Решение Палаты по делу В.А. Гусинского (Россия)

Европейский Суд по правам человека. Решение по делу В.А. Гусинского. (Письменная форма. Дело за номером 70276/01

Статья 5 Конвенции по правам человека

13 июня 2000 г. Гусинский был арестован по подозрению в мошенничестве. Предполагалось, что, создавая различные коммерческие объекты (включая ЗАО "Медиа-Мост"), он с помощью мошенничества передал вещательные функции от принадлежащей государству компании "Русское Видео" частной компании ООО "Русское Видео". Таким образом государственная компания лишилась 11-ого канала телевидения с оцененной стоимостью в 10 миллионов долларов США. 16 июня, будучи обвиненным в мошенничестве, господин Гусинский был освобожден из под стражи в обмен на подписку о невыезде. До этого он содержался в бутырке. Суд установил, что в отношении требования "разумного подозрения", которое предусмотрено 1-й параграфом Статьи 5 Конвенции по правам человека, улики, собранные следствием, могли бы объективно свидетельствовать о совершении преступления заявителем. Что касается задержания заявителя, которое было осуществлено "в соответствии с процедурой, предусмотренной законом" (1-й параграф Статьи 5 Конвенции), Суд отметил, что задержание должно проходить не только в соответствии с национальным законодательством, но также и то, что закон должен отвечать определённым параметрам. В особенности, он должен быть доступным и точным, чтобы избежать любого риска произвольности или ошибки.

Согласно российскому Уголовному Кодексу до вынесения обвинений (как в случае заявителя) вопрос должен был решаться "при исключительных обстоятельствах". Стороны согласились, что ситуация не объяснялась в Уголовном кодексе, и Правительство не могло привести пример, похожий на эти "исключительные обстоятельства". В связи с этим дело не отвечало законным требованиям изложенным в 1-м параграфе Статьи 5 Конвенции по правам человека. Также в деле присутствовали нарушения национального закона в области законодательства об Амнистии. Следователь должен был остановить расследование против заявителя, как только узнал, что он являлся кавалером ордена Дружбы Народов. Соответственно в деле присутствовало нарушение Статьи 5 из Конвенции по правам человека.

27. Основные правовые позиции, сложившиеся в ходе применения Европейским Судом по правам человека конвенционного положения, предусматривающего незамедлительное сообщение арестованному на понятном ему языке причин его ареста и любое предъявляемое ему обвинение в соответствии с пунктом 2 статьи 5 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Цель этой гарантии ясна: каждый арестованный или задержанный должен знать, почему он арестован или задержан. Она обязывает сообщить заинтересованному лицу на простом и понятном ему языке юридические и фактические причины лишения его свободы, с тем чтобы он мог осуществить свое право, предусмотренное в п. 4 ст. 5 Конвенции. Эти сведения должны быть представлены заинтересованному лицу в кратчайший срок, однако органы полиции, которые произвели арест, могут не предоставить их на месте в полном объеме.

Конвенция предусматривает, что проверка законности должна производиться не любым государственным органом, а судом, который может вынести решение об освобождении, если заключение под стражу будет признано им незаконным. Процедура обжалования, о которой идет речь, должна существовать и обеспечивать заинтересованным лицам достаточную уверенность в защите от произвольного лишения свободы

Цель, которая достигается с помощью термина «суд», состоит в том, чтобы любое лицо, оказавшись лишенным свободы, могло относительно быстро добиться судебного решения, прекращающего лишение свободы, если будет обнаружена незаконность этой меры.

При заключении под стражу душевнобольных (подп. «е» п. 1 ст. 5 Конвенции) контроль за законностью лишения свободы приобретает особое значение. В соответствии с судебной практикой, идеальным решением проблемы представляется периодический и автоматический судебный контроль. Подобный контроль должен осуществляться с соблюдением национальных норм материального и процессуального права и в соответствии с целью ст. 5 Конвенции — защитить личность от произвола.

Контроль за законностью заключения под стражу душевнобольных предполагает, что последние могут реально пользоваться правом на защиту или подачу жалобы. Судебная практика признает, что душевное заболевание может привести к ограничению или модификации права быть выслушанным. Однако это не должно служить оправданием для покушения на саму суть этого права. Должны быть предусмотрены специальные процессуальные гарантии, призванные защитить тех, кто в силу душевного расстройства не в состоянии действовать в собственных интересах в полную силу. Более того, решения судов должны следовать с разумной периодичностью, особенно когда душевнобольной содержится под стражей в психиатрическом учреждении в течение неограниченного или продолжительного периода времени. В подобном случае и при отсутствии периодического и автоматического судебного контроля он должен иметь возможность через разумные промежутки времени обращаться с жалобой в суд для того, чтобы оспорить законность своего заключения в психиатрическом учреждении.

28. Основные правовые позиции, сложившиеся в ходе применения Европейским Судом по правам человека конвенционного права задержанного и на судебное разбирательство в разумные сроки (пункт З статьи 5 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод).

Пункт 3 ст. 5 Конвенции требует в таком случае, чтобы задержанный был незамедлительно доставлен к судье или к иному должностному лицу, наделенному судебной властью.

Вмешательство судебных органов в процесс должно происходить автоматически: арестованный должен быть физически доставлен в подобный орган. Это правило направлено на то, чтобы обеспечить быстрый и автоматический судебный контроль за заключением под стражу, произведенным органами полиции или администрации в условиях, подпадающих под действие подп. «с» п. 1 ст. 5 Конвенции

Требование быстроты, которая должна быть проявлена при доставлении задержанного к судье или иному должностному лицу, носит особенно строгий характер и допускает лишь ограниченный промежуток времени, исчисляемый в часах. Слово «незамедлительно» налагает на государство четкую обязанность привести в соответствие свою правовую систему и изменить, в случае необходимости, соответствующие нормы уголовно-процессуального кодекса таким образом, чтобы они совпадали с требованием быстрого и автоматического контроля за любым лишением свободы в контексте уголовного судопроизводства.

В п. 3 ст. 5 Конвенция утверждает великий принцип: свобода — правило; лишение свободы до вынесения судебного решения — строго регламентируемое исключение. Речь идет об основополагающем принципе всякого уголовного процесса, так как до вынесения обвинительного приговора индивид считается невиновным.

На практике возникла проблема, как считать период содержания под стражей, который нужно иметь в виду для того, чтобы определить, были или не были превышены разумные сроки. Точка отсчета данного периода (dies a quo) совпадает с днем ареста заинтересованного лица. В соответствии с постоянной практикой Суда точкой окончания (dies ad quem) срока временного заключения под стражу в целях п. 3 ст. 5 Конвенции считается день, когда было вынесено решение об обоснованности обвинения, пусть даже только в первой инстанции. Другими словами, начиная со дня осуждения лица судом первой инстанции оно оказывается в ситуации, предусмотренной подп. «а» п. 1 ст. 5 Конвенции

Гарантии, установленные с целью максимально сократить произвол в использовании полномочий по лишению свободы, возложенных на компетентные органы, подчеркивают значение, которое придает Конвенция физической свободе личности. Ее нормы предусматривают санкцию за всякий арест или заключение под стражу, осуществляемые с игнорированием положений ст. 5 Конвенции, в виде компенсации тому, кто стал их жертвой. Пункт 5 ст. 5 Конвенции создает в этой связи подлинную норму материального права. Она гарантирует право личности, которое государства обязаны обеспечивать в своей внутренней правовой системе. Таким образом, гражданин как участник судебного процесса может потребовать прямо в национальном суде компенсацию на основании того, что лишение свободы было осуществлено в противоречии с нормами ст. 5 Конвенции.

Основные правовые позиции, сложившиеся в ходе применения Европейским Судом по правам человека конвенционного положения, гарантирующего право на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок (пункт 1 статьи б Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод). Критерии разумных сроков судебного разбирательства

Принцип верховенства права, один из элементов общего духовного наследия государств — членов Совета Европы, лежит в основе важнейшей гарантии, закрепленной в п. 1 ст. 6 Конвенции: праве на справедливое судебное разбирательство. Эта гарантия нередко выражается при помощи понятия «справедливое отправление правосудия». Статья 6 (п. 1) Конвенции применима к спорам, касающимся прав, которые, по крайней мере, охраняемы и признаны внутренним законодательством, независимо от того, защищаются ли они кроме этого Конвенцией.

Независимость, законность и беспристрастность — это три тесно переплетенные органические гарантии справедливого судебного разбирательства (понимаются как правовые категории и в нашем национальном праве).

Публичность судопроизводства является одним из важных элементов, так как благодаря ей может осуществляться контроль общественности за судебной властью. Таким случаем может быть, например, порядок объявления решения в касационной инстанции, когда текст решения передается в канцелярию, что позволяет каждой стороне получить доступ к полному тексту постановления. Этого может быть достаточно, так как в открытом заседании оглашается только резолютивная часть решения.

Сроки уголовного разбирательства, принимаемые во внимание органами Конвенции, начинают отсчитываться dies a quo с момента, когда лицу предъявлено обвинение. Речь идет о дате, предшествующей направлению дела в суд, например, дате ареста, предъявления обвинения и открытия предварительного следствия.

Окончанием срока уголовного разбирательства dies ad quem считается дата вынесения окончательного приговора. По общему правилу разумный характер продолжительности судебного разбирательства определяется в зависимости от обстоятельств дела с учетом следующих критериев: сложность дела, поведение обвиняемого, поведение компетентных органов власти (судебных и административных).

Разумная продолжительность сроков судебного разбирательства гражданского дела (разбирательства в смысле Конвенции, что позволяет, например, включать в него административное, финансовое или дисциплинарное производство), согласно сложившейся практике Суда, определяется с учетом следующих критериев. Срок, который следует принимать в расчет, охватывает всю совокупность используемых процедур, включая разбирательство в вышестоящих инстанциях. Течение срока начинается со дня обращения в суд и завершается в день вынесения окончательного решения. Критерии очень близки к тем, что были названы применительно к срокам уголовного судопроизводства, а именно: сложность дела, поведение сторон (и неизбежные задержки, которые происходят по их вине), поведение судебных органов. К этим критериям добавляются те, что связаны с предметом спора и его значимостью для заинтересованного лица (например, иски о возмещении вреда, поданные получившими заражение крови в государственных больницах, трудовые споры, семейные споры).

Основные правовые позиции, сложившиеся в ходе применения Европейским Судом по правам человека конвенционного положения, гарантирующего право на справедливое и публичное разбирательство дела независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона (пункт 1 статьи б Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод) на примере постановлений, принятых против России.

Один из элементов независимости суда проявляется в том, что он управомочен выносить обязательные решения, которые не могут быть впоследствии изменены внесудебными органами. Для того чтобы установить, может ли тот или иной орган считаться независимым, нужно учитывать, в частности, способ назначения и сроки полномочий его членов, существование защиты от внешнего давления, а также выяснить, имеются ли внешние признаки независимости. Среди элементов, которые принимаются во внимание, видное место занимает несменяемость судей в течение срока действия их полномочий.

Беспристрастность определяется обычно как отсутствие предубежденности или предвзятости. Согласно практике Суда она может оцениваться разными способами. Существует различие между субъективным подходом, стремящимся выяснить, что думал судья в глубине души в подобных обстоятельствах, и объективным подходом, призванным показать, что поведение судьи исключает всякие сомнения в его беспристрастности.

Презумпция субъективной беспристрастности действует до тех пор, пока не доказано обратное. Однако учитывая возросшее значение внешних признаков и объективной беспристрастности, заметим, что по общему правилу всякий судья, в отношении беспристрастности которого существуют сомнения, должен взять самоотвод.

Объективная беспристрастность порождает вопрос, не позволяют ли, независимо от поведения судьи, определенные поддающиеся проверке обстоятельства подозревать его в пристрастности. Речь идет о том доверии, которое суды в демократическом обществе должны изначально внушать и участникам гражданского процесса, и подсудимым в уголовном процессе. Когда в конкретном деле возникают сомнения в беспристрастности судьи, точка зрения обвиняемого учитывается, но она не играет решающей роли. Определяющим элементом является выяснение того, насколько опасения заинтересованного лица являются объективно оправданными. Поэтому так важно избегать, например, ситуации, когда судья, работавший ранее в прокуратуре и имевший конкретное отношение к делу в рамках своих служебных обязанностей, участвует в рассмотрении того же дела в качестве судьи. В подобном случае участники процесса имеют право опасаться, что отсутствуют достаточные гарантии беспристрастности. Однако простой факт, что судья уже принимал решения по делу до начала процесса, не может сам по себе оправдывать опасения на этот счет. Значение имеет характер и важность мер, которые он мог принять.

Относительно требования законности (суд, созданный на основании закона) следует определить: распространяется ли это требование только на правовую основу существования самого суда или же еще и на состав судебного присутствия по каждому делу.

Дела против России – см. ответы на 55 и 58 вопросы.

Основные правовые позиции, сложившиеся в ходе применения Европейским Судом по правам человека конвенционного положений, предусматривающих принцип презумпции невиновности (статья б Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод).

Презумпция невиновности представляет собой одну из главных гарантий справедливого судебного разбирательства. Принцип презумпции невиновности направлен на то, чтобы оградить обвиняемого от вердикта «виновен», пока его вина не установлена в порядке, предусмотренном законом; он определяет все уголовное судопроизводство по делу независимо от исхода уголовного преследования.

Этот принцип адресован в первую очередь судье, который призван вынести решение. Он очень близок к другому основополагающему принципу уголовного судопроизводства — беспристрастности суда. Принцип презумпции невиновности требует, помимо прочего, чтобы члены суда при выполнении своих обязанностей не исходили из предвзятой идеи о том, что подсудимый совершил инкриминируемое ему деяние. Бремя доказывания лежит на обвинении, а сомнения толкуются в пользу обвиняемого. Кроме того, на обвинение возложены обязанности по сообщению обвиняемому обвинений, выдвинутых против него с тем, чтобы дать ему возможность подготовить свою защиту, а также по представлению доказательств, достаточных для того, чтобы на их основании сделать вывод о виновности обвиняемого. Презумпция невиновности считается нарушенной, если, не установив предусмотренным законом способом виновность подсудимого и не предоставив ему возможность воспользоваться своим правом на защиту, суд в своем решении будет исходить из представления о виновности подсудимого. Такое может произойти даже в отсутствие формальной констатации виновности. Достаточно, чтобы из мотивировочной части решения следовало, что судья считает заинтересованное лицо виновным.

Практика Суда вывела презумпцию невиновности за рамки чисто процессуального аспекта судопроизводства. Презумпция обращена не только к суду по уголовным делам. Ее значение шире. Комментируемый принцип гарантирует каждому индивиду, что представители государства не могут обращаться с ним как с виновным в совершении преступления, пока компетентный суд не установит этого в предусмотренном законом порядке. Поэтому нарушение п. 2 ст. 6 Конвенции может иметь место в том случае, когда должностные лица заявляют, что лицо виновно в совершении преступления в отсутствии соответствующего решения суда.

Отсюда вовсе не следует, что власти не должны информировать общественность о расследуемых уголовных делах. Так, не является нарушением п. 2 ст. 6 Конвенции заявление о том, что существуют подозреваемые по делу, что некоторые лица были арестованы и они дали признательные показания. Напротив, не допускается заявление о виновности лица.

Таким образом, нарушать презумпцию невиновности может не только следователь или судья, но и публичные власти. Власти могут информировать общественность о ведущихся расследованиях по уголовным делам, однако необходимо, чтобы они делали это со всей осторожностью и оговорками, которых требует соблюдение презумпции невиновности.

Основные правовые позиции, сложившиеся в ходе применения Европейским Судом по правам человека конвенционных положений, гарантирующих осуждение исключительно на основании закона (статья 7 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод).

Она утверждает в более широком плане принцип — нет преступления и наказания без указаний о них в законе, откуда следует вывод о том, что уголовный закон нельзя применять расширительно в ущерб обвиняемому, а именно по аналогии. Она подтверждает в общей форме принцип, согласно которому ответственность за правонарушения и наказания по уголовному праву должны основываться на законе (nullum crimen, nulla poena sine lege), и отрицает тем самым применение уголовного права по аналогии, которая допускается в гражданском праве. Никто не может быть осужден за совершение какого-либо деяния или за бездействие, которое согласно действовавшему в момент его совершения национальному или международному праву не являлось уголовным преступлением. Не может также налагаться наказание более тяжкое, нежели то, которое подлежало применению в момент совершения уголовного преступления.

Следует уточнить, что понимается здесь под уголовным «правонарушением» и под «наказанием». В отношении первого понятия практика Суда исходит из того, что Конвенция, без сомнения, позволяет государствам самим определять границы уголовного права, но оставляет за Судом возможность автономного подхода к этому понятию. Аналогичные соображения применимы к понятию «наказание», которое также может иметь автономное значение. Для обеспечения эффективности защиты, предоставляемой ст. 7 Конвенции, Суд должен быть свободен в оценке конкретной меры наказания по существу, т. е. является ли она «наказанием» в смысле Конвенции.

Такое правонарушение должно быть четко определено в законе. Данное условие считается выполненным, когда обвиняемый имеет возможность узнать из текста соответствующих правовых норм, или в случае необходимости, при помощи толкования, данного судебными решениями, какие именно действия либо бездействие влекут его уголовную ответственность.

Применение амнистии смягчает наказание или устраняет его полностью, но это не подпадает под правило nullum crimen sine lege, так как закон об уголовной ответственности при объявлении амнистии не претерпевает изменений.

Если деяние совершено в промежутке времени между датой принятия и датой вступления в силу закона, устанавливающего или отягчающего ответственность, то этот закон может иметь обратную силу в отношении данного деяния, только если правонарушитель не докажет, что он не мог знать о существовании нового закона вследствие непреодолимой силы, тяжелого заболевания и т. п. (опровержение презумпции ignorantia non est argumentum). Если закон устраняет или смягчает ответственность, то он распространяется на все случаи, предшествующие его вступлению в законную силу. Аналогично решается вопрос об указах Президента, имеющих нормативный характер, постановлениях Правительства, затрагивающих права и свободы граждан, и нормативных актах федеральных органов исполнительной власти.

Основные правовые позиции, сложившиеся в ходе применения Европейским Судом по правам человека конвенционного права на уважение частной и семейной жизни (статья 8 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод).

Дата добавления: 2015-09-01