О КОМ И О ЧЁМ ЭТА КНИГА

ПРЕДИСЛОВИЕ

Эта книга продолжает издание материалов, собранных в ходе фольклорных экспедиций лаборатории фольклористики Института филологии и истории РГГУ (первый сборник «Каргополье: фольклорный путеводитель» вышел в свет в 2009 г. в издательстве ОГИ). Она представляет собой сборник текстов, посвящённых людям, которые, по распространённому среди носителей традиционной культуры верованию, прибегают к помощи сверхъестественных сил, используя для этого магические приёмы, т. е. знахарям и колдунам, а также тем, кто по роду своей профессиональной деятельности использует магические приёмы и практики: печникам, плотникам, пастухам, охотникам и рыболовам, повитухам и др. Именно в этом состоит новизна сборника: впервые некоторые виды профессиональной деятельности жителей традиционного села рассмотрены в контексте магической практики, к которой они обращаются. Заметим, что в севернорусских деревнях профессиональные пастухи, охотники и др. часто воспринимаются именно как колдуны.

Публикуемый материал представляет живую фольклорную традицию. Все тексты записаны в ходе систематической многолетней (с 1993 по 2011 г.) работы экспедиции лаборатории фольклористики РГГУ в ограниченной зоне — на юге Архангельской области (Каргопольский, Няндомский, Плесецкий и Вельский районы). Тексты полностью аутентичны и представляют собой дословную расшифровку аудиозаписей; большинство из них публикуется впервые. В сборнике содержатся, во-первых, рассказы о колдунах, во-вторых, рассказы практикующих колдунов и знахарей о своей деятельности, в-третьих, описания используемых ими обрядов. Наряду с рассказами о колдунах и рассказами самих колдунов в книге приводятся заговоры из рукописных сборников. В нашем издании магические тексты даются не изолированно, а в контексте разговора. Таким образом, в рамках одного рассказа оказываются и актуальные верования, бытовые подробности, непосредственный отклик на события социальной жизни самого рассказчика. При этом важно, что все ритуальные практики и верования, рассказы о которых читатель найдёт в настоящем сборнике, до сих пор играют не последнюю роль для жителей села, а подавляющее большинство историй рассказывалось не как небылицы, а как случаи из недавнего или удалённого прошлого. Многие из наших информантов и сейчас пользуются услугами знахарей или практикуют сами.

Этот сборник ни в коей мере не может считаться практическим руководством по магии — все публикуемые материалы представляют исключительно научный или историко-культурный интерес. Точка зрения публикаторов на магию и колдовство никак не отражена в публикации, при этом различные мнения наших информантов представлены без какой-либо правки и коррекции. Наша задача — не критиковать или пропагандировать, а сохранить и сделать доступным уходящее культурное наследие.

Когда мы готовили это издание, нам хотелось показать, что магия и колдовство и по сей день играют заметную роль в жизни села, а статус знахаря или колдуна — не просто ярлык, навешиваемый обществом на неугодного человека. Напротив, многие практикующие знахари не скрывали от нас факта обладания магическим знанием, хотя и отнюдь не афишировали его. По этой причине, а также во избежание случаев, когда наша публикация могла бы стать причиной конфликтов между названными в текстах людьми, мы изменяем некоторые имена собственные.

Сборник снабжён обширным справочным аппаратом: комментариями к текстам, сведениями об их происхождении (где, когда, кем и от кого была произведена запись), словарём диалектизмов и малопонятных слов, указателем мотивов, указателем географических названий, указателем мест записи, картой. Указатель мотивов рассказов о магических специалистах окажется незаменимым как просто при поиске нужных текстов, так и в научной работе с ними.

Составители сборника выражают глубокую признательность тем людям, которые, отвлекаясь от дел, часами беседовали с нами о своей жизни и деталях биографии, о прошлом и настоящем. Мы очень надеемся, что этой публикацией не доставили никому из них неприятных минут и никого не обидели. В противном случае приносим наши искренние извинения.

Неоценимую помощь в организации работы экспедиций нам оказали представители сельских администраций, директора школ и учителя, сотрудники Кар- гопольского государственного историко-архитектурного и художественного музея и Вельского районного муниципального краеведческого музея, отдел производственной практики РГГУ. Сердечное вам спасибо! Без вашего бескорыстного участия эта книга не была бы подготовлена.

О КОМ И О ЧЁМ ЭТА КНИГА

В традиционной жизни села обладающие магическим знанием люди, связанные, как считалось, с потусторонним миром (знающиеся ^[1] с нечистой силой), занимают особое место. Как правило, и по сей день в большом селе или в нескольких рядом расположенных деревнях обязательно есть хоть один человек, который, по общему мнению, умеет колдовать. Обычно сами эти люди не склонны афишировать своё знание, да и окружающие не говорят о них открыто, однако это не мешает всем местным жителям знать, к кому следует обращаться в случае болезни, для поиска заблудившегося в лесу человека, для приворота возлюбленного и т. д. В местах, откуда происходят публикуемые нами тексты, этих людей называют знатками, (знатоками) знатухами или знающими. Это самое общее наименование, отражающее не оценочную позицию, а суть явления: эти люди знают нечто, чего не знают другие, — обладают особым, тайным знанием — и ещё они знаются с потусторонними силами. Весь этот комплекс тайного, магического, колдовского знания называется знатьём. При подобном использовании глагола знать или образованных от него существительных и причастий никогда не поясняется, что именно знают знатки — объект не требуется: он и так ясен. Поэтому, когда нам говорят: «Вы пойдите к Марье Ивановне, она знает», — мы понимаем, что Мария Ивановна не знает что- то известное или привычное, а обладает магическим знанием. Точно так же для магических текстов используется вполне нейтральное и совершенно однозначное обозначение — слова (слова от грыжи, слова на выгон скота, дать слова, сказать слова и т. п.).

Знающими (знатухой, знатком) могут назвать и старушку, которая лечит словами, и обиженного на молодожёнов колдуна, которого не позвали на свадьбу, а он в отместку её испортил, и того, кто сделал так, что у пастуха все коровы разбрелись по лесу, и того, кто их нашёл в лесу и собрал вместе, — слово не знает разделения на тех, кто использует магию на пользу, а кто — во вред людям. Да и само это разделение — на злых колдунов и добрых знахарей — в большей степени существует в сознании далёких от традиционной культуры современных городских жителей. Сами же носители традиции, напротив, обычно не проводят такого различия. Это деление вполне искусственно: что на пользу одному — то на вред другому, — как тут всем угодить? Поэтому и говорят про всех, что они знают — а уж кто что (или на что) знает — это уже другой разговор.

Во введении, комментариях и указателе этого издания мы будем использовать то же обозначение (знаток, знатуха) как нейтральное и универсальное.

Отношение к знаткам со стороны окружающих может быть разным, причём разные проявления отношения могут легко уживаться в сознании одного человека. Страх и уважение, недовольство и надежда, ирония и жалость — всё это определяет статус знатка в деревне. Его боятся, но к нему идут за помощью, в нём видят и спасение, и причину всех невзгод. Часто обвинение в колдовстве возникает из ничего: небольшая странность в поведении, внешности, речи односельчанина и совпавшая с нею по времени неприятность — и готово обвинение в колдовстве. Но это никак не означает, что все знатки появляются таким способом: напротив, многие сознательно перенимают знатьё у престарелых родственников, могут даже идти ради этого на некоторые ограничения и жертвы, чтобы затем мочь знатить, лечить, колдовать, а впоследствии оказаться перед опасностью тяжёлой мучительной смерти, какой умирают знатки, не передавшие своего знатья. Подчас в условиях фактически отсутствующей в деревнях медицины и долгое время отсутствовавшего родовспоможения и т. д. знатки выполняли эти функции, иногда сильно облегчая жизнь односельчанам.

Мы попытались в настоящем сборнике дать слово всем участникам этой коммуникации: колдунам и их жертвам, лекарям и пациентам, верящим и не верящим в колдовство. Именно из сочетания всех этих точек зре

ния и может сложиться представление о той роли, которую играло и всё ещё играет знатьё в жизни традиционной севернорусской деревни.

Магия так или иначе присутствует в жизни всех сельских жителей. Наряду с теми, кого обычно принято называть колдунами и знахарями — людьми, которые по просьбе других или во благо себе самим совершают магические действия с целью исцелить, навести порчу, свести парня с девушкой или поссорить влюблённых, найти вора, снять сглаз и т. п., — определённым, профессиональным знатьём обладают или обладали в прошлом представители разных профессий, люди, которые в селе занимались не обычным крестьянским трудом (или не только обычным крестьянским трудом), а другими важными в жизни села, но не общедоступными видами деятельности: кузнецы, пастухи, строители, охотники, рыбаки, повитухи, коновалы. Все они, живя среди соседей-крестьян, обладали ремеслом, которого у других не было. Конечно, построить дом, выгнать скот на пастбище, подстрелить утку и принять роды мог любой житель села, однако тут речь идёт именно о тех, для кого эти виды деятельности были главным или одним из основных источников дохода и кто делал это лучше других (скажем, охотники, уходившие на промысел на несколько недель, взяв с собой одну лишь буханку хлеба; пастухи, пасшие скот в лесах и уберегавшие стадо от хищников). О таких людях неизбежно складывалось представление как об обладающих тайным магическим знанием. Они же не просто поддерживали в других такое восприятие, но и сами придерживались этой идеи. Они перенимали знатьё у старших коллег и тщательно хранили его в тайне, чтобы перед смертью сдать преемнику.

Наконец, определённым знанием магических приемов может обладать любой житель деревни. В ряде бытовых ситуаций, в случае мелких неприятностей и повседневных нужд каждый может сам справиться при помощи «фонового» знания: чтобы остановить кровь, выгнать скот на пастбище, вылечить детскую бессонницу, найти потерянную вещь и т. п., не нужно обращаться к знатку — это могут все. Фигура знатка возникает, когда уже что-то не получается, когда «домашних» средств оказывается недостаточно. Знаток, к которому обращаются за помощью, не обязательно сам примет участие в обряде — он может просто дать слова: наговорить на предмет или написать заговор на бумажке и сказать, что с этим предметом и словами делать. В этом сборнике мы не стремимся отразить всю широту народных магических знаний и приводим только материалы, касающиеся деятельности знатков. Однако в ряде случаев мы отступаем от этого правила, поскольку границу между знанием знатка и «фоновым» магическим знанием не всегда можно провести, а люди, не считающиеся знатками, могут использовать те же приёмы, что и сами знающие, например, заимствуя знание у последних. Иногда не представляется возможным отделить одно от другого, когда, например, «заказчик» получает от знатка слова (при этом не сообщается, какие именно), а затем описываются действия самого «заказчика» без уточнения, то ли посоветовал знающий.

Готовя тексты к печати, мы старались представить как можно более широкий спектр верований и обрядов, связанных с людьми, имеющими статус знатка, и не ограничиваться только описаниями самих магических действий. Значительное количество публикуемых (и бытующих в традиции) текстов составляют рассказы о контексте их деятельности: о передаче колдовства, о ритуальных запретах для профессионалов, об отношении к колдовству в обществе и т. п.

Дата добавления: 2015-10-24