Центральная кочерыжка

В квартире Чижевскогоийа большая уборка. Чижевский пылесосит. Тамара вытирает пыль на шкафах. Чижевский, по своей привычке, разглагольствует.

Чижевский. Интересно другое. Вот, казалось бы, что сейчас мешает все ему высказать? Нет, не получается. Все равно срабатывает инстинкт самосохранения. «Да, Роман Витальевич! Все понял, Роман Витальевич!» А ведь можно было и послать его конкретно. Ничего уже не мешает.

Тамара. Вот интересно, если Сирано де Бержерак умрет и мы, как его бред, тоже перестанем быть…

Чижевский. Перестанем быть – очень ты правильно сказала.

Тамара. Не смейся. Я знаю, что я глупая.

Чижевский. Тома, я не смеюсь, я просто сказал, что ты очень точно слова нашла.

Тамара. Тогда объясни: если мы перестанем быть, твой Роман Витальевич тоже перестанет быть?

Чижевский. Не знаю.

Тамара. А весь мир, вообще все?

Чижевский. У меня есть теория. Скорее всего, объективный мир где-то все-таки существует. И фантазии разных людей притягиваются к этому объективному миру, как пыль к телевизору.

Тамара. Не поняла.

Чижевский. Ну, вот представь – капуста. Центральная кочерыжка – это объективный мир, мир, который действительно существует. А вокруг него – много-много листов капустных. Каждый капустный лист – это чей-то бред. Он прилипает к кочерыжке, принимает ее форму, но уже как бы немного неточно.

Тамара. Мы тоже капустный лист?

Чижевский. Получается, что так. Когда тот, кто бредит, перестанет бредить или умрет, или бизнесом займется… капустный лист завянет. Но кочерыжка останется. На нее другие листы нарастут.

Тамара. А твой начальник лист или кочерыжка?

Чижевский. Не знаю. Надеюсь, что листверное, лист. Хотя, все может быть.

Звонит телефон.

Чижевский. О, привет… Что?.. Нормально я с тобой поздоровался. Ну все, все… Успокойся, жабеныш. Да, я встречу… Хорошо, записал. Только ты не пугайся – у нас, возможно, будет жить один персонаж… Не ори! Будет жить. Да, я решил так… Не ори! Люблю-целую-встречу!

Бросает трубку.

Тамара. Так умирать не хочется.

Чижевский. Это да. С другой стороны, у нас еще куча времени…

Тамара. Его разве не насмерть?

Чижевский. Насмерть. Но он не сразу умер…После того, как его долбанули бревном, он еще две недели в бреду провалялся. Так что будет он тут с нами тусоваться с утра до вечера.

Тамара. Две недели – мало.

Чижевский. Лучше, чем ничего. Покоя, конечно, не будет… Таня приедет. А тут наш друг сифилисный. Дурдом.

Тамара. Не будет покоя.

Чижевский. Ладно. Нет худа без добра … Мы с ним хоть наговоримся. А вы с Таней цветы сможете пересадить.

Тамара. Сможем. Я нашла еще один пакет с землей.

Чижевский. Я же все обыскал.

Тамара. Она его в гардероб засунула.

Чижевский. Додуматься надо было.

Тамара. А, когда Сирано умрет, мы тоже умрем?

Чижевский. Тома, как я, по-твоему, должен ответить? «Тамара, мы умрем», да?

Тамара. Не умрем?

Чижевский. Умрем, но я не могу же так ответить.

Тамара. Почему?

Чижевский. Потому, что я человек с остатками хорошего вкуса. Лучше уже твоей формулой воспользоваться…

Тамара. Перестанем быть??

Чижевский. Ну да.

Чижевский не отвечает, только махнул на Тамару рукой. Входит Мовьер. В руках у него связки книг..

Тамара. Ой, уже…

Мовьер. Я не помешал?

Чижевский. Помешал.

Тамара. Хотели убрать к вашему приезду.

Мовьер. Я бы, с удовольствием, пришел попозже… Но, вы понимаете. Это не от меня зависело.

Тамара. Мы понимаем.

Мовьер. Я насовсем. С вещами.

Чижевский. Да поняли мы. Сядь здесь. Допылесошу, будем чай пить.

Тамара. Я торт спекла.

Чижевский пылесосит. Господин де Мовьер сидит на стуле, держит на коленях связку книг. Сидит тихо, старается никому не мешать.

Дата добавления: 2015-09-05