Избит и арестован 4 страница

Большой Джим переключается на Барби. Говорит им, что друзья Барби по-прежнему здесь, сеют смуту и панику, чтобы добиться своих грязных целей. Понизив голос, добавляет:

— Они попытаются опорочить меня. И готовы лгать без стыда и совести.

Неодобрительный ропот прокатывается по слушателям.

— Вы будете слушать их ложь? Вы позволите им порочить меня? Вы позволите городу остаться без сильного лидера в час самой большой беды?

Ответ, естественно, оглушительный:

— НЕТ!..

И хотя Большой Джим продолжает говорить (как и большинство политиков, он уверен, что кашу маслом не испортишь), на этом мы можем его покинуть.

Давайте направимся по пустынным улицам к дому пастора церкви Конго. И посмотрите! Перед нами тринадцатилетняя девочка в линялых джинсах и футболке с «Крылатым Риппером», символом старой школы скейтеров. Мятежного выражения лица, которое приводит в отчаяние мать Норри Кэлверт, сейчас как не бывало. Вместо этого на нем читается изумление, благодаря чему девочка выглядит восьмилетней, какой и была не так уж давно. Проследим за ее взглядом и увидим полную луну, которая поднимается из облаков к востоку от города. По цвету и форме она не слишком отличается от только что разрезанного розового грейпфрута.

— Боже мой, — шепчет Норри. Прижимая сжатую в кулачок руку к груди, между двух только-только проклюнувшихся бутончиков, она смотрит на это розовое уродище. Потом идет дальше, не настолько потрясенная, чтобы время от времени не оглядываться, помнит, что нельзя привести с собой хвост. Таков приказ Линды Эверетт: приходить поодиночке, не привлекать к себе внимания, убедиться, что никто не идет следом.

— Это не игра, — наставляла их Линда. На Норри большее впечатление производили не слова, а бледное, напряженное лицо женщины. — Если нас поймают, то не просто снимут с нас очки или заставят пропустить ход в игре. Вы это понимаете?

— Могу я пойти с Джо? — спросила миссис Макклэтчи, почти такая же бледная, как миссис Эверетт.

Та покачала головой:

— Плохая идея.

И это впечатлило Норри больше всего. Нет, тут не игра; тут жизнь или смерть.

Но мы уже у церкви, а позади и чуть справа дом пастора. Норри видит яркий белый свет ламп Коулмана, судя по всему, льющийся из окон кухни. Скоро Норри будет под крышей, укроется от взгляда этой жуткой розовой луны. Скоро она будет в безопасности.

Так думает девочка, когда тень выскальзывает из более густой тени и берет ее за руку.

Прикосновение так ошарашило Норри, что она не смогла закричать, и хорошо: когда розовая луна осветила лицо человека, подошедшего к ней, девчонка увидела, что это Ромео Берпи.

— Вы до смерти напугали меня, — прошептала она.

— Извини. Я просто смотрел, кто идет. — Ромми отпустил ее руку, огляделся: — А где твои бойфренды?

Норри улыбнулась:

— Не знаю. Мы должны приходить по одному и разными путями. Так сказала миссис Эверетт. — Она посмотрела вниз по склону: — Думаю, идет мама Джо. Нам лучше пройти в дом.

Они пошли на свет ламп. Нашли дверь в дом Пайпер незапертой. Ромми тем не менее мягко постучал:

— Ромми Берпи и подруга. Если нужен пароль, мы его не знаем.

Пайпер Либби открыла дверь и впустила их в дом. С любопытством посмотрела на Норри:

— Ты кто?

— Черт меня побери, если это не моя внучка! — Эрни вошел в комнату. Он улыбался, держа в руке стакан с лимонадом. — Иди сюда, девочка. Я по тебе соскучился.

Норри крепко его обняла и поцеловала, как и велела мать. Она не ожидала, что ей удастся так быстро выполнить ее наказ, но этому только порадовалась. И ему она могла сказать правду, слова, которые в присутствии других не слетели бы с ее губ даже под пыткой.

— Дедушка, я так боюсь.

— Мы все боимся, сладенькая моя. — Он еще крепче прижал девочку к себе, посмотрел ей в лицо. — Я не знаю, что ты здесь делаешь, но, раз уж пришла, как насчет стакана лимонада?

Норри увидела кофеварку.

— Я бы предпочла кофе.

— И я, — вздохнула Пайпер. — Уже залила воду и положила кофе, прежде чем вспомнила, что электричества нет. — Она тряхнула головой, словно прочищала ее. — Купол достает со всех сторон.

Вновь послышался стук, и вошла Лисса Джеймисон с раскрасневшимися щеками.

— Я поставила велосипед в ваш гараж, преподобная Либби. Надеюсь, вы не против.

— Отнюдь. И раз уж все мы участники преступного заговора — как, без сомнения, назовут наши деяния Ренни и Рэндолф, — называй меня Пайпер, и будем на ты.

Все собрались раньше, и в самом начале десятого Пайпер объявила заседание Революционного комитета Честерс-Милла — так она их назвала — открытым. Что поразило ее в самом начале, так это состав «комитета»: восемь женщин и четверо мужчин. Причем один — пенсионного возраста, а двоих без родителей не пустили бы в кинотеатр на фильм категории «R». Ей пришлось напомнить себе, что в сотнях партизанских армий по всему миру оружие раздают женщинам и детям не старше тех, что находились сейчас в ее доме. Конечно, это неправильно, но иногда правила и необходимость вступают в конфликт.

— Я бы хотела, чтобы мы все на минуту склонили головы, — начала Пайпер. — Я не собираюсь произносить молитву, потому что больше не уверена в том, с кем говорю, когда это делаю. Но вы, возможно, захотите сказать слово Богу, которому верите, потому что сегодня нам понадобится вся помощь, какую мы только сможем получить.

Они так и поступили. Некоторые еще сидели, опустив голову и закрыв глаза, когда Пайпер подняла свою и посмотрела на них: двух только что уволенных женщин-полицейских, вышедшего на пенсию управляющего продуктового супермаркета, издательницу, оставшуюся без газеты, библиотекаря, владелицу местного ресторана, вдову Купола, которая не переставала вертеть на пальце обручальное кольцо, хозяина местного универмага и трех подростков, которые с очень уж серьезными лицами сидели на диване, прижавшись друг к другу.

— Ладно, аминь. Я передаю ведение собрания Джекки Уэттингтон, которая знает, что делает.

— Это, вероятно, слишком оптимистично, — заметила Джекки. — Не говоря о том, что поспешно. Потому что я хочу передать слово Джо Макклэтчи.

Джо изумленно вытаращился на нее:

— Мне?

— Но прежде чем он начнет, — продолжила Джекки, — я хочу попросить его друзей послужить нам часовыми. Норри — перед домом, Бенни — во дворе. — По лицам она поняла, что ребята сейчас запротестуют, и подняла руку, чтобы пресечь возражения: — Это не предлог выпроводить вас из комнаты — вам поручается важное дело. Мне нет нужды говорить вам, что все может обернуться плачевно, если нас здесь поймают. Вы двое — самые маленькие. Найдите темное место и затаитесь. Если увидите кого-то подозрительного или городскую патрульную машину, хлопните в ладоши, вот так. — Джекки хлопнула раз, после паузы дважды и еще раз. — Потом вам все расскажут, я обещаю. Новое правило дня — делиться информацией, а не секретничать. — Когда они ушли, Джекки повернулась к Джо: — Коробочка, о которой ты говорил Линде. Расскажи всем. С начала и до конца.

Джо рассказывал стоя, словно отвечал на уроке у доски.

— Потом мы вернулись в город, — закончил он, — и этот мерзавец Ренни арестовал Расти. — Джо вытер пот со лба и сел на диван.

Пришедшая тоже на собрание Клер обняла его за плечи.

— Джо говорит, что Ренни не должен узнать о коробочке. Он уверен, что Ренни, скорее, заинтересован в том, чтобы она и дальше делала то, что делает. Он не попытается отключить ее или уничтожить.

— Думаю, Джо прав, — кивнула Джекки. — Поэтому существование коробочки и ее местонахождение — наш первый секрет.

— Я не уверен, — вдруг подал голос Джо.

— То есть? — удивилась Джулия. — Ты считаешь, Ренни следует поставить в известность?

— Возможно. В каком-то смысле. Мне надо подумать.

Джекки продолжила, не задавая Джо новых вопросов.

— Второй пункт нашей повестки дня. Я хочу попытаться вытащить Барби и Расти из тюрьмы. Завтра вечером, во время общегородского собрания. Президент назначил Барби главой городской администрации и…

— Кто угодно, только не Ренни! — прорычал Эрни. — Этот невежественный сукин сын думает, что город принадлежит ему.

— Он хорош только в одном, — поддержала его Линда, — замутить воду, когда это ему на руку. Продовольственный бунт и поджог редакции… Я думаю, все сделано по его приказу.

— Разумеется, по его, — кивнула Джекки. — Тот, кто может убить своего пастора…

Роуз вытаращилась на него:

— Ты говоришь, что Ренни убил Коггинса?

Джекки рассказала о визите в подвал «Похоронного бюро Боуи», о том, что отметины на лице Коггинса наверняка оставлены золоченым бейсбольным мячом, который Расти видел в кабинете Ренни. Присутствующие слушали с ужасом, но недоверия на лицах не читалось.

— Девушек тоже он? — спросила Лисса Джеймисон, и ее тихий голос наполнял страх.

— Я думаю, его сын, — отчеканила Джекки. — И эти убийства, вероятно, никак не связаны с политическими махинациями Большого Джима. Младший сегодня утром потерял сознание. У дома Маккейнов, между прочим, где и обнаружились тела. И нашел их он.

— Какое совпадение! — фыркнул Эрни.

— Он сейчас в больнице. Джинни Томлинсон говорит, что у него почти наверняка опухоль мозга, которая может стать причиной проявления неконтролируемого насилия.

— Семейная команда убийц? — Клер еще сильнее прижала к себе Джо.

— Не команда, — покачала головой Джекки. — Лучше назвать это наследственными отклонениями в поведении, которые проявляются в стрессовой ситуации.

— Но тот факт, что тела найдены в одном месте, однозначно указывает, что убийцы, если их было двое, действовали сообща, — вновь заговорила Линда. — И получается, что мой муж и Дейл Барбара в руках убийцы, который использует их для того, чтобы построить теорию большого заговора. Они до сих пор не убиты только потому, что Ренни намерен на их примере преподать всем урок. Он хочет, чтобы их казнили прилюдно. — На мгновение у нее перекосило лицо, но она сумела побороть слезы.

— Я не могу поверить, что он зашел так далеко. — Лисса теребила Ключ жизни. — Господи, он всего лишь торговец подержанными автомобилями.

Ответом ей было молчание.

— А теперь послушайте, — нарушила Джекки затягивающуюся паузу. — Сказав вам, что мы с Линдой собираемся сделать, я действительно превратила нас в заговорщиков. Поэтому я хочу попросить вас проголосовать. Если вы хотите в этом участвовать, поднимите руку. Те, кто не поднимет, может уйти. Пообещав, что никому не расскажет о нашем разговоре. Думаю, никто и так не захочет этого делать. Если вы никому не скажете, кто здесь был и что обсуждалось, вам не придется объяснять, как вы сами сюда попали. Это опасно. Мы все можем оказаться в тюрьме, но это не самое худшее. А теперь хочу увидеть ваше решение. Кто остается?

Джо поднял руку первым, но Пайпер, Джулия, Роуз и Эрни Кэлверт от него практически не отстали. Линда и Ромми подняли руки вместе. Лисса посмотрела на Клер Макклэтчи. Та вздохнула и кивнула. Обе женщины подняли руки.

— Все правильно, мама, — поддержал ее Джо.

— Если ты скажешь отцу, во что я позволила тебе впутаться, для того чтобы казнить тебя, Джеймс Ренни не потребуется, — предупредила Клер сына. — Я сделаю это сама.

— Линда не может идти в полицейский участок, чтобы освобождать арестованных. — Ромми обращался к Джекки.

— Тогда кто?

— Ты и я, милая. Линда пойдет на общегородское собрание, чтобы шестьсот или восемьсот человек подтвердили, что видели ее там.

— Почему я не могу пойти с вами? — спросила Линда. — В тюрьме держат моего мужа.

— Именно поэтому, — по-простому объяснила Джулия.

— Как ты собираешься это сделать? — спросил Ромми Джекки.

— Думаю, нам надо надеть маски…

— Понятное дело. — Роуз скорчила гримасу, и все рассмеялись.

— Нам повезло, — объявил Ромми. — У меня в магазине много хэллоуиновских масок.

— Может, мне стать маленькой Русалочкой? — В голосе Джекки слышались мечтательные интонации. Она осознала, что все на нее смотрят, и покраснела. — В любом случае нам потребуется оружие. У меня дома есть пистолет, «беретта». А у тебя, Ромми?

— Я припрятал несколько карабинов и помповиков в сейфе магазина. Один с оптическим прицелом. Не могу сказать, что предвидел нападение на полицейский участок, но чувствовал, что оружие может понадобиться.

— Вам также понадобится автомобиль, на котором вы уедете, — вмешался Джо. — И не ваш фургон, Ромми, потому что его все знают.

— Насчет этого у меня есть идея, — сказал Эрни. — Давайте возьмем машину со стоянки «Салона подержанных автомобилей Джима Ренни». Прошлой весной он приобрел полдесятка микроавтобусов телефонной компании с большим пробегом. Они так и стоят в самой глубине. Полагаю, если мы воспользуемся одним из них, это будет, как говорится, идеальной справедливостью.

— А как мы добудем ключ зажигания? — спросил Ромми. — Взломаем кабинет Ренни в салоне?

— Если в микроавтобусе, который мы возьмем, зажигание будет не электронным, я смогу завести двигатель без ключа. — Эрни строго посмотрел на Джо и добавил: — Я бы предпочел, молодой человек, чтобы ты не передавал этого моей внучке.

Джо знаками показал, что застегивает рот на молнию, вызвав общий смех.

— Общегородское собрание начнется завтра в семь вечера, — напомнила Джекки. — Если мы войдем в полицейский участок около восьми…

— Мы можем все рассчитать точнее, — прервала ее Линда. — Если уж мне придется идти на это чертово собрание, я могу принести какую-то пользу. Надену платье с большими карманами и положу в один полицейскую рацию. У меня осталась одна в моем личном автомобиле. Вы двое будете сидеть в микроавтобусе, наготове.

В комнате стало напряженнее: все вдруг осознали, что приступили к делу всерьез.

— У погрузочной платформы за моим универмагом, — уточнил Ромми, — где нас никто не увидит.

— Как только Ренни начнет речь, я трижды пикну по рации. Это и станет сигналом.

— Сколько полицейских будет в участке? — спросила Лисса.

— Я это выясню у Стейси Моггин, — ответила Джекки. — Но едва ли много. Зачем им там торчать? Насколько известно Большому Джиму, настоящих друзей Барби в городе нет — только соломенные пугала, которые он поставил.

— Ренни также захочет позаботиться о том, чтобы его нежный зад хорошо охранялся, — добавила Джулия.

Кто-то рассмеялся, но на лице матери Джо отражалась тревога:

— Все равно в участке кто-то будет. И что вы собираетесь сделать, если вам окажут сопротивление?

— Не окажут, — уверенно заявила Джекки. — Я запру дежурных в подвальных камерах до того, как они поймут, что происходит.

— А если все-таки окажут?

— Без крайней необходимости их не убьют. — Голос Линды звучал спокойно, но глаза показывали, что она прилагает отчаянные усилия для того, чтобы сдержать слезы. — Но убийства все равно будут, если Купол простоит еще какое-то время. И расстрел Барби и моего мужа на площади Военного мемориала только положат им начало.

— Допустим, вы вытащили их оттуда, — кивнула Джулия. — Куда вы их отвезете? Сюда?

— Нет, нет, — возразила Пайпер и коснулась еще остающихся опухшими губ. — Я уже в черном списке Ренни. Не говоря уж про того парня, который теперь его личный телохранитель. Тибодо. Мой пес его покусал.

— Да и потом, твой дом очень близко к центру. В центре ни один дом не подходит, — заметила Роуз. — Ренни может устроить повальные обыски. Бог свидетель, копов у него теперь предостаточно.

— Плюс все эти люди с нарукавными повязками, — добавил Ромми.

— Как насчет одного из летних коттеджей у Честерского пруда? — предложила Джулия.

— Возможно, — кивнул Эрни, — но Ренни тоже может об этом подумать.

— И все-таки это, наверное, наилучший вариант, — согласилась с Джулией Лисса.

— Мистер Берпи, у вас еще осталась эта широкая свинцовая лента? — спросил Джо.

— Конечно, тонны. И зови меня Ромми.

— Если мистер Кэлверт сможет украсть микроавтобус завтра, сможете вы подъехать к вашему магазину и загрузить в салон предварительно нарезанные свинцовые пластины? Достаточно большие, чтобы закрыть окна?

— Полагаю, что да…

Джо посмотрел на Джекки:

— А вы сможете связаться с полковником Коксом, если возникнет такая необходимость?

— Да. — Джекки и Джулия ответили одновременно, потом удивленно переглянулись.

Глаза Ромми сверкнули.

— Ты думаешь о доме Маккоя, так? На Блэк-Ридж. Где находится коробочка.

— Да, возможно, плохая идея, но, если нам всем придется бежать… если мы соберемся там… мы сможем защитить коробочку. Я знаю, звучит безумно, поскольку от нее все проблемы, но мы не можем позволить Ренни заполучить ее.

Ромми кивнул:

— Я тебя понимаю и надеюсь, что нам удастся избежать еще одной битвы за Аламо,[13]только в яблоневом саду.

— Мы можем сделать и кое-что еще, — продолжил Джо. — Это немного рискованно. Может не сработать, но…

— Выкладывай. — Джулия смотрела на Джо Макклэтчи чуть ли не с благоговением.

— Что ж… счетчик Гейгера все еще в вашем фургоне, Ромми?

— Думаю, да.

— Может, кто-то сумеет вернуть его в атомное убежище, откуда его взяли. — Джо повернулся к Джекки и Линде: — Может кто-то из вас попасть туда? Я про то, что вы уволены со службы.

— Думаю, Эл Тиммонс нас пустит туда, — ответила Линда. — И наверняка пустит Стейси Моггин. А она с нами. Ее здесь нет только потому, что Стейси сейчас на службе. А зачем вообще это надо, Джо?

— Дело в том… — Он говорил с не свойственной ему медлительностью, словно взвешивал каждое слово. — На Блэк-Ридж радиация, понимаете? Сильная радиация. Но это всего лишь узкая зона… Я готов спорить, ее можно проскочить без всякой защиты, и никакого вреда не будет, если ехать быстро и не пересекать ту зону часто… о чем люди Большого Джима не знают. Беда в том, что они ничего не знают и о тамошней радиации. И не узнают, если у них не будет счетчика Гейгера.

Джекки хмурилась:

— Идея классная, малыш, но мне не нравится один момент. Мы сами укажем Ренни, где нас искать. Не думаю я, что наша безопасность от этого возрастет.

— Нам ничего указывать не нужно. — Джо по-прежнему говорил медленно, выискивая в своем плане слабые места. — Во всяком случае, напрямую. Кто-нибудь из вас свяжется с Коксом. И попросит его позвонить Ренни и сказать ему, что под Куполом засечен сильный источник радиации. Кокс может сказать что-то вроде: «Мы не можем точно определить место, потому что радиация появляется и исчезает, но уровень ее достаточно высокий, возможно, даже смертельный. Поэтому будьте осторожны. У вас, часом, нет счетчика Гейгера?»

Последовала долгая пауза: все обдумывали предложение Джо. Первым заговорил Ромми:

— Мы отвезем Барбару и Расти на ферму Маккоя. Отправимся туда сами, если придется… и, вероятно, придется. А если копы попытаются проникнуть туда…

— Они увидят такой всплеск радиации на счетчике Гейгера, что помчатся обратно в город, зажимая свои никчемные яйца, — проскрипел Эрни. — Клер Макклэтчи, твой сын — гений.

Клер крепко, обеими руками, обняла Джо:

— Лучше б он в своей комнате как следует прибирался.

Горас лежал на ковре в гостиной Андреа Гриннел, положив морду на лапу и одним глазом поглядывая на женщину, у которой он оставлен хозяйкой. Обычно Джулия всюду брала его с собой — спокойный пес, он никогда не доставлял ей хлопот, даже если в доме жили кошки; у него не возникало желания подойти к ним из-за их неприятного запаха. В этот вечер, однако, Джулия подумала, что Пайпер Либби, у которой только-только погибла собака, опечалится, увидев живого Гораса. Она также заметила, что Анди Горас нравится, и решила, что корги отвлечет эту женщину от мыслей о ломке, симптомы которой проявлялись уже не так сильно, но еще не сошли на нет.

Какое-то время все шло как задумывалось. Анди нашла резиновый мячик в коробке с игрушками, которую держала для своего единственного внука (тот уже миновал период интереса к ящику с игрушками). Горас послушно бегал за мячом, приносил его, когда требовалось, хотя особого удовольствия не получал: предпочитал мячи, которые мог хватать на лету. Но работа есть работа, и он участвовал в этом действе, пока Анди вдруг не начала дрожать, словно замерзла.

— Ох! Ох, черт, опять начинается.

Она легла на диван, дрожа всем телом. Прижала одну из диванных подушек к груди и уставилась в потолок. Очень скоро у нее начали стучать зубы — по мнению Гораса, звук этот очень раздражал.

Он принес мяч, надеясь ее отвлечь, но женщина оттолкнула его:

— Нет, милый, не сейчас. Позволь мне через это пройти.

Горас отнес мяч к неработающему телевизору и лег. Дрожь теряла силу, а вместе с ней слабел идущий от женщины запах болезни. Пальцы, сжимавшие диванную подушку, расслабились, как только она начала засыпать. Потом и захрапела.

И это означало, что пришло время перекусить.

Горас вновь полез под столик, огибая конверт, в котором находилась распечатка файлов из папки «ВЕЙДЕР». За конвертом его ждал поп-корновый рай. Он мог считать себя счастливой собакой.

Горас еще пировал, его бесхвостый зад качался из стороны в сторону от удовольствия, близкого к экстазу (разбросанные по полу гранулы были невероятно масляными, невероятно солеными и, что самое главное, дозревшими до совершенства), когда вновь заговорил мертвый голос:

Отнеси это ей.

Но он не мог. Его хозяйка ушла.

Другой ей.

Мертвый голос не потерпел бы отказа, да и от поп-корна почти ничего не осталось. Горас решил, что оставшимися гранулами он займется в следующий раз, и пятился, пока конверт не оказался перед ним. На мгновение забыл, чего от него хотят. Потом вспомнил и ухватил конверт зубами.

Хороший песик.

Что-то холодное лизнуло щеку Андреа. Она отмахнулась и повернулась на бок. На несколько мгновений погрузилась в исцеляющий сон, но тут раздался лай.

— Заткнись, Горас. — Она сунула диванную подушку под голову.

Но собака вновь залаяла, а потом тридцать четыре фунта корги приземлились ей на ноги.

— Ах! — воскликнула Анди, садясь. Посмотрела в пару блестящих, красновато-коричневых глаз и лисью улыбающуюся мордочку. Только улыбку что-то скрывало. Конверт из плотной коричневой бумаги.

Горас бросил его на живот Андреа и спрыгнул на пол. Он никогда не запрыгивал на чужую мебель, но мертвый голос дал понять, что дело не терпит отлагательства.

Андреа взяла конверт, с вмятинами от зубов Гораса. К нему также прилипла гранула поп-корна, которую она смахнула. Внутри лежало что-то достаточно объемистое. На лицевой стороне Андреа прочитала две надписи, обе большими буквами: «ПАПКА ВЕЙДЕР» и ниже — «ДЖУЛИИ ШАМУЭЙ».

— Горас? Где ты это взял?

Пес ответить, разумеется, не мог, но ответа и не требовалось. Гранула поп-корна ей все сказала. Всплыло воспоминание, такое расплывчатое и нереальное, что больше походило на сон. Ей это приснилось, или Бренда Перкинс действительно приходила к ее двери после первой ужасной ночи ломки? Когда в другой части города бушевал продовольственный бунт?

Может он полежать у тебя? Короткое время? У меня есть одно дело, и я не хочу брать конверт с собой.

— Она приходила, — сообщила Андреа Горасу, — с этим конвертом. Я взяла его… во всяком случае, думаю, что взяла… но потом меня затошнило. Вырвало. Опять вырвало. Наверное, я бросила его на столик, когда бежала в сортир. Так он упал? Ты нашел его на полу?

Горас громко гавкнул. Или ответил утвердительно, или говорил: Если хочешь, я готов снова поиграть в мяч.

— Что ж, спасибо. Хороший песик. Я отдам конверт Джулии, как только она вернется.

Спать ей уже не хотелось, и пока ее — какое-то время — не трясло. Зато разбирало любопытство. Потому что Бренда умерла. Ее убили. И вероятно, произошло это вскоре после того, как она оставила здесь конверт. То есть в нем могло лежать что-то важное.

— Я только загляну, хорошо?

Горас вновь тявкнул. Для Анди это прозвучало как: Почему нет?

Андреа открыла конверт, и большинство секретов Большого Джима Ренни высыпалось ей на колени.

Клер вернулась домой первой. Потом пришли Бенни, Норри. Все трое сидели на крыльце дома Макклэтчи, когда появился Джо, пересекая лужайки и держась в тени.

Бенни и Норри пили теплую крем-соду. Клер держала в руках бутылку пива мужа, медленно покачиваясь в кресле-качалке. Джо сел рядом с ней, и Клер обняла его за костлявые плечи. Он такой хрупкий, подумала она. Он этого не знает, но так оно и есть. Косточки, как у птички.

— Чувак, — Бенни протянул Джо остатки газировки, которые приберег для него, — мы уже начали волноваться.

— Миз Шамуэй задала мне несколько вопросов о коробочке. И таких, что я ответить не смог. Господи, какая эта вода теплая. Как летняя ночь. — Джо вскинул голову к небу: — И посмотрите на эту луну.

— Не хочу, — ответила Норри. — Она пугает.

— Все хорошо, милый? — спросила Клер.

— Да, мама. А как ты?

Она грустно улыбнулась:

— Не знаю. Это сработает? Как думаете? Только по правде? Какие-то мгновения никто не отвечал, и это испугало Клер еще больше. Потом Джо поцеловал ее в щеку.

— Сработает.

— Ты уверен?

— Да.

Она всегда чувствовала, если сын лжет — хотя знала, что эта способность может уйти от нее, когда он станет старше, — но на сей раз не уловила даже намека на ложь.

Клер поцеловала Джо — он подумал, что ее теплое дыхание от пива стало таким же, как у отца.

— Главное, чтобы не пролилась кровь.

— Не прольется, — заверил он мать.

Клер вновь улыбнулась:

— Ладно, тогда меня все устраивает.

Они еще какое-то время посидели в темноте, практически не разговаривая. Потом ушли в дом, оставив город спать под розовой луной.

В самом начале первого.

Дата добавления: 2015-09-02