VIII. Тут вижу, а тут не вижу, или Опиумные войны в Китае

Нам никто не нужен. Возвращайтесь к себе. Забирайте свои подарки.

Из обращения китайского императора Цяньлун послу Георга III лорду Маккартни, 1793 507

Я, друзья, позволил себе переиначить знаменитую фразу из «Джентльменов удачи», брошенную некогда героем Савелия Крамарова, чтобы снова, теперь уж в последний раз, побеспокоить «разбудившего народовольцев» Герцена. Помянуть «незлым тихим словом» его избирательную дальнозоркость, а с ней и Опиумные войны в Китае, о которых хорошо известно и о которых, тем не менее, официальные историки предпочитают не распространяться. А зря. Если кто из вас, друзья, полагает, будто у истоков современного наркобизнеса стоят гангстеры снискавшего мрачную славу Медельинского картеля, большие мастера по части «колумбийских галстуков» и прочих нелицеприятных изысков, спешу вам сообщить, это вовсе не так. Впервые на большую ногу это сверхприбыльное дельце было поставлено стараниями английского королевского дома Виндзоров и благородными лордами из их окружения. В общем, людьми, заправлявшими британской Ост-Индской компанией и всей Британской империей заодно. Могущество этой узкой группы олигархов уже в первой половине XIX столетия достигло такого уровня, что они, по словам английского лорда Рассела508, «могли давать советы Богу, когда у того возникали проблемы на небесах». Лорд Рассел знал, о чем говорил. Ведь он сам принадлежал этой системе. Кровь от крови, плоть от плоти, что называется…

Так вот, главные пайщики британской Ост-Индской компании задолго до знаменитого Пабло Эскобара из Медельинского наркокартеля 509 сообразили, какие барыши сулит наркобизнес. Если его как следует организовать. Что и было сделано.

Помните слова надменного китайского императора Цяньлуна, брошенные послу короля Георга? Не те были парни британцы, чтобы после этого просто взять и уйти.

Считается, китайцы, мол, сами во всем виноваты. Закрыли для европейцев внутренний рынок, ввели жесткие ограничения на импорт, да и вообще ничего не покупали у иностранцев, делая исключение лишь для русского меха. Одним словом, занимались протекционизмом, то есть ставили всевозможные палки в колеса предприимчивым британцам, вынуждая их оплачивать пользовавшийся бешеным спросом китайский экспорт, чай, рис и прочее золотом. Да где б была Британия (а вслед за ней и Соединенные Штаты), если б разбрасывалась цветными металлами перед всякими дикарями.

Вскоре подходящий для обмена товар был англичанами найден. Им стал бенгальский опиум. Начиная с 1773 г., вопреки категорическому запрету китайского императора, британская Ост-Индская компания принялась нелегально, но исключительно выгодно для себя сбывать в Поднебесной наркотики. Начав с жалких полутора тонн (1775), она к 1830 г. вышла на объем в тысячу пятьсот тонн. Торговый баланс с Китаем стал положительным. Не знаю, рукоплескали ли лорды из британского кабинета британским предпринимателям, но что жали руки – это уж точно. Еще бы, спустя всего пару лет опиум составил три четверти ввозимых в Поднебесную товаров, согласитесь, без государственной поддержки таких высот не достичь. В 1838 г. подданные императора потребили больше 2000 тонн наркотика, и у кого-то на Западе сегодня хватает совести говорить о сталинском геноциде? Как по мне, Иосиф Сталин был пацан…

Можете себе представить, друзья, ярость утонченных британских аристократов, наркоторговцев и ростовщиков, когда китайским властям снова взбрело на ум ставить препоны английской наркоторговле. На исходе 1839 г. император объявил Китай закрытым для всех коммерсантов из Англии и Индии. Реакция последовала незамедлительно. В начале 1840 г. Британия объявила ему священную войну. Карательная экспедиция не заставила себя долго ждать, к берегам Китая отплыла эскадра адмирала сэра Джорджа Эллиота (40 вымпелов, на минуточку) с экспедиционным корпусом на борту. Плыть пришлось недалеко, из Индии…

Так вот и разразилась Первая опиумная война (1840–1842), по ходу которой английские корабли бомбардировали китайские порты, солдаты ее величества королевы Виктории расстреливали из ружей и пушек орды вооруженных холодным оружием китайцев, а лорд Пальмерстон слал китайскому императору разъяренные ноты, требуя у того компенсации английским наркоторговцам. Сумма набегала немалая, негодяи-аборигены изъяли у британского торгового суперинтенданта Чарльза Эллиота около двадцати тысяч ящиков и две тысячи тюков опиума. Более того, они эти сокровища сожгли. Кстати, сэр Чарльз приходился родным братом адмиралу Джорджу Эллиоту. М-да, это был славный семейный бизнес…

Кончилось все это для китайцев плохо. Поднебесную, понятно, поставили на колени, в назидание забрали Гонконг, кроме того, по Нанкинскому договору она выплатила громадную контрибуцию в размере двадцати одного миллиона долларов. Как вы помните, Луизиана обошлась Джефферсону всего в пятнадцать миллионов. Порты Китая стали открытыми для англичан, курение опиума, ясное дело, продолжилось по новой.

И оно прибрело такие масштабы, что если в 1842 г. при населении в четыреста шестнадцать миллионов число наркоманов лишь перевалило за два миллиона, то к 1881 г. из оставшихся трехсот семидесяти миллионов человек сто двадцать миллионов превратились в наркоманов. Такая вот математика.

Впрочем, опять я забегаю вперед. Прежде чем каждый третий китаец (вдумайтесь в эту цифру!) стал торчком, случилась Вторая опиумная война, а точнее, интервенция, предпринятая Пальмерстоном и Наполеоном III, то есть Великобританией и ее верным оруженосцем Францией против китайской Цинской империи510 в 1856 г. Сразу после того, как умолкли пушки в Крыму и руки у этих двух колониальных держав-хищниц высвободились. На этот раз у империи Цин не было ни единого шанса выстоять, маньчжурская власть, униженная и растоптанная по ходу Первой опиумной войны, теперь просто дышала на ладан. Страна сотрясалась в конвульсиях гражданской войны, на момент вторжения европейцев она полыхала уже три года, обойдясь Китаю в миллионы жизней.

Любопытно, занятые в Крыму британцы благоволили к противникам Цинской династии. Самыми могущественными из врагов императора внутри Китая были, безусловно, тайпины511. Последователи Хун Сюцюаня, деревенского учителя, провозгласившего себя мессией и братом Иисуса Христа, а свое правление – Небесным Царством. Само слово «тайпин» переводится как «великое спокойствие», только никакого спокойствия, конечно, не вышло. В том числе и потому, что тайпины занялись тем, чем задолго до них промышляли многие секты, обещавшие построить на земле Царствие Божье, причем в самые сжатые сроки. Я имею в виду персидских маздакитов образца VI от Р. Х.512 (рассказ о них еще впереди), катаров, последователей Савонаролы и якобинцев, если уж на то пошло.

Восторжествовав над южными провинциями Китая, тайпины, не откладывая в долгий ящик, взялись за радикальные социальные преобразования. Объявили общественный труд обязательным, конфисковали нажитое неправедным путем имущество феодалов и крупных торговцев, распределив среди обездоленных, а схваченных коррумпированных имперских чиновников казнили без жалости и промедления. Недаром, друзья, великий кормчий Мао Цзэдун спустя сто лет называл их первыми китайскими коммунистами. Ну а поскольку и коррумпированных чиновников, на которых клейма негде ставить, и обездоленных в Цинской империи хватало, движение получило широчайшую поддержку, и очень скоро тайпины обладали и дисциплинированной армией, и мощным речным флотом, и целой плеядой городов, самым крупным из которых был Шанхай. Вероятно, повстанцы захватили бы и Пекин, но их сгубил революционный радикализм. Проповедуя причудливую вариацию воинствующего христианства, тайпины принялись крушить буддийские, даосские и конфуцианские храмы, пагоды, монастыри и прочие святыни, что оттолкнуло от них многих сторонников.

Да и провозглашенные принципы социальной справедливости вышли тайпинам боком. Суровые меры против торговцев и война, в ходе которой были разрушены оросительные каналы и плотины, сожжены поля и разорены деревни, спровоцировали коллапс экономики, а за ним и голод. Когда же тайпины запретили курение опиума, англичане немедленно разлюбили их. И это стало началом конца тайпинов, из чего можно, пожалуй, резонно заключить: на берегах Туманного Альбиона повстанцев рассматривали как силу, способную подорвать остатки могущества империи Цинь, и не более того. Как только они замахнулись на святое, то есть на опиум, в Китай прибыл англо-французский экспедиционный корпус и целая куча европейских инструкторов, взявшихся сколачивать из деморализованных цинских отрядов вполне боеспособные единицы 513. Самым известным из военных советников на службе у только что разгромленной империи Цин, вероятно, следует считать знаменитого британского генерала Чарльза Гордона, хоть он, безусловно, был не одинок. Компанию ему составляли многие британские и французские офицеры, а также наемники из Соединенных Штатов, среди которых особенно прославился (грабежом и убийствами) некий полевой командир Фрэнсис Уорд. В общем, участь повстанцев была предрешена, куда их джонкам, мечам и кремниевым ружьям было тягаться с оснащенными по последнему слову западной военной науки наемниками и фрегатами англо-французской эскадры. Без шансов, что называется…

Кода последних тайпинов добили в 1864 г., Китай как независимая страна фактически прекратил существование. Часть его приморских территорий перешла к Британии. Китайская контрибуция перекочевала на счета европейских банков, а император уже ничего не имел против того, чтобы его подданные курили опиум, да пожалуйста, сколько угодно. Кроме того, европейцы получили «зеленый свет» на использование выносливых китайцев в качестве рабсилы (кули) в далеких колониях Великобритании и Франции. Эксплуатировали рабский труд кули и в США. Негров там к тому времени уже не хватало. И это, друзья, не пустые слова. Если читали роман Стивена Кинга «Безнадега», должно быть, помните взорванную старую шахту, забитую истлевшими телами китайских шахтеров? Читая роман лет пятнадцать назад, я еще удивился тогда, откуда в конце XIX в. было взяться в штатах китайцам? А вот оттуда, их доставили, как прежде доставляли черных рабов из Дагомеи. Все было по закону, Цинские императоры дали отмашку…

IX. Здесь у него любовь с интересом, тут у него лежбище…

Рынки, пристани, оптовые рынки и зернохранилища полностью разрушены.

В результате этого насилия торговцы со своими людьми, ремесленники и крестьяне бежали.

Дата добавления: 2015-09-04