Понедельник, 26 ноября, 18:55

Клэр перезвонила меньше, чем через полчаса. Мой мозг метался между двумя мыслями: "Я знаю, что делать. Я не знаю, что делать. Я знаю, что делать".

Но других мыслей не было. Меня начало трясти, когда я поняла правду: "Я в опасности".

Я открыла форзац дневника, намереваясь написать "Не доверяй Бену", но эти слова уже были там.

Я не помню, чтобы писала их. Но вообще-то я не помню ничего.

...

Пробел, а дальше продолжение.

...

Её голос по телефону звучал смущённо.

- Крисси, послушай.

Её тон испугал меня. Я села.

- Что такое?

- Я звонила Бену в школу.

У меня появилось настойчивое ощущение, что я вовлечена в неконтролируемое путешествия по несудоходным водам.

- Что он сказал?

- Я не говорила с ним. Я всего лишь хотела удостовериться, что он и в правду работает

там.

так?

- Почему? Ты не доверяешь ему?

- Ведь он же врёт и обо всём остальном. Должна с этим согласиться.

- Но зачем, по-твоему, ему говорить, что он работает где-то, хотя на самом деле это не

- Просто я была удивлена, что он работает в школе. Ты знаешь, что он учился на

архитектора? В последний раз, когда я с ним разговаривала, он собирался открыть своё дело. Я просто подумала, что немного странновато, что ему пришлось работать в школе.

- И что тебе сказали?

- Сказали, что не могут оторвать его от работы, потому что он занят в классе. Я почувствовала облегчение. Он хотя бы не врал об этом.

- Должно быть, он изменил решение по поводу карьеры.

- Крисси? Я сказала, что хочу отправить ему документы. Письмом. И спросила, как официально звучит его должность.

- И?

- И он не преподаёт химию. Как и науку. Как и вообще что-либо. Мне сказали, что он лаборант.

Я вздрогнула всем телом. И с ужасом поняла: я не помню.

- Ты уверена?

Мой мозг пытался придумать причину, зачем ему эта новая ложь. Возможно ли, что он стеснялся? Волновался, что я подумаю, если узнаю, что он из успешного архитектора превратился в лаборанта в местной школе? Неужели он думал, что я настолько ограниченная, что стану любить его больше или меньше, основываясь на то, чем он занимается?

Всё логично.

- О, Боже. Это моя вина!

- Нет! Это уж точно не твоя вина.

- Моя! Ведь за мной, наверняка, так тяжело ухаживать. Разбираться с моими проблемами день ото дня. Должно быть, у него случился срыв. Возможно, он и сам не знает, что правда, а что нет. - Я начала плакать. - Должно быть, это невыносимо. Ему каждый день приходится проходить через всё это горе.

На том конце провода повисла тишина, а потом Клэр произнесла:

- Горе? Какое горе?

- Адам, - я ощущала боль, произнося его имя.

- Что с Адамом?

И тут ко мне пришло понимание. Дикое. Непрошеное: "О, Боже. Она не знает. Бен не сказал ей".

- Он умер.

Она задохнулась:

- Умер? Когда? Как?

- Не знаю точно когда. Думаю, Бен говорил мне, что это произошло в прошлом году. Он был убит на войне.

- Войне? Какой войне?

- В Афганистане.

И тогда она сказала это:

- Крисси, и что бы ему понадобилось в Афганистане? При этом её голос был странным, почти довольным.

- Он был в армии, - сказала я, но пока говорила начала сомневаться в том, что я говорю.

Было ощущение, как будто я столкнулась с чем-то, что знала всё время.

Я услышала, как Клэр фыркнула, как будто в том, что я сказала, было что-то смешное.

- Крисси. Крисси, дорогая. Адам никогда не был в армии. Он никогда не был в Афганистане. Он живёт в Бирмингеме с девушкой, которую зовут Хелен. Он работает с компьютерами. Он так и не простил меня, но я по-прежнему звоню ему изредка. Наверное, он бы предпочёл, чтобы я этого не делала, но я же его крёстная мать. Ты помнишь это?

Какое-то время я не могла взять в толк, почему она говорит о нём в настоящем времени, и когда я разобралась во всём, она продолжила:

- Я звонила ему на прошлой неделе, чтобы назначить встречу. Сейчас она почти смеялась:

- Его не было дома, но я поговорила с Хелен. Она сказала, что попросит его перезвонить. Адам жив.

...

Я перестала читать. Я ощутила лёгкость. Пустоту. Казалось, как будто я падаю или уплываю. Могу ли я надеяться, что это правда? Хочу ли? Я опёрлась на комод и продолжила

читать, и лишь отдалённо понимала, что больше не слышно льющейся воды в душе.

...

Я споткнулась и схватилась за стул.

- Он жив?

Мой желудок сжался. Я помню, как к горлу начала подкатывать тошнота, и я попыталась проглотить её.

- Он и в правду живой?

- Да!

- Но... - начала я. - Но... Я видела газету. Вырезку из газеты. Там говорилось, что он убит.

- Она не может быть настоящей, Крисси. Ерунда. Он жив.

Я начала говорить, но вдруг меня прорвало, эмоции переплетались друг с другом. Радость. Я помню радость. Истинное удовольствие знать, что Адам жив, но так же присутствовал горький, кисловатый привкус страха. Я подумала о своих синяках, и силу, с которой Бен ударил меня. Возможно, он злоупотреблял не только физической силой, но и несколько дней наслаждался видом боли, которую причинял, рассказывая, что мой сын мёртв. Может ли такое быть, что в другие дни, когда я вспоминала о том, что была беременной или родила ребёнка, он просто говорил, что Адам переехал, работает заграницей, живёт на другом конце города?

И если это так, то почему я никогда не писала об альтернативных вариантах правды, которыми он меня потчевал?

Картинки с Адамом заполнили мою голову, каким бы он мог быть сейчас, фрагменты сцен, которые я могла пропустить, но ни одна не задержалась. Картинки просто проходили через меня и исчезали. Единственное, о чём я могла думать, это о том, что он жив. Жив. Мой сын жив. Я могла встретиться с ним.

- Где он? Где он? Я хочу встретиться с ним!

- Крисси! Успокойся.

- Но...

- Крисси! - прервала она. - Я приеду. Оставайся на месте.

- Клэр! Скажи мне, где он!

- Я по-настоящему волнуюсь за тебя, Крисси. Пожалуйста...

- Но...

Она повысила голос:

- Крисси, успокойся!

И сквозь туман замешательства, меня пронзила мысль: "У меня истерика". Я сделала вздох и попыталась успокоиться, когда Клэр начала говорить снова:

- Адам живёт в Бирмингеме.

- Но он же должен знать, где я. Почему он не приходит ко мне?

- Крисси… - начала она.

- Почему? Почему он не навещает меня? Он что не ладит с Беном? Поэтому он держится от нас подальше?

- Крисси, - сказала она мягким голосом. - Бирмингем довольно далеко. У него очень напряжённая жизнь...

- Ты имеешь в виду...

- Возможно, он не может часто выбирается в Лондон?

- Но...

- Крисси, ты думаешь, что Адам вообще не навещает тебя. Но я не верю в это.

Наверняка, он приходит, когда может.

Я замолчала. Бессмыслица какая-то. Я веду дневник всего лишь пару недель. До этого, могло происходить всё, что угодно.

- Мне нужно увидеться с ним. Я хочу видеться с ним. Как ты думаешь, это можно устроить?

- А почему нет? Но если Бен говорит тебе, что он мёртв, то тогда сначала мы должны поговорить с ним.

"Конечно же, - подумала я. - Но что он скажет? Он думает, что я по-прежнему верю в то, что он говорит.

- Он скоро будет дома. Ты придёшь? Поможешь мне разобраться во всём?

- Конечно же. Конечно. Не знаю, что происходит. Но мы поговорим с Беном. Обещаю. Я сейчас буду.

- Сейчас? Прямо сейчас?

- Да. Я волнуюсь, Крисси. Что-то не так.

Её голос беспокоил меня, но в тоже время я почувствовала облегчение и возбуждение от мысли, что я скоро встречусь с сыном. Я так хотела его увидеть, увидеть его фотографии. Я вспомнила, что у нас их всего лишь несколько штук, и те заперты. И мысль тогда начала формироваться.

- Клэр, у нас был пожар? Её голос был растерянный:

- Пожар?

- Да. У нас всего лишь несколько фотографий Адама. И почти нет со свадьбы. Бен говорит, что они пропали в пожаре.

- Пожаре? Каком пожаре?

- Бен говорит, что в нашем старом доме был пожар. Что мы потеряли много вещей.

- Когда?

- Не знаю. Несколько лет назад.

- И у тебя нет фотографий Адама? Я уже начал раздражаться:

- Несколько. Немного. В основном, когда он был ребёнком, малышом. И ни одной из отпуска, медового месяца, рождества. Ничего такого.

- Крисси, - её голос был тихим размеренным. Я обнаружила нечто новое в её голосе.

Страх. - Опиши Бена.

- Что?

- Опиши Бена. Как он выглядит?

- Так что насчёт пожара? Расскажи мне о нём.

- Не было никакого пожара.

- Но я записала, что я вспомнила его. Кастрюля с картошкой фри. Телефонный звонок...

- Наверное, ты это просто представила.

- Но...

Я ощутила её тревогу.

- Крисси! Не было никакого пожара. Несколько лет назад его не было. Бен рассказал бы

мне. А теперь опиши Бена. Как он выглядит? Он высокий?

- Не особенно.

- Чёрные волосы?

В голове было пусто.

- Да. Нет. Не знаю. Он начал седеть. Кажется, у него есть животик. А может быть, и нет,

- я поднялась. - Пойду, посмотрю фотографии.

Я поднялась наверх. Они были приколоты вокруг зеркала. Я с мужем. Счастливые.

Вместе.

- Кажется, его волосы коричневые.

Я услышала, как к дому подъехала машина.

- Ты уверена?

- Да.

Двигатель заглушили, хлопнула дверь. Громкий гудок. Я понизила голос:

- Думаю, Бен дома.

- Чёрт. Быстро. У него есть шрам?

- Шрам? Где?

- На лице, Крисси. Шрам на щеке. С ним произошёл несчастный случай, когда он занимался скалолазанием.

Я бегло просмотрела фотографии, выбрала ту, где мы с мужем завтракаем, сидя за столом в халатах. На ней мы счастливо улыбаемся и кроме легкого намёка на щетину, его щёки более ничем не отмечены. Меня охватил страх.

Я услышала, как открылась входная дверь. Голос:

- Кристина! Дорогая! Я дома!

- Нет. У него нет шрама.

Звук. Нечто среднее между удушьем и вздохом.

- Мужчина, с которым ты живёшь. Я не знаю, кто он. Но это не Бен.

...

Меня охватил ужас. Я услышала, как в туалете смылась вода, но мне не оставалось ничего, как продолжить читать.

...

Не знаю, что произошло дальше. Я не могу собрать все события вместе. Клэр начала говорить, почти кричать.

- Чёрт! - повторяла она снова и снова. В голове нарастала паника. Я услышала, как закрылась входная дверь, и щёлкнул замок.

- Я в ванне, - крикнула я мужчине, которого считала своим мужем. Мой голос был надтреснутым. Безысходным. - Я спущусь через минуту.

- Я скоро приеду и вытащу тебя оттуда, - сказала Клэр.

- Дорогая, всё в порядке? - крикнул мужчина, который оказался не Беном.

Я услышала шаги на лестнице и поняла, что не заперла дверь ванны. Я понизила голос.

- Он здесь. Приезжай завтра. Пока он на работе. Я соберу вещи и позвоню тебе.

- Чёрт. Хорошо. Но запиши всё в дневник. Запиши, как только сможешь. Не забудь.

Я подумала о дневнике, спрятанном в шкафу. Мне нужно оставаться спокойной. Притворяться, что всё в порядке, по крайней мере, пока не доберусь до дневника и не

напишу, в какой я опасности.

- Помоги мне. Помоги.

Я закончила разговор, когда он открыл дверь ванной.

***

На этом рассказ закончился. Я лихорадочно пролистала несколько страниц, но они были пустыми, лишь разлинованы бледными синими полосками. Они ждали продолжения моей истории. Но продолжения не было. Бен нашёл дневник и вырвал страницы, а Клэр не пришла за мной. Когда в четверг 27-го доктор Нэш забрал дневник, листы ещё должны были быть на месте, хотя я и не знала, что что-то не так.

И теперь в едином порыве я увидела всё, поняла всё, почему меня так беспокоила доска на кухне. Почерк. Он был аккуратным, и даже заглавные буквы отличались от тех каракуль в письме, которое Клэр дала мне. Где-то глубоко-глубоко внутри, я знала уже тогда, что письмо и слова на доске написаны разными людьми.

Я подняла глаза. Бен, вернее, человек, который притворяется Беном, вышел из душа и стоял в дверном проёме и смотрел на меня. Одет он был в туже одежду, что и до этого. Не знаю, сколько он там стоял, наблюдая за тем, как я читаю. В его глазах не было ничего, кроме пустоты, как будто его едва ли интересовало то, что он увидел, как будто это его не касалось.

Я услышала собственный вздох и уронила листки. Ни чем не скреплённые, они разлетелись по полу.

- Ты! Кто ты такой?

Он ничего не ответил. Он смотрел на листы бумаги передо мной.

- Отвечай! - в моём голосе слышалась властность, которой я не ощущала.

У меня закружилась голова от попыток понять, кем он может быть. Может быть, это кто-то из Варинг Хаус? Пациент? Бред. Во мне начала подниматься паника, поскольку в голове начала формироваться другая идея, но исчезла.

Он посмотрел на меня.

- Я Бен, - сказал он медленно, как будто пытаясь заставить меня понять очевидное. - Бен. Твой муж.

Я сделал несколько шагов назад, пытаясь вспомнить, что я прочитала, что я знаю.

- Нет, - а потом громче. - Нет! Он двинулся вперёд.

- Да, Кристина. Ты же знаешь, что я твой муж, Бен.

Мной овладел страх. Некоторое время я пребывала в состоянии неопределённости, а потом вернулась в свой собственный ужас. Я вспомнила слова Клэр: "Это не Бен". И тогда случилась странная вещь. Я поняла, что вспомнила не как прочитала, что она сказала эти слова, а вспомнила само событие. Я вспомнила панику в её голосе, как она чертыхнулась перед тем, как сказала, что поняла, и как повторяла слова: "Это не Бен".

Я помнила.

- Нет. Ты не Бен. Клэр сказала мне! Кто ты?

- Вспомни хотя бы фотографии, Кристина? Те, которые висят в ванной вокруг зеркала?

Посмотри, я принёс их с собой.

Он сделал шаг ко мне, потянулся к сумке на полу рядом с кроватью и выбрал несколько загнутых на концах фотографий.

- Смотри.

И когда я отрицательно покачала головой, он взял первую, посмотрел на неё и повернул ко мне.

- Это мы. Посмотри. Ты и я.

На фотографии мы сидели в чём-то наподобие лодки на реке или канале. За нами тёмная, мутная вода и тростник не в фокусе. Мы были молодыми, наша кожа упругой там, где сейчас отвисает, вокруг глаз не было морщин, и они были широко открыты от счастья.

- Видишь? Посмотри! Это мы. Ты и я. Много лет назад. Мы вместе уже много лет, Крис.

Долгие-долгие годы.

Я сфокусировала взгляд на фотографии, и ко мне пришли картинки. Мы вдвоём, солнечно, вторая половина дня. Мы где-то, не знаю где, взяли напрокат лодку.

Он поднял другую фотографию. Мы гораздо старше. Этот снимок, похоже, был сделан недавно. Мы стоим перед церковью. День облачный. Он и мужчина в костюмах пожимают друг другу руки. На мне шляпа, с которой, кажется, у меня возникли некоторые сложности. Я держала её, как будто её вот-вот может сдуть ветер. Я не смотрела в камеру.

- Это было несколько недель назад. Наши друзья пригласили нас на свадьбу своей дочери. Помнишь?

- Нет. Не помню.

- Это был прекрасный день, - сказал он и перевернул фотографию, чтобы посмотреть на

неё.

- Прекрасный...

Я вспомнила фразу Клэр, когда я сказала ей, что нашла газетную вырезку о смерти

Адама. "Она не может быть настоящей".

- Покажи мне фотографии Адама. Давай! Покажи хотя бы одну его фотографию.

- Адам умер. Смерть солдата. С честью. Он умер, как герой... Я закричала:

- Всё равно у тебя должна быть его фотография! Покажи её мне!

Он вытащил фотографию Адама и Хелен. Ту, которую я уже видела. Во мне начала нарастать ярость.

- Покажи мне хотя бы одну фотографию Адама, где есть ты. Хотя бы одну. У тебя же должна быть такая? Если ты его отец.

Он посмотрел фотографии, которые держал в руке. И я уже подумала, что он вытащит одну из них, но он не вытащил. Его руки опустились.

- У меня нет её с собой. Наверное, она дома.

- Ты же не его отец. Какой бы отец не хранил бы фотографию своего собственного сына?

Его глаза сузились, словно от ярости, но я уже не могла остановиться.

- И какой отец будет рассказывать его жене, что их сын мёртв, когда он жив? Признай!

Ты не отец Адама! Бен его отец.

В тот момент, когда я произнесла эти слова, я увидела образ. Человека с чёрными волосами в узких затемнённых очках. Бена. Я снова пронесла его имя, как будто именно оно разблокировало картинку у меня в голове.

- Бен.

Имя произвело эффект на мужчину, стоящего передо мной. Он что-то сказал, но слишком тихо, чтобы я смогла расслышать, поэтому я попросила повторить.

- Тебе не нужен Адам.

- Что?

В этот раз он сказал твёрже, глядя мне в глаза:

- Тебе не нужен Адам. Теперь у тебя есть я. Мы вместе. Тебе не нужен Адам. Тебе не нужен Бен.

Пока он говорил, силы покидали меня, и по мере того, как они уходили, кажется, он наоборот их восстанавливал. Я опустилась на пол. Он улыбнулся.

- Не расстраивайся, - сказал он беспечно. - В чём дело? Я люблю тебя. Это всё, что имеет значение. Я люблю тебя. А ты любишь меня.

Он наклонился и протянул руки ко мне. При этом он улыбался, как будто я животное, которое он пытается выманить из дыры, в которую оно спряталось.

- Иди ко мне. Ну же.

Я отодвинулась назад и наткнулась на что-то твёрдое, и ощутила тепло. Позади меня оказалась горячая батарея. Я поняла, что нахожусь под окном в дальнем конце комнаты. Он медленно двинулся ко мне.

- Кто ты? - повторила я снова, пытаясь держать голос ровным, спокойным. - Чего ты хочешь?

Он перестал двигаться и наклонился ко мне. Если бы он потянулся, то мог бы дотронуться до моей ноги, моего колена. Если бы он ещё приблизился, я бы смогла ударить его ногой, если бы понадобилось, хотя не уверена, что дотянулась бы, да и в любом случае я была босиком.

- Чего я хочу? Я ничего не хочу. Я просто хочу, чтобы мы были счастливы, Крис. Как мы были счастливы. Ты помнишь?

Опять это слово. "Помнишь". В какой-то момент я даже подумала, что он издевается.

- Я не знаю, кто ты, - сказала я тоном, близким к истерическому. - Как я могу помнить?

Если я никогда не видела тебя!

Его улыбка исчезла. Я увидела, что его лицо поддёрнуло гримасой боли. В этот момент неопределённости, как будто силы переходили от него ко мне, и на какую-то долю секунды мы были равны.

Он снова начал оживать.

- Но ты любишь меня. Я читал об этом в твоём дневнике. Ты сказала, что любишь меня.

Я знаю, что ты хочешь, чтобы мы были вместе. Почему ты этого не помнишь?

- В моём дневнике!

Я уже и так знала, что он знает о нём, а как бы ещё он убрал бы эти жизненно важные страницы? Но сейчас я поняла, что он читал его на протяжении какого-то времени, по крайней мере, с тех пор, как я рассказала о дневнике неделю назад.

- Сколько ты читаешь мой дневник?

Казалось, он даже не слышал меня. Он повысил голос, словно ликуя.

- Скажи, что ты не любишь меня. Я ничего не ответила.

- Видишь? Не можешь, ведь? Ты не можешь сказать, что не любишь меня. Потому что ты любишь. Ты всегда любила меня, Крис. Всегда.

Он попятился и опустился на пол, теперь мы оба сидели на полу друг напротив друга.

- Помню, когда мы встретились.

Я подумала о том, что он мне рассказывал: разлитый кофе в университетской

библиотеке. И мне стало интересно, что же он расскажет на этот раз.

- Ты работала над чем-то. Всегда писала. Ты ходила каждый день в одно и то же кафе. Ты всегда садилась у окна на одно и то же место. Иногда ты брала с собой ребёнка, но обычно бывала одна. Ты сидела с открытым ноутбуком, либо писала, либо смотрела в окно. Я думал, что ты очень красивая. Я проходил мимо тебя каждый день по пути на автобус. И начал ждать с нетерпением, когда пойду домой, чтобы только взглянуть на тебя. Я пытался угадать, во что ты будешь одета, будут ли у тебя распущенные волосы или собраны в хвост, что ты будешь есть, закуску, пирог или сандвич. Иногда ты брала целую лепёшку, иногда тарелку с сухариками, а иногда ничего, кроме чая.

Он засмеялся, печально покачав головой, и я вспомнила, как Клэр рассказывала о кафе и поняла, что он говорит правду.

- Я проходил мимо тебя каждый день в одно и тоже время, и сколько я не пытался выяснить, но так и не смог, отчего зависит выбор закуски, которую ты покупала. Сначала я думал, что это зависит от дня недели, но потом увидел, что это не так. Тогда я решил, что есть некая связь с датой. Но и эта версия оказалась ошибочной. Мне стало интересно, во сколько ты заказываешь закуски. Я подумать, возможно, это зависит от того, во сколько ты приходишь в кафе, поэтому я начал уходить с работы раньше, чтобы увидеть, как ты придёшь. Но однажды тебя там не было. И ждал, пока не увидел, как ты идёшь по улице. Ты была с коляской, и когда ты подошла к кафе, у тебя возникли проблемы с дверью. Ты застряла и выглядела такой беспомощной, и я, не задумываясь, перешёл дорогу и помог тебе с дверью. Ты улыбнулась и сказала: "Большое спасибо". Ты была такой красивой, Кристина. Мне тотчас же захотелось поцеловать тебя, но я не мог, и поскольку я не хотел, чтобы ты думала, что я перебежал улицу только ради того, чтобы помочь тебе, я вошёл в кафе, и встал за тобой в очередь. Ты заговорила со мной, пока мы ждали: "Многолюдно сегодня, да?" Я ответил: "Да". Хотя и не было особенно многолюдно для того времени. Мне просто хотелось поддержать разговор. Я заказал напиток и тот же пирог, что и ты. Я задавался вопросом, стоит ли мне спросить разрешение сесть за твой столик. Но к тому времени, когда я получил чай, ты уже разговаривала с кем-то, похоже, с одним из тех, кто управлял кафе. И посему я сел за столик в углу.

После того случая, я стал ходить в кафе каждый день. Всегда легче продолжать делать то, что ты уже сделал один раз. Иногда я ждал тебя в кафе, иногда подгадывал момент, когда ты уже была там, чтобы зайти, но иногда я просто заходил. И ты замечала меня. Я знаю. Ты начала здороваться, а иногда отпускать замечания по поводу погоды. Однажды я задержался, и когда пришёл, ты сказала: "Что-то вы сегодня припозднились!" Тогда я как раз шёл с чаем и лепёшкой, ты увидела, что свободных мест нет, и сказала: "Почему бы вам не сесть здесь?" И указала на стул напротив. В тот день ты была без ребёнка, поэтому я ответил: "Точно? Не возражаете? Я не помешаю?" Я ненавидел себя за то, что спросил, и боялся, что ты скажешь, что вообще-то, если хорошенько подумать, то я буду тебя отвлекать. Но ты так не сказала, ты ответила: "Нет! Вовсе, нет! Если честно, в любом случае работа продвигается не очень хорошо. Я буду рада отвлечься!" И вот так я узнал, что ты хочешь поговорить со мной, вместо того, чтобы пить чай и есть пирог в тишине. Помнишь?

Я отрицательно покачала головой. Я решила дать ему выговориться. Мне хотелось узнать всё, что он собирался рассказать.

- В общем, я сел за твой стол, и мы начали разговаривать. Ты рассказала, что ты писатель, что опубликовала книгу, но у тебя возникли трудности со второй. Я спросил, в чём

дело, но ты не ответила.

"Это выдумка, - сказала ты, а потом добавила. - Предположительно".

И это "предположительно" звучало так грустно, что я предложил тебе купить ещё одну чашку кофе. Ты ответила, что было бы неплохо, но у тебя больше нет денег с собой.

"Я не беру с собой кошелёк, когда иду сюда. Я просто беру столько денег, чтобы хватило на одно кофе и кусок пирога. Таким образом, я борюсь с соблазном объесться как свинья", - сказала ты.

Я подумал, что странно от тебя такое слышать. Было не похоже, что тебе нужно волноваться о том, сколько ты можешь съесть. Ты всегда была очень худой. Но в любом случае я был рад, поскольку это означало, что тебе нравится со мной разговаривать, и ты будешь должна мне кофе, следовательно, мы увидимся снова. Я сказала, чтобы ты не волновалась о деньгах, или, если хочешь, можешь в следующий раз купить мне кофе. И я взял нам чай и кофе. После этого случая мы стали встречать регулярно.

Я начала понимать. Хотя у меня и не было воспоминаний, каким-то образом я знала, как такое происходит. Случайная встреча, обмен напитками. Так притягательно поговорить с незнакомым человеком, довериться ему. Он не будет осуждать или принимать чью-то сторону, потому что не может. Постепенно формируется доверие, что приводит... к чему?

Я видела фотографии, где мы вдвоём, сделанные много лет назад. Мы выглядели счастливыми. Очевидно, что нас свело доверие. Он, конечно, был привлекательным. Не красотой голливудской звезды, но выглядел лучше, чем большинство. Не трудно понять, что меня привлекло. В какой-то момент я, пытаясь работать, начала поглядывать на дверь с волнением, тщательнее продумывать гардероб, тщательнее выбирать духи. И однажды кто-то из нас, должно быть, предложил прогуляться или пойти в бар, или, возможно, даже сходить в кино, и наша дружба пересекла черту, став кое-чем другим, чем-то куда более опасным.

Я закрыла глаза и попыталась представить все события, и в процессе начала вспоминать. Мы обнажённые в кровати. Сперма сохнет на моём животе, волосах. Я поворачиваюсь к нему, он начинает смеяться и снова целует меня.

"Майк! - говорю я. - Прекрати! Тебе скоро нужно уходить. Бен сегодня будет позже, поэтому мне нужно забрать Адама. Прекрати!"

Но он не слушает. Вместо этого, он наклоняется ко мне своим усатым лицом, и мы снова целуемся, забывая обо всём, о муже, о ребёнке. С тошнотворным ощущением я поняла, что воспоминания об этом дне уже приходили ко мне. В тот день, когда я стояла на кухне дома, в котором когда-то жила с мужем, тогда я вспомнила не своего мужа, а любовника. Мужчину, с которым спала, пока мой муж был на работе. Вот почему ему нужно было уходить в тот день. Не просто для того, чтобы успеть на поезд, а потому что скоро должен был вернуться домой мужчина, за которым я замужем.

Я открыла глаза, вернувшись в гостиничный номер, и он по-прежнему сидел напротив меня.

- Майк, - произнесла я. - Тебя зовут Майк.

- Ты помнишь! - он был доволен. - Крис! Ты помнишь! Во мне начала подниматься ненависть.

- Я помню твоё имя. Больше ничего. Только твоё имя.

- Ты не помнишь, насколько мы были влюблены?

- Нет. Не думаю, что когда-нибудь любила тебя, даже если бы вспомнила больше. Я сказала так, чтобы сделать ему больно, но его реакция меня удивила.

- Ты не помнишь и Бена, так ведь? Тогда получается, ты не любишь и его, и Адама.

- Ты больной. Да, как ты, чёрт возьми, смеешь! Конечно же, я люблю его. Он был моим сыном!

- Он до сих пор твой сын. Но ты не узнаешь его, даже если он сейчас войдёт, разве нет? Думаешь, это любовь? И где же он? Где Бен? Кристина, они бросили тебя. Они оба. Я единственный, кто никогда не прекращал любить тебя. Даже когда ты ушла от меня.

И тут, наконец-то, до меня дошло. Как бы ещё он узнал об этой комнате и так много о моём прошлом?

- О, Боже. Это был ты! Ты сделал это со мной! Ты напал на меня! Он подошёл ко мне, обнял меня и начал гладить волосы.

- Кристина, дорогая, - пробормотал он. - Не говори так. Не думай об этом. Это расстраивает тебя.

Я попыталась оттолкнуть его, но он оказался сильнее меня, и просто сжал меня крепче.

- Отпусти меня! Пожалуйста, отпусти! - мои слова потонули в складках его рубашки.

- Любимая, - сказала он и начал укачивать меня, словно пытался успокоить ребёнка. - Моя любимая. Моя сладкая, дорогая. Тебе не стоило от меня уходить. Разве ты не понимаешь? Ничего бы не произошло, если бы ты не бросила меня.

Меня снова посетило воспоминание. Мы ночью сидим в машине. Я плачу, он смотрит в окно, полная тишина.

- Скажи что-нибудь. Хотя что-нибудь, Майк.

- Ты же на самом деле не хочешь этого. Не можешь хотеть.

- Извини. Я люблю Бена. У нас есть проблемы, это факт, но я люблю его. Он тот человек, с которым я хочу быть. Извини.

Я пыталась объяснять всё, как можно проще, так, чтобы он понял. За месяцы, проведённые с Майком, я поняла, что так лучше.

Сложные вещи сбивали его с толку. Он любил порядок, распорядок, шаблонное поведение и когда события, пересекаясь друг с другом, приводят к предсказуемым результатам. Кроме того, я не хотела погрязнуть в деталях.

- Это потому что я пришёл к тебе домой? Извини, Крис. Я больше так не буду делать, обещаю. Я просто хотел увидеть тебя, хотел объяснить твоему мужу...

Я прервала его:

- Бен. Ты можешь называть его по имени. Его зовут Бен.

- Бен, - произнёс он, словно попробовав слово на вкус, и найдя его невкусным, продолжил. - Я хотел объяснить ему всё. Хотел рассказать правду.

- Какую правду?

- Что ты его больше не любишь. Что теперь ты любишь меня. Что хочешь быть со мной.

Вот что я собирался сказать.

Я вздохнула.

- Разве ты не понимаешь, что даже, если бы это была правда, а это не правда, не тебе говорить ему такие вещи? Такое должна говорить я. У тебя нет права просто так заявляться ко мне домой.

В это время я подумала, как удачно вышло, что его никто не заметил.

Бен был в душе, Адам играл в столовой, и мне удалось убедить Майка вернуться домой прежде, чем его кто-нибудь узнал о его присутствии. Этой ночью я решила закончить с романом.

- Мне уже пора, - сказала я, открыла дверь машины и поставила ногу на гравий. - Извини.

Он наклонился и посмотрел на меня. Я подумала о том, насколько же он привлекательный, что если бы он был чуть меньше не в себе, мой брак бы мог быть в реальной опасности.

- Мы увидимся ещё? - спросил он.

- Нет, - ответила я. - Нет. Всё кончено.

И вот спустя столько лет мы снова здесь. Он снова крепко держит меня, а я поняла, что как бы я его не боялась, я боялась его недостаточно, и начала кричать.

- Дорогая, успокойся.

Он зажал мой рот рукой, и я закричала ещё сильнее.

- Успокойся! Кто-нибудь может тебя услышать!

Моя голова отлетела назад и ударилась о батарею. Из-за музыки в клубе по соседству, которая теперь стала ещё громче, меня никто не услышит. Ни за что на свете. Я закричала снова.

- Прекрати! - сказал он и, кажется, снова ударил или ещё раз встряхнул. Я начала паниковать.

- Прекрати!

Моя голова снова ударилась о тёплый металл. Я ошеломлённо замолчала и начала плакать.

- Отпусти меня, - умоляюще произнесла я. - Пожалуйста...

Он немного ослабил хватку, хотя и недостаточно, чтобы я смогла вырваться.

- Как ты нашёл меня? Спустя столько лет? Как ты нашёл меня?

- Нашёл? Я никогда не терял тебя.

Я ничего не поняла, и у меня закружилась голова.

- Я наблюдал за тобой. Всегда. Я защищал тебя.

- Ты посещал меня? Там? В больнице, в Варинг Хаус? Но... Он вздохнул.

- Не всегда. Мне не разрешали. Но иногда я говорил, что пришёл к кому-то другому или, что я волонтёр. Таким образом, я мог видеться с тобой и убедиться, что с тобой всё в порядке. С Варинг Хаус было проще. Окна...

Меня бросило в холод.

- Ты наблюдал за мной?

- Мне нужно было знать, что с тобой всё в порядке, Крис. Я должен был тебя защищать.

- Так ты вернулся за мной? Да? Того что ты сделал со мной в этой комнате было недостаточно?

- Когда я узнал, что этот ублюдок бросил тебя, я не мог оставить тебя в этом месте. Я знал, что ты хочешь быть со мной. Я знал, что так для тебя будет лучше. Мне пришлось немного подождать, пока не стало очевидно, что никто не сможет мне помешать, ведь кто- то же должен был заботиться о тебе.

- И что тебе просто позволили забрать меня? Без сомнений, они не могли разрешить мне уйти с незнакомцем!

Интересно, что ему пришлось соврать, чтобы они отпустили меня с ним, но потом я вспомнила, как читала, что доктор Нэш рассказывал мне о женщине из Варинг Хаус: "Она

была очень счастлива, когда узнала, что ты возвращаешься жить домой с Беном". Начало формироваться изображение, воспоминание.

Майк держит меня за руку и заполняет документы. Женщина за столом улыбается мне и говорит:

- Кристина, мы будем скучать. Но дома тебе будет лучше. Она смотрит на Майка.

- С мужем.

Я проследила за её взглядом. Я не узнавала мужчину, который держал меня за руку, но я знала, что он мужчина, за которого я вышла замуж. Должен быть, им. Так он мне сказал.

- О, Боже мой! Сколько же ты притворялся Беном? Он выглядел удивлённым.

- Притворялся?

- Да. Притворялся моим мужем.

Он смутился. Так, что мне даже стало интересно, не забыл ли он, что он не Бен. Потом его лицо поникло. Он был расстроенным.

- Ты думаешь, что я хотел этого? Мне пришлось. Это был единственный способ.

Его руки ещё немного ослабили хватку, и тогда случилось странное. Мысли перестали перескакивать с одной на другую, и хотя я по-прежнему была в ужасе, появилось странное чувство полного спокойствия. Мысль появилась из ниоткуда: "Я ударю его. Убегу. Так нужно".

- Майк? Знаешь, я понимаю. Понимаю, как это, наверняка, было тяжело. Он посмотрел на меня.

- Правда, понимаешь?

- Да, конечно. Я благодарна, что ты пришёл за мной. За то, что дал мне дом, за то, что заботился обо мне.

- Правда?

- Да. Просто подумай, что бы было со мной, если бы не ты. Это было бы невыносимо, - я пыталась смягчить его.

Давление на руках и плечах уменьшилось, к тому же он начал еле ощутимо поглаживать меня, что показалось мне едва ли не более отвратительным, но я осознавала, что таким образом я смогу сбежать. Потому что побег - это единственное, о чём я могла думать. Как же глупо было с моей стороны, сидеть здесь на полу, пока он был в ванной, и читать, что он украл часть моего дневника. Почему я не забрала его с собой и не ушла? А потом я вспомнила, что до того, как я дочитала дневник до конца, я понятия не имела, в какой же я на самом деле опасности. Тот же слабый голос в голове появился снова: "Я сбегу. У меня есть сын, с которым я не встречалась, вернее, я не помню ничего об этом. Я сбегу". Я повернула голову, посмотрела на него и начала поглаживать тыльную сторону его руки, которая лежала на моём плече.

- Почему бы тебе сейчас не отпустить меня, а потом мы сможем поговорить обо всём, о чём нужно?

- А что насчёт Клэр? Она знает, что я не Бен. Ты сказала ей.

- Она забыла, - в отчаянии сказала я.

Он засмеялся глухим надтреснутым смехом.

- Ты всегда относилась ко мне, как будто я тупой. А я не тупой, знаешь ли. Я знаю, что произойдёт! Ты рассказала ей. Ты разрушила всё!

- Нет, - произнесла я быстро. - Я могу позвонить ей. Сказать, что ранее я просто запуталась. Что я забыла, кто ты. Я могу сказать ей, что я думала, что ты Бен, но ошибалась.

Я уже подумала, что он поверил, что такое возможно, но затем он сказал:

- Она ни за что не поверит тебе.

- Поверит, - сказала я, хотя и знала, что она бы не поверила. - Обещаю.

- Зачем тебе нужно было звонить ей?

Его лицо затуманил гнев, его руки начали сжимать меня всё сильнее.

- Почему? Почему, Крис? У нас же всё было хорошо. Хорошо. Он начал трясти меня.

- Почему? - кричал он. - Почему?

- Бен, ты делаешь мне больно.

И тогда он ударил меня. Я услышала звук от удара его руки о моё лицо ещё до того, как почувствовала боль. Моя голова отлетела в сторону, нижняя челюсть хрустнула и болезненно сомкнулась с верхней.

- Не смей, чёрт возьми, называть меня так, - выплюнул он.

- Майк, - сказала я быстро, как будто таким образом я смогла бы исправить свою ошибку. - Майк,...

Он не обратил на мои слова внимания.

- Меня уже достало быть Беном. С этих пор зови меня Майк. Хорошо? Я Майк. Мы вернулись сюда, чтобы оставить всё это позади. Ты написала в дневнике, что если бы ты смогла вспомнить, что случилось здесь много лет назад, то память бы вернулась к тебе. Так вот, мы здесь. Я всё устроил, Крис. Так что вспоминай!

Я спросила недоверчиво:

- Ты хочешь, чтобы я всё вспомнила?

- Да! Конечно же! Я люблю тебя, Кристина. Я хочу, чтобы ты вспомнила, насколько сильно любила меня. Я хочу, чтобы мы были вместе. Как положено. Мы должны быть вместе.

Он сделал паузу, его голос снизился до шепота:

- Я больше не хочу быть Беном.

- Но...

Он снова посмотрел на меня.

- Когда завтра мы вернёмся домой, ты будешь называть меня Майк. Он снова начал трясти меня, приблизив лицо к моему.

- Хорошо?

Я ощутила кислый запах его дыхания, к которому примешивался ещё один. Он что пил?

- У нас всё будет хорошо, так ведь, Кристина? Мы продолжим жить дальше.

- Продолжим жить дальше?

Голова болела, что-то текло из носа. Думаю, кровь, хотя и не уверена. Спокойствие исчезло. Я повысила голос, закричав, как можно громче:

- Ты хочешь, чтобы я вернулась домой? И продолжила жить дальше? Ты что, твою мать, совсем больной?

Он зажал мне рот рукой, и я поняла, что моя левая рука свободна. Я ударила его по щеке, хотя и не сильно. Но, тем не менее, это застало его врасплох. Он упал назад, выпустив вторую мою руку.

Я спотыкнулась, запутавшись в своих же ногах.

- Сука! - сказал он, но я сделала шаг вперёд, мимо него, глядя на дверь.

Я успела сделать ещё три шага прежде, чем он схватил меня за лодыжку. Я упала и ударилась головой об угол стула, который был задвинут под туалетный столик. Мне повезло, стул оказался с обивкой, что смягчило падение, но заставило моё тело неловко скрутиться. Боль прострелила спину и шею, я испугалась, что сломала что-нибудь. Я поползла к двери, но он по-прежнему держал меня за лодыжку. Он с рычанием подтянул меня к себе, а потом навалился всем весом. Его губы находились в нескольких сантиметрах от моего уха.

- Майк, - всхлипнула я. - Майк...

Передо мной на полу лежала фотография Адама и Хелен. Даже, несмотря на то, что сейчас происходило, меня посетил вопрос, как он достал её. Адам отправил эту фотографию мне в Варинг Хаус, и Майк забрал её вместе со всеми остальными фотографиями, когда пришёл забирать меня.

- Ты тупая-тупая сука, - сказал он мне в ухо, выплёвывая слова. Одна его рука держала меня за горло, а другой он схватил меня за волосы. Он рывком потянул мою голову назад. - Зачем тебе понадобилось куда-то уходить?

- Извини, - всхлипнула я. Я не могла двигаться. Одна моя рука была подо мной, а другая зажата его ногой.

- И куда ты собралась? - прорычал он, как животное. Ненависть потоками исходила от него.

- Извини, - повторила я, потому что я больше ничего не могла придумать. - Извини.

Я вспомнила времена, когда это слово всегда работало, его всегда было достаточно, с помощью его я всегда выпутывалась из любых неприятностей.

- Хватит уже, чёрт возьми, извиняться.

Моя голова дёрнулась назад, а потом вперёд. Я ударилась лбом, носом и ртом о ковровое покрытие. Послышался звук, тошнотворный хруст и спёртый запах сигарет. Я закричала. Кровь во рту. Я прикусила язык.

- И куда ты побежишь? Ты не можешь водить. Ты не знаешь никого. Ты даже большую часть времени не знаешь, кто ты. Тебе некуда идти, некуда. Ты ничтожество.

Я начала плакать, потому что он был прав. Я ничтожество. Клэр так и не пришла. У меня нет друзей. Я абсолютно одна, полностью завишу от человека, который сделал это со мной, и завтра с утра, если я выживу, я забуду обо всём.

Если выживу. Эти слова эхом отдались в голове, когда я поняла, на что способен этот мужчина, и что в этот раз я могу и не выбраться из этой комнаты живой. Меня пронзил ужас, но я услышала опять тихий голосок: "Ты не умрёшь здесь, не умрёшь рядом с ним, не умрёшь сейчас. Всё, что угодно, но не это".

Я болезненно изогнулась назад и с трудом высвободила руку. Сделав выпад, я схватилась за ножку стула. Он был тяжёлым, и я лежала неудобно, но мне удалось повернуться и бросить его назад через голову туда, где должна быть голова Майка. Он с треском ударился обо что-то, и у моего уха раздался вздох. Он выпустил мои волосы.

Я обернулась. Он откатился назад, прижав руку ко лбу. Между пальцев начала сочиться кровь. Он непонимающе посмотрел на меня.

Позже я подумаю, что следовало ударить его ещё раз. Стулом или голыми руками. Чем- нибудь. Мне следовало убедиться в его недееспособности, чтобы я смогла сбежать, спуститься по лестнице, да хотя бы, чтобы я смогла открыть дверь и позвать на помощь.

Но я не ударила. Я потянулась и встала на ноги, глядя на него. "Не важно, что я сейчас

сделаю, - подумала я. - Он всё равно победил. Он всегда будет побеждать. Он отнял у меня всё, даже способность помнить, что он сделал со мной". Я повернулась и пошла к двери.

С хрипом он бросился на меня всем телом. Вместе мы упали на комод, приткнувшийся у двери.

- Кристина! Крис! Не бросай меня.

Я вытащила руку. Если я хотя бы смогу открыть дверь, то, несмотря на шум клуба, кто- нибудь услышит и придёт.

Он цеплялся за мою талию, и словно какое-то гротескное двуглавое чудовище мы медленно ползли вперёд, причём я тащу его за собой.

- Крис! Я люблю тебя!

Он рыдает, и это в сочетании с нелепостью его слов, толкает меня вперёд. Я уже почти у цели. Скоро я смогу открыть дверь.

И тогда это и произошло. Я вспомнила ту ночь много лет назад. Я в этой же комнате стою на этом же самом месте. Я протягиваю руку к той же двери. И я счастлива, настолько нелепо счастлива. Стены подсвечены мягким оранжевым свечением огоньков свечей, которые расставлены по всей комнате. Когда я вошла, воздух был наполнен сладким запахом роз, исходящий от букета у кровати. "Я поднимусь к тебе около семи, моя дорогая", - говорилось в записке, прикреплённой к нему. И хотя я ненадолго задумалась, что Бен делает внизу, я обрадовалась, что у меня будет несколько свободных минут до того, как он придёт. Таким образом, у меня будет время собраться с мыслями, задуматься о том, как я была близка к тому, чтобы его потерять, и какое же облегчение, что роман с Майком закончился, и какое счастье, что мы с Беном теперь можем придать нашим отношениям новую траекторию. Да как мне вообще могла прийти в голову мысль быть с Майком? Майк бы никогда не сделал то, что сделал Бен, не устроил ночь сюрприза в отеле на побережье, чтобы показать, насколько он меня любит, и, что, несмотря на наши недавние разногласия, это никогда не изменится. Как я выяснила, Майк был слишком зацикленным. С ним всё превращалось в испытание, любовь измерялась, учитывалось, что было получено, а что отдано, и баланс чаще всего разочаровывал его.

Я дотронулась до ручки двери, повернула её и потянула на себя. Бен оставил Адама у дедушки и бабушки. У нас в запасе целые выходные, выходные, в течение которых мы можем ни о чём не волноваться. Мы будем вдвоём.

- Дорогой, - начала я, но слово застряло в горле. За дверью был не Бен, а Майк. Он отодвинул меня и вошёл в комнату. Я спросила его, что он делает, какое вообще имеет право заманивать меня сюда, в этот номер, и чего он хочет этим добиться. А про себя подумала: "Ах, ты хитрый ублюдок! Как ты посмел притвориться моим мужем. У тебя что вообще никакой гордости не осталось?"

Я подумала о Бене и Адаме, которые были дома. Наверняка, сейчас Бен думает, где я. Возможно, он скоро позвонит в полицию. Насколько же я глупо поступила, когда села на поезд и приехала сюда, никому не сказав, где я. Какой же я была глупой, что поверила, что напечатанная записка, даже, несмотря на то, что она сбрызнута моими любимыми духами, от моего мужа.

Майк заговорил:

- А ты бы пришла, если бы знала, что это я? Я засмеялась:

- Конечно, нет! Всё кончено. Я тебе уже говорила.

Я посмотрела на цветы и бутылку шампанского, которые он держал в руке. Всё это отдавало романтикой, обольщением.

- О Боже! Неужели ты и вправду думаешь, что тебе стоит только заманить меня сюда, подарить цветы и бутылку шампанского, и всё будет хорошо? Что ты просто упадёшь в мои объятия, и всё будет, как прежде. Ты сумасшедший, Майк. Сумасшедший. Я ухожу. Возвращаюсь к своему мужу ребёнку.

Я не хотела больше вспоминать. Думаю, что именно тогда он ударил меня первый раз, но после я не знаю, что случилось, что привело меня в больницу. А теперь я снова в этой комнате. Мы прошли полный круг, хотя у меня все дни между были украдены. Словно я никогда и не покидала эту комнату.

Я не смогла добраться до двери. Он вцепился в меня и тянул к себе. Я начала кричать:

- Помогите! На помощь!

- Тихо! Заткнись!

Я закричала ещё громче, он повернул меня кругом и толкнул меня в обратном направлении. Я упала, потолок и его лицо скользнули вниз, словно опустился занавес. Я ударилась скулой обо что-то твёрдое, и поняла, что он втолкнул меня в ванную. Я повернула голову и увидела кафельный пол, нижнюю часть туалета и край ванны. На полу лежал кусок мыла, превратившийся в липкое месиво.

- Майк! Не надо...

Но он присел на корточки, вцепившись руками мне в горло.

- Заткнись! - повторял он снова и снова, хотя я ничего не говорила, а просто плакала. Я дышала с трудом, глаза и рот были влажными от крови, слёз и, не знаю, от чего ещё.

- Майк... - я задохнулась. Я не могла дышать. Его руки сдавливали моё горло, и я не могла дышать. На меня нахлынули воспоминания. Я вспомнила, как он держал мою голову под водой. Я вспомнила, как проснулась на белой кровати, одетая в больничную рубашку, а Бен сидел рядом со мной. Настоящий Бен, Бен, за которого я вышла замуж. Вспомнила женщину-полицейского, которая задавала мне вопросы, на которые я не могла ответить. Мужчину в бледно-голубой пижаме, который сидит на краю моей больничной кровати и смеётся, рассказывая, что я здороваюсь с ним каждый день, как будто никогда до этого не видела. Светловолосого маленького мальчика с выпавшим зубом, который называет меня "Мамочка". Картинки шли одна за одной, затопив моё сознание. Эффект оказался жестоким. Я потрясла головой, пытаясь очистить её, но Майк сжал меня ещё крепче. Его голова была над моей, когда он сжал моё горло, его глаза стали дикими и немигающими, и я вспомнила, что такое уже происходило в этой же комнате. Я закрыла глаза.

- Да как ты смеешь! - сказал он, и я не могла понять, какой из Майков говорит со мной: тот, который здесь и сейчас, или тот, который существует только в моих воспоминаниях.

- Как ты смеешь! - повторяет он. - Как ты смеешь забирать моего ребёнка!

И тогда я вспомнила. Что, когда он напал на меня много лет назад, я была беременная.

Не от Майка, а от Бена. Ребёнок должен был стать для нас новым стартом.

Никто из нас не выжил.

***

Должно быть я отключилась. Когда пришла с сознание, оказалось, что сижу в кресле. Не могу двигать руками, во рту какой-то шерстяной вкус. Я открыла глаза. Комната освещена лишь лунным светом, струящимся сквозь открытые занавески, и жёлтым светом уличных

фонарей. Майк сидел напротив меня на углу кровати. Он держал что-то в руках.

...

Я попыталась заговорить, но не смогла, и поняла, то у меня что-то во рту. Возможно, носок. Он был закреплён каким-то образом, привязан, мои запястья и лодыжки были тоже связаны.

"Это то, чего я хотела всё время, - подумала я. - Тишина и недвижимость". Я попыталась освободиться, и он заметил, что я очнулась. Он поднял голову, на его лице застыла масла боли и печали, и посмотрел прямо мне в глаза. Я ощущала лишь ненависть.

- Ты проснулась, - мне стало интересно, собирается ли он сказать ещё что-нибудь, способен ли он сказать что-нибудь. - Я не хотел этого. Я думал, что мы просто придём сюда, и это поможет тебе вспомнить. Вспомнить, что было между нами. И тогда бы мы смогли поговорить, и я бы объяснил, что произошло здесь много лет назад. Я не хотел, чтобы это произошло, Крис. Я просто иногда очень сильно зол. Я не могу справиться со злостью. Извини. Я никогда не хотел причинять тебе боль, никогда. Я всё разрушил.

Я посмотрела вниз на его колени. Раньше я столько хотела знать, а сейчас я слишком измучена, и уже слишком поздно. Я чувствовала себя, как будто могу закрыть глаза и впасть в забытье, стереть всё.

И всё же я не хочу ложиться спать. И если мне всё-таки придётся, я не хочу просыпаться завтра.

- Всё началось, когда ты сказала, что беременна.

Он не поднимал голову и говорил тихо себе под нос. И мне пришлось напрягать слух, чтобы разобрать, что он говорит.

- Я не думал, что у меня может быть ребёнок. Не думал. Все говорили... Он замялся, как будто передумал, решив, что этим лучше не делиться.

- Ты сказала, что он не мой. Но я знал, что он мой. И я не мог справиться с мыслью, что ты, несмотря на это, хочешь уйти от меня, хочешь забрать у меня ребёнка, что, возможно, я никогда не увижу его. Я не смог с этим справиться, Крис.

Я по-прежнему не понимала, чего он от меня хочет.

- Думаешь, что не сожалею о том, что сделал? Каждый день. Я видел, что ты смущена, потеряна и несчастлива. Иногда я лежал в постели, и слушал, как ты просыпаешься, смотришь на меня, и я знал, что ты даже не знаешь, кто ты. Я чувствовал разочарование и досаду. Вся эта боль волнами накатывает на тебя. Осознание того, что сейчас ты не за что бы не стала спать со мной, если бы у тебя был выбор. И затем ты выбираешься из кровати и идёшь в ванну, и я знаю, что через несколько минут ты вернёшься и будешь такой сбитой с толку, такой несчастной, тебе будет так больно.

Он сделал паузу.

- И теперь я знаю, что и это скоро закончится. Я прочитал твой дневник. Я знаю, что твой доктор к этому времени должен всё выяснить. Или выяснит всё скоро. Клэр тоже. Я знаю, что они скоро будут здесь.

Он поднял голову.

- И они попытаются забрать тебя у меня. Но Бен не хочет быть с тобой. А я хочу. Я хочу заботиться о тебе. Пожалуйста, Крис. Пожалуйста, вспомни, насколько ты любила меня. Чтобы ты могла сказать им, что ты хочешь быть со мной.

Он показал на несколько страниц дневника, разбросанных по полу.

- Ты скажешь им, что прощаешь меня. За всё. И потом мы будем вместе.

Я потрясла головой. Я просто не могла поверить, что он хочет, чтобы я вспомнила всё, что хочет, чтобы я вспомнила всё, что я потеряла.

Он улыбнулся.

- Знаешь, иногда я думаю, чтобы было бы проще, если бы ты умерла той ночью. Проще для нас двоих.

Он посмотрел в окно.

- Я бы присоединился к тебе, Крис. Если бы ты захотела. Он снова опустил глаза.

- Это было бы легко. Сначала ты. А потом, обещаю, и я. Ты же доверяешь мне, правда? Он с надеждой посмотрел на меня.

- Ты бы хотела так? Это будет не больно.

Я покачала головой, поскольку попытка говорить провалилась. Мои глаза горели, я едва могла дышать.

- Нет? - он выглядел разочарованным. - Нет. Думаю, что любая жизнь, лучше её отсутствия. Ну ладно. Наверное, ты права.

Я начала плакать. Он покачал головой.

- Крис, всё будет в порядке. Разве ты не понимаешь? Вся проблема в этом дневнике, - он держал в руке дневник.

- Мы были счастливы, пока ты не начала его вести. Ну, по крайней мере, настолько счастливы, насколько могли быть. Неужели этого было недостаточно? Мы бы могли избавиться от дневника, ты бы сказала им, что просто запуталась, и тогда бы мы вернулись к прошлой жизни. По крайней мере, на некоторое время.

Он поднялся и вытащил металлическое ведро из-под комода, вынул из него пустой пакет и отбросил в сторону.

- Всё будет просто, - сказал он и поставил ведро на пол между ногами. - Просто.

Он кинул дневник в ведро и собрал последние несколько страниц, которые всё еще валялись на полу, и тоже положил их ведро.

- Мы избавимся от него. От всего этого. Раз и навсегда.

Он вытащил коробку спичек из кармана, зажёг одну и вытащил из ведра страницу. Я в ужасе посмотрела на него.

- Нет! - попыталась сказать я. Ничего не вышло, послышалось лишь глухое мычание. Не глядя на меня, он поджёг страницу и бросил её в ведро.

- Нет! - снова сказала я, но в этот раз лишь безмолвный крик раздался в голове.

Я смотрела, как моя история начала превращаться в пепел, мои воспоминания становились угольками. Мой дневник, письмо Бена, всё. "Я никто без этого дневника, - подумала я. - Никто. И он победил".

Я не планировала делать это. Всё вышло бессознательно. Я оттолкнулась и начала падать на ведро, пытаясь руками смягчить падение. Я ударила по ведру и услышала, как что- то сломалось. Сильная боль разлилась по руке, и я уже думала, что упаду в обморок. Горящая бумага из ведра разлетелась по полу.

Майк закричал, даже скорее завизжал, и упал на колени, хлопая по полу, пытаясь потушить огонь. Я увидела, что под кроватью горит ещё один листок, незамеченный Майком. Пламя начало лизать край покрывала, но я не могла не дотянуться до него, не закричать, поэтому я просто лежала, наблюдая за тем, как покрывало охватывает огнём. Оно

начало дымиться, и я закрыла глаза. "Комната сгорит, - подумала я. - И Майк сгорит вместе с ней, и я, и никто не узнает, что произошло на самом деле в этой комнате, как никто не узнает, что произошло здесь много лет назад, история превратится в пепел, и её заменят догадки.

Я зашлась сухим тяжелым кашлем, из-за свёрнутого во рту носка появились позывы к рвоте. Я начала задыхаться. Я думала о сыне. Теперь я никогда не увижу его, но я умру, хотя бы зная, что он у меня есть, и что он жив и счастлив. Я рада. Я подумала о Бене. О мужчине, за которого вышла замуж, а затем забыла. Я хотела увидеть его. Я хотела сказать ему, что сейчас, в конце, вспомнила его. Я вспомнила, как познакомилась с ним на вечеринке на крыше, как он сделал мне предложение на холме с видом на город, как мы поженились в церкви в Манчестере, как делали фотографии под дождём.

И, да, я вспомнила, что любила его. Я знаю, что люблю его, всегда любила и всегда буду.

Сознание начало затуманиваться. Я не могла дышать, лишь слышала, как огонь жадно пожирает всё вокруг и чувствовала тепло на губах и глазах.

У моей истории не будет счастливого конца. Теперь я это знаю. Но я не возражаю. Не возражаю.

***

Я лежу. Я спала, но не долго. Я помню, кто я и где я. Слышу шум движения машин, звук сирены, который не становится громче или тише, а остаётся неизменным. Во рту что-то есть, я вспомнила о свёрнутом носке, но я могу дышать. Я слишком напугана, чтобы открыть глаза, потому что не знаю, что увижу.

Но я должна. У меня нет никакого выбора, я должна встретиться лицом с реальностью.

Яркий свет. Вижу флуоресцентную лампу на низком потолке и две металлические решётки параллельно с ними. По бокам крепкие стены, облицованные металлом и оргстеклом. Я даже смогла различить ящики и полки с бутылочками и пакетиками, и мигающие аппараты. Всё медленно двигается, вибрируя, в том числе и кровать, на которой я лежу.

Над головой, словно из ниоткуда, появляется лицо. Он одет в зелёную рубашку. Я не узнаю его.

- Эй, все, она проснулась, - сказал он, и сразу же появились другие лица. Я вскользь пробежалась по ним. Майка среди них не было, и я немного расслабилась.

- Кристина. Крисси, это я, - послышался голос. Женский голос. Я его узнала.

- Мы едем в больницу. Ты сломала ключицу, но с тобой всё будет в порядке. Всё будет хорошо. Он умер. Этот человек мёртв. Он больше не сможет причинить тебе вред.

Я увидела того, кто говорил. Она улыбалась, держа меня за руку. Клэр. Та же Клэр, которую я видела несколько дней назад, а не та молодая Клэр, которую я могла ожидать увидеть, только проснувшись. И я заметила её серёжки, те же серёжки, что были на ней в последний раз, когда я видела её.

- Клэр... - сказала я, но она прервала.

- Не говори. Просто попытайся отдохнуть.

Она наклонилась и погладила мои волосы, что-то прошептав на ухо, но я не расслышала, что. Звучало, как "Извини".

- Я помню. Помню.

Она улыбнулась и уступила место молодому человеку. У него было узкое лицо и очки с толстым ободком. В какой-то момент я подумала, что это Бен, пока не поняла, что Бен должен быть моего возраста.

- Мам? - сказал он. - Мам!

Он выглядел так же, как и на фотографии, где он был с Хелен, и я поняла, что помню и

его.

- Адам? - слова застряли в горле, когда он обнял меня.

- Мам. Папа уже едет. Он скоро будет здесь.

Я прижала его к себе и вдохнула запах своего мальчика. Я была счастлива.

***

Я больше не могу ждать. Пора. Мне нужно спать. У меня отдельная палата, поэтому мне не нужно соблюдать строгий больничный режим, но я измотана, глаза уже начали закрываться. Пора.

Я разговаривала с Беном. С мужчиной, за которого по-настоящему вышла замуж. Кажется, мы говорили несколько часов, хотя, должно быть, всего лишь несколько минут. Он рассказал, что прилетел, как только полиция связалась с ним.

- Полиция?

- Да. Когда они поняли, что ты живёшь не с тем человеком, которым они полагали, то решили найти меня. Не знаю как. Думаю, у них был мой старый адрес, и они начали оттуда.

- Так, где ты был?

Он поправил пальцем очки на переносице.

- Я был в Италии несколько месяцев. Я работал там, - он сделал паузу. - Я думал, что с тобой всё в порядке.

Он взял меня за руку.

- Извини...

- Ты же не знал. Он отвёл взгляд.

- Я бросил тебя, Крисси.

- Знаю. Я знаю всё. Клэр рассказала мне. Я прочитала письмо.

- Я думал, что так будет лучше. Я и в правду так думал. Думал, что это может помочь. Помочь тебе. Помочь Адаму. Я пытался жить дальше. Изо всех сил, - он замялся. - Я думал, что единственный способ двигаться дальше, развестись с тобой. Думал, что развод освободит меня. Адам не понял, даже когда я объяснил ему, что ты даже не поймёшь, даже не вспомнишь, что мы были женаты.

- Это помогло? Помогло жить дальше? Он повернулся ко мне.

- Не буду врать, Крисси. У меня были другие женщины. Не много, но несколько. Но годы шли. Поначалу не было ничего серьёзного, но потом я встретил женщину пару лет назад. Я переехал к ней. Но...

- Но?

- Но всё закончилось. Она сказала, что я не люблю её. Что я никогда не переставал любить тебя...

- Она была права?

Он не ответил, и, боясь, его ответа, я сказала:

- Так что теперь? Завтра? Ты снова поместишь меня в Варинг Хаус? Он посмотрел на меня.

- Нет. Она была права. Я никогда не переставал любить тебя. И я больше не помещу тебя туда. Я хочу, чтобы завтра ты переехала домой.

Теперь я смотрю на него. Он сидит в кресле рядом со мной, и хотя уже посапывает, а его голова наклонилась вперёд в неудобном положении, он всё же не отпускает мою руку. Я могу разглядеть его очки, шрам на нижней части лица. Мой сын вышел из комнаты, чтобы позвонить своей девушке и пожелать спокойной ночи своей ещё не рождённой дочери, а моя лучшая подруга вышла покурить на парковку. Несмотря ни на что, я окружена людьми, которых люблю.

Ранее я говорила с доктором Нэшем. Он рассказал, что я уехала из пансионата почти четыре месяца назад. Немногим позже того, как Майк стал навещать меня, притворяясь Беном. Я выписалась сама, подписав все документы. Я уехала добровольно. Они не могли остановить меня, даже если и думали, что есть причина, чтобы попытаться. Выписавшись, я забрала несколько фотографий и личные вещи, которые у меня были с собой.

- Так вот откуда у Майка были эти фотографии? Мои с Адамом фотографии. Так вот откуда у него было письмо Адама, которое он писал Санта-Клаусу? И свидетельство о рождении?

- Да. Они были с тобой в Варинг Хаусе, и ты забрала их с собой, когда выписалась. Должно быть, в какой-то определённый момент Майк уничтожил все твои с Беном фотографии. Возможно, ещё до того, как ты выписалась из Варинг Хаус. Текучка кадров довольно высокая, и там понятия не имели, как выглядит твой муж.

- Но как он получил доступ к фотографиям?

- Они были в альбоме в ящике в твоей комнате. Ему не сложно было добраться до них, когда он начал навещать тебя. Он даже мог незаметно всунуть несколько своих фотографий. Наверное, у него были фотографии с того времени... э-э-э, когда вы встречались. Персонал Варинг Хаус таким образом был убеждён, что человек, который приходит к тебе тот же, что и на фотографиях в альбоме.

- Значит, я привезла с собой фотографии в дом Майка, и он спрятал их в металлической коробке? Затем он придумал пожар, чтобы объяснить, почему их так мало?

- Да, - сказал он. При этом он выглядел уставшим и виноватым. Я надеялась, что он не винил себя за то, что случилось. В конце концов, он помог мне. Он спас меня. Надеюсь, что он сможет написать свою работу и представить моё дело. Надеялась, что он поймёт, сколько он для меня сделал. Как ни крути, без него я бы...

Не хочу думать, где бы я была без него.

- Как ты нашёл меня?

Он объяснил, что Клэр безумно волновалась после нашего разговора, но она ждала, что я позвоню на следующий день.

- Майк, наверное, вырвал страницы из дневника той ночью. Вот, почему ты думала, что всё в порядке, когда отдавала мне дневник в четверг, так же как и я. Когда ты не позвонила Клэр, она попыталась дозвониться тебе, но у неё был только номер мобильного телефона, который я дал тебе, а Майк забрал и его. Я должен был понять, что что-то не так, когда позвонил тебе этим утром, и ты не ответила. Но не понял. Я просто позвонил тебе на другой телефон...

Он покачал головой.

- Всё в порядке. Продолжай.

- Думаю, будет справедливо предположить, что он читал твой дневник последнюю неделю или около того, возможно, дольше. Сначала Клэр не смогла связаться с Адамом, а номера Бена у неё не было, поэтому она позвонила в Варинг Хаус. У них был лишь один номер, Бена по их мнению, но на самом деле это был номер Майка. У Клэр не было моего номера. Она позвонила в школу, где он работал, и убедила их дать адрес Майка и номер телефона, но оба оказались неправильными. Она была в тупике.

Я представила, как этот человек нашёл мой дневник и читал его каждый день. Почему он не уничтожил его?

Потому что я написала, что люблю его. И потому что он хотел, чтобы я и дальше в это верила.

Или, может быть, я слишком добра к нему. Может быть, он просто хотел, чтобы я увидела, как он горит.

- Клэр не позвонила в полицию?

- Позвонила, - кивнул он. - Но только через несколько дней они восприняли её заявление всерьёз. Тем временем она связалась с Адамом, и он сказал, что Бен заграницей уже какое-то время, и что насколько он знает, ты по-прежнему в Варинг Хаус. Она связалась с Варинг Хаус, и хоть сначала там и не хотели давать твой адрес, в конечном итоге они уступили и дали Адаму мой номер. Должно быть, они подумали, что это хороший компромисс, поскольку я доктор. Клэр связалась со мной лишь сегодня после обеда.

- После обеда?

- Да. Клэр убедила меня, что что-то не так, и, конечно же, то, что Адам жив, подтвердило это. Мы приехали к твоему дому, но ты уже отправилась в Брайтон.

- Как вы узнали, что я буду там?

Дата добавления: 2015-09-05