VII. Брат, денег дай мне, ладно?

Должен признаться, я рад, что все завершилось, хотя все наши симпатии на стороне венгров…

Из письма лорда Пальмерстона Николаю I по поводу событий в Венгрии, 1849 496

Что же касается упомянутого выше займа, при помощи которого «император Ротшильд» прижал к ногтю оборзевшего «банкира 1-й гильдии Николая Романова», то он тоже стоит того, чтобы вкратце о нем рассказать.

Еще бы, ведь речь велась об одном из крупных займов, организованных при содействии дома Ротшильдов и при посредничестве придворного фактора династии Романовых Людвига Штиглица, выходца из Германии, сколотившего громадное состояние в эпоху Наполеоновских войн и Континентальной блокады. Пожалованный в 1828 г. баронским титулом, банкир приобрел большой авторитет и в России, и за ее пределами, у европейских финансистов. Именно стараниями Людвига Штиглица и наследовавшего ему сына Александра Штиглица в период с 1820 по 1855 г. царское правительство получило тринадцать крупных кредитов из-за бугра на общую сумму в 350 миллионов рублей. В том числе и на строительство знаменитой Николаевской железной дороги из Петербурга в Москву (1841) 497. Любопытный факт, самые значительные займы (по 50 миллионов рублей каждый) были получены при участии Александра Штиглица в самый разгар Крымской войны, в 1854 и 1855 гг. Европейцы заняли Николаю I, катастрофически нуждавшемуся в деньгах, всего под 5,5 % годовых. Как такое могло произойти во время войны, удивились вы? Ну, формально кредит выделялся на строительство российских железных дорог, хотя, понятно, тот факт, что царь пустит полученные средства на пушки, пули и ружейную смазку, не был секретом для кредиторов, отнюдь. Но, похоже, совершенно их не смущал. Хочешь повоевать? Да пожалуйста, воюй себе на здоровье, сколько влезет, проценты только погашать не забывай.

Денег у Николая действительно было – кот наплакал. Сказывались и техническая отсталость, и засилье бюрократов, и множество иных факторов. Вооруженная экспедиция в восставшую Венгрию, предпринятая царем по просьбе австрийского императора в рамках договоренностей между странами – участницами Священного союза, тоже больно ударила по кошельку. Пожалуй, лучше б Николай остался глух и слеп к мольбам венского двора. В результате похода армии генерал-фельдмаршала Паскевича империя Габсбургов уцелела, чтобы отплатить чуть позже черной неблагодарностью России, встав на сторону сколоченной англичанами антирусской коалиции. Ну а отзывчивый Николай заработал тавро жандарма, надолго превратившись в самую заманчивую мишень для европейских революционеров всех мастей и оттенков, какие только можно изобрести498. К слову, именно драматические события в Венгрии подтолкнули Энгельса с Марксом к тому, чтобы огульно занести славян (за исключением поляков, разумеется) в «дружную семью» реакционных народов. В семейку Адамс, я бы так сказал, а кто не верит, рекомендую обратиться к первоисточнику499. Кстати, если уж мы затронули эту тему. После разгрома революции ее лидер Кошут 500 (лето 1849 г.) со своим отрядом ушел в Турцию, а оттуда транзитом через Париж отправился на Британские острова, где его ждал торжественный прием…

Еще одна примечательная деталь. Значительную часть займа, выделенного европейскими финансовыми воротилами жандарму Николаю I, чтобы отлил себе сколько душа пожелает пуль и пушечных ядер, составляли средства, любезно предоставленные одним из старейших банков Британии, лондонским банком Barings Bank. Основанная еще в 1762 г. братьями Джоном и Френсисом Берингами, сыновьями выходца из Бремена Йохана Беринга, сколотившего состояние на доброй старой схеме по экспорту из Британии овечьей шерсти, эта финансовая структура была одной из самых могущественных на то время. И опыт подобных мероприятий у нее имелся, причем немалый. Шутка ли сказать, в 1802 г., в разгар затяжной войны Великобритании с Наполеоном Бонапартом, а она, как вы знаете, велась на истощение, при посредничестве Barings Bank США приобрели у Франции Луизиану, и не стоит забывать: эта сделка до сих пор считается одной из самых грандиозных операций по купле-продаже недвижимости в истории. Чтобы не быть голословным, предлагаю взглянуть на карту.

Считается, Бонапарт, поставивший все до последнего экю на борьбу с Британией, так или иначе не удержал бы далеких заокеанских территорий, тем более что владел ими на птичкиных правах. Луизиана упала в руки Франции как наследство Испании, когда Бонапарт ободрал ее как липку в ходе переговоров в Сан-Ильдефонсо501 в 1800 г., которые прошли под диктовку французских дипломатов. Войска Бонапарта еще не вошли в Мадрид, но все шло к тому, что могут запросто там очутиться (что они и сделали в 1808 г.), так что испанская сторона особенно не упиралась. Едва заполучив колонии, Наполеон мигом сплавил их американцам, руководствуясь логикой «как пришло, так и ушло». Мол, рано или поздно Франция так или иначе потеряла бы эти обширные территории, тем более что над морями и океанами по своему обыкновению властвовала Великобритания, отчего военные и транспортные корабли Бонапарта перемещались по Атлантике, простите, короткими перебежками. Да что там, у первого консула с пожизненными полномочиями не хватало пороху даже на то, чтобы совладать с взбунтовавшимися против французского владычества рабами на Гаити, в колонии, которую мы знаем сегодня как Доминиканскую Республику.

Сбагрив Луизиану администрации президента Томаса Джефферсона 502 в 1803 г., первый консул, надо думать, потирал руки. Во-первых, по мысли самого Бонапарта, он подкинул Британии могущественного врага. «Присоединение этих территорий подтверждает могущество Соединенных Штатов, – заявил он в запале, когда дело было на мази. – Кроме того, я дал Англии соперника на море, который рано или поздно усмирит ее гордыню»503. Можно поспорить, насколько оправдалось это пророчество, сравнивать мощь современных американского и британского флотов бессмысленно. При этом, правда, США и Британия давно уж не враждуют, как прежде, а, напротив, живут душа в душу. В любом случае тактическую задачу Наполеон, вне всяких сомнений, решил, он скреб по всем сусекам, в надежде построить эскадру, способную если и не бросить вызов английскому господству на море, то по крайней мере связать линейные Grand Fleet боем достаточно долго, чтобы непобедимые французские гренадеры переправились через Ла-манш. Как известно, из этой затеи Бонапарта ничего не вышло. Точнее, корабли-то он построил, но доблестный Горацио Нельсон их все перетопил во время знаменитого сражения у мыса Трафальгар504. И хоть сам одноглазый и однорукий английский адмирал в той битве погиб и его подчиненным довелось везти тело командира на родину в бочке с бренди, флота у Наполеона не стало. Расплачиваться за это пришлось сухопутным союзникам Британии, России с Австрией. И они расплатились, уж поверьте, в 1805 г. под деревушкой Аустерлиц 505.

Говорят, будто большие сомнения по части сделки терзали другого ее участника, американского президента Джефферсона. Он резонно опасался, что, как только Наполеона уложат на обе лопатки, а прозорливому человеку несложно было предугадать, что рано или поздно кончится именно этим, полученные территории попросят обратно. Кроме того, сделка представлялась не совсем законной, да и федералисты во главе с Александром Гамильтоном совершенно справедливо опасались, что бывшая метрополия, Великобритания, не спустит американцам подобных художеств, а конфликт с англичанами грозил Штатам нешуточными неприятностями. Опять же, в американском сенате звучали встревоженные голоса тех, кто не сомневался: включение в состав молодого государства громадных территорий, где господствуют рабовладельческие порядки, приведет к усилению плантаторского Юга по отношению к промышленному Северу и в перспективе обернется Гражданской войной. Признаем, тут Гамильтон как в воду глядел, но слушать его не стали, а вскоре он был убит на дуэли. В общем, президент Джефферсон решил рискнуть, его можно понять, овчинка стоила выделки. Всего за пятнадцать миллионов американских долларов (около двухсот десяти миллионов по нынешним временам) Америке достались колоссальные пространства, целиком составляющие сегодня территории штатов Арканзас, Миссури, Айова, Оклахома, Канзас и Небраска, а также вошедшие кусками в штаты Миннесота, Северная и Южная Дакота, Нью-Мексико, Монтана, Вайоминг, Техас, Колорадо и собственно Луизиана. В общем, друзья, как видите, игра, безусловно, стоила свеч.

Ну и каким боком ко всему перечисленному выше лондонский Barings Bank, дельцы которого, провернув такое дельце, тоже, надо полагать, потирали руки? А при том, что именно к их услугам довелось прибегнуть Наполеону. Шла война, и первому консулу Французской республики было не с руки брать предлагавшиеся Джефферсоном в качестве оплаты американские облигации. Тут-то и всплыли лондонские банкиры, вывалившие за ценные бумаги кэш. Кстати, примерно половина вырученных от продажи облигаций средств пошла в счет погашения французских долгов перед Штатами, остальное, вколоченное в постройку кораблей, вскоре легло на дно Атлантики стараниями Нельсона и его доблестных моряков. Зато банкиры, понятно, не остались внакладе…

Думаю, они получили свое и позднее, когда ссудили деньгами русского императора Николая. О сделке было известно общественности, британская пресса возмущалась беспринципностью ростовщиков. Либеральная газета «Дейли ньюс» в номере от 30 января 1850 г. писала: «Сейчас известны серьезные свидетельства агрессивных намерений императора Николая в отношении Турции на эту весну. Наши последние корреспонденции упоминают о повсеместных военных приготовлениях в империи в самом широком масштабе и об армии в двести тысяч человек в Молдавии, Валахии и Бессарабии на турецкой границе. Деньги, которых недоставало, чтобы привести в действие эти войска, предоставила наша биржа» 506. Что тут скажешь? Направленность общественного мнения издание формировало правильно, во всем виноват бесноватый медведь Николай, однако любопытно, куда в таком случае глядел британский кабинет? Как позволил вооружать Романовых? Надо полагать, в Букингемском дворце, в свою очередь, потирали руки. Давай, давай, лишь бы раньше срока не вспугнуть.

Впрочем, зря я, должно быть, навожу на международных банкиров напраслину, все же патриотические порывы не были чужды их рациональным сердцам-калькуляторам. Николаю I они дали взаймы под 5,5 % годовых. Семьсот миллионов франков (или около 175 миллионов рублей), полученные в тот же период правительством осадившего Севастополь Наполеона III, обошлись ему в 4,7 %, то есть все ж таки на 0,8 % дешевле.

Да, друзья, вот и не верь после этого конспирологам, разработавшим так называемую теорию управляемых конфликтов, сутью которой может служить старая русская пословица: кому война, а кому мать родна.

Дата добавления: 2015-09-04