|
Читайте также: |
Ленту от медали я намотал на кулак - так и ходил, помахивая
увесистой железякой. Учитывая мою недюжинную физическую силу, врезать
этой штукой можно было славно. Попадись мне сейчас какой-нибудь
вампир, ох бы я его угостил по черепушке... Серебришком. Они, гады,
серебра не любят. Но вокруг были только свои, ребята-горнолыжники -
косились на импровизированный кистень, жали мне свободную руку и
делали вид, что очень рады. Будто забыли - у меня отношения с серебром
похлеще, чем у самого отпетого вурдалака. Я серебряных медалей не то
что внутрь не приемлю, а просто видеть не могу.
Бедная Машка не знала, куда деваться со своим золотом - вроде бы
триумф, а за меня обидно. Фактически это ведь я Марию силком на первое
место затащил. Или пинками загнал. Для себя трудился, дурак.
Хорошо еще, что заключительную пресс-конференцию назначили на
воскресенье, после финала "Даунхилл Челлендж". Был шанс хоть немного
отдышаться и поверить, что жизнь все равно удалась.
Черта с два она удалась. Не успел я спрятаться в номере, как
постучался тренер. "Паш, тут какое дело. Звонила твоя мама, там у
вас... Ну, все не очень здорово. Мы с ней посовещались, она сказала -
ладно, пока не беспокойте парня. Вот..." - телефон протягивает. "В чем
дело?" - "Отец в больнице и что-то еще, я толком не понял". - "Давно
она звонила?" - "В понедельник вечером. Извини". - "Да нормально, я же
понимаю". Старик потоптался в дверях, буркнул что-то насчет "любая
помощь, все устроим" и исчез. А я набрал мамин номер, и уже через
несколько минут навеки себя проклял за тупое стремление к золотому
дублю и кругу почета. Если бы не мое безумное желание всех уделать и
победить, тренер с матерью не стали бы играть в конспирацию. Они
хотели создать мне идеальные условия для победы, о которой я так
мечтал. А получилось - лишили возможности маневра. Конечно, знай я, в
какую яму ухнула моя семья, разговор с Бояном оказался бы совсем иным.
К черту всякие рыцарские штучки-дрючки, плевать на совесть, зато у
меня на счету лежало бы около полумиллиона юро за дубль - три сотни,
да еще спонсорская премия. Плюс те двести с гаком, что я взял на
предыдущих этапах - и текущие проблемы уже были бы решены.
Отец неспроста выяснял, какие у меня финансовые перспективы. Ему
нужна была кислородная подушка на случай форс-мажорных обстоятельств.
Думаю, он и сам бы вывернулся - папуля всегда это умел. Но то ли у
папочки нервы сдали в неподходящий момент, то ли еще что. Короче
говоря, он заехал в банк, с которым давно работал, а по дороге оттуда
выскочил на встречную полосу и смялся в лепешку о грузовик. И теперь
очень медленно выкарабкивался из реанимации.
Маме пообещали, что жить, ходить, ругаться матом и все такое отец
сможет. Наверное, она это приключение безропотно пережила бы, не начни
ей прямо в больницу названивать разные весьма озабоченные люди. Один
банк, другой банк, потом какие-то частные лица, потом вообще налоговая
инспекция. Мама нашла отцовского адвоката. "Как, ты разве не знала?" -
деланно удивился тот.
В принципе отец не был особенно виноват - его просто
немец-партнер очень крупно подвел. Но выходить из ситуации папа стал
некорректно и, главное, никого не предупредив. Брать кредит, чтобы
отдать кредит, это всегда немножко обман. А с налогами мухлевать обман
уже настоящий. От налогов уходить надо, а не обнулять внаглую доходы.
И настал день, когда папочку взяли за шиворот сразу все, кому он
задолжал, включая государство. А он поехал еще куда-то деньги занимать
и врезался.
Конечно, все кредиторы готовы были ждать. Что ж они, звери?
Половину долга немедленно - и дальше рассрочка хоть до посинения. Даже
налоговики соглашались "подвесить" штраф и ограничиться пока взиманием
того, что папочка от казны утаил. "Держись, мам, - сказал я. - Деньги
есть. Сколько?". Тут-то мне и стало дурно. Поставить отца на ноги
обошлось бы тысяч в сто. И пятьсот нужно было выплатить сразу в
погашение долга, чтобы заморозить надвигающиеся судебные процедуры.
Помощи ждать - неоткуда. Многочисленные папины друзья-коллеги, такие
же авантюристы, как назло сидели без гроша. На текущем счете болтались
жалкие ошметки, семейный бизнес оказался давно заложен и перезаложен.
Это называется - отдали деньги в руки самому активному и оборотистому
члену семьи. Вот он и обернулся. Активно. Черт! Раньше я у папули
таких деструктивных способностей не наблюдал. Видимо, кризис среднего
возраста сказался, который теперь как раз наступает у мужчин лет в
пятьдесят. Стало до неприличия ясно, отчего это папа так старательно
врал нам про свои надвигающиеся "проекты века". Он просто впервые в
жизни растерялся, выпустил ситуацию из-под контроля и по-настоящему
влип. По уши. А отлипать за всех сразу предстояло мне. Смешно, но я не
разозлился. Был уверен, что если отца починить, он свое отработает с
лихвой. Не чужой же человек учил меня всю жизнь: видишь проблему - ищи
решение, оно есть.
В целом на семье повисло больше миллиона, из которого шестьсот
требовалось немедленно. Предположим, триста двадцать пять тысяч - все
мои последние выигрыши, - я мог перевести в Россию хоть сейчас. Тысяч
на триста потянет мой инвестиционный портфель - десять лет его холил и
лелеял! Допустим, я его распотрошу. Останусь без штанов... (взгляд
невольно метнулся к стенному шкафу, где висел любимый костюм от
Манчини - брюки две тысячи юро, куртка три, - по протоколу смокинг не
заменяет, в реальности еще как, униформа для молодых, богатых,
экстравагантных, короче говоря, идиотов вроде меня). Ладно, в штанах
останусь, и на еду деньги будут, но все остальное - тю-тю и надолго.
Отец неизвестно когда поправится, так что вторую часть долга все равно
мне отдавать. Где занять еще полмиллиона? Из каких доходов их потом
возвращать? Да еще, небось, с процентами? На какие деньги все это
время жить? И как именно жить? Вообще-то нынче человеку пропасть
тяжело, разве что он сам этого очень захочет. На уровне "кусок хлеба и
теплый угол" все решаемо. Дома меня приютят с распростертыми объятьями
- хорошо, что успел сделать родителям отличную квартиру (и папе
"Мерседес", теперь превратившийся в блинчик - подсказал внутренний
голос), а на еду заработать в России не вопрос. Тем более, если
остаться в команде на побегушках - тогда одной едой дело не
ограничится. Ладно, ерунда, это все крайние случаи, предел, мне на
родине делать нечего, и в команде тоже, я хочу продолжать двигаться по
избранному пути - уходить в спортивную журналистику. Но полмиллиона...
Действующему "челленджеру" кредит на такую сумму откроет только псих.
А бездействующему - вообще никто. Что делать? Форсировать переговоры с
Си-Эн-Эн, быстро продаться им в репортеры, выбить ссуду, работать как
проклятому и все это время быть фактически на содержании у Крис? Ох...
"А вот и свадьба наша красивая накрылась, - подумал я. - Нет, конечно,
девочка меня выручит, но это же черт знает, что такое! Собиралась
замуж за одного человека, получит совершенно другого. Ничего себе
подлянка, такого даже в русских народных сказках не бывает. Поль,
старина, других не жалеешь - себя пожалей! Каково тебе будет в чужом
дому нахлебником? Нет, ты должен что-то придумать. Неужели у тебя
кончились все ресурсы? Неужели ты больше ничего не стоишь?"
Думаю, план сформировался у меня в голове именно тогда. Весь, до
мельчайших подробностей. Только нужно было торопиться. Все решал темп.
Скорость принятия решений и вышибания согласия из окружающих.
Первым делом - обеспечить секретность. Никаких трансферов с моего
телефона. Если авантюра удастся, многих в руководстве Федерации
заинтересует, чего ради я пошел на риск. Первое, что им придет в
голову - не шевелил ли парень деньгами перед стартом? Конечно, деталей
они не узнают, но выяснить, куда именно я обращался, могут вполне. А
там уже два шага до серьезного разбирательства, обвинения в нечестной
игре и, что самое плохое, аннулирования результатов заезда. Нет,
поймать себя за руку я не позволю.
Таймер на экране телефона показывал шестнадцать ноль-ноль. От
силы восемь часов на все. "Мама, деньги придут уже сегодня. Больше
шестисот тысяч, хватит разобраться со всеми текущими вопросами.
Остальную сумму - быстро сделаю. Держись. Я тебя люблю. Извини, нужно
бежать". И я действительно побежал. Теперь исключительно бегом.
Наверное, до самого утра. А что завтра? А завтра - сломя голову. Лишь
бы действительно шею не свернуть.
Выскочив из номера, я едва не сшиб на пол золотого призера. "А я
к тебе", - сказал Боян и протянул раскрытую ладонь. Там лежали ключи
со стильным брелоком в форме щита и пластиковая карточка. И то, и
другое было мне хорошо знакомо - щит украшали слова "Порш, Штутгарт",
а карточку распознавала противоугонная система. "Боян, можешь посидеть
у меня десять минут? Я быстро". - "С удовольствием. Хоть отдохну -
репортеры замучили". Кокетка... Не без труда удержавшись от
язвительных комментариев, я припустил на первый этаж, в спортзал.
Димон с Ленкой играли в свой любимый волейбол - перебрасывали мяч
через сетку ногами. Вот так русские готовятся к закрытию сезона.
"Леночка, я твоего партнера украду на секунду?" - "Конечно, Пашечка".
Сама так и светится, очень ей понравилось, как меня Боян обставил.
Интересно, какой я ей буду Пашечка завтра к обеду. Я же их обоих,
наших героических скоростников, таким позором несмываемым покрыть
могу, если дело выгорит... "Дим, послушай. Мне нужна твоя помощь".
Удивленный взмах бровей - действительно, какая еще помощь, мне уже
ничем не поможешь... "Дим, ты понимаешь, что я ухожу? В будущем сезоне
меня рядом уже не окажется. Ты останешься здесь лидером. А сейчас, по
старой дружбе, помоги мне, пожалуйста". - "Конечно, Поль. Что я
могу?.." - "Отдай мне твой завтрашний даун. У тебя их будет еще
много, а этот мне нужен позарез. И одолжи хотя бы до полуночи свой
запасной телефон".
Да, вот это называется - ошеломил человека. Бедняга Димон
мелко-мелко заморгал и часто-часто задышал. Я с легким содроганием
вспомнил: ошеломить значит въехать тяжелым по шлему. Год назад Димон
попал в "свалку", и его натурально ошеломили лыжей. В шлеме от удара
отрубилась вся электроника. А Димка отрубился сам, и когда его привели
в чувство, именно так он дышал и хлопал ресницами. И что - вот в этом
мракобесии под названием "хард-даунхилл" я собираюсь принять участие?
Ага. Завтра я пойду даун. Хорошее словосочетание. Многозначное.
"Поль... Э-э... А зачем тебе?.." - "Мне очень надо".
Удивительно, мы с Димкой одногодки, но такое впечатление, что я старше
лет на десять. Будет он лидером, как же... Ладно, Поль, начал врать -
не сворачивай. "Давай начистоту, Дим. Без обид. Вы с Ленкой сейчас оба
не в лучшей форме. И завтра на подвиги рваться не будете. Так что тебе
лично завтра и ловить нечего, и терять. Отдай мне этот даун. Век не
забуду". Он даже толком не сопротивлялся. "А-а... А старик что
говорит?" - "Дима, первым я должен был спросить тебя, верно? Мы же
друзья все-таки? А старика я уломаю. Он же вас нацеливал на будущий
сезон, так?". Я вбивал в него слова, Димон знай себе кивал. Вот как
надо с людьми. Недаром лидером в команде считали меня. Когда-то.
"Значит, договорились? Завтра вместо тебя на трассу скоростного выхожу
я?" - "Угу..." - "Тогда вопрос номер два. У тебя есть запасной
телефон, ты с него делаешь ставки... Помолчи, Дим. Это не шантаж, а
просьба. Одолжи мне его. Прямо сейчас". Димон замялся, но внутренне он
уже был сломлен. Учитывая, что парень меня весьма недолюбливал,
обработал я его блестяще. Напор, давление, убеждение, тонко
дозированная лесть. И хорошая приманка - ему действительно не хотелось
на склон, только он этого по-настоящему не сознавал. "Леночка, мы еще
на минуточку отойдем?" - "Конечно, Пашечка". Что, внутренне смакуешь
мое поражение сегодняшнее, зараза? Это ничего. У-ух, покажет тебе
завтра милый Пашечка, как надо ездить сверху вниз...
Телефон оказался крошечный, чтобы легче было спрятать. "Поль, как
же ты поедешь? - вдруг спросил Димон обалдело. - Ты же даун не ходил
сто лет, тебя сначала продуть надо, потом раскатать как следует..." -
"Дима, когда-то я был неплохим скоростником, верно?" - "Прости, но "Ди
Челлендж" не обычный скоростной". - "Прощаю. Я тоже... не обычный
лыжник. Спасибо, пока!". Теперь бегом к себе. А насчет "продуть" Димон
прав, тренировка в аэродинамической трубе пошла бы на пользу. Но даже
если это можно организовать, я не пойду. К черту. Сейчас для меня куда
важнее психологический настрой. Согласен только на медные трубы...
Скорее обратно в номер. Уффф, Боян не ушел. Чемпион валялся на моей
кровати в полном расслаблении. Видно было, что сегодняшнее золото
далось ему напряжением всех сил. "Еще пять минут!" - "Да хоть
двадцать. Правда, я могу заснуть". - "Спи, только не уходи".
Тренер с менеджером что-то обсуждали, в комнате почти неуловимо
пахло спиртным. Что ж, начнем с дежурной фразы. "Извините, но мне
нужна ваша помощь. Я только что попросил Дмитрия уступить мне
завтрашний даун. Он согласился". Тренер с отчетливым хрустом уронил
челюсть. "Поль, ты решил покончить с собой?" - осторожно спросил
менеджер. "Нет, просто мне позарез нужно двести тысяч европейских
рублей". - "А команде позарез не нужен труп". - "Погоди, - оборвал его
тренер. - Ты не знаешь, почему этот мальчик ушел из скоростного
спуска. А я знаю. К тому же, мы ничего хорошего не ждали от
завтрашнего дауна, так? Вот ты и не спеши с решением. Паша, что
случилось? Рассказывай". Я рассказал. Почти совсем честно, только
суммы занизил.
Они упирались прочно и аргументированно. Особенно тренер. Он хотя
и не нес чепуху про трупы, зато реально представлял, как я рискую. Но
странное дело - уже минут через пятнадцать разговор свернул на
аэродинамическую трубу. Видимо, мой расчет оказался верен - русским
завтра ничего не светило в дауне, а меня уже списали со всех счетов.
Почему бы и не выпустить на гору парня, фактически зачехлившего лыжи?
Он достаточно сумасшедший, чтобы съехать хорошо. А если разобьется,
команда не потеряет активную единицу. Вопрос о моем преемнике в
хард-слаломе наверняка уже решен.
"Здесь нет поблизости трубы, и вообще продуваться я не буду все
равно. Объявите замену, и я завтра привезу себе деньги, а команде
медаль". - "Дурак ты, Пашка, - сказал тренер. - Ладно, иди, мы
посовещаемся". - "Извините, мне нужно знать прямо сейчас". Тренер не
выдержал и начал ругаться. Менеджер ему в тон подтявкивал. Я тоже не
выдержал и двинул в бой резервы. "Димон все равно уже не поедет, -
заметил я скромно. - Он уверен, что вы меня выпустите на гору, и у
него теперь сбит психологический настрой. Парень расслабился. В
отличие от некоторых, он в меня поверил".
Мама родная, что тут началось! Но зато быстро закончилось.
"Хорошо, - сказал менеджер. - Черт с вами со всеми. Я иду переписывать
заявку". - "Только не торопись отсылать, - посоветовал тренер. -
Молчать!!! - это уже мне. - Утихни, мальчик, все нормально, ты завтра
поедешь. Но твоим соперникам знать об этом сейчас не обязательно. Мы
потянем с объявлением замены до одиннадцати вечера. И под самый
дедлайн - бац! Все уже будут лежать по койкам, и их никто не рискнет
поднять. А теперь - убирайся отсюда. Сам зайду потом".
Боян действительно заснул, и я пока не стал его будить, а
склонился над крошечным монитором димкиного телефончика. И
пошел-пошел-поехал по Сети. Моего абонента звали Данки, и чтобы
пробиться к нему, пришлось трижды набирать длинный пароль. Не знаю,
почему он выбрал себе такой странный ник - "Ослик", - не знаю даже,
какого он пола, да мне и все равно. Главная прелесть Данки в том, что
он букмекер-невидимка. Без лица, без имени, с одним только сетевым
адресом, на который не выйдешь случайно. "Черный" букмекер,
незарегистрированный, попросту говоря - нелегальный. Сосватал мне его,
что интересно, мой собственный папочка.
Я очень редко обращаюсь к Данки, не чаще раза за сезон, и только
когда знаю "верняк". Ставлю понемногу, выигрываю тоже, но сотня тысяч,
которая в итоге осела в Швейцарии - это мой личный страховой фонд, на
самый-самый черный день. Увы, сегодня он не спасет. Мне нужно
действительно много денег. Потому что если я завтра выиграю даун - а я
его выиграю, - то весьма недешево. Чтобы хватило и за отца
расплатиться, и себе весьма надолго. Очень уж, понимаете, глупо
рисковать жизнью всего лишь за официальные двести тысяч.
На Димона ставили один к десяти (внутренне я хихикнул). "Данки,
как изменится коэффициент, если русские объявят замену?". Ответ пришел
через минуту: "Никак. У русских нет хорошего скоростника". М-м, как
боязно спросить, что будет, если на гору выйдет русский слаломист...
Такой информацией не бросаются. А вдруг кто-нибудь из менеджеров наших
конкурентов отслеживает "черный тотализатор"? Так и быть, подожду до
одиннадцати часов. Но уже сейчас ясно - вступать в игру нужно хотя бы
тысяч на сто. А в идеале на двести. Причем чужих. Проиграю - не отдам.
Свой заветный швейцарский стольник для черного дня я лучше поберегу
немного. Денек сегодня поганый, но, думаю, бывает еще чернее... Я
растолкал Бояна. Фраза "Мне нужна твоя помощь" уже от зубов
отскакивала. "Боян, ты очень любишь свою машину?" - "Это твоя машина,
Документы я оформлю завтра. А в чем дело? Чем могу помочь? Извини,
Павел, я не хотел ломать твой дубль. Но мне нужно было, понимаешь,
нужно!". Взгляд честный дальше некуда. Конечно, ему нужно было. С кем
еще силой меряться, как не со мной? "Можешь оставить машину себе. А
мне взамен дашь беспроцентную ссуду. Ненадолго, буквально на сутки. Но
безо всяких расписок, под честное слово. И прямо сейчас". - "Конечно,
Павел. Сколько?" - "Сколько заработал сегодня". Вот и еще одна челюсть
отпала. Прямо вечер падающих челюстей. "Двести?!" - "Вот именно". Да,
машину он любил очень. "А ты правда отдашь?" - "Куда я денусь, мы же с
Крис к тебе в гости собираемся". Как ни странно, этот дурацкий
аргумент подействовал. Боян вытащил свой телефон, и уже через десять
минут трансфер пошел. Неплохо было бы попросить Бояна сделать за меня
ставку, но он на такое не согласился бы ни за что. В случае провала
мне грозили всего лишь вселенский позор и жуткое безденежье, а у него
безвременно почила бы яркая карьера. "Спасибо, друг. А теперь уходи и
забудь об этом разговоре". - "Павел, у тебя неприятности?" - "Ну...
Скажем так, я хочу выручить одного человека, попавшего в беду". Надо
же - не соврал. Какой я сегодня хороший. Вот, оставил другу его
любимую машинку...
Ставку я оформил тут же, чтобы деньги лишней минуты не светились
на счете, пусть и анонимном, но все равно моем. Вызвонил поверенного.
Долго уговаривал его продать все ценные бумаги, какие у меня есть. Дал
на это два часа максимум. Перевел в Москву триста двадцать пять тысяч.
Лег и стал ждать развития событий. Часом позже отправил еще триста -
нормально акции продались, - остался гол как сокол, но всем доволен.
Мама какое-то время могла ни о чем не беспокоиться, а меня ожидало
такое приключеньице, какое не всякому лыжнику выпадает. Я даже забыл,
что именно завтра приезжает Крис. Стыдно, конечно, но мне было не до
нее.
Потом состоялся долгий разговор с тренером. Потом явилась Мария.
"Паш, ты ведь знаешь, сколько я выиграла. С твоей помощью. Я эти
деньги не успела никуда вложить, бери хоть все, отдашь когда сможешь".
- "Ни-ког-да! Никогда не смогу и никогда не возьму". Минут пять мы
препирались, наконец Машка поняла, что я непоколебим, и завела другую
песню, которой я совсем уж не ожидал. "Паш, дорогой, прости..." - "За
что?!" - "Я не смогу завтра выйти на гору. Очень хочу, но не могу". -
"Да что ты, Маша, какая глупость, зачем..." - "Понимаешь, мне страшно.
Если бы нормальный скоростной, я бы поехала. А вот "Ди Челлендж" не
для меня. Извини. Пашка, ты не понимаешь. Я... Я так хотела пройти
вместе с тобой круг почета!". Какие люди кругом - чистый восторг. Я от
умиления чуть не прослезился. Наговорил Машке комплиментов, даже
поцеловал, и выставил за дверь. Потом захлопнул ее перед носом у
Генки, который пришел меня настраивать на победу. Илюха зачем-то ко
мне лез, я и его послал. А в одиннадцать, прежде чем вернуть Димону
телефон, опять связался с Данки. Информация о замене уже прошла. Что
ж, господа букмекеры, вы можете твердить, будто у русских нет хорошего
скоростника, но коэффициент изменился-таки. Семь к одному потянула моя
фамилия. Спорю, утром будет шесть. Только бы не меньше. Тогда я
заработаю миллион двести чистыми. Если выиграю, конечно.
Но я был должен, обязан выиграть.
Дата добавления: 2015-10-02; просмотров: 38 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| ГЛАВА ТРЕТЬЯ | | | ГЛАВА ПЯТАЯ |