Взаимоотношения рыцаря и церкви, религиозный фактор мышления

Московский Государственный Университет им. Ломоносова

Исторический факультет

Психология западноевропейского рыцаря эпохи крестовых походов

Доклад студента

II курса группы ИМО-1

Пенькина М.М.

Руководитель семинара

Кандидат исторических наук

Доцент Близнюк С.В.

Москва, 2013

Оглавление

Введение. 3

Взаимоотношения рыцаря и церкви, религиозный фактор мышления. 8

Источники по IV Крестовому походу как пример преобразования рыцарской психологии 9

Проблемы военной рыцарской этики и права. 14

Примеры рыцарского благородства и следствия недобросовестности по источникам 19

Отношение рыцаря к смерти. 23

Духовно-рыцарские ордена как исключительный аспект рыцарской психологии. 25

Заключение. 29

Приложение. 31

Введение

Как известно, в эпоху средних веков господствующим сословием было рыцарство. Чаще всего, благородные по происхождению, рыцари являлись доминирующим классом достаточно продолжительное время. Но само понятие «рыцарство» нельзя считать точным по своему значению, оно носит, скорее, общий характер. Существуют лишь условные рамки, которыми можно разграничивать, например, этические или религиозные стороны данного термина.

Для начала, стоит разобраться с фактическими данными о рыцарстве, известными исследователю. Рыцарь – это, прежде всего, воин. При этом воин, обладающий конем, а сами рыцари – основа конного ополчения средневекового войска и ее военной организации в целом. Они происходили в большинстве своем из средних и мелких феодалов, обязанных служить своему сюзерену. Феодал же – это землевладелец, обладающий землей того или иного размера. Итак, господствующая верхушка средневекового общества состояла из профессиональных воинов, наделенных землей за службу. Но эта структура не была изначально стабильной, т.к. не носила наследственного характера, это произошло лишь в IX-X вв.[1] Таким образом, к концу XI в., т.е. к началу эпохи крестовых походов структура рыцарства уже окончательно сформировалась в сложную закрытую иерархическую систему. И именно это объясняет тот факт, что средневековые писатели начинают отождествлять рыцарей как нечто недоступное, элитарное, «аристократическое» [2].

Данная работа является анализом психологии и мышления представителей рыцарского сословия эпохи крестоносного движения. Естественно, действительная тема не раз являлась проблемой разнообразных исследователей, однако, и по сей день остается очень много непонятного в этой сфере истории. При написании работы строго придерживался принцип историзма, хотя, конечно, это не могло быть повсеместно возможным.

Обзор историографии:

Как уже было сказано, психология рыцарства является давней исторической проблемой. Поэтому для написания данного исследования было использовано несколько ученых трудов в той или иной степени затрагивавших основную область работы. В обзоре стоит описать особенности каждого из них, а также выделить те его части, которые были использованы больше всего.

Для начала необходимо обратить внимание на работу М. Кина «Рыцарство», которая представляет собой полноценное исследование явления одноименного сословия.[3] Здесь рассматривается и его история, и проблема понятия, а также детально освещается ряд внутренних тем, которые более всего интересовали автора, как, например, турниры или геральдика. Также исследуется вопрос идеологического происхождения рыцарства, что было использовано при написании данной работы. Однако труд М. Кина оказался более всего полезен для понимания проблемы смысловой структуры рыцарства как особого общества. Отношение автора совершенно не скрывается: здесь ясно показан большой интерес при написании этой монографии.

Учебник, составленный под редакцией декана кафедры Средневековья и Раннего Нового времени Карпова С.П., «История Средних Веков» не является исследованием, однако, он обладает массой исторических фактов и использовался в данном случае как справочный материал, помогающий разобраться в основных исторических понятиях и датах.[4]

Особо полезной оказалась работа Ж. Флори «Повседневная жизнь рыцарей в средние века».[5] Она очень подробно описывает и анализирует происхождение рыцарства, вплоть до рассуждений об отражении в нем римского наследия. Интересно излагается популярная проблема рыцарской идеологии на основе рыцарских романов и эпосов, а также трудов наиболее авторитетных богословов. Стоит отметить, что и М. Кин, и Ж. Флори затрагивают описание раннесредневековой идеологии трехсоставного общества, что облегчает ее восприятие современным читателем. Тем не менее, наибольшее значение, данное исследование оказало на понимание нюансов рыцарского кодекса и этики, которые, несомненно, являются неотрывными частями психологии вышеуказанного сословия.

Несмотря на масштабность охваченной темы произведения Гуревич А.Я. «Категории средневековой культуры», при написании данного исследования, была затронута только для выяснения средневековой иерархии правовых взаимоотношений. Дело в том, что этот труд отвечает на более глобальные вопросы, чем те, что были поставлены перед этой работой. Тем не менее, сопряженность проблематики позволила использовать данный труд в качестве ознакомления со средневековой культурой во всем ее разнообразии.[6]

Американский справочник «The Historical Atlas of Knights and Castles» Иана Барнса как таковым исследованием так же не является, однако, красочно описывает жизнь, историю самого рыцарства и их укрепленных пунктов, которые нам известны как крепости. Его помощь оказалась нужна для понимания важности в рыцарском сознании крепостей и их влияния на авторитет их хозяина.[7]

Исследование французского исследователя Ф. Арьеса «Человек перед лицом смерти» комплексно анализирует такой немаловажный фактор человеческого мышления как смерть.[8] В данном случае работа охватывает период со средних веков по XX в., тем не менее, особый метод систематизации автором этой проблемы дает ясное объяснение, в частности, рыцарского представления о смерти. Рассмотрение разных по временному интервалу концептуальных мышлений показывает различие между ними, подчеркивая особенно контрастные стороны вопроса. Наряду с этим трудом отдельно хотелось бы отметить вклад в него предисловия, написанного вышеупомянутым исследователем Гуревич А.Я. Комментируя произведение Ф. Арьеса, историк помогает уяснить для себя те моменты, которые в самой работе могли быть не так явны, особенно здесь уделяется внимание той схематизации психологического восприятия смерти.[9]

Наконец, произведение Бордонова Ж. «Повседневная жизнь тамплиеров в XIII веке» оказалось крайне полезным для выяснения особой исключительности психологии данного рыцарско-монашеского ордена.[10] Тем не менее, налицо определенная двоякость характера труда. С одной стороны он носит научный характер, когда речь идет об изложении и анализе тех или иных сторон жизни храмовников, однако, с другой стороны, здесь четко прослеживается симпатия автора к описываемому ордену, поскольку он не раз в красках отмечает, например, те или иные добродетели его представителей.

Обзор источников:

В основе данной работы лежат два одноименных источника – «Завоевание Константинополя» Жоффруа де Виллардуэна[11] и Робера де Клари[12]. Каждый из них является специфическим описанием событий IV Крестового похода. Основной упор в исследовании был сделан именно на труд Жоффруа де Виллардуена, который, будучи более обученным и непосредственно участвовавшим в организации этой военной кампании, доносит до читателя гораздо лучше, чем его вышеуказанный современник, причины происходившего. Хронист занимал пост маршала Шампани, поэтому понятно, почему он куда серьезнее относится к изложению этого похода. Дело в том, что он явно стремился изо всех сил облагородить мотивы и причины тех или иных поступков крестоносцев, поэтому его труд является интересным для понимания мышления рыцарской верхушки той эпохи.

Тем не менее, нельзя сбрасывать со счетов и произведение Робера де Клари. Оно использовалось для разъяснения особо спорных моментов в истории похода, как, например, осада города Задара на территории современной Хорватии, а также война «пилигримов» с Византией. Но еще одно большое значение источник имеет благодаря тому, что является своеобразным отражением мнения большинства рыцарей, которые не могли похвастаться такой же родословной, как и их сеньоры. В данном случае нас интересует контраст, в частности, акцентирования проблем, в труде, который писал Жоффруа де Виллардуен и хронике Робера де Клари.

Также необходимо отметить огромный вклад историка М.А. Заборова, который перевел, прокомментировал и написал статьи к каждому из этих источников. При написании данной работы их многостороннее исследование способствовало сохранению принципа историзма, а также осознанию особой системы ценностей рыцарей.

Третьим источником являются статуты ордена госпитальеров, переведенные на английский язык.[13] Под редакцией И.Дж. Кинга были изданы разные по времени статуты этого ордена, где все последующие статуты дополняли или корректировали более ранний вариант под данный период времени. Однако в исследовании использовалась лишь та часть статутов, которая была написана первым магистром ордена, Раймондом де Пюи, жившим в XII веке. Это было сделано для того, чтобы показать контрастность между психологией рыцарей самых первых Крестовых походов и мышлением тех, кто участвовал уже в IV Крестовом походе.

Данное исследование проводилось с целью поиска ответа на ряд вопросов, среди которых можно назвать следующие проблемы:

· Каковы были взаимоотношения между церковью и рыцарством, а также, какое значение имела церковь как религия на психологию рыцарей той эпохи?

· Как изменялась психология рыцарей с течением времени?

· В чем заключаются противоречия в психологии и этике рыцарей?

· В чем уникальность рыцарской системы добродетельных ценностей?

· Чем необычно отношение средневекового рыцаря к смерти?

· Глубоко ли различие между психологией братьев рыцарско-духовных орденов и светских рыцарей?

Взаимоотношения рыцаря и церкви, религиозный фактор мышления

В первую очередь, необходимо обратить внимание на смысловую нагрузку рыцарства, как ее воспринимали в те времена. Именно этот вопрос и является довольно сложным для понимания, поскольку определенного ответа тут нет, за исключением того, что основная задача рыцаря – защита своей Родины и Церкви.[14] Церковь же в тот период обладала высочайшим авторитетом в Европе. При этом нас интересует именно нравственная сторона ее влияния на общественное сознание средневековья. Так, разнообразные события повседневной жизни воспринимались обществом, в первую очередь, как богоугодные или не богоугодные. В литературном наследии, которое мы получаем из средневековья, абсолютное большинство описываемых вещей носят или отрицательный, или, наоборот, положительный характер.

Еще задолго до появления термина «рыцарство» среди религиозных деятелей возникла собственная идея об управлении средневековым государством и организацией христианской общественности. Одна из таких идей, получившая популярность у ряда средневековых церковных авторов, с помощью разделения последнего на три основные части или сословия. Так, по их мнению, человек, исповедующий христианство – это либо представитель духовенства, отвечающий за религиозные потребности общества, либо воин, защищающий мечом Церковь, Родину и справедливость, либо трудящийся, чтобы прокормить себя и вышеуказанные сословия, а также работающий на благо процветания своего государства. И, несмотря на то, что данная система так и не претворилась в жизнь даже на момент своего создания, т.е. в раннем средневековье, она оказала существенное влияние на формирование понятия «рыцарство» и его смысловой нагрузки. Так, в понятиях служителей Церкви, рыцарь – это исполняющий воли этой Церкви, призванный все более утверждать ее верховенство в существующем обществе.[15]

Если же рыцарь – это лицо, защищающее институт Церкви, то он должен быть и ее морально-нравственным отражением, иначе говоря, любой настоящий рыцарь, это и есть представитель католической веры. Однако, как мы знаем, в действительности взгляды церковных лидеров и самих рыцарей очень часто расходились. Хотя в сознании рыцарей, естественно, абсолютно доминировали религиозные понятия, представляется очень сомнительным, чтобы они считали своим долгом утверждение главенствующей воли церковного института над остальными, потому именно они и являлись людьми светскими. За исключением духовно-рыцарских орденов, непосредственно подчинявшихся Риму, а также имевших собственную структурированную систему ценностей, основанную на религии, многие рыцари не обращали внимания и даже не понимали тех ценностей, которых они должны были придерживаться по богословским воззрениям.[16] Это объясняется тем простым фактом, что представления церкви и реальность военной жизни были настолько далеки, что разрыв между ними был определен уже на самом раннем этапе возникновения рыцарства как отдельного сословия.

Дата добавления: 2015-10-24