Равенство

Равенство есть жизненная потребность человеческой души. Оно состоит в открытом, всеобщем, действительном, реально выраженном установлениями и обычаями признании, что всем людям подобает одинаковое уважение и почтение, поскольку уважение подобает человеку как таковому и не имеет каких-либо степеней.

Далее, неизбежные различия между людьми никоим образом не должны означать различия в степени уважения. Для того чтобы они не ощущались как имеющие такое значение, необходимо некоторое равновесие между равенством и неравенством.

Некоторое единство равенства и неравенства установлено равенством возможностей. Если всякий может занять в обществе положение, соответствующее той функции, которую он способен выполнять, и если образование достаточно широко всеобще, чтобы ничьи способности не оставались втуне из-за случайностей происхождения, шансы равны для всех детей. Таким образом, каждый человек равен в шансах всякому другому, и он сам, когда он молод, и, позднее, его дети.

Но это единство, взятое само по себе, а не как один из ряда других факторов, не устанавливает равновесия и таит в себе большие опасности.

Прежде всего, для человека, находящегося в низшем положении и страдающего от этого, знание, что его положение обусловлено его неспособностью и что все это знают, несет не утешение, а лишь удвоенную горечь; одни могут быть угнетены этим, другие же доведены до преступления.

Затем в социальной жизни создается как бы насос, качающий наверх. Это приводит к социальным заболеваниям, если нисходящее движение не уравновешивает восходящее. В той мере, в которой возможно, чтобы сын батрака стал однажды министром, в той же мере должно быть реально возможным, чтобы сын министра стал однажды батраком. Степень этой второй возможности не может быть значительной без весьма опасного уровня социального принуждения.

Этот вид равенства, если действует один он и если он ничем не ограничен, приводит социальную жизнь к той степени текучести, которая ее разлагает.

Есть менее грубые методы сочетания равенства и различия. Первый —это пропорция. Пропорция определяется как сочетание равенства и неравенства, и повсюду в мире она является единственным фактором равновесия.

В применении к социальному равновесию это должно было бы означать, что каждому довлеет долженствование и соответствующая его силе и самоощущению степень риска — в случае его несостоятельности или же ошибки. Например, неумелому или виновному в каком-либо проступке по отношению к своим подчиненным начальнику пришлось бы намного больше пострадать, душою и телом, чем неумелому или виновному в каком-либо проступке по отношению к своему начальнику разнорабочему. Более того, нужно было бы, чтобы все разнорабочие об этом знали. Это заключало бы в себе, с одной стороны, некоторую упорядоченность риска, с другой стороны, в уголовном праве, систему наказаний, при которой социальное положение всегда в значительной мере служило бы отягчающим обстоятельством при определении наказания. Еще с большим основанием занятие высоких общественных должностей должно предполагать большой личный риск.

Другой способ сделать равенство совместимым с различием – это лишить различия, насколько это возможно, всякого количественного характера. Нет никакого неравенства там, где есть различие лишь по природе, а не по степени.

Делая деньги единственной или почти единственной побуждающей силой всех поступков, единственной или почти единственной мерой всех вещей, мы всюду разливаем яд неравенства. То, что это неравенство подвижно, что оно не привязано ни к кому, так как деньги зарабатываются и теряются,—это правда, но от этого неравенство не становится менее реальным.

Есть два вида неравенства, которым соответствуют два побуждающих к действию стимула. Неравенство относительно стабильное, каким оно было в старой Франции, порождает преклонение перед высшими—не без примеси подспудной ненависти – и подчинение их повелениям. Текучее, подвижное неравенство порождает желание возвыситься. Оно не ближе к равенству, чем устойчивое неравенство, и также нездорово. Революция 1789 года, выдвигая лозунг равенства, в действительности смогла лишь заменить одну форму неравенства другой.

Чем больше равенства в обществе, тем меньше действие двух стимулов, связанных с двумя формами неравенства, и, следовательно, нужны другие.

Равенство тем больше, чем больше различные человеческие состояния рассматриваются как таковые, не как большее или меньшее другого, но просто как разные. Пусть профессии шахтера и министра будут просто двумя разными призваниями, как, скажем, поэта или математика. Пусть материальные трудности, связанные с положением шахтера, послужат к чести того, кто их претерпевает.

Во время войны, если в армии здоровый дух, солдат счастлив и горд идти в огонь, а не сидеть в штаб-квартире; генерал же счастлив и горд тем, что от его разума зависит исход сражения; и в то же время солдат восхищается генералом, а генерал — солдатом.

Такое равновесие устанавливает равенство. Если бы в социальных положениях существовало это равновесие, в них было бы равенство.

Это предполагает, что каждому состоянию подобают свойственные ему и вполне искренние знаки почтения.

Дата добавления: 2015-09-02