не шутит.
– А ничего, что я... Не побрезгуешь с таким, как я, пойти в кино? – выпалил Поттер, опять краснея.
– Дурачок, – серьезно глядя на него, ответила Тесс. – Давай, задувай свечи и загадывай желание, пока не заявился этот твой мерзавец Мабуто.
Девушка взяла поднос и поспешила навстречу новым посетителям, шумной подвыпившей компании, спускающейся по крутым ступенькам лестницы.
На дешевых электронных часах светились зеленые цифры 23:59. Гарри пересчитал свечи – их оказалось восемнадцать. Он осторожно вынул одну и, затушив, положил на стол.
– С днем рождения, Гарри, – произнес он и дунул на мерцающие огоньки.
Он не стал загадывать желание, и не потому, что его не было, наоборот, желаний было слишком много – он хотел возвратиться в магический мир и вернуть себе то, что принадлежало ему по праву, он хотел поквитаться со всеми за то зло, что ему причинили в этой жизни, он хотел выбраться с этого дна, хотел вылечиться от заразных болезней и кокаиновой зависимости. У него было очень много желаний, но он не верил в то, что они исполнятся. Больше он ни во что не верил. Он слишком рано повзрослел, а тот одиннадцатилетний наивный ребенок, попавший в сказку, навсегда остался в прошлом.
Зеленые цифры на дисплее часов мигнули, начиная отсчет нового дня, 31 июля. Гарри на миг закрыл глаза, стараясь предельно сконцентрироваться и почувствовать, что же произошло. Если верить Дамблдору, именно в этот миг охранные чары должны потерять свою силу. Поттер сидел с закрытыми глазами, стараясь почувствовать хоть что-нибудь, ощутить хоть какие-то изменения, но ничего не происходило. Совершенно ничего. Время шло своим ходом, электронный циферблат показывал 00:02, подвыпившие туристы громко галдели за двумя столиками, которые они сдвинули, Тесс несла им поднос, уставленный пивом. Все было, как всегда, и мир не рухнул, и Пожиратели Смерти не нагрянули, чтобы убить его, и члены Ордена Феникса не трансгрессировали, чтобы его спасти. Вообще ничего не произошло. Гарри не мог в это поверить. Он удивленно смотрел по сторонам, все еще ожидая, что в любой миг раздастся хлопок трансгрессии и тут появится Волдеморт, но время шло и ничего не происходило.
– Идиотизм, – произнес Гарри, еще раз оглянувшись по сторонам. – Дамблдор – выживший из ума старый маразматик, а я придурок, столько лет веривший ему, – Поттер усмехнулся, взял нож и принялся разрезать яблочный пирог.

У него было еще достаточно времени. Вернуться на «работу» Гарри обещал к двум часам, но сейчас уже подумывал о том, а не послать ли сутенера ко всем чертям и дементорам в задницу, пойти домой и лечь спать, как это делают все нормальные люди. Может же он позволить себе такой праздник хоть раз в году?
– Тесс, можно я с собой возьму? – спросил Поттер, когда официантка проходила мимо его столика, разнося очередные заказы.
– Сейчас я тебе упакую, Гарри, – на ходу ответила девушка.
Парень подождал, пока она освободится, затем взял упакованный недоеденный яблочный пирог и вышел из кафе.
Это был не самый поганый день рождения в его жизни. Очень часто Дурсли совсем забывали о нем в этот день, или делали вид, что у их племянника вообще не бывает дней рождения. Иногда, в минуты особой щедрости, дядя Вернон дарил ему свои старые, вытертые носки, а тетя Петунья один раз вручила упаковку зубочисток, которую, скорее всего, стянула в каком-нибудь второсортном ресторане. Шесть лет назад дядя Вернон отвез всю семью на остров, решив, что туда не будут приходить странные письма, и Гарри лежал на холодном грязном полу, укрывшись тонким одеялом, проеденным молью, и под урчание пустого желудка отсчитывал секунды до дня своего рождения, вернее, до полуночи. А через несколько мгновений в ветхий домишко заявился Хагрид, приведший Дурслей в ужас, и поведал мальчику безумную историю о том, кем он является на самом деле. Все его последующие дни рождения проходили так же безрадостно, он вынужден был находиться в доме родственников, в своей комнате с решеткой на окне, в полном одиночестве, а когда стрелки часов на миг замирали на цифре 12, он тихо говорил сам себе «С днем рождения, Гарри», а затем полночи просматривал альбом с колдографиями своих родителей, подаренный ему Хагридом.
Проходя через Лестер-сквер и погрузившись в свои размышления, Гарри вдруг увидел пожилого человека, городского бездомного, который расстилал на скамейке газеты, собираясь заночевать. Парень остановился, почувствовав, как вдруг сжалось сердце от жалости к этому одинокому, брошенному и отвергнутому обществом человеку. Он сам, поспешно покинув магический мир, скитался по улицам Лондона, ночевал на скамейке в парке и испытывал безысходное отчаяние. В один миг став бездомным изгоем, он вынужден был попрошайничать у прохожих и дошел до того, что продал себя за двадцатку, чтобы купить еду. Гарри, сжимая в руках коробку с праздничным яблочным пирогом, смотрел на старика, располагающегося на ночлег, и вдруг решительно подошел к нему и протянул упаковку.
– Это вам, сэр, возьмите, – произнес бывший гриффиндорец, отвечая на немой вопрос бездомного, с которым тот посмотрел на подростка. – У меня день рождения, угощайтесь, сэр... – Гарри в этот миг безумно хотелось помочь этому отчаявшемуся, одинокому человеку, которому сейчас, возможно, было хуже, чем ему.
Старик открыл упаковку, взглянул на пирог, и вдруг его руки задрожали, а по впалым, давно не бритым щекам потекли слезы.
– Дай бог тебе счастья, сынок, – закрыв лицо рукой, произнес бездомный и беззвучно заплакал.
– Спасибо, сэр, - прошептал Поттер и, резко развернувшись, стремительно пошел прочь, а затем, не в силах сдерживаться, побежал, чувствуя, как слезы холодными дорожками текут по щекам.
Он бежал долго, пока не стало нещадно колоть в боку, и тогда парень, тяжело дыша, остановился и прислонился спиной к холодной каменной стене. Увидев слезы бездомного старика, которому он дал «кусок хлеба», Гарри вдруг отчетливо понял свое предназначение в этом мире. Дамблдор уверял, что ему судьбой предопределено вступить в решающий бой с Волдемортом и спасти магический мир от великого зла, которое несет Темный Лорд. Старик с детства готовил его, как гладиатора, чтобы выпустить в нужное время на арену, но теперь Гарри был уверен, что больше не будет марионеткой в умелых руках старого манипулятора и не станет приветственно вскидывать руку со словами «Идущий на смерть приветствует тебя», отправляясь на битву с Волдемортом. Магический мир изгнал его, и у него больше нет никаких обязательств перед ним, пусть директор поищет себе другого идиота. Больше он не верит Дамблдору и не позволит старику распоряжаться своей жизнью. Теперь Гарри знал свое истинное предназначение, и плевать ему на все пророчества в мире. Он был рожден волшебником и наделен магической энергией. Она дана была ему, чтобы помогать людям. Сейчас Гарри вдруг осознал, что самой судьбой ему было определено опуститься на самое дно, пройти через такие кошмарные испытания, подвергнуться насилию, унижению и побоям, голодать, скитаться и попрошайничать, но, пройдя через все круги ада, он воскреснет, как Феникс из пепла, и посвятит свою жизнь и свой великий дар помощи бездомным, голодным и униженным. Имея магию и деньги, доставшиеся ему от родителей, он будет использовать их во благо. И ни какой Отдел Неправомочного Использования Магии и Департамент волшебных происшествий и катастроф не помешают ему помогать людям. Имея магические способности, он так много сможет сделать для тех, кого общество презрело и отвергло. Если бы ему хоть кто-нибудь протянул руку помощи, когда он скитался по улицам, подали кусок хлеба или приняли на работу, он никогда не стал бы уличной шлюхой. Гарри потрясенно размышлял о том, как много людей он может спасти, вытащить со дна, дать им шанс начать новую жизнь. Он может открыть в Лондоне благотворительные центры для бездомных, куда отчаявшиеся люди будут приходить и получать бесплатную еду, и не только на Рождество, а в любое время. Бродяги смогут получить ночлег, и им не придется спать на скамейках в парках. Он будет помогать этим людям всем, чем сможет, чтобы никто из них не захотел спуститься в метро и броситься на рельсы от безысходности, преждевременно обрывая свою жизнь.
Имея огромные деньги, он будет открывать и финансировать центры для подростков, попавших в трудные жизненные ситуации, где ребята смогут получить бесплатную медицинскую помощь, не опасаясь, что их отправят на принудительное лечение или привлекут к уголовной ответственности за распространение венерических заболеваний. Им будут помогать в поисках нормальной работы, чтобы малолетки больше не выходили на панель.
Он создаст реабилитационный центр для наркоманов, страдающих от кокаиновой и героиновой зависимости. На улицах работают сотни подростков со сломанными судьбами, отчаявшиеся выбраться с этого дна, и он посвятит свою жизнь оказанию помощи всем, кто в ней так отчаянно нуждается. И он никогда в жизни не забудет парня по имени Брент О'Коннер, сына проститутки, которого изнасиловали в одиннадцать лет, а родная мать стала его первым сутенером. Брент так мечтал выбраться из этой грязи, поступить в университет, найти нормальную работу. Он так отчаянно стремился к этому и Гарри никогда не забудет парня с хитрой лисьей улыбкой, веселыми глазами и добрым сердцем.
Сейчас он понимал, что ошибался, мечтая отомстить всем, кто причинил ему зло. Живя ненавистью и предаваясь лишь мыслям о возмездии, со временем он превратится в такое же злобное существо, каким стал Том Риддл. Он не даст ненависти и злости разъедать ему душу и сердце. Малфой, Веймар, Ли, Мабуто — они все ответят ему за причиненное зло, но месть не должна стать смыслом его жизни. Он не пойдет путем Тома Риддла, возненавидев весь мир. Гарри вдруг понял, что после полуночи, когда спали защитные чары, все-таки кое-что произошло, только он не почувствовал этого сразу. Дамблдор говорил, что его мать вложила в эти чары всю силу своей любви и эта любовь многие годы хранила его. Теперь же, когда заклятие спало, великая любовь не исчезла бесследно, она наполнила его душу, и сейчас он чувствовал это. Теперь он твердо был уверен, что его предназначение в этой жизни – спасать других, он наделен великим даром, который должен использовать во благо, и чтобы понять это и осознать, он прошел через такие жестокие испытания…

Когда Гарри вернулся, улица была пустынна, никого из ребят не было и машины сутенера тоже на месте не оказалось. Судя по всему, «Железный Джо» нашел работу для всех, а сам повез кого-то из парней по вызову. Поттер тоскливо послонялся вдоль тротуара, а затем присел на бордюр в ожидании возвращения сутенера или клиентов, близоруко глядя на проезжающие изредка автомобили, которые превратились для него в нечеткие, расплывчатые силуэты. Вдруг у него за спиной раздался негромкий голос:
– Я хотел бы провести с тобой час. Сколько стоят твои услуги?
Гарри приподнялся и обернулся. Перед ним стоял молодой человек, худощавый, одетый довольно скромно, с портфелем в руке. Поттер не мог рассмотреть всех деталей его одежды или выражение лица, так как не стал надевать очки, но, работая на улице, уже научился определять, что из себя представляет будущий клиент. Этот, скорее всего, был мелким служащим, сотрудником какой-нибудь небольшой фирмы, где его все воспринимали конторской крысой и неудачником. Такие типы не пользуются популярностью у девушек и вынуждены откладывать сбережения на то, чтобы оплачивать продажную любовь. А этот, ко всему, еще и оказался пидором, решившим ночью купить услуги мальчика-шлюхи.
– Только отсосать или перепихнуться? – мрачно спросил Поттер, отворачиваясь в сторону.
Похоже, такой откровенный вопрос уличного хастлера сильно смутил потенциального клиента, он замялся, не зная как на него ответить.
– Тридцатка, – сквозь зубы процедил парень. – Без резины – дороже, – добавил он, видя, что клиент достает бумажник.
– Вот, этого достаточно, чтобы оплатить твои услуги? – спросил молодой мужчина, протягивая пятидесятифунтовую купюру.
– Я не банк, у меня сдачи нет, – ответил Поттер, засовывая деньги в карман. – Пошли, – кивнул он, – здесь недалеко.
– Ты живешь один? – спросил молодой мужчина, идущий рядом с Поттером.
Гарри терпеть не мог разговорчивых клиентов, которые пытались залезть ему в душу, выспрашивая, как он оказался на панели. Он всегда предпочитал отмалчиваться, или отвечал короткими малозначимыми фразами, а от мужиков старался отделаться как можно быстрее.
– Я не вожу клиентов домой, – буркнул на ходу Поттер, сворачивая с залитой неоновыми рекламными огнями Оксфорд–стрит в арку мало освещенного небольшого квартала.
– Постой, разве мы не к тебе идем? – молодой мужчина схватил Гарри за руку, останавливая на ходу.
– Я же сказал, что не трахаюсь у себя дома, – раздраженно ответил Поттер, вырываясь. – Я живу в студенческом общежитии, в комнате еще четверо парней, – соврал бывший гриффиндорец, видя, что молодой человек замер в нерешительности. – Если хочешь со всеми удобствами, здесь рядом есть отель, сдают комнаты на час, с ванной и телевизором. Можно пойти туда, оплата номера за твой счет.
Мужчина продолжал размышлять, словно не решаясь на что–то, а Гарри, теряя терпение, произнес:
– Если что–то не устраивает, проваливай и поищи себе кого–нибудь другого, – парень вытащил деньги, возвращая их неказистому молодому мужчине с портфелем в руках.
– А куда ты меня хотел привести? – поинтересовался клиент.
– Тут в соседнем квартале есть безлюдное место, перепихнемся по–быстрому и разойдемся, – ответил Поттер.
– А нам там никто не помешает? – осторожно спросил молодой человек.
– Нет. Там один дом закрыт на реконструкцию, все жильцы съехали, но ремонт здания пока не начался. Так что все нормально. Э…э…э… правда там не очень чисто, но можно еще пойти в сортир, хотя там иногда легавые из четвертого отдела шмонают и можно загреметь в полицию.
– Хорошо, веди в это безлюдное место, – наконец–то согласился клиент.
Гарри мысленно обозвал его самыми грязными ругательствами, которым научился на улице, и, засунув руки в карманы, пошел в сторону неосвещенной арки.
Вскоре они зашли в подъезд нежилого, старинного дома, который был закрыт на реконструкцию. Всех жильцов своевременно выселили, но строительство затягивалось в связи с финансовыми проблемами, и сюда часто приходили бездомные на ночлег, а уличные шлюхи приводили клиентов. В обшарпанном подъезде воняло мочой и говном, на полу повсюду валялись использованные презервативы, банки из–под пива, окурки и пустые сигаретные пачки. Они поднялись на пару этажей выше, от смрада это не спасало, но здесь все же было чище, чем на первом этаже. Гарри сразу же присел на корточки, расстегнул клиенту ширинку, вынимая дряблый член, и стал ему дрочить, время от времени облизывая открывающуюся залупу. Клиент вскоре начал возбужденно дышать, член быстро увеличивался во рту Гарри, который мощно отсасывал, заглатывая член то глубоко, до самого горла, то вынимая изо рта, чтобы подрочить ствол рукой.

– Достаточно, – хрипло попросил мужчина, отстраняясь от подростка.
Гарри приподнялся, быстро расстегнул джинсы и спустил их до колен. Повернувшись к клиенту задом, он прогнулся и растянул ягодицы. Мужчина не сразу набросился на него, как ожидал Гарри. Парень слышал как клиент наконец–то поставил свой портфель на грязный пол, открыл его и принялся что–то доставать из него. Он решил, что мужик ищет презервативы, потому что сам преднамеренно не стал доставать резину, решив напоследок наградить сифилисом еще одного ублюдка-извращенца.
– Стесняюсь спросить, и долго я так красиво буду стоять? – зло произнес Поттер, оборачиваясь через плечо. – Мне в жопу сквозняк задувает, мистер, а геморрой мне не нужен.
Мужчина быстро приподнялся, пряча что–то в карман брюк, подошел к Гарри и, схватив его за бедра, принялся тыкаться членом между растянутых ягодиц. Поттер взял член в руку и сам направил его себе в анус. Клиент подался вперед и свободно вошел в подростка. Удерживая его за бедра, мужчина начал делать поступательные движения вперед–назад, легко скользя небольшим членом в растянутом заднем проходе уличного хастлера. Гарри равнодушно стоял, загнувшись, слушая, как клиент громко сопит сзади. Все шло к близкой развязке, и чтобы ускорить процесс, Поттер, как всегда, принялся активно подмахивать задом, глубоко насаживаясь на ствол, и при этом сжимая сфинктер, туго обхватывая анальными мышцами эрегированный член. Такой прием неизменно срабатывал и клиенты начинали кончать почти сразу же. Этот не стал исключением, Гарри почувствовал, как мужчина крепко сжал пальцами его бедра и глухо застонал.
«Давай, ублюдок, кончай быстрее, мать твою», – зло подумал Гарри, но вдруг мужчина отпустил его бедра, одной рукой схватил за волосы и резко дернул его голову назад. Поттер вскрикнул от боли, но в следующий миг крик оборвался – парень почувствовал ледяную сталь у своего открытого горла.
«Это он!» – раскаленной молнией пронеслось в сознании Гарри. – «Сейчас он убьет меня, а завтра все газеты напишут о том, что найден еще один подросток, ставший жертвой «Джека Потрошителя». «Обезображенное тело Гарри Блэка было найдено в подъезде нежилого дома на Оксфорд–стрит», – за долю секунды Гарри представил свое изуродованное тело с отрезанными половыми органами, распоротым животом с вываливающимися внутренностями в луже крови и кричащие заголовки в газетах. Парень инстинктивно дернулся, пытаясь освободиться. Лезвие ножа прорезало кожу, и по шее потекла струйка горячей крови. Маньяк продолжал его трахать, крепко удерживая за волосы, и прижимать острый нож к порезанному горлу.
– Пожалуйста, не надо, – прохрипел Поттер. – Не убивайте меня.
– Ты дьявольский выродок, богомерзкий содомит, исчадие порока и скверны, – тяжело дыша, ответил психопат. – Я очищаю мир от такой грязи, как ты.
Мужчина затрясся всем телом, продолжая крепко удерживать подростка, а Гарри замер от сковавшего его ужаса, чувствуя, как нож сильнее врезался в кожу в том месте, где пульсировала артерия. Вдруг мужчина вышел из него, отпуская из своего захвата и убирая нож от горла, резко оттолкнул от себя. Гарри упал на грязный пол и схватился рукой за порезанную шею. Ладонь сразу же стала липкой от сочившейся из раны крови. Психопат наклонился над ним, резко замахнувшись ножом.
– Я отправляю тебя в геенну огненную, где ты будешь гореть вечно, сатанинское отродье! – выкрикнул маньяк.
– Нет! – заорал Гарри, выставляя вперед руки и пытаясь закрыться от смертельного удара ножа. Острие полоснуло по ладоням, рассекая кожу и оставляя глубокие порезы.
– Ах ты тварь! – завопил убийца, опять замахнувшись ножом.
Гарри снова выставил вперед руки и даже попытался перехватить руку убийцы. Следующий удар полоснул по запястью, глубоко рассекая кожу и перерезая вену. Кровь фонтаном брызнула из новой раны Гарри в лицо убийце. Пока тот вытирал глаза рукавом пиджака, Поттер, опираясь кровавыми руками о цементный пол, попытался отползти подальше. Он понимал, что убежать или скрыться не сможет, он ранен, из пореза на шее продолжает тонкой струйкой вытекать кровь, а ладони и запястья сильно повреждены, и он очень быстро теряет кровь, а значит, скоро ослабеет и не сможет оказать сопротивление. Вот тогда и придет конец, и он погибнет в день своего рождения, которого он так ждал и на который возлагал надежды, как на первый день новой жизни. Какая жестокая ирония судьбы! Но он знал, что не умрет без сопротивления, он будет бороться за свою жизнь и постарается продать ее как можно дороже. И когда маньяк остервенело начал махать ножом, озлобленный сопротивлением жертвы, Гарри отчаянно отбивался, защищаясь голыми руками, пытаясь закрыть горло, лицо и грудь, старался отползти все дальше и дальше, оставляя за собой кровавый след. Все руки были покрыты глубокими резаными и колотыми ранами, из перерезанной вены пульсирующим фонтаном хлестала кровь. Он чувствовал, как от большой потери крови уже начинает слабеть, а маньяк уже в очередной раз занес над ним нож. Опираясь на одну руку и выставив вперед другую, чтобы снова принять удар на нее, Поттер вдруг почувствовал, что уперся спиной в стену – это был конец, ползти дальше некуда, и сейчас этот спятивший маггл нанесет ему смертельный удар. В этот миг Гарри испытал дикий, животный ужас. Он понимал, что через несколько мгновений умрет, и это было так страшно, как никогда в жизни. Даже когда профессор Квиррелл пытался задушить его, ему не было так страшно, когда он сражался с василиском, он не испытывал такого ужаса, и даже на четвертом курсе в поединке с возродившимся Волдемортом не было такого отчаяния, какое испытывал Гарри сейчас. Он чувствовал, что умирает, жизнь выходила из него с каждой каплей крови, он терял силы и слабел, а маньяк занес над ним нож, чтобы вонзить в грудь, и не было никого рядом, кто мог бы придти ему на помощь и спасти.
– Я не хочу умирать! – из последних сил закричал Гарри, выставляя вперед, под удар ножа, изрезанные руки.
И вдруг в его сознании произошел взрыв, на миг он ослеп окончательно, погрузившись в полную темноту, а затем случилось что–то необъяснимое – из его окровавленных, исполосованных ножом ладоней вырвался сноп ослепительно яркого света, осветивший лестничный пролет, залитый кровью пол и человека с поднятым для нового удара ножом. Вдруг лицо мужчины перекосилось от дикого ужаса, нож выпал из руки маньяка, а он сам стал пятиться назад, осеняя себя крестным знаменем.
– Изыди, Сатана! Изыди! – прохрипел убийца, продолжая пятиться, с ужасом взирая на Гарри.
– Сектумсемпра! – бешено закричал Поттер, и ослепительно яркий свет сорвался с его ладоней и ударил в грудь убийцы.
Уильяма Адамса неведомой силой подбросило в воздух и швырнуло на лестницу, из лица и груди брызнула фонтаном кровь, как будто их рассекли удары невидимых мечей. В следующий миг яркий свет, сорвавшийся с рук Гарри, исчез, снова стало темно и тихо, только слышалось хриплое тяжелое дыхание убийцы, истекающего кровью. Поттер, опираясь на локти, подполз к молодому мужчине, лежащему в луже собственной крови, скрюченные пальцы которого скребли рассеченную и залитую кровью грудь. Он был еще жив, но его минуты были сочтены. Адамс увидел ползущего к нему подростка, и его лицо перекосилось от ужаса.
– Нет! – завизжал убийца. – Нет! Сатана! Изыди! – кровь хлынула из его рта, он страшно захрипел, захлебываясь ей, тело забилось в предсмертных конвульсиях и вскоре замерло. Стеклянный, пустой взгляд остановился на Гарри. Лицо было перекошено от животного страха, как будто в последние мгновения жизни Уильям Адамс увидел самого дьявола.
Поттер, цепляясь из последних сил за лестничные перила, попытался привстать. Остатками меркнувшего сознания он понимал, что надо выбираться отсюда, необходимо хотя бы выползти из подъезда на улицу, туда, где люди, иначе его найдут здесь уже тогда, когда он истечет кровью. Гарри, оставляя за собой густой кровавый след, прилагая нечеловеческие усилия, крича от боли, сумел добраться до первого этажа, прежде чем потерял сознание от большой потери крови.

Свет был таким ярким, что причинял боль. Гарри попытался закрыть лицо руками, но не смог этого сделать, он вообще не чувствовал своих рук, они словно онемели. Парень тихо застонал и попробовал отвернуться от ослепляющего до боли света.
– Доктор Бентон, пациент приходит в сознание, – услышал Поттер далекий, незнакомый женский голос.
– Слишком рано, Рейчел, наркоз должен длиться еще двадцать минут, – ответил мужской голос.
– Я знаю, Питер, но мальчик очнулся. Пульс и давление в норме, зрачки реагируют на свет.
– Лора, сделайте ему местную анастезию, я еще не закончил. И почему до сих пор нет никого из венерологов? Сьюзен, вызовите их еще раз, мне некогда брать мазки на гонорею, я должен спасать жизнь мальчика.
– Да, доктор Бентон.
– Где я? – прошептал Поттер и попытался приподнять тяжелые веки, но невыносимо яркий, ослепляющий свет резанул по глазам, снова причиняя боль, и парень опять застонал.
– Все нормально, Гарри. Тебя ведь зовут Гарри? – услышал он женский голос, и вдруг яркий свет пропал, кто–то склонился над ним, закрывая от ярких ламп над операционным столом.
– Да, Гарри Блэк… – прошептал парень. – Кто вы? Где я?
– Не волнуйся, Гарри, все уже закончилось. Ты в приемном отделении неотложной помощи, в Окружной больнице. Я доктор Рейчел Льюис, а доктор Питер Бентон сейчас накладывает тебе швы. Он ведущий хирург в отделении интенсивной терапии, так что ты в надежных руках и нет повода для беспокойства.
– Он умер? – тихо спросил Гарри у склонившейся над ним доктора Льюис. – «Джек Потрошитель»… он умер? Я не убивал его…
– Не волнуйся, Гарри.
– Лора, введите ему атропин и двухпроцентный гексенал, пусть еще поспит. Мне не нужен пациент на операционном столе, который отвлекает меня своей болтовней, – услышал Поттер строгий голос доктора Бентона.
Он хотел что–то возразить, попросить, чтобы его не усыпляли, ведь он так много должен был узнать о том, что произошло, но через несколько мгновений сознание стало медленно затухать, и Гарри снова погрузился в глубокий сон.

Очередное пробуждение не было таким болезненным, как в первый раз на операционном столе. Яркий свет от медицинских прожекторов больше не бил в глаза, откуда–то издалека доносились голоса, за ширмой, которой была отгорожена его кровать, кто–то тихо стонал.
Из операционной в отделении неотложной помощи Гарри перевели в реанимацию, и сейчас, выйдя из наркоза, он очнулся в общей палате для тяжелых и послеоперационных больных. Его сильно тошнило, все тело казалось налитым свинцовой тяжестью, во рту пересохло и невыносимо хотелось пить.
– Воды… – простонал Гарри.
Из–за ширмы продолжали раздаваться стоны, но его все же услышали. Через несколько мгновений к его кровати подошла женщина в темно–зеленой форменной медицинской одежде, с бейджем на груди.
– Пить… пожалуйста, – повторил Гарри, близоруко всматриваясь в нечеткий силуэт медика, подошедшей к его кровати.
– Потерпи, тебе нельзя пока пить, ты только очнулся после наркоза, – ответила женщина, записывая в карту показания медицинских приборов, отображающих жизнедеятельность его организма.
– Пожалуйста, мэм, всего глоток, – прошептал Поттер.
– Сейчас я приглашу доктора Льюис, – откладывая медицинскую карту, ответила женщина и вышла из палаты.
Напрягая зрение, Гарри попытался осмотреться. Рядом с кроватью находилось несколько приборов с мониторами, на которых все время мигали какие–то цифры и шла кривая, ломаная линия. Поттер догадался, что эти аппараты отображают его жизненные показатели – пульс, давление, сердечные ритмы. Обе руки были забинтованы почти до локтей, в вену была введена игла, зафиксированная пластырем, к которой присоединялась система для переливания крови. На миг Гарри пришла в голову абсолютно бредовая мысль о том, что если бы Драко Малфой оказался на его месте и узнал о том, что ему переливают чью-то грязную маггловскую кровь, у хорька бы случился разрыв сердца. Поттер невольно улыбнулся от этой мысли, хотя осознание того, что ему переливают чужую кровь, тоже обеспокоило его. Гарри подумал о том, что это может в дальнейшем как–то сказаться на его магических способностях, но в следующий миг устыдился своих мыслей. «Они мне жизнь спасают, а я, идиот, думаю о чистоте крови», – подумал парень.
Стеклянные двери распахнулись, несколько человек в медицинской форме поспешно ввезли в палату кровать–каталку, на которой под простыней лежал темнокожий мужчина без сознания.
– Пожалуйста, дайте пить, – попросил Гарри, но на него никто не обратил внимания.
Вновь прибывшие медики были заняты за соседней ширмой другим пациентом, который, судя по всему, находился в критическом состоянии. Поняв, что просить бесполезно и до него сейчас никому нет дела, Поттер решил, что в состоянии самостоятельно добраться до ближайшего туалета и попить из–под крана. У него кружилась голова, все время неприятно подташнивало, он испытывал сильную слабость, но жажда была такой сильной, что Гарри подумал, что сможет без лишней помощи выйти из палаты. Нужно было всего лишь извлечь иглу из вены и избавиться от капельницы. Он попытался поднять левую руку, но не смог этого сделать – забинтованное запястье прочно удерживал стальной браслет наручников, закрепленный за металлический каркас кровати–каталки.
«Они арестовали меня за убийство этого психа», – пронеслось у Гарри в сознании.
В следующий миг стеклянные двери снова широко распахнулись, и в палату быстро вошла высокая молодая женщина со стетоскопом на шее.

– Я доктор Рейчел Льюис, твой лечащий врач, – представилась она. – Как ты себя чувствуешь, Гарри?
– Я вас помню, – тихо ответил парень. – Вы были там.
– Конечно, я была там, – улыбнулась врач, бегло просматривая записи в медицинской карте и сверяя их с показаниями аппаратуры.
– Мэм, пожалуйста, дайте мне пить, хоть глоток.
– Пока нельзя, Гарри, потерпи, – откладывая карту и присаживаясь на край кровати, ответила врач.
– Но я очень хочу, – прошептал Поттер.
– Я знаю. Так всегда бывает после наркоза. Но сейчас нельзя, иначе тебя сразу вырвет.
– Мэм, я арестован? – спросил Гарри, взглянув на наручники.
– Это сделал капитан Меттью Беннет, – ответила доктор Льюис. – Я была против, и мне даже пришлось вызвать сотрудников нашей охраны, но этот полицейский грозил отправить тебя в тюрьму немедленно.
– Он был злющий, как черт? – тихо спросил Поттер. – Это хорошо.
– Гарри, кроме капитана Беннета здесь два детектива из Скотланд–Ярда, они в ординаторской, ждут, когда ты очнешься после наркоза, так что в самое ближайшее время они придут сюда поговорить с тобой, – произнесла доктор Льюис.
– Я ничего не помню, мэм. Как меня нашли? – спросил Гарри.
– Тебя нашла пожарная команда, – ответила медик.
– Что? – Гарри был крайне удивлен таким ответом врача. – Пожарные? Разве там был пожар? Я не помню!
– Пожарную бригаду вызвали жильцы соседних домов. Многие видели пламя, на несколько мгновений полностью охватившее нежилой дом. Возгорание могло произойти из–за неисправной проводки в старом доме, но когда приехали пожарные, огня не было. Они стали обследовать дом, ища источник возгорания, и в одном из подъездов нашли тебя, а двумя этажами выше того, кто сделал это с тобой, Гарри. Немедленно вызвали полицию, скорую помощь, вот так ты и оказался в Окружной больнице. По–моему, сейчас вся полиция Лондона и репортеры съехались на место преступления. Несколько сотрудников из криминального отдела Скотланд–Ярда находятся здесь, в больнице, беседуют с медперсоналом.
– Спасибо что рассказали, доктор, – поблагодарил Поттер.
– Ну, это не тайна, Гарри, – ответила доктор Льюис. – Об этом уже сообщили во всех ночных выпусках новостей, и вся больница только об этом и говорит. Возле дверей палаты дежурят два полицейских и сотрудник нашей охраны, чтобы никого к тебе не пускать. А во дворе полно репортеров, и боюсь, что к утру их будет еще больше. Некоторые уже предпринимали попытки проникнуть в палату и взять у тебя интервью, но их задержали, а охрану пришлось увеличить. Детективы, которые занимаются этим делом, запретили пускать к тебе посторонних. Теперь сюда могут зайти только медперсонал этого отделения и агенты Скотланд–Ярда.
– Я не убивал этого подонка, доктор Льюис, – прикрыв глаза, произнес Поттер. Разговор с врачом отнимал у него много сил, и он чувствовал невероятную усталость. – Но они мне не поверят и отправят в тюрьму за убийство.
– Пока тебя никто не забирает из больницы. Думаю, что здесь ты проведешь как минимум месяца два, а возможно и больше. Ты потерял много крови, на твое лечение уйдет длительный промежуток времени. К тому же, у тебя очень плохие анализы, Гарри. Пробы крови на реакцию Вассермана дали резко положительный результат. Реакция иммунофлюоресценции тоже выявила положительную пробу.
– Я знаю, что у меня сифилис, доктор Льюис, – устало ответил Поттер, облизнув пересохшие губы.
– У тебя сифилитическое поражение кишечника и проктит – воспаление прямой кишки. Доктор Мартин, наш венеролог, при осмотре обнаружил у тебя язвы в перианальной области.
– Это очень хреново, да? – тихо спросил парень.
– Почему ты не обратился в больницу сразу, если знал, что заразился? – спросила врач. – Для таких, как ты, лечение бесплатное, его оплачивает Красный Крест.
– Я не мог. Мабуто вышвырнул бы меня на улицу, как Брента, и я лишился бы этой чертовой работы и квартиры. Я не хотел снова стать бездомным.
– У тебя есть родственники, Гарри? – помолчав, спросила доктор Льюис.
– Нет, никого. Я сирота, мэм. – ответил Поттер.
– Сегодня утром придет социальный работник, возможно, она сумеет как–то тебе помочь в будущем, после того, как ты вылечишься.
– О какой помощи вы говорите, доктор? – повышая голос, спросил Гарри. – Когда я нуждался в помощи, всем было наплевать на меня. А теперь мне плевать на всех этих социальных работников. Слишком поздно. Да и что они могут сделать для таких, как я? Отправить в школу для трудных подростков и малолетних преступников имени Святого Брутуса? Нет уж, спасибо, лучше уж пусть Беннет упрячет меня за решетку, это то же самое.
– Тебя действительно могут привлечь к уголовной ответственности за преднамеренное распространение венерических заболеваний, Гарри.
– Все эти клиенты… они не люди. Они животные, скоты, мразь. Вы даже не представляете, что они со мной делали… я не жалею, что заражал их сифилисом, – устало произнес Поттер, снова закрывая глаза.
– Я же просил немедленно мне сообщить, когда он очнется, – в палату стремительно вошел мужчина средних лет в строгом деловом костюме. Следом за ним шел мужчина помоложе, так же одетый в черный строгий костюм, держа в руках пластиковый стаканчик с кофе.
– Детектив Каннингэм, мой пациент только пришел в сознание, – произнесла Рейчел Льюис, приподнимаясь с кровати Гарри.
– Гарри Блэк? – утвердительно произнес полицейский. – Я детектив Эндрю Каннингэм, Скотланд–Ярд, криминальный отдел. Это детектив Пол Хэролд. У нас к тебе много вопросов.
– Детектив Каннингэм, не забывайте, что мой пациент всего лишь ребенок, ставший жертвой нападения серийного убийцы, и я не позволю вам допрашивать его, как преступника. Мальчик только что очнулся от двойного наркоза и еще не адекватен.
– Этот ребенок – уличная проститутка, который преднамеренно распространял венерические заболевания, доктор Льюис, и я вполне солидарен с капитаном Беннетом и считаю, что таких, как он, надо отправлять в исправительные колонии для несовершеннолетних.
– Он не преступник, детектив, а жертва, – заметила Рейчел Льюис.
– А вот это я и намерен выяснить, доктор. Расскажи мне все, что там произошло, Блэк, и не пытайся лгать, иначе я привлеку тебя к уголовной ответственности за дачу ложных показаний.
– Я ничего не помню, сэр, – произнес Гарри.
– Неправильный ответ, Блэк. Меня не интересует, где он тебя подцепил и сколько заплатил, я хочу знать, что произошло там. Я должен знать, кто его убил и как.
– Это не я, – ответил Поттер.
– Скорее всего – не ты. На теле этого ублюдка глубокие резаные раны, нанесенные тяжелым, острым предметом, предположительно обоюдоострым мечом. Криминалисты приходят в недоумение, удары нанесены с такой силой, на которую способен не каждый взрослый мужчина. Я бы сказал, удары нанесены с нечеловеческой силой. На месте преступления оказались только кухонный нож и садовые ножницы – этими предметами Адамс убивал шлюх, но никакого другого оружия найдено не было. Я хочу знать, кто там был еще, кто помог тебе, Блэк? Кто и каким оружием убил Уильяма Адамса? Ты должен это знать.
– Э…э…э… может Хищник, сэр. Ну, тот самый, с которым Арнольд Шварценеггер дрался. Прикольный фильм, мне понравился.
– Я посмотрю, как ты будешь шутить в тюряге, сынок, – мрачно произнес детектив Каннингэм.
– Я ничего не видел, сэр. Я потерял сознание и ничего не помню, – процедил Гарри.
– До того момента, как ты потерял сознание – что там произошло?
– Не помню. У меня глубокая психологическая травма, посттравматический синдром, и вообще, я только после наркоза и хочу блевать. Я расскажу репортерам, что вы оказываете на меня давление, детектив.
– Если будешь продолжать в том же духе, мальчик, то уже сегодня окажешься на нарах в тюремном госпитале, – произнес полицейский, наклонившись к лицу Гарри.
– Я, правда, ничего не помню… Он пытался убить меня, я защищался, потом потерял сознание.
– Врешь, Блэк, – прошипел детектив Каннингэм. – Ты еще два этажа прополз, прежде чем потерял сознание. Адамс к тому времени уже был мертв и ты видел, кто его убил, но не хочешь мне это говорить.
– Я ничего не помню, – отрезал Поттер. – И я требую адвоката. Я несовершеннолетний и имею право на бесплатного общественного защитника, и больше я вам ничего не скажу, сэр. А если вы будете мне угрожать, я дам интервью тем репортерам, которые сейчас находятся во дворе больницы. Думаю, они будут рады получить сенсационные признания жертвы маньяка о том, как мне угрожают сотрудники Скотланд–Ярда, выбивая нужные показания. А у вас с репортерами в последнее время и так не очень дружеские отношения, детектив Каннингэм. Министерство точит зуб на Скотланд–Ярд, так что кое–кто может и работы лишиться.

– Ты даже не представляешь, в каком дерьме ты оказался, Блэк, – угрожающе прошипел детектив. – У тебя будут очень серьезные проблемы, пидор, это я тебе обещаю.
– Доктор Льюис, мне плохо, меня сейчас стошнит, пусть они уйдут, – произнес Гарри, обращаясь к врачу.
– Детективы, я требую, чтобы вы прекратили этот допрос. Здесь находятся тяжелые больные, вы должны немедленно покинуть палату реанимации, иначе я вынуждена буду пригласить охрану.
– Хорошо, мы продолжим нашу беседу утром, Блэк. В твоих же интересах вспомнить все, что меня интересует, иначе в самое ближайшее время поправлять здоровье будешь в тюремном госпитале, – пообещал детектив Каннингэм и оба полицейских покинули палату.
– Спасибо, доктор, – успел сказать Гарри, прежде чем его стошнило прямо на постель. – Извините, я не специально, – виновато прошептал парень. – Я едва терпел, пока они были здесь.
– Все нормально, Гарри, это у многих бывает после наркоза. Я сейчас приглашу кого–нибудь из санитаров, а ты постарайся заснуть, отдых тебе сейчас необходим, – доктор Льюис нажала кнопку вызова, еще раз сверила показания медицинских приборов с данными в карте, внесла какие–то изменения и покинула палату.
Через пару минут появился санитар – здоровый рыжий парень, который, скорее всего, был студентом какого–нибудь медицинского факультета, а по ночам подрабатывал в Окружной больнице. Меняя простынь и наводя порядок, парень с интересом посматривал на Гарри, который, похоже, уже стал популярной личностью – единственная жертва «Джека Потрошителя», оставшаяся в живых после нападения маньяка, к тому же сам убийца найден мертвым при весьма загадочных обстоятельствах.
Из разговора с врачом и полицейскими Гарри узнал много новой информации. Ближайшее будущее не предвещало ничего хорошего, тут и к профессору Трелони ходить не надо – несколько месяцев в больнице под круглосуточным наблюдением полицейских, а затем его заберут в Скотланд–Ярд и начнутся постоянные допросы. Если легавым не удастся доказать, что это он убил этого психа Адамса, а им, конечно, не удастся это доказать, то его все равно отправят за решетку по другой статье – за распространение венерических заболеваний, и тут он уже никак не отвертится, и Беннет не успокоится, пока не отправит его в тюрьму. Так что в ближайшие два года ему вряд ли удастся вернуться в магический мир. Убежать же из больницы сейчас не представляет никакой возможности – он прикован наручниками к кровати, возле дверей палаты дежурят двое легавых и местный охранник, в больнице до фига полицейских, на улице – толпа репортеров, и даже если ему удалось бы каким–то чудом избавиться от наручников, он все равно не сможет пройти незаметно мимо этой толпы народа, которые проявляют к нему такой повышенный интерес. Похоже, это его чертова судьба – все время быть Мальчиком–Который–Выжил и привлекать внимание общественности. Гарри был уверен, что вся эта история в самое ближайшее время станет известна и Дурслям. Наверняка уже в утренних газетах появятся его фотографии, которые есть в полицейской базе данных, о ночном происшествии сообщат во всех новостях, по всем каналам, и, конечно же, Дурсли и их соседи узнают, чем он занимался. Конечно, это даже хорошо, что родственнички огребут такой позор на свою голову – ведь все в Литтл–Уингинге узнают, что их племянник занимался проституцией в Лондоне, но плохо то, что всплывет его настоящее имя. Более того, все эти новости обязательно дойдут до магического мира, где тоже узнают, что Гарри Поттер – маггловская шлюха. Его местонахождение станет известно и сюда могут заявиться Пожиратели Смерти, и ни один легавый из Скотланд–Ярда не защитит его от смертельного заклятия, а он сам не сможет оказать им сопротивление без палочки. Хотя… Хотя, он же сумел убить этого психопата голыми руками.
Гарри устало вздохнул. Все эти разговоры отняли у него много сил, но он не мог позволить себе заснуть. Слишком много произошло за эту ночь событий, и он должен был все обдумать, от этого сейчас зависела не только его свобода, но и жизнь… В полночь он лишился защиты охранных чар, но что–то произошло, в критический момент магия начала действовать независимо от него. У него не было волшебной палочки, но, тем не менее, применив неизвестное заклятие Сектумсемпра, про которое в учебнике по Зельеварению, данном ему Слизнортом, на полях было написано, что оно «от врагов», он сумел спасти себе жизнь. В момент смертельной опасности он вспомнил это заклятие, и оно сработало – тело убийцы рассекло невидимыми мечами и теперь все эти маггловские криминалисты ломают головы над тем, что это за оружие и кто мог это сделать. Они ничего не смогут найти и доказать, он и сам не понимал что произошло и отказывался в это верить, поэтому и подполз к умирающему убийце, чтобы убедиться в том, что заклятие сработало. А это означало, что он наделен огромной магической энергией и является могущественным волшебником. В это трудно было поверить, хотя Гермиона утверждала, что такое возможно и только очень сильные чародеи владеют беспалочковой магией. Даже предположение о том, что он может оказаться великим и могущественным магом, казалось Гарри идиотизмом. Даже такие сильные волшебники как Дамблдор и Волдеморт, не могли колдовать без палочек, а он – вполне посредственный ученик, «стабильный троечник», имеющий единственный талант к квиддичу и сдающий экзамены только благодаря везению, помощи Гермионы и дутого авторитета, вдруг может оказаться великим магом? Об этом даже думать было смешно, и лучше всего списать произошедшее на еще одно негативное последствие наркоза, но факты – упрямая вещь. Он практически на куски разрубил убийцу, и сделал это голыми руками, истекая кровью и теряя сознание, а годовалым младенцем сумел отбить смертельное заклятие Авада Кедавра, которое отскочило от него как от зеркала и с такой силой отразилось в Волдеморта, что тот остался жив только благодаря тому, что расчленил свою душу на семь осколков, и долгие тринадцать лет влачил жалкое существование, по крохам собирая свою силу. Годовалым младенцем он чуть не уничтожил сильнейшего темного мага – и это был факт.
– Черт, этого не может быть, – пораженно прошептал Гарри. От усиленных размышлений у него даже заболел шрам, и хотелось привычно потереть его, но одна рука была прикована наручниками, а в другую установлена капельница.
Осознание своего могущества меняло очень многое. Если он действительно обладал такими способностями, то ему ничего не стоит сейчас избавиться от наручников, исцелиться и трансгрессировать в магический мир. Несмотря на то, что он был очень слаб, Гарри постарался предельно сконцентрироваться, глядя на стальной браслет на забинтованном запястье, и прошептал:
– Либерас.
Он дернул руку, но наручники никуда не исчезли, он по–прежнему был прикован к кровати–каталке.
– Либерас, – повторил Поттер. – Ну же, Либерас! Либерас, Либерас…мать твою, Либерас! – Гарри от отчаяния закусил губу.
Какой он к черту великий волшебник, если не может даже избавиться от этих долбанных браслетов! И если бы он был таким могущественным чародеем, разве он стал бы уличной шлюхой и позволил бы всем этим магглам так обращаться с собой? Он даже не смог открыть дверцу машины, чтобы украсть шоколадный батончик, пришлось просто найти кирпич потяжелее и выбить переднее стекло. Отчаяние снова охватило Гарри, перспектива в ближайшем будущем загреметь в тюрьму казалась неизбежной, а когда он окажется за решеткой, его каждую ночь будут пускать по кругу сокамерники, а днем будут насиловать охранники. На что еще мог рассчитывать гей–шлюха, оказавшись в тюрьме?
– Либерас, – со слезами на глазах отчаянно прошептал Поттер, и вдруг стеклянные двери в очередной раз широко распахнулись, и в палату стремительно вошел человек, черная мантия которого развевалась за ним, напоминая крылья летучей мыши.
Похоже, эта ночь продолжала преподносить Гарри сногсшибательные сюрпризы. В это невозможно было поверить, это можно было списать на плод его больного, воспаленного воображения, на последствия наркоза, на посттравматический синдром – на что угодно, но, тем не менее, ОН стремительно ворвался в палату, как будто в класс Зельеварения, и склонился над ним.
– Мистер Поттер, вы ранены? – быстро спросил мужчина, с тревогой всматриваясь в его лицо. – Значит, им удалось опередить меня…
– ВЫ? – пораженно прошептал Гарри, все еще отказываясь верить в то, что сейчас над ним склонился сам Северус Снейп, такой взволнованный, каким его бывший гриффиндорец никогда еще не видел. – Э…э…э… как вы нашли меня, сэр?
– Сильнейший всплеск магической энергии, подобно мощному взрыву, который почувствовали многие. Волдеморт немедленно отправил за вами отряд Пожирателей Смерти, возглавляемый Беллатрикс Лестрейндж, Скримджер послал на ваши поиски лучших авроров.
– А кто послал вас, сэр? – осторожно спросил Поттер, насторожившись.
– Дамблдор, – ответил декан Слизерина. – Но, похоже, я опоздал и они чуть не убили вас.
– На меня напали не Пожиратели. Это был чокнутый маггл, маньяк, который убивал э...э…э… короче, он был конченым психом, но это был простой маггл.
– Нам немедленно надо уходить отсюда. Ваша жизнь, Поттер, находится в опасности, – быстро произнес Снейп.
– Я не могу, – ошарашено ответил бывший гриффиндорец, подергав прикованной рукой.
– Что это значит? – раздраженно спросил декан Слизерина.
– Это наручники, сэр, – пролепетал Гарри.
– Я знаю, что это наручники, Поттер. Почему тебя приковали?
– У меня небольшие проблемы с маггловской полицией, сэр, – уклончиво ответил Гарри.
– Либерас, – взмахнув палочкой, произнес Снейп и наручники в тот же миг исчезли.
– Поднимайтесь, Поттер, они могут оказаться здесь в любой момент.
– Кто? Легавые? – спросил Гарри, слегка поморщившись, когда Снейп осторожно извлекал у него из вены иглу капельницы.
– За то время, что я имел счастье вас не видеть, вы успели отупеть еще больше. Полная деградация, мистер Поттер, – уже в свойственной ему манере, желчно сказал Снейп, скидывая с Гарри простыню.
Парень лежал полностью обнаженным, кроме того, в уретру был введен катетер, выводящий мочу. Сначала Гарри почувствовал, как его бросило в жар, потом по всему телу прошел озноб, а щеки от стыда залились краской. Ему казалось, что после того, что он пережил, он навсегда утратил стыд, а появляться обнаженным перед мужчинами стало его работой, но сейчас на него смотрел не просто мужчина, это был Снейп, и это было ужасно!
«Лучше бы этот Адамс прирезал меня, чем я дожил до такого позора», – подумал Гарри, зажмурив глаза, чтобы не встретиться взглядом с деканом Слизерина. Это было чудовищно. Это был кошмар – он лежал перед Снейпом голым, а у него из члена торчала трубка, по которой шла моча! И впереди его ожидал еще больший позор. Нужно было избавиться от катетера, а значит, Снейп должен был взять его член и вытащить из него эту чертову трубку, через которую он ссыт. Когда Гарри представил себе это, он решил, что лучше бы Волдеморт убил его шестнадцать лет назад.
– Поттер, почему всегда, когда вы оказываетесь в сложных ситуациях и мне приходится вас спасать, вы бываете в непристойном виде? – услышал Гарри холодный, язвительный голос.
– Могу вас спросить о том же, сэр, – вдруг нагло выпалил бывший гриффиндорец, чувствуя, как пылают щеки. – Почему именно вы оказываетесь рядом со мной, когда я голый?
В следующий миг он очень пожалел о том, что вообще открыл рот. Снейп взял его член, сильно оттянул и дернул резиновую трубку.
– Больно! – взвыл Поттер.
– Неужели? – невозмутимо спросил Снейп, помогая Гарри подняться и накидывая на него свою мантию, скрывая его наготу. – Немедленно уходим отсюда, Поттер.
Гарри едва мог стоять на ногах – большая потеря крови, пережитое нападение серийного убийцы, последующая операция с двойным наркозом, допрос полицейских – все это лишило его последних сил. Идти самостоятельно он не мог, и едва встав с кровати, почувствовал, как пол уходит у него из–под ног. Упасть ему не дал Снейп, декан Слизерина схватил его на руки и понес на выход из палаты.
– У дверей дежурят легавые, – предупредил Гарри.
– Не думаю, что меня это может остановить, – ответил профессор Хогвартса, проходя мимо двух болтающих полицейских и сидящего в кресле напротив больничного охранника.
Мужчины не обратили на них никакого внимания, как будто не видели высокого человека в строгой черной одежде, стремительно идущего по коридору, который нес на руках завернутого в мантию бледного подростка. Их вообще никто не видел, хотя в коридоре было полно народа – полицейские, медперсонал, регистраторы, больные, несколько репортеров. Снейп нес его на руках мимо этих людей, и никто не обращал на них внимания, будто бы их скрывала волшебная мантия–невидимка.
– Круто, – не сумев скрыть восхищение, прошептал Поттер, уже слегка отвыкший от магии. – Вы применили отвлекающие чары, сэр?
– Блестяще, Поттер. За шесть лет обучения в Хогвартсе вы наконец–то смогли идентифицировать одно простое заклятие, – желчно произнес бывший зельевар.
Насмешки Снейпа всегда были язвительными и больно ранили подростковое самолюбие, но почему–то именно сейчас было особенно обидно.
– Издеваться надо мной доставляет вам извращенное, садистское удовольствие, да, Снейп? – зло спросил Гарри. – Вы специально явились сюда, чтобы насмехаться надо мной? Представляю, как вам этого не хватало, когда я покинул магический мир. Без меня ваша жизнь стала скучной и тоскливой?
– Вы слишком высокого о себе мнения, мистер Поттер. Не тешьте себя мыслью, что мне не хватало общения с вами. Я здесь по поручению главы Ордена, навязавшего неприятную для меня обязанность по возвращению вас в магический мир.
Гарри хотел ответить что–нибудь гадкое, но потом решил промолчать – сейчас раздражать Снейпа было не в его интересах. В данный момент декан Слизерина был его единственной защитой и перед Пожирателями Смерти, спущенными Волдемортом с цепей, как охотничьи гончие, шедшими по его следу, и перед агентами Скотланд–Ярда.

Снейп вышел во двор, где находилось много микроавтобусов, принадлежащих различным телекомпаниям. Некоторые журналисты уже вели свои репортажи на фоне Окружной больницы, рассказывая в объективы видеокамер о том, что здесь находится единственная жертва «Джека Потрошителя», выжившая после нападения серийного убийцы, который сам был убит при загадочных обстоятельствах. Снейп нес его мимо этой толпы оголтелых репортеров, которые, как голодные шакалы, готовы были наброситься на любого, чтобы добыть сенсацию, а эта самая сенсация сейчас ускользала у них из–под носа, а они даже не догадывались об этом.
– Сэр, можно вас кое о чем спросить? – не выдержал Гарри, снова обращаясь к Снейпу.
– Нет, – категорично отрезал тот.
– Вы знаете, что произошло? Я имею в виду, как я это мог сделать без палочки? Я просто произнес незнакомое заклятие, а его вдруг отшвырнуло в сторону и как будто изрубило мечами.
Снейп вдруг резко остановился, словно натолкнулся на невидимую преграду.
– Откуда вы узнали это заклятие, мистер Поттер? – холодно спросил он, сощурив глаза.
– Э…э….э.. я не помню…. То есть я прочитал его в одном учебнике, в библиотеке.
– Ложь, – процедил Снейп.
– Сэр, я же не знал, как оно действует! Там было написано «от врагов». Я не знал, что оно убивает, клянусь! Это заклятие – оно что, непростительное? - испуганно произнес Гарри, близоруко всматриваясь в разгневанное лицо декана Слизерина.
В его планы вовсе не входило избежать маггловской тюрьмы, чтобы оказаться в Азкабане. Поттер хотел сказать что–то еще в свое оправдание, но в этот момент вдруг прямо из воздуха во дворе Окружной больницы стали материализоваться одна за другой фигуры людей в черных балахонах, с масками на лицах. Их появление было столь неожиданным, что даже привыкшие ко всему репортеры на миг растерялись, но уже через мгновение стали вспыхивать объективы фотоаппаратов, видеооператоры начали поспешно направлять камеры в сторону странных людей, появляющихся из ниоткуда.
– Ищите мальчишку! Он должен быть где-то здесь! – раздался громкий женский голос.
Похоже, заклятие, наложенное Снейпом, еще не утратило свою силу, и трансгрессирующие Пожиратели Смерти не видели их, но, тем не менее, Снейп предусмотрительно развернулся спиной, закрывая собой Гарри от смертельной опасности. Кто-то из прислужников Темного Лорда вскинул палочку, с нее сорвался сноп зеленого света, и мужчина с видеокамерой, вскрикнув, упал на асфальт. Рядом полыхнула еще одна вспышка, и микроавтобус в тот же миг охватило пламя. Среди людей началась паника, но, тем не менее, многие продолжали снимать происходящие драматические события, развернувшиеся во дворе Окружной больницы. На улицу уже выбежало несколько полицейских, держа оружие наготове, но один из них рухнул, сраженный смертельным заклятием, другие полицейские, пригибаясь, открыли ответный огонь на поражение, началась перестрелка.
«Этой ночью Министерству придётся до хрена поработать, чтобы разгрести все это дерьмо. А ведь это сейчас снимают на видеокамеры», – подумал Гарри, пытаясь высунуться из-за плеча Снейпа и хоть что-нибудь разглядеть.
Пожиратели Смерти, быстро устранив возникшее препятствие в виде вооруженных магглов, бросились в здание больницы. Во дворе горел микроавтобус, было несколько раненых и убитых журналистов и полицейских, но большинство репортеров, привыкших работать в экстремальных условиях, уже очнулись от первого шока и сейчас начали выдавать в прямой эфир сенсационные подробности нападения террористов на здание Окружной больницы.
Гарри был поражен тем, что Северус Снейп, ненавидящий его всю жизнь, вдруг закрыл его собой от возможного попадания заклятия, выпущенного кем-нибудь из Пожирателей Смерти, или огнестрельного ранения, которое он мог получить во время перестрелки. Он, конечно, понимал, что Снейп выполняет свой долг, делает свою работу, но все же... В том, как декан Слизерина прижимал его к себе в этот момент, было нечто большее, чем просто долг, обязанности и работа, вместе взятые. Гарри показалось в этот миг, что зельевар побледнел больше обычного. Снейп смотрел на него как–то странно, в его бездонно–черных глазах сейчас не было ни презрения, ни насмешки… Их лица были так близко, что Гарри чувствовал теплое дыхание мужчины на своей щеке.
– Вы когда–нибудь уже трансгрессировали, Поттер? – спросил Снейп, и Гарри утвердительно кивнул. – Тогда вы знаете, что нужно делать.
– Э…э…?
– Что за идиотская привычка все время экать, Поттер? Вам известно про эффект расщепления при трансгрессии? Чтобы этого не произошло, должен быть максимальный контакт.
Гарри вдруг крепко обнял забинтованными руками Северуса Снейпа за шею, прижимаясь к нему всем телом.
– Я готов, сэр, обеспечить максимальный контакт, – прошептал он, прижимаясь своей горящей щекой к холодной щеке мужчины.
На миг ему показалось, что Снейп вздрогнул и крепче обнял его, но в следующее мгновение окружающий мир исчез, их поглотила тьма, а их тела провалились в бездонную невесомость, пронзая время и пространство.

Снейп все еще продолжал держать его на руках, а Гарри в свою очередь не разжимал объятий и не отодвигался от декана Слизерина. Поттер узнал место, куда они трансгрессировали – гостиная дома Блэков на площади Гриммо, 12. Снейп осторожно опустил его на пол, поддерживая и обнимая за плечи. Их окружали люди, члены Ордена Феникса. Многих Гарри знал, кого-то видел всего раз в Министерстве Магии, а с некоторыми встретился впервые. Волшебники и ведьмы смотрели на него с беспокойством, некоторые доброжелательно улыбались, кто-то рассматривал его, не скрывая интереса. Перед ними стоял легендарный Гарри Поттер, замешанный в скандальной истории и несколько месяцев назад покинувший магический мир, который теперь вернулся – изможденный, бледный подросток, босой, с черными кругами вокруг глаз, с перебинтованными по локоть руками, кутающийся в мантию Северуса Снейпа.
– О Мерлин, Гарри, наконец-то, – не скрывая тревоги, взволнованно произнес Альбус Дамблдор, обняв Гарри и прижимая его к своей груди. – Мальчик мой, – прошептал старый волшебник, – прости меня.
Поттер осторожно отстранился от старика, избавляясь от его объятий, и вдруг увидел ЕГО. В первый миг Гарри показалось, что это Люциус Малфой, помолодевший лет на двадцать. Но это был Драко. Он стоял отдельно ото всех, весь в черном, словно носил траур – строгий костюм, водолазка, до блеска начищенные ботинки. Казалось, Малфой стал еще выше, но заметно похудел, осунулся, лицо заострилось еще больше. Сейчас он выглядел старше своих лет – за те месяцы, что Гарри не видел его, Драко будто бы повзрослел на несколько лет. Если бы Поттер не знал, что это натуральный цвет волос слизеринца, то можно было подумать, что Малфой седой. Сходство с Люциусом было еще более явным из-за длины волос – прямые пряди спадали до плеч, но Драко не зачесывал их назад, как Люциус, и челка слегка закрывала глаза. Малфой стоял неестественно прямо, опираясь на трость с набалдашником в виде змеиной головы с оскаленной пастью. Мгновения, которые показались Гарри вечностью, они смотрели друг на друга. Казалось, что лицо Малфоя – это застывшая мраморная маска, ни один мускул не дрогнул, выдавая его эмоции, но глаза... Это был Драко Малфой, а не Люциус, а сын еще не научился искусству притворства так, как им владел его отец. В глазах Драко Гарри увидел беспокойство, страх, радость, смятение и... и еще что-то.
– Малфой... - хрипло произнес Поттер и сделал шаг вперед, отстраняясь и от Дамблдора, и от Снейпа.
Сердце бешено забилось в груди, от ненависти потемнело в глазах, грудь болезненно сдавило и стало трудно дышать.
– Убью, сука, – прохрипел Поттер, чувствуя, как перед глазами все поплыло, его зашатало, ноги подкосились, как будто на него в этом момент напустили заклятие «Ватных ног», Гарри попытался за что-то схватиться, чтобы устоять, к нему бросилось несколько человек, пытаясь поддержать, но в следующий миг парень рухнул на пол.
– Убью, - успел прошептать Поттер перед тем, как потерял сознание.

Дата добавления: 2015-10-02