Pov Tom. Счастливый март зовет с собой,

Счастливый март зовет с собой,

И солнце светит будто факел,

А я дышу одним тобой

Мой сладкий сон, мой нежный ангел

(с) Арабелла.

Прошло несколько недель после злополучной аварии. Все это время со мной был Эмиль. В начале я думал, что он пытается таким образом искупить вину. Но потом увидел, что забота была искренней. Да и я не привык держать зла на лучшего друга. К тому же, не он заварил всю эту кашу.

Офф рассказал, что произошло после столкновения. Меня доставили в больницу в тяжелом, можно сказать, критическом состоянии. Осколком металла мне порезало часть живота, открылось внутреннее кровотечение. Когда же врачи оказали нужную помощь, выяснилось, что легкие не справляются со своей функцией из-за давления на диафрагму. Всё это привело к использованию аппарата искусственного дыхания.

Консилиум врачей так и не смог точно определить, какой причиной можно объяснить состояние комы. Проведенные анализы не показали патологии черепно-мозговой системы. Как сказал мне старенький доктор, я родился в рубашке.

В самый первый день, как только пришел в себя, спросил у полной медсестры, не приходил ли юноша моих лет, худой и черноволосый. Женщина лишь отрицательно покачала головой. И всё же мне казалось, что Каулитц был в палате. Я закрывал глаза и слышал его тихий голос. Он говорил много: о том, что любит меня, что готов на всё, лишь бы я выжил. Неужели это только плод воображения?

Я скучал по нему. Именно в больнице понял, насколько парень стал мне дорог. И вместе с тем понимал, что столь длительное молчание Каулитца обусловлено обидой на меня. Ведь ничем другим не объяснить тот факт, что, зная об аварии, он ни разу не навестил меня.

Я стремился скорее выйти оттуда, соблюдал все рекомендации врачей, глотал горькие лекарства. Эти дни показались адом. Когда же врач сообщил о выписке, готов был расцеловать весь мир.

Очутившись, наконец, дома, первым делом принял душ. Больничный запах убивал, казался противным, как слизняки.

Приготовив поесть, сел за стол, но услышал звонок. Не представляя, кого могло принести вечером, открыл дверь. На пороге стоял Билл. Брюнет держал на поводке папильона и выглядел очень смущенным. Словно боялся чего-то или кого-то.

За то время, что мы не виделись, парень изменился. Стал еще тоньше, бледнее. Под глазами появились темные круги.

- Билл… - выдохнул, резко притягивая к себе хрупкое тело.

- Живой… - прошептал он, обнимая за шею холодными руками.

- Глупый… Какой же ты глупый… - снова шепотом. В такую минуту громкий звук мог нарушить все очарование момента. Слишком долго мы оба ждали встречи. Слишком гулко отдаются сейчас в груди наши сердца.

Следующий час стал тем самым моментом истины, который мы ждали долго, но который был необходим. Сидя в гостиной на диване, я рассказал всю правду. О договоре, Эмиле, о своих переживаниях. О том разговоре под дверью квартиры брюнета, и о злополучной поездке к дому Марсии. В ответ на это Билл рассказал о своих чувствах, эмоциях. Наконец-то между нами не было недоговоренности. Он простил меня, и сердце наполнилось неподдельной радостью.

Я предложил вместе поужинать и хотел проводить парня до ванны, но Каулитц сказал, что сам справится и присоединится ко мне, как только помоет руки. На кухне царил небольшой беспорядок, равно как и в самом доме. Сказалось отсутствие хозяина столько длительное время. Но не успел я налить воды в чайник, как раздался грохот.

Осознавая, что Билл мог пострадать, бросился к источнику звука. Брюнет неподвижно лежал на полу.

- Господи, Билл! – наклонился и мгновенно подхватил на руки. – Что с тобой?

- Упал. Зацепился за что-то, - нечетко ответил он.

- Сильно болит? Где? – закидывал его вопросами, перемещаясь в сторону комнаты.

- Всё нормально. Том, тебе нельзя поднимать тяжести. Отпусти меня! – обеспокоено заерзал на руках.

- Ну уж нет. Больше на минуту не оставлю одного, - и так напугал меня.

Посадив парня на кровать, сам устроился рядом. Нет смысла и дальше терзаться сомнениями. Беру ладони брюнета в свои, несильно сжимая.

- Билл, мне нужно спросить тебя о некоторых вещах. Ответь честно, это очень важно.

- Хорошо, - с волнением произносит и учащенно дышит.

- Я нравлюсь тебе?

Кажется, вопрос поставил его в тупик.

- Конечно, ты ведь мой друг.

Облизываю губу, мысленно ругая за то, что веду себя подобно дауну.

- Хорошо, задам вопрос прямо: я нравлюсь тебе только как друг, или…?

Каулитц побледнел, потом покраснел, в волнении закусив нижнюю губу. Пауза тянулась бесконечно долго.

- Или… - тихо прошептал и спрятал пылающее лицо за волосами, опустив голову вниз.

Взрыв атомной бомбы не идет ни в какое сравнение с моими чувствами. Казалось, я долго шел под гору, неся на плечах огромную глыбу. Камень давил всё сильнее, мешал смотреть вверх, на небо, заставлял идти медленными шагами. Теперь же я сбросил ношу, широко раскинул руки в стороны, навстречу солнцу, ветру. Навстречу мечте и свободе.

Все те мысли о парне, что посещали меня во время нашего общения, соединились в единую картинку. Осколки сердца, разбитого предательством прошлого, вновь соединились, согревая душу.

Протянул руку и коснулся щеки Билла, ощущая бархатистую кожу. Нежно, с любовью погладил по щеке. Точно так же невесомо поцеловал в чуть приоткрытые губы. Они были такими мягкими, податливыми, созданными для того, чтобы им дарили ласку.

Подхватив брюнета на руки, пересадил к себе на колени, прижимая еще ближе. Он тихо выдохнул и обнял за шею. Сколько мы так просидели, слушая биение сердца…одного на двоих… За всё это время не было произнесено ни одного слова. Да и какой смысл говорить, если и так понятно всё.

Вот только я был уверен, что Каулитц ждал от меня того самого главного слова, что делает человека таким счастливым. Того сочетания пяти букв, ради которого люди умирают и воскресают. Маленького слова, которое запретил себе произносить когда-либо. Однако сейчас хотелось кричать его на весь мир.

- Я люблю тебя, Билли, - в тишине комнаты голос прозвучал неестественно громко. Он отражался в душе, не оставляя там и тени боли. Признание кружилось в воздухе подобно пылинкам летним утром.

Билл замер и поднял голову. Почти целенаправленно смотрел на меня, не мигая и даже не дыша.

- Я тоже люблю тебя, Том, - дрожащим голосом произнес и уткнулся лицом в мою шею. Почувствовал влагу на коже и подрагивающее тело в объятьях.

- Что с тобой? Билл? – целую в черную макушку, вдыхая его запах. Такой притягательный, и вместе с тем невинный.

- Я… думал… никогда… не скажешь… мне этого… - рвано произнес, еще крепче вжимаясь в меня.

- Люблю…

Поужинав и накормив Лакки, мы еще долго сидели в темноте. Поскольку Билл не собирался ночевать у меня, и его вещи остались дома, я предложил свой старый спортивный костюм. В нем же брюнет и уснул, по-прежнему сидя у меня на коленях. Как самое главное сокровище, переложил его на кровать, обнял одной рукой и впервые за долгое время почувствовал себя счастливым.

*****

Сознание постепенно проясняется, отгоняя сон. Чувствую на животе легкую тяжесть. Открываю глаза и улыбаюсь: Билл робко обнимает меня рукой, не смея прижаться сильнее. Беспокоится, что мне будет больно. В сотый раз убеждаюсь, как сильно он похож на ангелочка: фарфоровая кожа, алые губки, приоткрытые во сне. Темные волосы разметались по белоснежной подушке, создавая легкую лохматость. Размеренное, спокойное дыхание как у младенца.

Пытаюсь пододвинуться ближе, перевернувшись на бок, но брюнет мгновенно просыпается. Распахнув карие глаза, смотрит перед собой, словно пытается понять, что случилось.

Как я мог не видеть в этих омутах душу? Вот же она, лежит у поверхности. Самая чистая, цвета хрусталя. И такая же тонкая, хрупкая. Неосторожное слово, жест, действие – и она рассыплется сверкающими осколками. Твоя душа, Билли, - настоящее сокровище, равно как и любящее сердце.

Мне сейчас так хорошо. Глажу парня по щеке, от чего сладко зажмуривается и подставляет лицо для ласки. Наклоняюсь и легонько прикасаюсь губами к щеке, носу, целую родинку, перемещаюсь на губы. Засасываю нижнюю губу, не оставляю без внимания и верхнюю, отдавая ей долю ласки. Руками обнимаю парня за талию и чувствую, как он несмело отвечает, подражая моим действиям. Не тороплю, позволяя лучше понять процесс, и только потом отстраняюсь, оттянув напоследок нижнюю губу.

- Доброе утро, малыш, - ложусь на кровати, крепко прижимая к себе легкую тушку.

- Доброе, Томми, - смущается и облизывает губы, немного покрасневшие от поцелуя.

Билл, ты все еще не знаешь, как вести себя со мной; что можно делать, а что нельзя. А еще, кажется, боишься, что признание, сказанное ночью, вырвалось случайно.

- Билл, помнишь, я вчера сказал кое-что важное? – поглаживаю его спину через тонкую ткань футболки.

- Помню, - выдыхает, отводя голову вправо.

- Ну так вот, - за подбородок поворачиваю лицо парня к себе, заглядывая в «зеркала души», - я люблю тебя. Люблю и ни за что не брошу.

Целую в губы, повторяя «Люблю…»

- Я сказал это вчера, и повторю много раз. Знаешь, что мы сейчас сделаем? – переплетаю пальцы наших рук в замочек. – Соберем вещи и поедем к тебе.

- Ко мне? – с удивлением спросил теперь уже мой парень.

- Да. Думаю, могу позволить себе поболеть, если рядом такой заботливый и любящий человек, как ты. К тому же, ты лучше ориентируешься в собственной квартире, а здесь только набьешь шишки. Мне хватило и ночного происшествия. Никогда больше не пугай меня так, хорошо? – вмиг посерьезнел.

- Да.

- Я первым сгоняю в душ, - поцеловал брюнета за ухом, от чего тот кокетливо повел плечом.

Отрегулировал воду и вошел в кабинку. Вода расслабила тело, а цитрусовый гель для душа подарил немного бодрости. Почистил зубы и, прежде чем выйти, повесил чистое полотенце для Билла.

Каулитц лежал на второй половине кровати, устроив голову на моей подушке. Не слыша, что я вошел, брюнет вдохнул запах, оставленный мной на белье, и улыбнулся своим мыслям. Налюбовавшись столько милой картиной, подошел ближе. Билл сразу повернулся корпусом ко мне.

- Том, это ты? – немного испуганно спросил, заправляя волосы за уши.

- А ты ждешь кого-то еще? – игриво ответил вопросом на вопрос, садясь на край кровати.

- Нет, - он сел на постели, - только тебя.

- Том? – напряженный голос заставил вздрогнуть. – Можно сделать кое-что?

- Конечно, мой хороший. Всё, что захочешь.

Билл странно улыбнулся и вытянул руки вперед, пытаясь найти меня. Кажется, я догадался, что он хочет сделать: видел по телевизору, как слепые пальцами «осматривают» человека, тем самым, определяя черты лица. Доверчиво подставил голову под мягкие ладошки своего парня.

Каулитц коснулся косичек и провел по всей их длине, изучая, пытаясь прочувствовать. Тонкие пальчики мягкими, невесомыми касаниями прочертили дорожку по лбу, вискам, носу, дойдя до подбородка и шеи, не пропуская и миллиметра кожи. Теплые подушечки пальцев казались солнечными зайчиками, что будят летним утром через открытое окно.

Если раньше подобное однозначно показалось бы странным и неприятным, то сейчас доставляло удовольствие. Более того, мне хотелось остановить мгновение, заставить его замереть.

- Какой же ты красивый, Том, - прошептал брюнет и вздохнул.

- А ты сладкий. Я по тебе с ума схожу, знаешь? Готов всего обмазать сливками и съесть.

Не давая опомниться, повалил парня на спину и начал щекотать.

- О! Томми! Перестань! Я боюсь щекотки! – вертелся Каулитц, пытаясь сбросить меня. – Ну Тоом!

- Ладно-ладно. Не буду больше. Давай доведу до душа, и без споров.

Внезапно он спросил:

- Том, а где Лакки?

- Лежит на коврике, не волнуйся.

- Его надо вывести и покормить. Сейчас я…

- Сейчас ты спокойно примешь душ, - перебил его, - а я все сделаю.

Помог брюнету дойти до ванной, с помощью касания объяснил, где находится тот или иной объект. Убедившись, что юноша справится сам, вышел в комнату. Одевшись, взял поводок.

- Лакки, идем гулять.

Папильон завилял хвостиком и умильно гавкнул.

- Очаровательное и умное существо, - подумал, когда спустя двадцать минут вытирал животному лапки. Песик терпеливо стоял у порога и ждал, пока ему разрешат пройти в комнату.

Вид мокрого после душа Каулитца привел к тому, что еще почти полчаса мы целовались. Но это были не те страстные, обжигающие поцелуи-укусы, когда желание зашкаливает. Поцелуи с Биллом похожи на пастилу, плавящуюся на жарком солнце. И точно такие же сладкие. Я вкладывал в них всю нежность, хотел подарить ласку, которой мой мальчик был обделен с детства.

После аварии я остался без машины, поэтому, собрав вещи, поехали к Каулитцу на такси. Прежде, чем войти в знакомую квартиру, снова подхватил Билла на руки и как в мелодрамах внес в дом. Туда, где мы будем счастливы вместе.

Дата добавления: 2015-09-02