Эпилог. Девятнадцать лет спустя

Платформа девять и три четверти гудела, шумела и оглушала громкими криками готовящихся отправиться в Хогвартс учеников. Семикурсники с грустью наблюдали за суматохой, понимая, что это последний раз, когда они едут на красно-белом экспрессе; третьекурсники спешно рассаживались по вагонам, торопясь выскользнуть из-под домашней опеки; первокурсники жались к родителям, испуганные хаосом, и в то же время горели нетерпением отправиться в Школу.

- Ничего не изменилось, – заключил Гарри, потрепав старшего сына по голове и обернувшись к жене. – Мне даже обидно, что я тоже не могу сесть в поезд.

- Думаю, появление там главы Аврората будет воспринято с тревогой, – заметила Джинни Поттер, в девичестве Уизли, проверяя бирки на чемоданах. – Надеюсь, Хогвартс и без тебя простоит ещё тысячу лет.

- Джеймс присмотрит. Верно, Джеймс?

Джеймс Поттер, точная копия своего отца, разве что без очков и шрама на лбу, с улыбкой кивнул и опять о чём-то зашептался с братом и сестрой. Джинни обречёно вздохнула, уже представив, сколько писем от возмущённых учителей ей предстоит получить в ближайшие десять лет, и повернулась к брату. Рон, цепким взглядом профессионального военного окинув толпу, только пожал плечами и ещё крепче прижал к себе дочь – Марлен Уизли было всего восемь лет и об отправлении в Хогвартс ей приходилось пока только мечтать, но не прийти проводить старшего кузена и племянника семья Уизли не могла.

- Я думала, Мария тоже сумеет выбраться, – заметила Джинни. – Она так хотела посмотреть Хогвартс-экспресс.

- Да, – кивнул Рон, с любовью улыбнувшись, из-за чего его суровое лицо сразу смягчилось. – Но врачи посоветовали ей сейчас не напрягаться и тем более не аппарировать, вот она и осталась дома.

- Когда? – поинтересовался Гарри.

- Недели через две, – с гордостью ответил Рон. – А мы до сих пор не придумали ему имя, - добавил он, смутившись.

Гарри и Джинни, переглянувшись, не смогли сдержать улыбки. С Марией Рон познакомился тринадцать лет назад, когда ездил к Чарли в Румынию – она, молодой тогда ещё драконолог, работала в заповеднике под руководством старшего из братьев Уизли. Невысокая, темноволосая, улыбчивая и совсем не тщеславная, она была полной противоположностью Лаванде, чья страшная смерть у Рона на глазах настолько повлияла на его жизнь, что от весёлого безалаберного парня остались только имя и внешность.

- Вы же хотели назвать его Валентин, в честь её отца, – напомнила Джинни.

- Хотели, – кивнул Рон. – Но в последнее время Мария настаивает на Артуре, в честь нашего папы. В общем, я запутался.

- Назовите двойным именем, – с усмешкой предложил Гарри.

- Нет уж! – отмахнулся Рон. – Хватит в наших семьях всяких Джеймсов Ремусов и Альбусов Сириусов!

Упомянутый Альбус Сириус показал родному дяде язык и умчался куда-то в толпу. Ему предстояло отправиться в Хогвартс только в следующем году, но среди первокурсников этого года была целая толпа его знакомых, да и Джорджа было бы неплохо найти, попрощаться. Без них с братом дома станет совсем скучно – не с девчонками же ему играть.

- Невилл говорил, это последний его год на посту декана Гриффиндора, – сказала Джинни. – В следующем году Макгонагалл подаёт в отставку и рекомендует его на должность директора.

- Он будет хорошим директором, – кивнул Рон, ещё крепче прижимая к себе дочь, чтобы её не снесло людским потоком.

- Пап, а я скоро поеду? – спросила она, поднимая на отца светлые глаза.

- Подождёшь, ты ещё маленькая! – с чувством превосходства ответил Джеймс, за что заработал подзатыльник от матери.

- Ничего, ты не будешь скучать, скоро у тебя появится братик, – улыбнулся Рон.

- Не хочу братика, – нахмурилась Марлен. – Хочу дракона.

Трое взрослых хохотнули; Лили, младшая из детей Гарри и Джинни, ровесница Марлен, взяла кузину за руку и согласно закивала:

- Да, дракон точно лучше братьев! – с видом знатока подтвердила она, с радостью наблюдая, как обиделся Джеймс.

- Кстати о драконах… – тихо проговорила Джинни, глядя за спину мужу.

Все обернулись. Лорд Драко Малфой, точная копия своего отца, даже в этом людском хаосе умудрялся выглядеть особняком, с равнодушным выражением выслушивая своего сына, похожего на него как две капли воды.

- А это, значит, Руфус Малфой, – предположил Гарри. – Интересно, а где же тогда…

- Если ты о Гермионе, то она у вагона Старост, разговаривает с Паркинсон, – поморщился Рон.

- Она уже пятнадцать лет как Паркинсон-Лонгботтом, – поправила его Джинни. – Пора бы привыкнуть.

- Она слизеринка, пусть и преподаёт защиту, – передёрнул плечами Рон.

Джинни приподнялась на цыпочки, высматривая старую знакомую. Гермиона действительно стояла у поезда, разговаривая с бывшей слизеринкой. Только назвать её просто Гермионой уже не поворачивался язык: всё в ней, начиная от сложной причёски и заканчивая лакированными туфлями под дорогой мантией, кричало, что это леди Гермиона Малфой, представительница древнейшей фамилии и жена одного из самых влиятельных волшебников Англии. По сравнению с ней даже чистокровная аристократка Пэнси Паркинсон в её изящной, но строгой мантии смотрелась не столь представительно.

- А девочка, наверное, Лукреция… – сказала Джинни, имея в виду красивую третьекурсницу в форме Слизерина, в зелёной лентой в светлых волосах.

- Кто бы мог подумать, что дочь Гермионы Грейнджер будет учиться в Слизерине, – проговорил Гарри, покачав головой.

- А у Невилла? – хохотнула его жена. – Если Хлоя попадёт в этом году в Хаффлпафф, то у них в семье будет полный комплект: отец с Гриффиндора, мать-слизеринка, сын уже в Рейвенкло… Невилл говорил, Клауд очень дружен с Лукрецией, они на одном курсе.

Дальнейшему обсуждению семейств Малфой и Лонгботтом помешало появление Парвати Голдстейн, пришедшей проводить племянника на второй курс Рейвенкло – Падма с мужем-индусом отправились в командировку в Америку, и честь провожать Натана выпала чете Голдстейнов, чей первенец ожидался только к зиме. Последовало время приветствий, объятий и перешёптываний двух женщин, во время которых Лили, Марлен и Джеймс откровенно скучали; потом Парвати проследила за хмурым взглядом Рона и увидела Гермиону.

- Я недавно встретила её на благотворительном вечере в больнице, – заметила она. – Они с мужем появились позже всех, подписали чек на безумную сумму, и исчезли через двадцать минут. – Парвати фыркнула, давая понять своё отношение к такому пренебрежению вниманием публики. – Никто у них даже не успел взять интервью, только сделали несколько колдографий. Гермиона, кажется, сама занимается благотворительностью?

- Сомнительная там благотворительность, – со вздохом заметила Гарри, потянувшись в карман за сигаретами – чёртова привычка, осталась ещё со времён войны, – но остановившись под взглядом жены.

- Отмывание денег все эти их фонды! – Рон отвернулся. – Так и не понимаю, почему его ещё не арестовали.

- По какому обвинению?

- Да их уйма! – воскликнул Рон. – Финансовые махинации, уход от налогов, шантаж! Да только слепоглухому паралитику не ясно, что за убийством Фишера стоят Малфой с Забини!

- Понятно-то понятно, – покачал головой Гарри. – Только где доказательства? Начнёшь копать под Малфоя – сам слетишь, и пол-Аврората за собой утянешь. У него связи, каких даже у его отца до войны не было. Законами их не припугнёшь, Гермиона эти законы знает не хуже «Истории Хогвартса» в Школе. Да и ты в курсе, сколько информации по теневым рынкам Малфой предоставляет Аврорату. Без него Англия бы уже захлебнулась в нелегальном оружии и запрещённых психотропных зельях.

- Ну да, а кто все потоки контролирует? – напомнил Рон. – Правильно, Малфой и Забини! Поэтому предоставляют только ту информацию, которую им выгодно!

- Рон… – примирительно сказала Джинни, понимая, что на тему Малфоев её брат готов распаляться долго.

- Да, Рон, оставь ты это дело, – поморщился Гарри. – Ты отвечаешь за безопасность министра. А Малфоя оставь налоговикам, может и найдут, к чему придраться. Хотя сомневаюсь, зная Гермиону…

- Но Фишер…

- Смерть Фишера была несчастным случаем, – отчеканил Гарри. – Под твою защиту он не попадал, так что оставь. Дело закрыто. Ни Малфой, ни Забини к нему отношения не имеют.

- И всё равно я в это не верю, что молодой помощник министра умер от маггловской болезни, – буркнул Рон.

- Маги тоже люди, – заметил Гарри.

- Мальчики, вы детей в Школу провожаете! – возмутилась Джинни. – Нашли время обсуждать работу!

- Да, ты права, – кивнул Гарри. – Извини. Ну как, решил, на какой факультет ты хочешь попасть? – он опять потрепал Джеймса по лохматой голове.

- На Гриффиндор! – улыбнулся парень. – Как Джордж и Вик. И вы с мамой и дядей Роном.

- Можно подумать, мой племянник может учиться на другом факультете! – усмехнулся Рон. – Увидишь блондинов в зелёной форме – не дружи с ними, от них ничего хорошего.

- Рон, они же дети, ещё даже не знакомы – а ты уже натравливаешь их друг на друга! – всплеснула руками Джинни.

- Разумеется, на Гриффиндор, – Гарри присел на корточки, чтобы быть на одном уровне с сыном. – Все Поттеры и Уизли учились на Гриффиндоре.

Их разговор был прерван появлением Альбуса. Младший из братьев Поттер вынырнул из толпы, отряхивая свитер.

- Джим! Идём быстрее! Джордж показал мне новые липучие бомбы, сказал, что хочет подложить их профессору Паркинсон! Вик даже обещала закрыть на это глаза, если вы сами не спалитесь!… Ой…

Он замер, поняв, что выдал всё это при родителях.

- Так, что ещё Фред дал своему сыну? – скрестила на груди руки Джинни.

- Ничего, мам, честное слово! – поспешно замотал головой Альбус. – Я всё равно сказал, что это плохая идея!

Он, схватив старшего брата за руку, потянул его за собой.

- А мне нравится, – хохотнул Рон. – Подложить бомбу Паркинсон – что может быть веселее!

- Паркинсон-Лонгботтом, Рон! – синхронно напомнили Поттеры.

Лили и Марлен, оставленные братьями, о чём-то шушукались, теребя замки на чемодане Джеймса – Джинни видела, что они меняют код замка, но ничего не сказала и только усмехнулась. Действительно, жалоб от учителей будет навалом. И если Джеймс ещё спокойный, то вот когда в Хогвартс отправятся и Альбус с Лили – вот тогда готовься! Подняв голову, она опять нашла взглядом Гермиону – она всё также разговаривала с Пэнси, рядом Лукреция и Клауд изучали что-то в газете. Неподалёку Драко Малфой с серьёзным лицом что-то втолковывал сыну. Руфус послушно кивал, но по нему было заметно, что ему не терпится сбежать от родителей.

Мимо прошла Астория, ведя за руку дочь-первокурсницу. После войны и смерти старшей дочери семья Гринграсс переехала во Францию, где слизеринка и вышла замуж за какого-то французского чистокровного аристократа, но брак не заладился, и она вернулась в Англию, забрав дочь. Чжоу Маклаген разговаривала с мужем – вероятно, уже посадили своих сыновей-двойняшек в поезд. Доминик Уэйзи с женой, о чём-то переговариваясь, вышли с платформы. Ханна Эббот-Смит, улыбаясь, утирала слёзы – тоже впервые провожала старшую дочь в Школу.

- Значит, Невилл со следующего года директор? – вспомнил старый разговор Гарри.

- Он справится, – заметила Джинни. – Кажется, он хотел нанять Лиз Помфри на должность преподавателя гербологии.

- Внучку мадам Помфри? – вскинул брови Гарри. – Пэнси следует опасаться?

- Ты же знаешь Пэнси – она ничего не опасается! – хохотнула Джинни. – Только того, что Лукреция посадит Клауда на метлу.

- Он вроде и так неплохо летает.

- Неплохо. Но не для квиддича.

- Ты переобщалась с профессиональными спортсменами…

- Ну не зря же я два года была в сборной!

- А я до сих пор считаю, что рожать тебе надо было раньше! – заявил Гарри. – Быстрее бы перешла в журналистику.

Поезд издал протяжный гудок – до отправления оставались минуты. И без того шумная платформа превратилась в царство хаоса. Рон схватил дочь и племянницу за руки, чтобы они не потерялись. Подбежал Джеймс, ляпнул, что Джордж и Натан уже заняли купе, схватил свои чемоданы и, похлопав Альбуса по плечу и отвесив щелбан Лили, помчался в вагон, по пути сбив Лукрецию Малфой, которую поддержал Клауд. Джинни только покачала головой.

Чета Малфоев, даже не дожидаясь, пока их дети вместе с детьми Лонгботтомов сядут в поезд, развернулись и направились к выходу с перрона. Джинни не выдержала:

- Гермиона!

Гермиона Малфой бросила в их сторону взгляд и махнула рукой – подожди, одну секунду! – и о чём-то заговорила с мужем. Драко скривился но, мимолётно улыбнувшись, отошёл в сторону, доставая из портсигара сигарету.

- Привет. – Джинни подошла к леди Малфой, не зная, как вести себя со старой знакомой.

- Здравствуй, Джинни, – Гермиона улыбнулась холодной, профессиональной улыбкой, какой она улыбалась на приёмах в Министерстве и балах в Малфой-менор, приветствуя иностранных коллег своего мужа. – Мы очень давно не виделись.

- Почти десять лет, – кивнула Джинни. – Со свадьбы Рона.

Гермиона опять улыбнулась. Действительно, последний раз они собирались все вместе на свадьбе Рона и Марии, куда Гермиона и Драко пришли на полчаса и, сухо, официально поздравив молодых и вручив им баснословно дорогой подарок, ушли, отправившись на континент в командировку.

После войны Гермиона вместе с Гарри и Роном поступила в училище при Аврорате, где налегала не столько на боевую подготовку – им троим это было совершенно не нужно, – сколько на юриспруденцию. Потом она год прослужила в отряде Гарри, а потом совершенно неожиданно подала в отставку, мотивировав это личными причинами. Только через два месяца все из газет узнали, что под «личными причинами» подразумевалась помолвка и свадьба с Малфоем.

- Да, – произнесла Гермиона. – Я слышала, у них вот-вот родится второй ребёнок. Передай им наши поздравления.

- Гарри на выходных устраивает вечеринку в их честь, – сказала Джинни. – Мы будем рады вас видеть.

- Увы, мы не сможем, – вежливо отозвалась Гермиона, покачав головой. – В пятницу мы с Драко отправляемся в Норвегию по делам, потом нас пригласили Нарцисса и Северус, мы не были у них в Ирландии с Рождества.

- А ведь когда-то он был ненавистным Снейпом! – напомнила Джинни.

Гермиона опять только вежливо улыбнулась.

У Джинни появилось ощущение, что она разговаривает с ледяной статуей на великосветском рауте. Говорят правильные, заученные вещи, выжидая, когда же пройдёт достаточное время, чтобы вежливо распрощаться и разойтись. Для Гермионы, наверное, так и было. Джинни пригляделась к бывшей Старосте. Дорогая, идеально отглаженная мантия из серой ткани с серебристым отливом; тугие чёрные кожаные перчатки на руках; серьги с бриллиантами – неброские, но стоящие баснословных денег; тёмные волосы заплетены в косы и собраны тяжёлым узлом сзади, настолько большим, что он лежал на спине, и ни один волосок не выбивался из этой замысловатой причёски. Насколько отличалась эта дорогая, ухоженная женщина от вечно лохматой девочки, с которой Джинни училась в Хогвартсе!

- Скажи, – серьёзно спросила миссис Поттер, кладя руку на локоть Гермионе и заглядывая ей в глаза. – Ты счастлива? Ты очень изменилась.

В строгих тёмных глазах леди Малфой промелькнуло удивление – такое, какое бывало во времена учёбы, когда она не могла найти ответ в книге. Промелькнуло – и тут же вернулся безразличный холод.

- Знаешь, – медленно заговорила она, – иногда я вспоминаю Школу, все наши приключения, авантюры. Для нас это было хорошее время. Весёлое, яркое, несмотря на войну. Но я ни за что не променяю его на свою жизнь сейчас. Не променяю страшный последний на год первые шесть лет. Знаю, вы так и не приняли, что я вышла замуж за Драко и стала Малфой. Что вы видите, Джинни? Жестокий бизнесмен, серый кардинал, который может повлиять даже на правительство из бывших орденцов. Знаю, у Рона до сих пор руки чешутся отправить его в Азкабан. А я вижу его по вечерам, когда он, взлохмаченный, волосы спутались, рубашка смята, играет с детьми. Знаешь, он обожает детей, он их любит даже больше, чем я. Вот такая вот у меня жизнь, Джинни. Журналисты, наверное, дорого бы дали, чтобы сделать о ней репортаж. – Гермиона грустно усмехнулась. – Да, я счастлива.

- Тогда, может быть…

- Нет, Джинни. – Леди Малфой предупреждающе подняла руку. – Я же знаю, Рон, да и Гарри не особо будут рады Драко.

- Вот так, да? – с горечью спросила Джинни. – Оставляешь друзей ради него?

- Джинни, я оставила друзей ради него ещё во время войны, – покачала головой Гермиона. – За двадцать лет пора уже привыкнуть. Я люблю его, как бы странно это ни казалось. И он любит меня. Нет больше Золотого Трио. У вас теперь своя жизнь, у меня – своя. Может быть, в детстве я и мечтала о другой. Но детство давно закончилось.

Она улыбнулась, кивнула Гарри и Рону и, развернувшись на каблуках, направилась к мужу. Взявшись под руки, Малфои аппарировали. Джинни вздохнула, потёрла переносицу, царапнув по коже обручальным кольцом. И с улыбкой повернулась к своей семье. Гермиона была права: детство давно закончилось, и у них у каждого своя жизнь.

Дата добавления: 2015-10-24