Pov Bill. Бежать вперед, и нет уж сил, и руки в кровь!

Бежать вперед, и нет уж сил, и руки в кровь!

Бежать вперед, туда, где нас никто не ждет.

Мечтать, молчать, и лишь Луна ответит мне,

Страдать, и ждать, и мысли только о тебе.

Боже, почему в моей жизни всё происходит наоборот? Почему этот день превратился в кошмар? Я так ждал встречи с тобой, Том. Хотел, чтобы тебе было со мной интересно.

Ты был обходителен и тактичен. Инцидент с толпой детей подарил мне еще несколько секунд радости. Ты позаботился обо мне, но всю прелесть момента испортил «голод». Неужели ты думал, что я стану просить накормить меня?

Конечно, я ничего не готовил днем. Волновался, нервничал до боли в животе, когда кусок в горло не лезет. Ты же не задумывался о бытовых вещах: сколько труда нужно приложить, чтобы в полной темноте принять душ, не намочив руку в гипсе; как сложно банально расчесаться, не видя отражение в зеркале. И никто не скажет, что творится с твоей прической: кто-то просто посмеется, или посочувствует слепому. Но помощи ждать неоткуда.

Ты не сможешь понять, как больно из-за слепоты обжигать руки пролитым кипятком, или же травиться испортившимися котлетами, «целуясь с белым другом». А все потому, что не имеешь возможности посмотреть на дату изготовления. Рассказать тебе, сколько раз я падал, ударяясь лицом, набивая синяки и шишки? Ты, не задумываясь, спускаешься по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки в случае спешки. Мне же приходится считать каждый шаг: десять ступеней вниз, три шага вперед, и снова отсчет, держась за перила.

Как и многие другие, ты включаешь телевизор, используя его как фон, делая другие, более важные дела. Для меня же это – непозволительная роскошь. Помню, как в школе на нашем этаже стоял большой телевизор. Когда показывали детские передачи, в помещение толпой врывались все слабовидящие. Они смотрели на экран, а я вслушивался в речь героев. Несмотря на приложенные усилия, мне почти никогда не удавалось понять смысл мультфильмов. Вокруг смеялись, спорили, а я сидел тихонько в углу и еле сдерживал слезы. Но приходила Марсия, усаживала рядом с собой и говорила о том, что происходит на экране. Настроение улучшалось и я больше не переживал до очередного «просмотра».

Я тоже человек, и как другие болею. Тогда жизнь превращается в реальный кошмар: некому принести попить, когда утром нет сил встать с кровати. Приходится самому выгуливать собаку, молясь об одном – не упасть в обморок от накатившей слабости. При этом я ненавижу белую трость, пользоваться которой нас учили в школе. Это было очень непросто, сродни тому, как обучить пятилетнего будущего скрипача правильно держать смычок. Фрау Пэтт помогала овладевать необходимыми навыками: опознавать с помощью трости возможные опасности на дороге в виде открытых люков или ям. Без неё гораздо сложнее ориентироваться, но зато моя слепота не так заметна.

После одного случая я раз и навсегда отказался от её использования. В тот день мне нужно было поехать в больницу. Стоя на краю тротуара в ожидании автобуса, почувствовал, как кто-то взял за руку и потащил на другую сторону улицы, не говоря ни слова. Когда же человек узнал, что я не хотел переходить через дорогу, а лишь ждал транспорт, то оставил меня одного на середине дороги, ошеломленно бормоча какие-то извинения. Мне не оставалось ничего другого, как вернуться назад, рассчитывая лишь на самого себя.

Друзей я стараюсь лишний раз не тревожить. Они не сиделки или няньки, у каждого свои дела и обязанности, хотя Марсия и без того бывает у меня каждую неделю, помогая по дому.

Если бы ты знал, как сложно сейчас надеть те же джинсы, когда можешь действовать только одной рукой. Иногда мне кажется, что ты смеешься надо мной, воспринимаешь как зверька в зоопарке: редкий вид, за которым интересно наблюдать, но которого покидаешь без сожаления.

Вот почему я отказался от предложенной тобой конфеты. Мне не нужны подачки. Пусть для всех, а для тебя особенно, я буду казаться сильным. Слабость увидят друзья и Лакки. Постоянная беспомощность порождает в сердцах окружающих жалость и отторжение. Нытиков никто не любит.

Ты не понял, что я хотел донести, иронизировал и всё равно заставил подчиниться. А конфета действительно оказалась вкусной. Однако будь она кислой и горькой, я все равно расхвалил бы её. Она же из ТВОИХ рук.

Сам поход в кафе изначально глуп. Что я могу получить от него? Только косые взгляды, полные удивления; постоянное, сжигающее изнутри чувство неловкости и страх опозориться. Слепой чем-то похож на слона в посудной лавке.

Ты не мог знать обо всех моих сомнениях и терзаниях, а я не смел отказать тебе. Кто знает, вдруг больше не позвонишь? Хотя, ты не можешь так поступить. Не похож ты, Том, на тех ужасных людей, что любят играть с чувствами других.

Все могло закончиться хорошо, если бы не тот мужчина. Наверное, он поджидал, когда ты отойдешь. Не успел ты ответить на звонок друга, как я услышал хриплый голос:

- Привет, детка. Не хочешь прокатиться?

И всё в таком духе. Не видя собеседника, я чувствовал аромат несомненно дорогого парфюма и слышал голос, привыкший командовать. И не мог защититься. Только ждал тебя, Том, моля, чтобы скорее вернулся.

Несомненно, ты хотел драться, но из-за меня? Нет, не позволил. Только не по такому поводу.

Настроение испортилось как по взмаху волшебной палочки.

«Домой! Домой!», - пульсировало в висках. Обнять подушку и хорошенько выплакаться.

Пока ехали назад, вспомнил, как пару лет назад меня в прямом смысле похитили: затащили в машину и куда-то повезли. Я отбивался, царапался, бил ногами, но те люди оказались сильнее. Меня связали, вставили кляп в рот. Всю дорогу думал над тем, зачем понадобился. Наконец, машина остановилась и мы вышли. По четкому запаху хвои, витавшему в воздухе, определил, что нахожусь в лесу. Подталкивая, меня заставили войти в некий дом. Спотыкаясь, поднялся по высокой лестнице и оказался в комнате с камином. Огонь трещал, сжигая дрова в пепел. Этот звук не спутаешь ни с чем.

- Ну, и кого вы привели мне? – спросил мужчина.

Грубые руки вытолкнули меня вперед, заставив упасть на колени.

- Как тебя зовут, парень?

- Кто вы? Что вам нужно от меня? – спросил, потирая ушибленные колени.

- Отвечай на вопросы. Кто ты? – грубо оборвал мужчина.

- Билл, - еле слышно.

- Посмотри-ка на меня, Билл.

- Не могу. Я слепой, - ответил, ожидая чего угодно.

- Слепой? Нее, такие мне не нужны. Эй вы, остолопы, - обратился он к тем, кто держал меня. – Вы кого привезли, придурки? Он же даже не увидит клиента. Везите назад, и еще раз будет осечка – яйца оторву. Ясно?

- Да, но…

- Вон отсюда, я сказал!

Происходящее казалось кошмарным сном. Меня не тронули, и от этого по щекам катились слезы. Похитители высадили и скрылись, оставив меня одного в незнакомом месте. Я не имел представления, где нахожусь и как добраться до дома. Снова беззащитен как младенец; уязвим, как новорожденный котенок.

Капля везения все же добралась и до меня: сердобольная старушка позвонила по моей просьбе Марсии, и спустя полчаса подруга примчалась на помощь. Я боялся ночевать в доме один, поэтому несколько дней погостил у Анди.

Сейчас ты стоишь напротив, у двери моей квартиры, и ждешь от меня чего-то. Спасибо, Том, за это день, за прогулку. Но теперь уезжай – ты и так сделал многое. Чрезмерная забота и частые встречи могут оттолкнуть тебя. Я так боюсь, что однажды ты скажешь: «Надоело!», и больше не придешь. Мы знакомы пару дней, а я уже стал зависеть от общения.

Фрау Штраффери предупреждала, что такое возможно, и предостерегала привыкать к другим:

- Не обольщайся на чужой счет, Билли, тогда и не разочаруешься.

Но мне бессмысленно доказывать подобное просто потому, что это Ты…

Вместо всех этих мыслей, я произнес банальное «Спасибо».

Забытые в машине перчатки сыграли злую шутку. Ты не должен был увидеть моих слез. Слез бессилия, жалости и грусти. Прости, Том, но пришлось выставить тебя за дверь, иначе всё пропало бы. Я и так показал непозволительно много, открыл дверь в душу слишком широко. Сдерживаемые эмоции нахлынули так внезапно, что я разрыдался.

Ты ушел, очевидно, испугавшись моего состояния. А мне хотелось крикнуть вслед:

- Останься!

Соленые капли катились по щекам, падая на пол. Лакки подбежал и, прижимая собаку к себе, сидя на холодном полу у двери, я плакал.

А потом начался твой эфир. Беззаботный голос, казалось, смеялся надо мной, показывая, что тебе наплевать на меня. Но все не то, чем кажется. Адресованная песня сказала лучше слов, позволила увидеть, что тебе далеко не всё равно.

Спасибо за заботу и безмолвную поддержку. Спасибо, что ты просто есть…

*****

С того самого дня прошло почти два месяца. Если раньше какие-то события происходили в моей жизни крайне редко, то сейчас всё изменилось. Ты изменил мой мир, Том.

Часто приезжал ко мне, звонил, возил в больницу на перевязку. Вместе со мной искренне радовался снятию гипса. Доктор сказал, что рука зажила на удивление быстро благодаря молодому, сильному организму. Выводя меня из кабинета, ты сразу же придумал, как отпраздновать такое событие. Но я настоял на своем, и вместо запланированного похода в кафе мы пили кофе у меня дома. Больше не было ужасного смущения – общаясь с тобой, я немного раскрепостился, стал более открытым. Почувствовал, что живу. Шаг за шагом доверялся, побаиваясь, но зная, что не предашь. Открывался тебе медленно, подобно цветочному бутону, обнажая сердцевину – душу.

Не так давно прошел день рождения Андреаса. Заручившись одобрением друзей, я пригласил тебя с собой, ужасно боясь отказа. Марсия с братом сразу же попали под власть твоего природного обаяния, точно так же, как и я. Мы вместе ездили в торговый центр выбирать подарок Анди: ежедневник для слепых и навороченный mp3-плеер.

Сам праздник оказался веселее обычного благодаря твоему присутствию: анекдоты и шутки заставляли всех громко смеяться, а прекрасный тост в честь именинника растрогал гостей почти до слез. Ты сиял как солнце, давая нам возможность погреться в своих жарких лучах. Завершающим подарком стало поздравление на радио и чудесная песня. Об этом сюрпризе не знал даже я.

Почти целую неделю тебе пришлось заменять коллегу, и мы не виделись. Тогда я впервые отчетливо осознал, как сильно успел привязаться к тебе. Не радовали ни занятия по вокалу с детьми, ни встречи с друзьями. Сидя дома, автоматически выполняя необходимые бытовые обязанности, я вспоминал всё, что связано с тобой, Том, и скучал.

Марсия твердила, что я влюбился, и всячески старалась отвлечь. Но все мысли, весь мир крутился возле трех букв: «Том! Том! Том!». О чем бы я не говорил, всё сводилось к тебе. В итоге друзья перестали сопротивляться и терпеливо выслушивали долгие рассуждения по телефону.

А еще в моей квартире появился настоящее живое растение – кактус. Оказывается, у тебя было несколько горшков с цветами, но из-за нехватки времени и чрезмерной забывчивости, бедные растения не выдержали столько суровой жизни без воды. Остался только маленький колючий шарик, который ты и вручил мне.

Недели две назад, проводив ученицу до двери и прощаясь с её мамой, услышал, как двери лифта открылись и знакомые приглушенный шаги положили конец моим ожиданиям. Только после того, как мы оказались в комнате, ты вспомнил о растении.

- Билл, у меня кое-что есть для тебя, - со всей серьезностью в голосе положил мне в руки горшочек.

- Что это? – привычными движениями ощупывал презент, пока не наткнулся на острые колючки.

- Ай! Больно же! Это что, Том?

- Кактус, - тихо ответил ты.

- Зачем он мне? – вертел в руках цветок, осторожно касаясь колких листьев.

- Это последнее растение, что осталось дома. Мне некогда за ними ухаживать, вот и принес сюда, надеясь на твою помощь.

Я неподвижно стоял несколько секунд, держа кактус в руке, а потом захохотал. Так звонко, как в детстве. Том последовал моему примеру.

- Ты чего, Билл?

- Романтика, блин, - еле выговорил я, продолжая смеяться.

Ну а что? Обычно цветы дарят девушкам, и что-то посимпатичнее кактуса. Сама ситуация довольно забавная.

Пришлось оставить горшок с растением дома и ухаживать за ним. Но, признаться самому себе, я рад даже такому подарку.

Телефон громко зазвенел, возвращая в реальность. Со всей скоростью, на которую способен, бегу к аппарату.

- Алло, - слегка запыхавшись.

- Привет, Билл, - знакомый голос, и я таю, улыбаясь сам себе, потирая пальцем родинку под губой.

- Привет, Том.

- Я заеду через час. Одевайся теплее.

Трюмпер не зря просил: конец февраля выдался на удивление снежным и холодным.

- Но зачем? Куда мы едем? – и какой смысл задавать вопрос, если я уже согласен.

- Сюрприз. Жди меня, - и отключился.

Разве можно отказать, когда сам Том Трюмпер хочет сделать сюрприз? Послушно собираюсь, то и дело ловлю себя на мысли, что улыбаюсь как дурак. Молния на куртке застегнута с легкостью, потому что теперь обе руки свободно двигаются, хотя и стараюсь поберечь ту, что была в гипсе. Держась за стену и попутно проверяя наличие перчаток в кармане, иду открывать дверь. Пару секунд назад звонок звонкой трелью возвестил о приходе ди-джея.

- Хорошо выглядишь, Билл.

- Спасибо. Так куда мы едем?

- Узнаешь позже, - смеешься, заставляя бабочек в животе порхать и кружиться хороводом.

- Я готов, - протягиваю в пустоту ключи от дома.

Да-да, теперь не считаю унизительным просить помощи, ведь ты мой друг.

Никогда раньше мне не хотелось, чтобы лифт в доме стал уже. Зато сейчас, стоя всего в шаге от тебя, хочется прижаться сильнее.

Теперь я знаю, что твоя ауди черного цвета. За время нашего общения мы много раз катались в ней по городу. Положив мою руку на мягкое сиденье, помогаешь сориентироваться. Как обычно следишь, чтобы не ударился головой о низкую дверцу. И обязательное условие поездок с тобой – пристегнутый ремень безопасности.

За беседой дорога пролетает незаметно. Выйдя из машины, сладко вздыхаю. Мороз легонько пощипывает за щеки, проникает цепкими руками за воротник куртки. В воздухе - терпкий запах вековых сосен.

- Мы в лесу?

- Почти.

Чувствую движение в свою сторону и твои руки на шее.

- Что-то не так?

- Билли-Билли, - повторяешь и снова открываешь машину. Несмотря на слепоту, знаю, что ты делаешь: что-то ищешь, шурша пакетами. Вздрагиваю, ощущая касание прохладных пальцев к подбородку. Всего несколько движений и, наконец, понимаю – ты завязываешь мне шарф. Невероятно мягкий и пахнущий ТОБОЙ. Не говоря ни слова, берешь за руку и ведешь по только тебе одному известному маршруту.

- Сейчас, Билл, мы отправимся кататься на снегоходе. Ты готов довериться мне? Самому безалаберному водителю Берлина? Подумай хорошенько, - усмехаешься.

- Да, - совершенно серьезно выдыхаю.

Помогаешь сесть на снегоход, оставляя для себя место.

- Держись за меня крепче, - последние слова перед стартом.

Оказывается, счастье может быть очень близко. Нестись по наверняка заснеженным дорожкам, прижимаясь щекой к твоей куртке; крепко сжимать твое тело руками, становясь почти одним организмом; ощущать холодный ветер и тепло в груди от ощущения тебя так близко – вот оно, моё персональное счастье.

Дата добавления: 2015-09-02