Странность в степени осень

Комбинация странных молекул

В странной точке земной мирозданья.

Странных в комнате два человека

С одинаковым ритмом дыханья...

Странный запах лимона и дыма,

Странный отсвет теней на диване...

Невозможная нежность остыла,

Как и чай, недопитый в стакане.

Скомкав горсть развесной позолоты

И порвав ею странные сети,

Осень больше не знала заботы,

Где проснутся безумные эти...

Предопределенность

Он никогда не видел эту женщину раньше. Никогда… Он был в этом абсолютно уверен и мог бы поклясться. Но серые глаза со смешинками, изящная шея, поворот головы, изгиб бровей, рассыпанные по плечам тонкие волосы были ему невозможно знакомы. Откуда? Из снов?.. Из грез?.. Неисповедимых путей?..

***

Роберт дорожил мнением своего отца. Оно было для него непререкаемо. Почти.

Отец был человеком от земли. Даже переехав в город, он не оставлял своих крестьянских привычек, берег каждую купленную вещь. Две пары ботинок были для него неслыханной роскошью, и Роберту он никогда не покупал вторую, пока не была сношена первая.

Мама – тихая женщина – шебуршилась серой мышкой на кухне, чтобы на столе всегда была здоровая сельская еда. Слово «пища» было как-то не принято в их семье.

Роберту уже пора было жениться, но процесс выбора невесты затянулся. Проблема была в том, что ему нравились почти все девушки. Каждую новую кандидатку он приводил знакомиться с отцом, и каждую из них отец одобрял. Видимо, такая всеохватная любовь к женщинам была их семейной чертой.

Когда Роберт познакомился с Анабелью, то сразу же был очарован ее именем. Ведь и ему самому отец, хоть и обычный крестьянин, дал такое непростое имя. Хотя, может, потому и дал…

Посещение дома Анабель стало для Роберта потрясением. Когда он вошел в прихожую, то увидел завораживающее количество пар обуви: чопорные лодочки, легкомысленные босоножки, деловитые ботинки, вальяжные кроссовки, уютные тапочки, щеголеватые сапожки… На пятнадцатой паре Роберт сбился. Больше ни о чем другом в тот вечер думать он не мог.

Родители Анабель задавали ему какие-то вопросы, подливали чай, услужливо подносили тарелку с печенье. Он, как болванчик, кивал головой, что-то мычал, выпивая бессчетную чашку чая, надкусывал очередное печенье и клал его на тарелку к надкусанным остальным. Но, как ни странно, он произвел на родителей Анабель благоприятное впечатление.

И тогда Роберт повел знакомиться девушку с отцом. Они договорились встретиться у его дома. Он сидел на скамейке и ждал Анабель. Какая-то девчушка с тонюсенькими косичками качалась на качелях. «Марианна, иди домой!» - кричала ей из окна мама. Девчушка невозмутимо поправляла косицы и продолжала качаться дальше.

«Анабель, Марианна… Прямо сказка какая-то. Может, это знак, что моя жизнь с Анабель будет сплошной сказкой. Кто знает…»

К удивлению Роберта, отец не одобрил выбор сына. Анабель ему не понравилась. Совсем.

И тогда Роберт решил жениться.

***

У Марианны были непростые взаимоотношения со своим именем. История его возникновения была ей понятна: мамуля удружила, отцу не хватило бы фантазии. Страстная любительница сериалов, мама любила все эдакое. Она и отца-то называла Георгием, хотя он для всех был просто Юрик.

Как-то случайно Марианна узнала, что отец хотел назвать ее Зиной, и стойкая неприязнь к своему имени пропала. Все познается в сравнении.

Вот ведь и у ее подруги Галки тоже имя не ахти. Марианной быть все-таки лучше. Да и вообще во всех отношениях прекрасное имя! Так и решила для себя Марианна на веки вечные и стала просто жить, а не заморачиваться на ерунде.

Галку она помнила столько же, сколько и себя. Сначала их носили в одни ясли, потом водили в один детский сад. У Марианны даже сохранились смутные воспоминания из ясельной жизни о совместных с Галкой катаниях на каких-то карусельках.

А потом дом, в котором жила Галка, отправили на снос, и Галкиной семье дали квартиру в новостройках. Ну, что же тут поделаешь… Они уехали.

Вскоре после этого отцу Марианны дали от работы квартиру, и - вот чудо! – в Галкином доме. Только семья Галки поселилась в первом подъезде, а Марианна с родителями – в последнем.

Вот тогда-то и началась их настоящая дружба. Они были неразлучны в школе и дома. Даже летом, когда все разъезжались, родители, зная привязанность девочек, отвозили их сначала на дачу одной семьи, а потом – в деревню к другой.

Обе они были симпатичные, каждая по-своему. Галка – низенькая, упитанная, шебутная. А Марианна - высокая, стройная, спокойная.

В четвертом классе сосед по парте сказал Марианне, что в их классе нет ни одного мальчика, который бы не был в нее влюблен. Марианна только повела левым плечиком, которое у нее было чуть выше правого, мальчики тогда ее совсем не интересовали. У нее был сколеоз и куча всяких болезней, поэтому Марианна уже с детства мечтала о профессии врача. И не просто мечтала, а старалась узнать о ней как можно больше и упорно занималась по тем предметам, которые могли ей пригодиться в будущем.

Как оказалось, несмотря на дефекты осанки, Марианной интересовались и старшие мальчики, что было для нее совсем уж неожиданным.

В ее подъезде жил старшеклассник Марк, предводитель дворовой шпаны. Его дружки часто сидели во дворе, тренькая на гитарах. И вот однажды, когда Марианна заходила в парадную, она услышала:

- Эй, кривая, наш Марксист в тебя влюбился!

***

Семейная жизнь Роберта и Анабель оказалась вполне безоблачной. Любовные восторги перемежались капризами Анабель и стратегическими планами на будущее Роберта.

Сначала Анабель воспринимала потуги Роберта на завоевание мира капитала весьма и весьма скептически. Он вполне устраивал ее как любовник. А деньги всегда можно было взять и у родителей.

Но мозговой центр Роберта работал бесперебойно. Подтянулись какие-то друзья, образовалась небольшая команда. Тогда Анабель поняла, что дело-то вполне может выгореть и очень даже нешуточно. Почему же без нее? Она вошла в команду, и оказалась прекрасным пиарщиком. Людям нравилось с ней общаться. Она была привлекательна, контактна, легко заводила нужные связи. Это было именно то, что хуже всего получалось у Роберта.

Он был счастлив. Дела их пошли в гору. Они начали с небольшой типографии, потом создали свой издательский дом «Приор», переросший в конгломерат самого разного бизнеса, где было все свое, даже служба безопасности, что было особенно важно в период «махровых» наездов.

На семилетие свадьбы Анабель подарила Роберту часы, сделанные по спецзаказу, на которых были выложены два сердечка: одно из сапфиров, другое из изумрудов. Роберту подарок показался немного безвкусными, но он, конечно, принял его, понимая, что это определенный символ их благополучия.

Чтобы самому дальше заниматься «мозговым штурмом», Роберт сделал жену директором «Приора», а в помощь ей дал парочку молодых толковых менеджеров.

***

В восьмом классе, когда Марианна возвращалась из школы домой, у подъезда дорогу ей перекрыли дружки Марка с гитарами наперевес:

- Слышь, кривая, Марксист в армию уходит, хочет, чтобы ты пришла с ним попрощаться.

Марианна не на шутку испугалась. Надо было что-то придумать. Она оглянулась, и увидела машину, из которой выходил незнакомый представительный мужчина. Она решительно направилась к нему.

- Дяденька… - Она не знала, что сказать. – Дяденька, сколько времени?

Мужчина приподнял рукав дорогого пиджака, и посмотрел на часы. Марианна успела заметить два сердечка: синее и зеленое. «Надо же, такой большой, а тоже любит всякие побрякушки», - подумала она. Что он сказал, она прослушала и продолжала стоять рядом. Мужчина окинул взглядом парней у подъезда.

- Может, с тобой войти в парадную? - предложил он.

- Не, не надо, а то они подумают, что я струсила. Можно я с Вами дойду до того угла дома?

Мужчина еще раз посмотрел на часы:

- Мне вообще-то в другую сторону, но с удовольствием с тобой пройду. Есть немного времени.

Вот и Галкин подъезд.

- Спасибо, дяденька! – и она метнулась к двери.

***

В отношениях с Анабель появилась прохладца. Какое-то смутное беспокойство поселилось в душе Роберта. Вроде бы внешне все оставалось так же. Жена по-прежнему блестяще проводила любые переговоры, могла достать недоставаемое и осуществить неосуществимое, клиенты и партнеры с еще большим ускорением и плотностью падали к ее ногам.

Но вся она стала какая-то глянцевая. Дорогая косметика и наряды, все эти бесконечные салоны, солярии, фитнесс-центры, которые сначала радовали Роберта – здорово же, что жена следит за собой и становится привлекательнее, - стали его раздражать. Ему начало казаться, что жена все дальше уходит от самой себя, превращаясь в нарядную и бездушную куклу. Она все больше времени проводила в компаниях, но чтобы Роберт не смог ее упрекнуть, этими компаниями становились корпоротивные вечеринки партнеров, заказчиков, собственного персонала…

***

В девятом классе родители Марианны развелись. Они разменяли квартиру, и разъехались по разным районам. Марианне с мамой досталась новостройка довольно далеко от прежнего места жительства. Она по-прежнему перезванивалась с бывшими одноклассниками, но встречаться с ними, даже с Галкой, совсем не было времени.

Она упорно готовилась в Медицинский институт и после уроков занималась с репетиторами по тем предметам, которые предстояло сдавать на вступительных. Особенно она боялась биологии и того, что родители выложили почти все свои сбережения на ее подготовку, а она вдруг возьмет и провалится. Но, к полной семейной радости, она поступила с первого раза, хотя проходной балл на лечебный факультет был очень высокий. В какой-то момент она даже хотела перебросить документы на стомат, потому что там балл был ниже, но не поддалась слабости и победила.

Галка тоже поступила в Медицинский, но только после того, как отработала два года санитаркой. По какой-то причине – у Марианны совершенно не было тогда времени в этом разбираться – Галка совершенно потеряла к ней интерес. В институте они почти не встречались: все-таки курс на два года моложе, и занятия проходили в разных корпусах.

Марианна слышала от общих знакомых, что Галка, едва дождавшись совершеннолетия, вышла замуж. «Конечно, ей не до меня, - думала Марианна. Семейная жизнь представлялась ей такой романтичной. – Когда есть муж, зачем же подруги?»

Она все-таки разок позвонила Галке с предложением попить кофе, но та окатила ее таким холодом, что в сочетании с категорическим отказом это оказалось для Марианны слишком трудно перевариваемой смесью, и она больше не делала попыток сближения с Галкой.

Однажды по дороге в институт Марианна встретила в метро того самого соседа по парте, который когда-то был в нее влюблен. Они поперебирали кости бывших одноклассников, и дошли до Галки.

- Слышала, что она вышла замуж? – спросил парень.

- Да. Надо же, самая первая в классе. Только не знаю за кого?

- Может помнишь, жил в твоем подъезде такой Марк? Старше нас. Все крутым прикидывался. А, по мне, так гопник гопником.

- Ну и …? – Марианна застыла в предчувствии какой-то роковой разгадки.

- Ну, вот за него и вышла.

В это время объявили нужную соседу по парте остановку, и он, небрежно махнув на прощание, вышел. Марианна в задумчивости проехала свою станцию. Ее толкали и возмущенно пинали локтями. С опозданием она добралась до института и весь день на занятиях была очень рассеянной.

***

Роберт был на даче. За окном шумел ветер. Накрапывал дождь. В четыре утра его что-то подбросило на постели. Он сначала почувствовал, а потом понял, что надо ехать в город. Он привык доверять своим чувствам, и они редко его подводили. Он наспех собрался, сел в машину. Что-то подсказывало, что звонить жене не надо, нужно ехать.

Он бросил машину у дома, совсем не на своем месте, криво наехав ею на газон. Струи дождя захлестали ему в спину, когда он бежал от машины к подъезду, растаптывая желтые кляксы листьев на мокром асфальте. Он долго не мог попасть магнитным ключом в лузу, потом, перескакивая через несколько ступенек, добежал до своего третьего этажа и остановился. Роберт понимал, что если сейчас начнет думать о том, что скажет жене и детям, то просто развернется и уедет обратно. А ему почему-то очень нужно знать, что сейчас происходит за этой дверью.

Он торопливо и коротко нажал на звонок. Он боялся, что проснутся и заплачут дети, но только тишина наливалась отчаяньем и зловеще перекатывалась по квартире. Он позвонил еще два долгих раза. Ему показался какой-то пугливый шорох за дверью, но потом опять ничего.

Он позвонил опять и опять. А потом на него навалилось равнодушие. Он вышел на балкон подъезда покурить. Оттуда хорошо была видна дверь квартиры, но он повернулся к ней спиной. Все его чувства были обострены до такой степени, что он почувствовал бы любое движение двери позвоночным столбом, затылком, кожей.

Он курил и тупо смотрел с балкона на набережную. Там маячил какой-то серебристый зонт, и Роберта ужасно раздражало, что зонт этот человек держал как-то криво. Да и сама фигура показалась ему какой-то косенькой. Судя по фигуре, это была девушка. «Ну почему нужно так держать зонт, чтобы все левое плечо мокло под ливнем?!»

Он опять вернулся к двери и положил лоб на кнопку звонка.

Пространство стало безмерным.

Потом единицами времени стали сигареты.

Он снова отходил на балкон курить, затем снова возвращался к двери.

Когда закончилась пачка, он понял, что время исчезло.

И тогда дверь открылась.

***

Марианна набрала номер. К телефону долго не подходили. Она стояла в телефонной будке у Его дома и слушала бездонную безнадежность длинных гудков. Когда она уже собралась повесить трубку, падавшую в отчаяние тишину вознес на высоту надежды Его голос. Дыхание ей больше было не нужно.

- Это я, - прошелестели за нее губы.

- Да.

- Это я, - еще раз сказала уже она сама. – Я у твоего дома. Ты просил позвонить, когда я подойду. Ты выйдешь?

Как наэлектризованный пиджак на спинке стула повисла пауза с потрескивающей неизвестностью.

Марианна так и не научилась дышать.

- Я никуда не пойду, - он как будто опустил ее в могильную яму.

- Сейчас? Я могу подождать, - никак не могла она поверить в реальность происходящего.

- Вообще.

И короткие гудки стали заколачивать над ней крышку гроба.

***

Он увидел Анабель и менеджера «Приора» Марка, которого только недавно сам сделал главным. Роберту нравился этот парень. Женат, прошел армию, имеет явные качества лидера, умеет сплотить команду… Хотя… Было в нем что-то такое, какая-то гнильца, что ли. Роберт только сейчас это понял.

Он подвинул обоих и прошел через прихожую в комнату. Там был идеальный деловой порядок, ни намека на интим. Два включенных компьютера, стопки бумаги и наушники у каждого, никакого разбросанного белья и постельных принадлежностей. На Анабель – строгий деловой костюм с длинной юбкой, тщательно надетые и не перекрученные на стопах, как обычно в суматохе, колготки. «Ну что ж, - подумал Роберт. – Они правильно рассудили: лучше открыть поздно, все прибрав, чем сразу и в суете. Совсем не открыть они тоже не могли. У них же завтра жизненно важное для «Приора» совещание с партнерами, на которое им пришлось бы утром пойти. А то, что я стоял бы здесь до их выхода – было ясно».

- А дети где? – поинтересовался Роберт.

- Я отвезла их к маме. – Пришедшая в себя Анабель уже поняла, что скандала не будет. – Ты же знаешь, дорогой, у нас завтра важная встреча, мы хотели хорошенько подготовиться.

- И звонков, конечно, не слышали?

- Ну, конечно, милый. Мы же работаем в наушниках, чтобы ничто не отвлекало. Услышали только когда сделали перерыв.

Роберт хотел спросить, почему надо было работать именно ночью и именно вместе. Существует же мобильная связь и скайп. Но удержался, как-то это все было унизительно.

Он наклонился, чтобы поднять случайно задетый и упавший на пол лист бумаги, и, поднимая голову, увидел в самой нижней нише серванта две невымытые коньячные рюмки: все-таки прокололись. Он достал их и демонстративно поставил на стол рядом с компьютером, потом показал Марку на дверь кухни:

- Пойдем поговорим.

Надо отдать должное Марку, держался он с достоинством, а не как нашкодивший котенок.

- Любишь что ли? – Роберт кивнул в сторону спальни.

- Ну что Вы, Роберт Иванович. Так… Черт попутал.

Роберту очень хотелось сказать, что больше на работу он может не выходить, но это было бы слишком мелочно.

- Завтра сходи на совещание, потом возьми недельку отпуска. А сейчас иди.

Марк молча пошел к двери. Если бы он оглянулся, то увидел бы, как до синевы были сжаты пальцы Роберта.

***

Марианна совсем избавилась от сколиоза, но сейчас тело вдруг вспомнило тот неправильный изгиб позвоночника и опять подняло ее левое плечо. Она стояла на набережной у Его дома, нет, теперь уже просто у е го дома и ждала, что он все-таки выйдет. Он не может с ней так поступить. Что она ему сделала? Накрапывал мелкий дождь, потом пошел настоящий ливень. «Когда идет дождь, люди достают зонты», - механически подумала она и впервые без удовольствия раскрыла свой любимый серебристый зонт.

Она так и простояла до утра. Он не вышел.

***

- Я подумал, может быть, Вы согласитесь выйти за меня замуж?

- Я? А что Вы про меня знаете?

- Ну, я собрал достаточно информации.

- Значит, досье большое?

- «Большая советская энциклопедия» больше.

***

Звонок Галки удивил Марианну. Хотя они и работали в одном медицинском центре, но почти всегда в разные смены, а если и встречались, то только сухо кивали друг другу. Марианна слышала, что Марк почему-то ушел с хорошей должности в преуспевающей фирме, вроде бы в известном «Приоре», открыл свой маленький бизнес, и дела у него шли не очень гладко. Галка брала помимо своих смен все сверхурочные дежурства, вообщем, крутилась как могла.

- Марьяша, - Галка обратилась к ней как в детстве и сама замолкла от своей неловкости.

- Да, Гал, я тебя слушаю, - приободрила ее Марианна не столько словами, сколько интонацией.

- Да тут такое дело… Короче, я сломала ногу.

- Ой, Гал, как же ты так? – непритворно огорчилась за бывшую подругу Марианна.

- Да купила новые итальянские сапоги, а у них такие скользкие подошвы. Короче, «поскользнулась, упала, очнулась…» И попала на больничный.

- Да… Не повезло…

- У меня завтра рабочий день. Может, выйдешь вместо меня?

- Да ты не волнуйся. Начальство эту проблему решит. Может, вообще прием отменит.

- Вот этого-то я и боюсь. Ко мне на завтрашний прием записан один постоянный клиент…

- Very important person?

- Не то слово… Super very. Очень состоятельный и занятый мужчина. Он еще специально вчера позвонил и уточнил, что точно будет. Он там какое-то важное совещание ради этого отменил. Так что выручи. Ладно?

- Да, конечно. Куда ж я денусь. А какое у него, кстати, семейное положение?

- Ну, какое это имеет значение.

Марианна почувствовала в молчащем телефоне напряжение Галки и почти реально увидела, как она поморщилась. Та, видно, прикидывала, не совершила ли оплошность, позвонив. Но отступать уже было некуда, и она все-таки продолжила: - Вроде, разведенный. Но заводить романы с пациентами – неэтично. Ладно, пока.

Уже повесив трубку, Марианна вспомнила, что даже не спросила фамилии пациента.

***

Он никогда не видел эту женщину раньше. Никогда… Он был в этом абсолютно уверен и мог бы поклясться. Но серые глаза со смешинками, рассыпанные по плечам тонкие волосы, изящная шея, поворот головы, изгиб бровей были ему невозможно знакомы. Откуда? Из снов?.. Из грез?.. Неисповедимых путей?..

Она привычным жестом скрутила пряди волос и убрала их под белый колпак. Потом взглянула на отворившуюся без стука дверь.

- Вы ко мне?

- Простите, что не постучал, дверь была приоткрыта. Я просто заглянул и увидел Вас. И потом удивился.

- Что же во мне удивительного? – смешинки в ее глазах заплясали мазурку.

- Я записывался к Галине Николаевне, и она всегда принимает в этом кабинете. Я что-то напутал? – Он вошел и неуверенно застыл у открытой двери.

- Галина Николаевна сломала ногу. – Она встала, закрыла за ним дверь и указала на стул. – Садитесь, пожалуйста. Меня зовут Марианна Юрьевна, и сегодня вас приму я, если вы, конечно, не возражаете. – Она лучезарно ему улыбнулась.

Конечно, он не возражает и если надо, готов заболеть еще чем-нибудь, только чтобы она его принимала, вот так смотрела на него и так улыбалась.

- Я вас слушаю.

Он смотрел на нее и молчал. Она истолковала это по-своему.

- Даже если проблема интимная, надо о ней рассказать. Я же врач. В данный момент забудьте о том, что я женщина, я для вас - только врач.

Как он мог забыть о том, что она женщина. Он только об этом и думал.

Она как будто что-то уловила и взглянула на год рождения в его карточке. Нет, антиквариат ее не интересует.

- Я Вас слушаю. – Повторила она и красноречиво посмотрела на часы.

- Да вот, доктор, – начал пациент. - Совсем отказала правая рука. Сделать толком ничего не могу. Когда обе руки работают, не замечаешь этого преимущества. А так ни тюбик для бритья одной рукой не открыть, ни бутылку вина. Да и много чего…

Он, действительно, был расстроен. Марианна внимательно осмотрела его руку, затем позвоночник, теперь уже опытным взглядом психотерапевта – это было ее второе образование – взглянула на пациента: должен воспринять адекватно.

- Понимаете, - она опять скосила взгляд в карточку. – Роберт Иванович. Я вам, конечно, пропишу все, что прописывают в таких случаях. Но послушайте меня внимательно. Никакие лекарства, никакая физиотерапия вам не помогут, если вы не разберетесь со своими обидами. Могу вам сказать совершенно определенно, что вы на кого-то очень сильно осерчали, и пока вы это не уберете в себе, рука не поднимется. На физиотерапию, конечно, можете походить.

Он выслушал ее без удивления. Казалось, именно чего-то такого он от нее и ждал. Для этого она и вошла в его жизнь, чтобы все расставить на свои места.

- А можно вам позвонить? – вдруг неожиданно для себя самого спросил он.

- Нет. Звонить мне не надо. – Она поместила свой взгляд на его переносицу. – И смотреть так на меня тоже не надо. А то я дам вам еще и направление к психиатру.

Тень боли пробежала по его лицу, столкнув ее взгляд с переносицы в самую глубину его глаз. В этот момент она почувствовала, а потом отчетливо поняла, что ей обязательно надо увидеть его еще раз. Она привыкла доверять своим чувствам, и они ее редко подводили.

- Вы подумаете о своих обидах и придете ровно через месяц… не к Галине Николаевне, а ко мне. А сейчас до свидания!

«Ой, перегрызет мне Галка за это горло. Такой клиент! Ладно, буду ходить с перегрызанным».

***

- Ну, что подумали? – Начала Марианна разговор, когда ровно через месяц Роберт сел напротив нее.

- Я подумал, может быть, вы согласитесь выйти за меня замуж?

- Я? А что вы про меня знаете?

- Ну, я собрал достаточно информации.

- Значит, досье большое?

- «Большая советская энциклопедия» больше.

- Значит, месяц вы потратили не зря. – С этим мужчиной было так легко и удобно, как будто она после долгих и холодных ночевок на жесткой земле в палатке вдруг с блаженством растянулась на собственной перине.

- Я старался.

- А что если я… - она собралась перечислить все свои стопудовые недостатки, но в этот момент вдруг неожиданно почувствовала, что согласна. – Тогда завтра у ЗАГСа?

- Зачем же ждать до завтра? ЗАГС еще работает, а я сегодня у вас – последний пациент.

Марианна спустилась на землю, и заглянула в свой ежедневник:

- К сожалению, после вас у меня еще двое.

- Нет, я от них откупился и взял им талончики на конец месяца к Галине Николаевне. Так что все довольны.

- Интересно. Чем можно было от них откупиться?

- Да уж нашел чем. Не волнуйтесь. Ну что, идем?

- Тогда идем!

Марианна сложила шапочку и халат в сумку, закрыла кабинет, и они, как школьники, сбегающие с уроков, быстро зашагали к его машине. День был солнечным и теплым. И впереди еще было бабье лето.

Дата добавления: 2015-09-05