Нельзя позволить ему помочь ей. Ни в коем случае нельзя!

Светлану и Мидаса разделяло сантиметров десять. Он склонился над ней, терзаясь сладостными укусами возбуждения между бедер. Разбитый рот ощерился обломками окровавленных зубов. Царь медлил, растягивая последнее наслаждение: утопая в глазах невесты, он купался в ее страхе.

– Чего ты медлишь? – ревел Кар, нанося Аваддону короткие удары по почкам. – Прикончи ее сейчас. Слышишь, Мидас? ПРИКОНЧИ ЕЕ!

Пальцы Мидаса развернулись, как цветок – Светлана видела каждую подушечку, в ее зрачках отпечатались линии на молочно-белой коже.

Лед. Изморозь. Холод. Господи, какой же здесь страшный холод…

Глава XII. Welcome
(Через секунду, опять в том же месте)

Мидас не то что вдруг услышал: он почувствовал. Захватившее его ощущение было странным, ни на что не похожим – чужая, холодная опасность, змеей скользнувшая за пазуху, вцепившаяся зубами в сердце. Режущая тревога, дикая истерика, которую внезапно сменила тупая сонливость – мягкая, как перьевая подушка. Ну вот, так и знал. Вероятно, опять последствия сеанса с поглощением «дельфийской пыли». Им внезапно овладело желание обернуться и посмотреть, что происходит с ангелом. Сейчас. Он закончит свою работу. Только прикоснется к невесте, и…

Он не мог двинуть правой рукой. Как и левая, она перестала слушаться.

Помимо воли, царь ощущал, как его тело разворачивается в сторону от Светланы. Ноги сами двинулись прочь, не сгибаясь в коленях, будто их скрепляли металлические гайки. Туловище больше не принадлежало ему. Там, неподалеку, взобравшись на холм из развалин, возвышался новый Господин, обладавший над ним неслыханной властью; и Мидас удивился своей рабской готовности выполнить любое его пожелание. Царь все больше отдалялся от невесты, механическими движениями напоминая устаревшего робота из фильмов шестидесятых годов: он шел прямыми шагами, плавно поворачивая голову. Пустой взгляд карих глаз был устремлен вперед.

Агарес опустил руку с зажатым в ней «смертьфоном». Сильнейший импульс подчинения воли, посланный им Мидасу с помощью встроенного энергетического блока, сделал того послушным рабом, зомби – с остатками угасающего разума, едва способного сопротивляться. Демону искренне хотелось натравить Мидаса на своих же соратников, но месть уступила место благоразумию: действие импульса длится всего минуту, а блок уже сгорел – от аппарата поднимался едкий дымок. Он бросил оплавленный «смертьфон» через плечо и спустился с холма вниз, глядя в мертвые глаза Мидаса.

– Коснись себя! – приказал Агарес, простирая открытую ладонь.

Правая рука Мидаса поднялась, раскачиваясь, словно кобра перед броском. Она больше не подчинялась ему. Пальцы жадно потянулись к молочно-белой коже лица – отшатнувшись, он начал пятиться. Шаг за шагом царь отступал к краю брызжущего лавой провала у кремлевской стены – демон же шел прямо на него, четко ставя казаки на щебень, не опуская протянутой ладони. Никто из тройки даже не попытался помешать ему: зачарованные страшным зрелищем, они лишь безвольно наблюдали за происходящим, забыв про Аваддона. Мидас оказался на краю кратера – отступать дальше ему было некуда. Он балансировал, как акробат. Вечная ухмылка увяла, исчезнув с мертвенно-бледного лица, рука стрелой нацелилась ему в глаз. Дважды царь сумел уклониться от ее движений – они разминулись во встрече почти на миллиметр. Воздух хрупнул льдинками. Борясь с к о б р о й, Мидас поднял умоляющий взгляд – вплотную к нему стоял Агарес, сложив руки на груди.

– Я приказываю – коснись себя! – жестко и настойчиво повторил демон.

Остатки воли Мидаса угасли. Голова царя вздернулась вверх, как бы подставляя шею для растерзания хищнику. На горле пульсировала жилка.

ЕГО ПАЛЬЦЫ МЯГКО КОСНУЛИСЬ ЩЕКИ – ВСЕ ПЯТЬ.

Он не сжал, а погладил кожу – осторожно, ласково. Аваддон ждал крика, но Мидас не кричал. Липкая, ярко-оранжевая паутина расцветала на лице царя причудливым растением, он не мог издать ни звука – высунутый наружу язык превратился в золото. Агаресу показалось, что вся голова Мидаса залилась металлом: тусклым отблеском сверкнули ушные раковины, звякнули друг о друга волосы, обращаясь в золотую проволоку. Туловище хрустнуло, мучительно изгибаясь, – по жилам уже текла не кровь, а жидкое золото, стремительно густея с каждой секундой. На лбу выступили капли застывшего золотого пота. Зрачки страшно расширились: их заволокло желтым, и глаза Мидаса остекленели, утратив последние признаки жизни.

Перед Агаресом стояла статуя из чистого золота. Ее пальцы в нелепом изгибе держались за лицо, а карманы золотых джинсов сразу же покрыл налет белой пыли: рукав рубашки отслоился, словно полоскаясь на ветру.

– Welcome, king Midas, – ласковым голосом произнес демон.

Не расцепляя скрещенных на груди рук, он ударом ноги столкнул статую в кратер. Она проделала короткий путь, без всплеска погрузившись в «воды» огненного озера. Жидкий огонь мгновенно расплавил мягкость металла, заставив его закипеть. Застывшее лицо Мидаса, прощально булькнув, тонкой золотой пленкой расплылось по поверхности лавы. Надувшись пузырем, оно лопнуло, разлетевшись блестящими на солнце мелкими золотыми брызгами.

– Наконец-то, – отряхнул ладони Агарес. – Ох, как же он мне надоел!

Светлана встала на ноги. Она сбросила вторую кроссовку, оставшись босиком. Невесту шатало, тряхнув волосами, девушка засмеялась.

– Ты только умом не тронься, – испугался демон. – Этого еще не хватало.

– Молодец, – заплакала Светлана. – Боже мой, какой же ты молодец!

– Да ну? – демон скривился от удара током. – Спасибо тебе, родная…

Аваддон стряхнул с плеча ладонь вцепившегося в него Малха.

– Отпусти, – строго сказал он.

– Ой… – замороженно ответил тот, слабо осознавая происходящее.

Оказавшись рядом с Агаресом, ангел, согнув руку, постучал по часам.

– Не взыщи, брателло, – смущенно оправдался демон. – Я немного задержался. Как принято в боевиках говорить: «О, эти чертовы пробки…».

– Да, но хули так долго-то? – с недовольством прервал его ангел.

Агарес на миг потерял дар речи.

– Ты… – заикаясь, произнес он. – Вам же нельзя ругаться матом…

– Почему? – пожал плечами Аваддон. – Вполне можно.

– Так что ж ты раньше-то молчал? – выдавил из себя демон.

– А раньше повода не было, – деликатно сообщил ангел.

Подойдя к невесте, он поклонился ей – церемонно, как королеве.

– Светланка, прости меня, – произнес ангел. – Понимаю, что напугал тебя до смерти – насколько можно до этой степени испугать мертвую. Но требовалось потянуть время, пока кто-то действовал, как черепаха.

– Прощаю, – сквозь слезы улыбнулась Светлана. – А я и верно блондинка – поверила в твою измену. Ты – супер, Аваддон. Ты классный мужик.

– Ага, – отвернулся Агарес. – Демон сделал свое дело, демон может уходить. Палаточку вам не поставить, ребята? Вы не стесняйтесь, я на стреме постою.

Невеста приблизилась к демону, положив ему руки на плечи.

– Я ошиблась, – прошептала она. – Ты лучше мертвого бегемота.

На вкус губы демона оказались как яблоко. Светлана впилась в них, не в силах оторваться: в голове бушевал смерч из желаний. Даже сам Дьявол – и тот залился бы краской мальчишеского смущения, если бы мог их увидеть.

Покосившись в сторону целующейся парочки, ангел поднял маску. Отряхнув ее, он вернулся к тройке, застывшей на манер скульптурной композиции. Дойдя до Малха, ангел без лишних слов врезал тому в солнечное сплетение. Стражник ожидаемо сложился пополам, его соратники не дрогнули.

– Меня просто бесят такие люди, как ты, – заметил Аваддон. – Неужели было так сложно дослушать все, что я говорил? Так вот, мои дорогие. При условии, что вы НЕ раскаялись в содеянном, ваше наказание не имеет срока давности. Да-да. Даже после второго пришествия вкупе с Апокалипсисом, вас отправят в новый мир: может, параллельную Землю или другое измерение, а то и вовсе на планету вне солнечной системы. И там вы будете чудно существовать снова. Все повторится бесконечно, поэтому ваш хитроумный план с Мидасом обречен с самого начала. Вы забыли – шанс прощения дается только один раз. ВЫ НИКОГДА НЕ БУДЕТЕ ПРОЩЕНЫ.

Агасфер зарыдал навзрыд, без подготовки, как женщина. Малх, заглатывая воздух, корчился на каменных обломках. Не обращая внимания на плач и стоны, Картафил отвернулся, подставляя равнодушное лицо солнцу. Да, это так. Надеяться больше не на что. Они пошли ва-банк – и проиграли все…

– Смерти! – Агасфер, обливаясь слезами, обхватил колени ангела. – Умоляю… смерти! Вы тоже живете вечно – ты-то должен знать, как же это херово! Пусть прислонится к стене хоть сто раз… я слова Ему не скажу!

Аваддон отстранил бородача более жестко, чем следовало.

– Ты должен просить не меня, – равнодушно ответил он. – Прощайте.

…Он вернулся к Агаресу: очумевший от страсти демон, забыв, что они находятся в публичном месте, обеими руками тискал Светлану за грудь.

– При живом-то муже, – укоризненно сказал ангел, кривясь от смеха. – Ну что, брателло? Может, это мне теперь на стреме у шалаша постоять?

Светлана оторвалась от губ демона. Обернувшись к Аваддону, она уже знала, что ответит, и у нее захватывало дух от собственной смелости. «Хотя, ну какая же это смелость? – мысленно признавалась себе невеста. – Скорее, элементарное блядство. Но кто меня осудит? Я сделаю это. Да, сделаю».

– Я хочу вас, – охрипшим, прерывающимся голосом произнесла она. – Обоих сразу. Прямо сейчас. Умираю, как хочу. В гробу я видела все последствия.

К ее удивлению, первым на предложение отреагировал ангел.

– Какой «хочу»? – скептически хмыкнул он. – Ты же на ногах еле стоишь.

– Да, – достойно парировала Светлана. – Но лежать-то еще могу!

– Отлично, – легко, без колебаний согласился ангел. – А я-то извелся – как мне к тебе на предмет свидания подкатить? Плохо, конечно, что романтика пройдет в обществе сводного брата, коего я с детских лет терпеть не могу. Да и он меня тоже… но это лучше, чем ничего. Апокалипсис все спишет.

Демон хмуро молчал – кажется, он испугался порыва Светланы. Весь цинизм Агареса куда-то выветрился: он смотрел на невесту робко, как школьник, внезапно попавший в женскую баню. Светлану смутило его поведение. Уж от кого-кого, но от посланника Ада она не ожидала девичьей скромности.

– Я не настаиваю, – буркнула она, обвиняя себя во всех грехах.

– Нет-нет, – поспешно ответил Агарес. – Ты не так поняла. Скажи мне честно – ты ДЕЙСТВИТЕЛЬНО, НА САМОМ ДЕЛЕ хочешь нас обоих?

– Ну, так еще бы! – взвилась Светлана. – Ты где работаешь – в Аду или в институте благородных девиц? Нет, вот почему все мужики такие – что в нашем мире, что в загробном? Вы снимаете порно: типа любая женщина только и мечтает, чтобы дать по первому предложению. Но если это происходит в реале, так сразу начинаете краснеть, бледнеть и заикаться!

– Причем это касается исключительно демонов, – ехидно вставил Аваддон.

– Стоп-стоп-стоп, – протянул руку Агарес. – Невест а, попридержи коней. Базару нет, я согласен. И более того, снимается основная проблема – я даже знаю, ГДЕ. У меня имеется карточка гостиницы «Балчуг» – спецдоступ, там с доапокалиптических времен расположена секретная ставка Ада. Наши люди (или нелюди – не знаю, кто там сейчас на дежурстве) запросто устроят нам люкс с кроватью для молодоженов. Брателло, а тебе-то это нужно? Это же страшный грех – любострастие. Как бы потом от начальства не огрести. Может, в барчик спустишься, там покушаешь? Не стесняйся, я оплачу.

– Иди ты на хер, – весело ответил ему Аваддон. – Нет, я тоже хочу греховной любви. Нет такого ангела, который хоть на минуту не мечтал бы стать падшим. Кстати, ты будешь смеяться. У нас в «Балчуге» тоже пункт.

– Ага, только люкс вам хрен кто выделит, – цинично ухмыльнулся демон. – Для этого связи блатные нужно иметь – все ж Россия-матушка, как-никак.

Он по-хозяйски обнял Светлану за плечи.

Ангел решил, что ему тоже хорошо бы обнять невесту за что-нибудь, но свободные места были заняты. «Ну, ничего, – подумал Аваддон. – До „Балчуга“ идти совсем недалеко. Искренне надеюсь, он уцелел под градом». Нагнувшись, ангел поднял розовую кроссовку, отряхнув его от пыли. Как и следовало бывалому серафиму, прошедшему огонь, воду и Апокалипсис, он не устыдился своих грешных мыслей. Может, разве что совсем чуть-чуть.

Малх тоскливо посмотрел вслед бывшей супруге, удаляющейся вместе с ангелом и бесом, – они совсем не думали о тех, кто остается здесь навсегда. Удивительно, но его мучил психологический факт: он лопухнулся, поступил в традиции Картафила, не дослушав до конца очень важную информацию.

Правда, что изменилось бы, поступи он иначе?

– Блядь, – неопределенно заметил Малх, имея в виду то ли в целом ужасно сложившуюся для них неделю, то ли аморальное поведение Светланы.

Агасфер откашлялся, достав гаванскую сигару. Ему уже было стыдно за свое поведение. Душа провалилась в пустоту. Совсем как в ту минуту, когда он пожалел побеленную стену дома, чтобы к ней прислонился забрызганный кровью бродяга – с деревянным крестом на истерзанной бичами спине.

– Пива? – спросил он, бесцельно созерцая развалины Кремля.

– Лучше водки, – тускло ответил Картафил. В его мозгу ярко всплыла сцена, как царь Фригии, сидя за столиком в кафе Стамбула, превращает в золото солонку и сахарницу. – Мидас, я полагаю, на нашу пьянку уже не придет.

Они ушли в один из трактиров: уцелевший потому, что тот находился в подвале. Сев за столик в углу, спросили графин водки. Потом последовал второй, и третий, и шестой. Они пили всю ночь, без перерыва, потому что хотели быть пьяными – в стельку, вдребезги, в ноль, до поросячьего визга.

Но никак не могли напиться…

Дата добавления: 2015-09-04