Часть IV: Кое-что на заметку 14 страница

Сегодня — в эту минуту — колокол еще звонит! Быть может, ты помолишься вместе со мной?

Дорогой Господь, я знаю, что этот колокол звонит для меня. Мне нужна помощь. Даруй мне покаяние и надели сми­рением и благодатью, чтобы принять его. Приготовь меня для решающего дня. Больше всего я хочу быть с Тобой. От всего сердца прошу об этом во имя Спасителя Иисуса. Аминь.

Обман или история?

Однажды Человек, Которого звали Иисусом, сказал Сво­им друзьям, что во время посещения Иерусалима Его убьют враги. «Как? — недоумевали они. — Ведь Он же утверждал, что имеет власть над смертью!»

Так имел Он эту власть или нет?

Что можно сказать о воскресении Иисуса из Назарета? Быть может, это жестокий обман? Или самое фантастическое событие во всей истории? То или другое — третьего не дано.

Если кто-то когда-нибудь и подвергался смертельной опасности, так это Иисус. Не раз и не два Он говорил о Своей грядущей смерти и воскресении, даже назначил встречу уче­никам после Своего воскресения. Однако Его последователи просто забыли об этом. Ученики настолько обрадовались пред­стоящему наступлению царства, которое, как они надеялись, Он утвердит Своей властью, и настолько были заняты спо­ром, кто какое место в нем займет, что их ум просто отказы­вался воспринимать любую мысль о том, что Ему что-то мо­жет повредить.

Но если Иисус — как Он утверждал — на самом деле был Сыном Божьим, можно было предполагать, что Он имеет власть над смертью. Не так ли? Ведь все сотворенные Им чу­деса, Его глубокое и в то же время простое учение, вся Его святая жизнь, все совершенные Им исцеления и возвещен­ные обетования — все это, по сути дела, ничего не значило бы, если бы Он не имел власти над смертью.

Вы можете проследить всю Его жизнь и восхититься ка­ждым ее мигом, все это может убедить вас и даже привлечь к Нему, но если Иисус из Назарета умер как обычный, смерт­ный человек, если это был Его конец, тогда мы можем про­сто-напросто забыть все, что с Ним связано. Одно из двух: или Он был Богом, или не был. Если Он — Бог, тогда даже смерть должна была подчиняться Его повелениям. Он мог свободно отдать Свою жизнь и так же свободно вернуть ее. Если же Он был обычным человеком, просто мучеником, умер­шим за доброе дело, если все, что произошло в тот день непо­далеку от Иерусалима, было всего лишь рядовым убийством, еще одним распятием среди тысяч других, которые устраива­ли римляне, тогда сегодня этот мир пребывает в такой тьме, какую невозможно вообразить. Безысходная тьма!

Итак, проблема Христова воскресения или утверждает христианство, или разрушает его. Если воскресения не было, то христианство — это просто еще одна этическая система. Может быть, полезная, или даже утешительная, но не спа­сающая. Пустой гроб — вот что радикально отличает христи­анство от всякой другой религии! Когда я был в Индии, то наблюдал религиозные обряды индусов — от ужасных до воз­вышенных. Я видел, как в восточных странах, в бесконечно разнообразных, на первый взгляд, формах человек стремится к миру и внутреннему очищению, надеясь когда-то его оты­скать или однажды совершить открытие. Эти люди искренни в своих намерениях. Они посвящены. Глубоко серьезны и трезвы. Но у них нет пустого гроба! Я наблюдал за буддиста­ми, за монахами, одетыми в желтое и держащими в руках пальмовые зонты, за их колесом молитвы и сложным ритуа­лом. Свыше четверти миллиарда человек пытаются найти ответ в этой созерцательной и покорной религии. Благочестие? Да, оно у них есть. Но нет пустого гроба!

Я изучал философские системы Китая, этические уче­ния Конфуция, Лао-Цзы и Мао и видел, что за всем этим красочным великолепием, за мудростью, сокрытой в неболь­шой красной книге, чувствуется внутренний духовный голод. Почему? Потому что там нет пустого гроба!

Я путешествовал по исламскому миру, отмечая его по­корность и изучая откровения пророка, весть которого охва­тила половину земного шара. Беседуя с последователями Му­хаммеда, я видел их пламенную искренность и непостижимое благочестие. Но я нигде не видел пустого гроба!

Я ходил по земле Палестины, видел потомков Авраама, справедливо гордившихся тем, что в их наследии — законы, которые они свято соблюдают. Пустой гроб был здесь, прямо среди них, но лишь немногие признали Человека, Который сказал, что выйдет из него, и вышел!

Я хотел бы, чтобы все они, чтобы все вы прошли по кре­стному пути вдоль иерусалимских улиц, мимо Голгофы, в тот склеп в саду, ставший могилой, из которой наш Господь вы­шел однажды утром почти две тысячи лет назад. Я много раз стоял у него, я входил вовнутрь — и вновь чувствовал разни­цу между христианством и любой другой религией. В этом склепе пусто — вот в чем разница! Человек, Который покоил­ся в нем, вышел оттуда через три дня! «Я семь воскресение и жизнь», — сказал Он. Конфуций не мог так сказать! Будда не мог! Не мог Мухаммед! И не мог Авраам! Могила Конфуция хранит истлевшее тело. Останки хранят могилы Будды и Мухаммеда.

Но могила Иисуса Христа пуста! Во всем мире нет гроб­ницы, в которой можно найти хоть одну кость тела Сына Божь­его. В тот день Он навсегда попрал смерть, и пустая могила стала тому свидетельством!

Друг мой, если ты ищешь чего-то достоверного, то оно здесь!

Но почему воскресение достоверно? Как мы можем быть уверенными в этом? Да, это было воскресение, после которо­го небольшая горсточка людей, в основном необразованных, преследуемых и гонимых, перевернула весь языческий мир. Это сделало воскресение. Люди пошли во все концы света, преображая языческое мироустроение не доводами, но пла­менным свидетельством о воскресшем Господе! Они с радо­стью отдавали свою жизнь, ибо верили, что это правда!

Люди могут лгать в мыслях, могут распространять ложь вокруг себя, лгать словом, на бумаге, криком или лжепроро­чеством, но они никогда не умирают за ложь, если знают, что лгут!

Но, быть может, ложь распознается только в самом кон­це? Быть может, эти люди становятся жертвой обмана? Мо­жет быть, они искренне заблуждаются? Быть может, они про­сто невольные жертвы какого-нибудь мошенничества или гал­люцинации, которая кажется им вполне реальной и убеди­тельной? Что, если вся история с воскресением представляет

собой хорошо продуманный обман? А может быть, это просто освященная веками легенда, и по прошествии столь долгого времени нам только кажется, что все это действительно было?

Одно дело — пойти в церковь в пасхальное воскресенье. Риска здесь немного. Быть может, все это будет стоить весен­него костюма, который вы в любом случае купили бы, потра­ченного на поездку бензина и пяти долларов, которые вы по­жертвуете на церковный сбор. Однако предположим, что на­стали тяжелые времена, и Иисус уже не так популярен, как сегодня. Допустим, что в этой благодатной стране за нами начинают охотиться, нас начинают преследовать и гнать — и все за то, что мы верим в воскресшего Господа. Со всех сторон вам говорят, что эта вера очень сомнительна, и вы знаете, что, сказав хотя бы одно слово против Иисуса, вы избавите себя от бед и, быть может, даже сохраните свою жизнь. Что тогда?

Действительно ли мы уверены, что воскресение совер­шилось? Уверены настолько, что готовы встретить вышеопи­санную ситуацию? Ведь если воскресения небыло, мы вполне могли бы забыть нашу веру во Христа. Не важно, что во мно­гом другом мы уверены вполне: все непременно разрушится, если воскресение не совершилось.

Предположим, что на какое-то время мы оказываемся современниками Иисуса. Его святая жизнь свидетельствова­ла, что Он был именно Тем, Кем Себя называл. Чудеса, уче­ние, жизнь, которую Он прожил, исцеления, сострадание, любовь — все об этом свидетельствовало. Кроме того, были пророчества, исполнившиеся в Его жизни и смерти. От этих свидетельств никто не может просто так отмахнуться. Проро­чества о Его рождении, служении и смерти. Кто-то подсчи­тал, что в Ветхом Завете содержится более трехсот пророчеств, и все они сбылись в Иисусе. Что это? Случайность? Совпаде­ние?

Быть может, вы найдете кого-нибудь, в ком тоже испол­нилось одно или два пророчества. Не знаю. Однако вероят­ность того, что все они сбываются в одном человеке лишь благодаря случайному стечению обстоятельств, столь мала, что просто приходишь в изумление! Один скептик предполо­жил, что Иисус просто подстраивался под эти пророчества,

просто умышленно строил жизнь в их ключе, чтобы тем са­мым упрочить Свои притязания. Но разве мог Иисус выбрать время Своего рождения или то, как Он родится? Выбрать ме­сто? Разве мог Он решить, как Ему умереть? Быть может, чтобы подогнать Свою жизнь под пророчества, Он подкупил римских солдат, и только поэтому те бросали жребий, деля Его одежды? (См. Ин. 19:23, 24). Быть может, Иисус Сам при­звал стражника, чтобы тот пронзил Его копьем, дабы убе­диться в Его смерти? Может быть, Он выбрал и место, куда они Его положат? Вряд ли!

В своей книге «Наука говорит» Питер Стоунер уверяет, что согласно теории вероятности совпадение здесь просто ис­ключено. Взяв только восемь из трехсот упомянутых проро­честв, он доказывает, что вероятность их исполнения в жиз­ни одного человека составляет лишь единицу к десяти в сем­надцатой степени, то есть речь идет о том, что они могли сбыться лишь в одном случае из 100 000 000 000 000 000! Чтобы мы могли наглядно представить эту ошеломляющую цифру, Питер Стоунер предлагает взять такое же количество долларовых монет и разложить их по территории Техаса. Они покроют весь штат слоем толщиной в шестьдесят сантимет­ров. Теперь берем один доллар из всей этой немыслимой кучи, как-нибудь помечаем его и, тщательно все перемешав, рас­кладываем по всему штату. Находится желающий, которому мы завязываем глаза и говорим, что если он хочет, то может объехать весь Техас и найти тот самый доллар, который мы пометили. Какова вероятность того, что он найдет его с пер­вой попытки? В таком же положении оказались бы и проро­ки, если бы они писали, исходя только из своей человеческой мудрости. А ведь мы взяли лишь восемь пророчеств! Но если учесть все триста? Одним словом, мы можем быть вполне уве­рены: Иисус действительно был Тем, Кем Себя называл.

Стоп! Несмотря на всю Его безгрешную жизнь, несрав­ненное учение, все совершенные Им чудеса, несмотря на все исполнившиеся пророчества, все это для нас сводится лишь к одному. Все наши вычисления рушатся или, напротив, сохра­няют силу в зависимости от того, как мы ответим на следую­щий вопрос: была ли у Человека Иисуса власть над смертью? Вышел ли Он из гроба? Если нет, то в таком случае он —

самый величайший обманщик, которого когда-либо видел мир. Если, называя себя Богом, он не смог победить смерть, то перед нами — бессердечный обман, и даже если мы приведем целую кучу свидетельств, касающихся других областей его жизни, они нисколько не придадут веса его утверждениям, но лишь усугубят эту чудовищную ложь!

Чего хорошего в Боге, Который, обещая всем даровать жизнь, не смог исполнить Своего обетования? Что толку в кресте, который может простить, но не может спасти? Какой смысл в благовестии, которое ограничено прошлым и не име­ет никакого будущего? Иисус сказал: «Я есмь первый и по­следний и живый; и был мертв, и се, жив во веки веков, аминь; и имею ключи ада и смерти» (Откр. 1:17, 18).

Правда ли все это? Верю, что да! Большинство из нас знает о воскресении только из Библии, однако лишь немно­гие потратили время на то, чтобы исследовать это повествова­ние и выяснить, что же в нем говорится о воскресении Иисуса из Назарета. Кроме того, только немногие читали признания скептиков, сделанные помимо их воли. Остановимся на этом подробнее. Если бы вы занялись изучением данного вопроса, вы изумились бы обилию доказательств, которые вам откры­лись. Я не собираюсь приводить их прямо здесь, поскольку не знаю, с чего начать, однако о некоторых я прочитал совсем недавно и до сих пор удивлен тем, что обнаружил. Было не­мало скептиков, которые, вознамерившись опровергнуть вос­кресение, кончали тем, что становились преданными учени­ками живого Христа. Подобно величественному Гибралтару, который ни на пядь нельзя сдвинуть с места, пустой склеп неколебимо стоит в истории человечества, дабы все могли его видеть!

Однажды студент университета спросил Джоша Макдауэлла, который в свое время тоже был скептиком: «Профессор Макдауэлл, почему вы не можете отвергнуть христианство?» «По одной простой причине, — ответил тот. — Есть одно со­бытие в истории, от которого я не могу отделаться поверхно­стными объяснениями, — воскресение Иисуса Христа».

Представим ту субботнюю ночь и попытаемся понять, как развивались события. Иисус мертв. Он положен в моги­лу, ко входу привален большой камень. Камень опечатан

рим­ской печатью, вокруг — римские стражники, которых ждет смерть, если они вдруг надумают уснуть. Где ученики Иису­са? Они попрятались. Их надежды разбиты. И вот неожидан­но гроб оказывается пустым — в нем сидит ангел, который, глядя на пришедших поутру скорбящих женщин, говорит им: «Он воскрес. Его нет здесь!»

Какие чудные, какие величественные слова! Никто ни­когда не говорил ничего подобного. Его нет здесь! Он воскрес! В этих словах — единственная надежда всего человечества, ваша и моя, и слава Богу, что никогда ни один скептик не смог и не сможет их опровергнуть! Не смог, однако не пото­му, что не хотел или не пытался! Есть, конечно, упорствую­щие, даже если свидетельство слепит им глаза, как полуден­ное солнце!. У них свои теории насчет того, что произошло в то воскресное утро. Мне кажется, некоторые из них мы мо­жем рассмотреть, поскольку они, по-видимому, только укре­пят нашу веру. Однако прежде всего обратимся к той версии, которую иудейские вожди навязали римским стражникам, узнав, что Иисус исчез: «Когда же они шли, то некоторые из стражи, вошедши в город, объявили первосвященникам о всем бывшем. И сии, собравшись со старейшинами и сделавши совещание, довольно денег дали воинам и сказали: скажите, что ученики Его, пришедши ночью, украли Его, когда мы спали... Они, взявши деньги, поступили, как научены были» (Мф. 28:11-15).

Эта версия, конечно, не лишена противоречий. Если стра­жи спали, то как могли узнать, что произошло? Здесь больше растерянности священников, чем чего-либо другого. Нет, стражники не спали. Сон на посту карался смертью, и это строго соблюдалось. Но даже если один из них не смог совла­дать с дремотой, то разве могли заснуть сразу все?

И даже если заснули и, проснувшись, увидели, что уче­ники Иисуса пытаются пробраться в склеп (а иначе как бы они узнали об этом), разве не одолели бы эти сильные рим­ские воины нескольких перепуганных безоружных учеников? Они просто взяли бы их под стражу вместе с Телом!

Скажем и о камне, который лежал у входа. Здесь есть нечто любопытное. Известно, что тем, кто переписывал Биб­лию, было запрещено добавлять в текст что-нибудь свое или

на чем-то заострять внимание. Однако они могли делать заме­чания на полях. И вот в одной из древних рукописей на по­лях напротив стиха, в котором говорится о камне, сделано такое примечание: «Камень, который были не в силах отка­тить двадцать человек». По-видимому, это написал тот, кто сам видел камень и был поражен его величиной и весом! Воз­можно ли, чтобы несколько учеников откатили его, не разбу­див стражников?

Стража знала, что произошло. Она видела все, видела ангела, слетевшего на землю и легко, словно какой-то булыж­ник, откатившего этот валун, которому не помогла и римская печать. Видела Сына Божьего, вышедшего из гроба и возвес­тившего: «Я есмь воскресение и жизнь!» Воины были так взволнованы, так перепуганы, что не могли рассказать свя­щенникам ничего другого, кроме истины!

Иудейские вожди ни в чем не сомневались. Они даже не пошли ко гробу, дабы убедиться, что он пуст. Почему они не провели тщательного расследования и не искали Тело? Ведь если бы им это удалось, христианство умерло бы, даже не родившись!

Есть и такие «знатоки», которые считают, что рассказы о воскресении — это просто фальсификация, устроенная уче­никами Иисуса. Однако возможно ли, чтобы эти устрашен­ные, запуганные люди, спрятавшиеся в горнице от страха перед иудеями, люди, которые не верили в воскресение даже тогда, когда им рассказали об этом, не верили и думали, что после всего случившегося их вера в Иисуса — всего лишь ошиб­ка, — разве могли они все это выдумать? Вряд ли!

Иные утверждают, что в то утро ослепшие от слез жен­щины в темноте пришли не к тому гробу и что мертвый Иисус лежал где-то поблизости. Однако если это и так, разве мог ошибиться ангел? Если пустой гроб действительно оказался не тем, то можно было просто заглянуть в соседний и там найти Тело. Обследовать несколько склепов на окраине Иеру­салима было бы гораздо легче, чем в поисках свитков осмат­ривать пещеры вокруг Мертвого моря.

Говорят, что на кресте Иисус не умер, что это был просто обморок, после которого Он пришел в себя. Неправда. Иисус был по-настоящему мертв. Удар копьем, а также истечение

крови и воды не оставляют никакого сомнения. Врачи под­тверждают, что именно крови и воды и следует ожидать в случае распятия, когда жертва умирает от разрыва сердца. От него Он и умер. От сокрушенного сердца!

Возможно ли, чтобы Человек, много часов проведший без пищи, подвергнутый пыткам и оскорблениям, Человек, Кото­рый был при смерти в Гефсиманском саду и не мог нести крест, возможно ли, чтобы Он пришел в себя в закрытой пещере? Разве мог Он откатить камень, для чего нужна просто сверхче­ловеческая сила, — и сделать это, не потревожив стражников? И затем выйти из могилы на израненных ногах? Нет, невоз­можно. Всякое иное объяснение просто не выдерживает крити­ки. Больше всего во всей этой истории поражает растерянное молчание врагов Христа, их совершенная неспособность по-своему объяснить случившееся. Молчание, которое оглушает!

Что сделал Бог? Зная, сколь важным будет факт воскре­сения, зная, что от него зависит судьба плана спасения и что в его истинности станут сомневаться. Бог устранил всякую возможность недостоверности. Он хотел, чтобы мы были уве­рены, — и все-таки одной убежденности недостаточно.

Недостаточно принять доказательство. Убежденность и безусловная преданность — разные вещи.

Пилат слышал, что Христос воскрес, это не давало ему покоя всю жизнь — но не спасло. Духовные вожди тоже зна­ли, что это правда, но единственное, что их заботило, — дер­жать под контролем всякое сообщение о воскресении Христа. Они знали, но это знание не преобразило их сердец!

Фома тоже слышал — слышал и не поверил. Лишь уви­дев пронзенные руки Спасителя, он стал думать по-другому и благоговейно склонил перед Ним колени!

Но небольшая кучка последователей, изучив все, что было известно, не только уверовала, но стала жить и действовать, исходя из этой веры. Воскресение наложило на их веру пе­чать уверенности, и с нею они были готовы встретить смерть!

Эта уверенность станет и твоей, когда ты дочитаешь книгу до конца. Теперь самое лучшее время, чтобы всецело поло­житься на Господа Иисуса Христа и без остатка довериться Ему, нашему Спасителю. Ему можно доверять. И ты можешь быть в этом уверен.

Пять километров к востоку

Валясь с ног от неописуемой усталости и задыхаясь от жары, два путника шли по пустыне. Припасы воды уже кон­чились, и они двигались из последних сил. Оба уже подумы­вали о том, чтобы остановиться и сдаться ненасытным пес­кам, но неожиданно на самом краю горизонта они заметили маленькую зеленую полоску. Мираж? Нет, что-то реальное. Полоска увеличивалась и становилась все отчетливее. Стало ясно, что впереди была какая-то растительность, а если так, то там должна быть и вода.

Вода! Мысль о ней придала путникам сил и мужества, и они продолжали путь. Наверное, это оазис! Собрав последние силы, измученные путешественники дотащились до этой зе­леной полоски, и она показалась им раем. В этом тенистом раю путники увидели колодец, а рядом — деревянное ведро. Чувствуя, что сейчас наконец утолят жажду, они торопливо опускают его в колодец — и слышат глухой стук! Колодец пуст! Это уже слишком; они готовы лечь в прохладной уют­ной тени, и пусть пустыня делает с ними, что хочет. Но вот неожиданно в глаза бросается какой-то предмет. В несколь­ких шагах от колодца на земле валяется кусок доски. Ножом или чем-то острым вырезано: ВОДА — В ПЯТИ КИЛОМЕТ­РАХ К ВОСТОКУ. Вода! В пяти километрах! Смогут ли они одолеть это расстояние? Соберут ли остатки сил? Конечно, соберут. И они опять двинулись в путь. Разве можно лежать и умирать — пусть даже в уютной прохладе, если вода всего лишь в пяти километрах.

Но что мы скажем о живой воде? Пройдем ли за ней пять километров или, устроившись в скудном уюте, который дает нам пустой колодец, не сделаем и шагу? Вы помните, как в жаркий полдень у колодца Иакова самарянка встрети­лась с Иисусом. Когда Он рассказал о живой воде, которую собирался дать ей, женщина так разволновалась, что, поза­быв водонос, пошла звать друзей.

Было время, когда Божий зов услышал Авраам и, оста­вив свое уютное жилище, отправился в долгий путь, который не успел завершить.

Трое мудрецов из далекой земли много дней шли за звез­дой, чтобы отыскать родившегося Царя. Однако фарисеи, жившие во времена Иисуса, довольствовались и даже горди­лись своими пустыми колодцами. Они решили остаться там, где были, их вполне устраивала собственная самодостаточ­ность, и у них было достаточно естественной тени, чтобы свет истины не слишком слепил им глаза. Пустые колодцы не все­гда были такими. Свежи в памяти времена, когда они давали достаточно воды и вокруг цвела растительность — много жи­вой зелени, привлекавшей усталых путников, не торопивших­ся покидать оазис. Но если вы видите, что колодец, который давал вам жизнь, опустел, остается только одно — двигаться дальше! Искать другой колодец, будь он в пяти километрах или в пятистах.

Все меняется в нашем изменчивом мире: престижные кварталы превращаются в трущобы, блестящие новые авто­мобили с выставочных стендов тащат в утиль, там, где цвели розы, начинают расти сорняки, колодцы иссыхают, и неко­гда истинное богопоклонение превращается в безжизненную форму. Религия больше других областей подвержена нездоро­вым влияниям современности. Все в нашей религиозной прак­тике тяготеет к компромиссу и беспечности. Понемногу забы­ваются основополагающие истины, и тот, кто раньше призы­вал следовать Библии и только Библии, кто был готов уме­реть за нее, в своих доводах становится не столь решитель­ным и в конце концов обнаруживает, что твердо следует од­ной лишь традиции. Служители, которые обычно проповедо­вали благовестие Иисуса Христа, начинают проповедовать о политике и социальном протесте, и многие верующие чувст­вуют себя ошеломленными, внезапно обнаружив, что коло­дец пуст!

В своем труде «Закат и падение Римской империи» Эд­вард Гиббон описывает, как энтузиазм Древнего Рима пошел на убыль, когда армии Цезаря покорили весь мир, и после­дующие поколения унаследовали то, что осталось от отцов. «В безжизненных руках они держали богатства своих отцов, не унаследовав, однако, того духа, который создал и усовер­шенствовал это святое достояние. Они читали, компилирова­ли, но, казалось, слабодушие не дает им возможности мыс­лить и действовать».

Такое случилось с народом. Может ли это произойти с Церковью? Вправе ли Церковь, владея миллионами долла­ров, которые можно потратить на строительство, не иметь того духа, который был у пионеров-созидателей?

Не было народа, который в своем миссионерском рвении превосходил вальденсов. Помните их? В течение многих сто­летий, пришедшихся на жестокое темное средневековье, они поклонялись своему Господу в долинах Пьемонта, что на се­вере Италии, защищенных высокими горами. С детства вальденсы учились тому, что им предстояло делать. Они перепи­сывали Библию от руки и затем, переодевшись купцами и коробейниками, отправлялись в путь, зашив в одежду драго­ценные рукописи. Они шли в города, университеты, прямо в дома. При всяком удобном случае такой миссионер осторож­но доставал какой-нибудь листок и, преклонив колени, дро­жащими губами читал драгоценные обетования. Нередко его просили читать снова и снова. Правда ли, что «Кровь Иисуса Христа, Сына Его, очищает нас от всякого греха»? Свет оза­рял смятенные умы собравшихся, и они восклицали: «Хри­стос — мой Священник! Его Кровь — моя Жертва!» Иногда так проходила вся ночь. Уверения в том, что Спаситель лю­бит тебя, казались слишком хорошими, чтобы быть истинны­ми, и люди нередко спрашивали: «Примет ли Бог именно мое приношение? Простит ли Он меня?» И вновь ответ искали в Писании, постепенно начиная его понимать. «Я могу прийти к Иисусу таким, каков я есть, грешным и порочным, — гово­рил человек, — ведь сказано же: "Простятся тебе грехи твои". Значит, и мои, даже мои, простятся!»

Радость наполняла сердце, рассеивался страх перед тюрь­мой и костром. Они бы с радостью приняли смерть, если бы

этим могли почтить своего Господа! Посланец истины отправ­лялся дальше в путь, и нередко с тех пор его никто не видел. Он шел в другие земли или оканчивал жизнь в какой-нибудь неведомой темнице. Случалось, что его кости белели там, где он свидетельствовал о своем Господе. Таким было великое и непостижимое благочестие вальденсов!

Однако у этой великолепной истории есть печальный конец. Не так давно, неподалеку от Торре-Пелличе, неболь­шой деревушки вальденсов, христианская молодежь устрои­ла сбор и, усевшись вокруг костра, пела духовные песнопе­ния и рассказывала различные истории, связанные с миссио­нерской деятельностью. Из окрестных долин и гор потекли любопытные; подойдя к лагерю, они с интересом наблюдали за происходящим. «Кто эти молодые люди? — спрашивали они. — Они молятся, поют о Втором пришествии Иисуса, в которое некогда столь пламенно верили и наши отцы». Моло­дые люди рассказывали различные миссионерские истории, и это пробуждало в душах собравшихся какую-то странную тоску по их собственному прошлому.

И вот, когда песнопения и рассказы прекратились, из сумерек к огню костра вышел старец и, задумчиво глядя на ведущего, сказал: «Вы должны продолжить это дело! У нас, вальденсов, богатое наследие, мы гордимся историей своего народа, который в борьбе стремился сохранить свет истины на этих горных вершинах и долинах. Это наш дом, и здесь, вокруг нас, великие памятники нашей веры... Мы гордимся этим».

И затем этот старик, даже не занимавший в своей церк­ви никакой должности, убежденно сказал: «Да, это великое наследие нашего прошлого, но у нас нет будущего. Мы оста­вили учение, в которое когда-то верили. Мы больше не ве­рим, что Иисус скоро придет на облаках. Мы оставили эту веру, и, вспоминая все, что я видел и слышал о вас, скажу: вы должны продолжить!»

Указав на ближайшую гору, он продолжил: «Посмотри­те на этот горный склон — там находится одна из наших часовен. На ней, как и на других, написано: "И свет во тьме светит". Теперь рядом с ними мы построили танцевальные площадки, думая, что так сможем удержать нашу молодежь.

Но кажется, что наши молодые уже не испытывают интереса к церковной жизни, не любят Церковь. Теперь их взоры устремлены вниз, туда, где ярко горят огни больших городов. Они больше не хотят оставаться здесь. Какое чудо, что у вас еще есть молодежь, которой интересно подняться сюда, в нашу долину, и пытливым взором посмотреть на все то, что мы так любим! Но теперь все это в прошлом. Грустно, что мы не устремляемся вперед, с отвагой глядя в будущее. Вы должны все это продолжить!»

Таков постоянный призыв вальденсов!

Как печально пребывать в бездеятельности, спячке и тихом безмолвии, если можно устремляться в будущее, кото­рое гораздо прекраснее прошлого! Какая трагедия — расстаться со своими верованиями или так разбавить их чем-то чужерод­ным, что они кажутся просто неузнаваемыми!

Не так давно в Белый дом пригласили группу лидеров студенческого движения. В тщательно приготовленной речи правительственный чиновник говорил им о том, какие они хорошие: не взрывают зданий, не бегают по стране, верят в будущее Америки. Когда он закончил, поднялся студент Гар­вардского университета и спросил, на чем основаны все эти утверждения. Чиновник помедлил, смутился, покраснел и, извиняясь, сказал: «Прошу прощения, я не знаю».

Разве не удивительно, что сегодня многие наши идеи не имеют под собой прочной основы? Может быть, многие при­знанные убеждения — всего лишь отвлеченные посылки или только традиция?

Несколько лет назад одна авиакомпания выпустила рек­ламный проспект на двух страницах. Наверху было написа­но: «Двадцать пять лет вам промывали мозги, пытаясь вну­шить, что от вашей авиакомпании надо ждать чего-то не со­всем хорошего». Затем шел абзац, в котором говорилось: «Авиакомпании так сильно и долго способствуют производст­ву виски, продуктов и кинофильмов, что большинство стало верить, будто только этим они и занимаются». Далее упоми­налось кое-что поважнее и, в частности, безопасность перево­зок. «Итак, — заканчивала реклама, — теперь, когда вы знае­те, чем должна быть для вас авиакомпания, вам лишь

остает­ся выбрать ту, которая сможет это сделать. Сейчас вам необ­ходимо подумать только об одном».

Как вы выбираете Церковь? Чего хотите от нее? Быть может, вы ищете веселого настроения, рукопожатий и дру­жеских слов? Быть может, вас устроит, если в ней будет хор, если она располагается в удобном для вас месте, а священно­служитель обладает харизмой? А может быть, вы просто пре­клоните колени, попросите Бога, чтобы Он привел вас к исти­не и затем начнете искать ее, пока не найдете?

Дата добавления: 2015-09-04