Г. Г. ГАДАМЕР. подчинено уместности

подчинено уместности. И таким же образом греческие способы представления и поэтические формы преимущественно подчинены отечественным».

²⁶ Древние «развили себя до всеобщности, полностью приведенной в действие. В новое время, напротив... работа состоит... не столько в том, чтобы извлечь индивида из непосредственного чувственного способа и возвести его в мысленную и мыслящую субстанцию, сколько, можно сказать, в противоположном: путем снятия установившихся определенных мыслей претворить всеобщее в действительность и в дух. Но установившиеся мысли гораздо труднее привести в состояние текучести, чем чувственное наличное бытие» (Гегель Г. Феноменология духа. М., 1959, с. 17-18).

В письме к Казимиру Ульриху Бёлендорфу от 4 декабря 1801 года.

²⁸ «Этот необычайный человек имел достаточно души, чтобы захватить в добычу для своего Аполлонова царства западную трезвость Юноны и так поистине усвоить себе чужое» (там же).

ИСКУССТВО И ПОДРАЖАНИЕ*

Впервые: Gadamer H. G. Kleine Schriften. Bd. 2. Tübingen, 1976. Перевод выполнен по изданию: Gadamer Я. G. Kleine Schriften. 2. Aufl. Bd. 2. Tübingen, 1979, S. Сверен В. С. Малаховым.

Гадамер отсылает читателя к двум своим небольшим статьям — «Понятийная живопись?» и «О немотствующем образе», написанным в порядке отклика на книгу А. Гелена об искусстве модернизма (Gehlen А. Zeit-Bilder: Zur Soziologie und Ästhetik der modernen Malerei, 1960).

² «Библия бедных» (латин.).

³ «В возможности» (латин.).

⁴ См.: Аристотель. Поэтика 1448 b 12—17: «Узнавать не только философам сладостнейшее дело, но и всем другим также, только они редко этому причастны. И они радуются, видя изображения, потому что при разглядывании им случается узнавать и рассуждать, что есть каждая вещь, например, «вот это — тот». Аристотель не ставит здесь пределов «узнаваемому», последнему ничто не мешает быть и философски глубоким и чисто интеллектуальным. Цель художественного изображения — возможность «узнать» в нем то, что человек тем или иным образом «видел», не исключено, что во сне, в мечте. Детальная похожесть изображения при этом малосущественна и чуть ли не излишня: безобразное и мертвое радует нас в изображении, говорит Аристотель, и добавляет, словно беря худший случай: «даже в самом точном» (Ь 10). Строго говоря, перевод «мимесиса» как «подражания» вводит в заблуждение; мимесис, скорее, «образотвор-чество». Это слово того же корня, что древнеиндийское та («мерить», «отмеривать», «сравнивать», «создавать»), откуда и maya («чудесное искусство»).

См. примеч. 7 к статье «Эстетика и герменевтика».

См.: Аристотель. Метафизика I 6, 987 b 10—14: «Что до «причастности», то он [Платон] изменил толька имя: пифагорейцы говорят, что вещи существуют благодаря подражанию числам, а Платон — что благодаря причастности, переменив имя».

⁷ «хвалитель ушедшего времени» (латин.).

* Комментарий В. В. Бибихина.

Дата добавления: 2015-09-04