Глава 9. Я не могла себя заставить снова взглянуть на записку

Я не могла себя заставить снова взглянуть на записку. Больше ни одного раза в течение последующих нескольких дней, я не позволила себе взглянуть на записку, которая лежала между страниц моего учебника. Я была слишком напугана. Меня очень взволновали те слова, что я прочла, тот смысл, что в них вложен и обещание. Я была просто в ужасе.

Я пыталась сосредоточиться на уроке, на профессоре, который стоял в классе передо мной. Он говорил очень страстно, даже после стольких лет преподавания одного и того же предмета - история нашего народа, класса Торговцев. Наши лекции были разделены на блоки, которые включали три часа Истории: один час истории Торговцев и как мы соответствуем нашему обществу; другой об истории нашей страны; и еще один о всемирной истории, которая была наполнена историями древних аристократий, демократий, и диктатур, которые расцвели и рухнули перед Временем Правителей. Поскольку мы были торговцами, были также классы торговли, бухгалтерии, и экономики. Нам давался один час, который мы могли провести по собственному усмотрению, искусство, науки или кулинария.

Обучайся чему хочешь. Однако эти факультативы имели только одну цель улучшить навыки обслуживания Торговцев. Даже Исскуство включало, изучение тканей, керамики, и графики, что могло быть упаковано и продано. Всё это обучение - это наша подготовка, чтобы мы могли занять свое место в обществе.

Я делала равнодушные заметки лекции, притворяясь, что сказанное учителем было намного интересней, чем письмо, спрятанное внутри книги под моим столом. Когда я переместила свою ногу, то случайно толкнула свою кожаную сумку, высыпав ее содержимое на пол. Я наклонилась, чтобы собрать беспорядок, ныряя головой под стол, собирая карандаши и листы бумаги, которые выскользнули. Я позаботилась, чтобы всё разложить внутри как можно аккуратнее. Я видела свернутую записку, выглядывающую из книги, в которой я ее прятала. Я провела кончиками пальцев по её поверхности. Руки так и чесались вытянуть её.

«Я не должна», говорила я себе, когда затаив дыхание наблюдала, как вытаскиваю записку из книги. Я попытался подавить чувство предвкушения, которое пробежало по мне, прекрасно понимая, что это будет ошибкой, снова взглянуть на неё. Это больше не заслуживает моего времени. Макс и так прочно засел у меня в голове, а он этого не заслуживает. Я осмотрелась вокруг, чтобы понять, заметил ли меня кто-нибудь под столом, читающую записку, которую я уже выучила назубок. Никто не обратил меня внимания.

Я держала письмо, живо представляя себе пять слов, написанных внутри сложенного листа. Пять слов, которые я уже знала наизусть. Пять слов, которые так много для меня значили. Я осторожно развернула бумагу, специально не фокусируясь на надписи. Моё сердце замерло. Затем мое зрение прояснилось.

«Я клянусь, что защищу тебя». Я провела оставшуюся часть дня, пытаясь забыть записку, пытаясь уничтожить повреждение, которое я нанесла в момент, когда позволила себе прочитать это еще раз. Слова сейчас чувствовались неминуемыми, как если бы они были выгравированы во мне и письма были визуализированы, рвано и сыро через мою плоть. Их смысл отзывался головной болью. Он просил у меня слишком много этой простой клятвой. Как он мог давать клятву в таких вещах? Как я могла воспринять такое обещание всерьез? Он едва знал меня, и я, конечно, не знала его. Не настолько, чтобы начать доверять ему. Не с той информацией, которую он уж знал, или, по меньшей мере, подозревал, что он знает, обо мне. Он знал такое, что грозит расправой надо мной. Я не могла позволить себе серьезно воспринимать его слова, так что я решила игнорировать их. Решила забыть о записке. Забыть его.

Я отказалась от попытки сосредоточиться на моих школьных занятиях и отдала себя работе над другими задачами вместо этого. Я пошла в ресторан после школы, хотя я не должна была сегодня работать. Я принесла запасы на кухню и приготовила блюда, и вымыла столы и вершину прилавка.

Я проинвентаризировала снабжение, которое уже было заинвентаризировано, и помогла матери почистить овощи, до этого не было ничего, что могло занять мои беспокойные руки. Даже после этого мой ум отказался перестать фиксировать письмо, которое он написал. Наконец, я решила, что у меня всего один шанс. Я схватила свечу и промаршировала через кухню, через черный ход, и по аллее позади ресторана. Я нашла место в затемненном углу, далеко от глаз прохожих следующей улицы, и я присела внизу, придавая чашевидную форму моей руки вокруг фитиля свечи.

Я засунула руку в мой задний карман и вытащила сложенную записку. Я думала прочитать еще раз - только в последний раз - но мне это было не нужно. Мне никогда не нужно бы смотреть на это снова; те слова стали бы часто посещать меня навечно, даже за отсутствием бумаги, на которой они были написаны. Я держала угол листа выше свечи, слегка колеблясь, прежде чем дать огню его уничтожить. Я наблюдала, как язычки пламени поглотили лист бумаги, и бросила его на землю перед тем, как они смогли достичь кончиков моих пальцев. Остаток промерцал передо мной, сначала оранжевым, после черным, бледными тенями серого пока не словил медленный поток воздуха, который его унес.

Я почувствовала себя лучше, как только бумага распалась, это больше не могло соблазнять меня. Так меня и нашла Бруклин на темнеющей аллее, сидящей на корточках над свечой, так как я пристально посмотрела в ее крошечное пламя, чувствуя себя наконец свободной. Бруклин была мастером в убеждении меня сделать вещи, которые я не хотела делать; она всегда была. Когда я была едва старше, чем сейчас Анджелина, Брук уговорила меня подстричь мои собственные волосы чтобы притвориться мальчиком. Она думала, что это будет забавно, шутка для игры, обмануть других детей в школе, что в нашем классе новый мальчик.

К сожалению, мои родители не поняли шутку. И даже хуже, я действительно напоминала мальчика с моими новыми стрижеными волосами. Это был год, когда дети перестали называть меня Чарлина и начали называть Чарли. Прозвище было прекрасным. Это удовлетворило меня лучше, так или иначе, и волосы, в конечном счете, отросли снова. В тот год я также научилась не всегда доверять Бруклин ставить мои интересы впереди ее собственных. Так было не потому что она плохим другом... она не была. Это не было даже потому, что она была мстительна или злобна... она была также. Она была просто... неугомонной. Необходимо сказать, что я вынуждена была иногда проявить твердость с Бруклин, чтобы избежать совершения вещей, которые не были лучше для меня. К счастью, это не было одним из тех раз, и в этом случае, Брук появилась точно в правильное время.

Время, в которое мне была наиболее нужна ее специфическая манера отвлечения. Когда меня наиболее нужно было вытащить из моего мира и в ее. Ночь с Бруклин было именно тем, что мне нужно было, чтобы выкинуть из моего ума... другие вещи.

Ралли в парке было бы совершенным отвлечением. Нам пришлось пообещать моему отцу, что мы останемся вместе - обещание, которое я думала, подразумевало больше для выгоды для Бруклин, чем моей - и моей матери, что мы будем дома вовремя до комендантского часа. Я не уверена, где еще она думала мы будем так поздно - парк опустеет задолго до сирен. Последняя вещь, которую кто-либо хочет, быть пойманным за нарушение закона. И, как всегда, я храню свой Паспорт в безопасности возле груди. Я знаю, что ожидать задолго до того, как прибыть на место сбора на набережной.

Раньше когда «Ралли» впервые начались, они были чем-нибудь еще в целом, их имя, вызывало полностью другой ответ. Они произошли, от событий, которыми намеревались показать поддержку тем, кто был недавно вербуемый, как празднование наших новейших солдат, поскольку угроза войны от врагов, как внутри, так и за пределами наших границ, стала надвигающейся. Но как недели стали месяцами, и месяцы перешли в годы, ралли приобрели абсолютно другое значение. Сейчас они были заявленными - санкционированными вечеринками. Вечеринки, чтобы молодежь собралась в парке на набережной под отговоркой патриотизма, пользуясь оправданием прийти вместе в ночь, чтобы потанцевать, покричать, петь и радоваться. Только однажды ралли были опасными, когда пьяная толпа стала беспокойной и воинственной под руководством мужчины, призывающего к несогласию.

Насилие сломалось, пролившись на улицы города. Нескольких его активистов были убиты точно таким же военным, что ралли проектировали для чести. Но это было много месяцев назад, и сейчас была установлена охрана, для патрулирования ежемесячных сборов, поддерживать приказ перед тем, как хаос смог бы прорваться. До того, как вечеринка станет протестом.

И сегодня ночью, поскольку весна движется в направлении лета и ночные температуры стали теплее, гуляки были наполнены настроением. Воздух вдоль банков реки нес обещание песни и напитков, и танцев. Звук инструментов, играющих вместе в практической гармонии, отлично простирался за пышный ландшафтный парк и на улицах за ним. Это было многообещающе и пьянило. Бруклин схватила мою руку, убедившись, что я не смогу передумать и сбежать. Но ей не нужно было. Я была счастлива находиться здесь, благодарная за ее присутствие и за отвлечение празднования. Мы миновали группу мужчин, играющих разнообразных инструментах внизу плотной группы листовых деревьев. Они пели, как громко, так и бедно Я смеялась над их усилиями привлечь наше внимание, так как их голоса поднялись.

Бруклин хихикала, и поощряла их, махая и подмигивая, и покачивая бедрами. Они окликнули нас, чтобы вернуть, чтобы мы спели для них, но Брук тянула меня, игнорируя их противоречивые оправдания. Мы остановились возле цветущего куста, и пока она напевала, ее тело двигалось в такт звукам вокруг нас, Брук сорвала безупречный красный цветок и аккуратно засунула его в мои волосы, позади уха. Она наклонилась и поцеловала меня в щеку.

- Ты выглядишь прекрасно, - сказала она, одновременно подмигивая. Я схватила ее за обе руки и сузила глаза, позволив намеку на улыбку изогнуть губы.

- Ты уже пьяна, разве не так? О, это так. - Ее лицо изменилось, и она оскалила зубы.

- Возможно совсем немножко.

Она взяла мою руку, и мы снова мы пошли. Факелы проводили линию вьющихся путей, так как мы подбирались ближе к центру парка, к центру ралли, где праздники были хорошими в реализуясь. Несколько человек приветствовали нас, с кем-то мы были знакомы, с кем-то нет. Брук знала намного больше, чем я, особенно охранников одетых в синее… Она сделала себя лучше, представив меня но я знала, что в конечном счете, она забудет что я была с ней, и она захочет быть подальше от меня. Это было ее натурой. Я понимала это. Кто-то дал нам напитки, и прохладная жидкость прошлась огненными пальцами к низу моего горла, расслабляя мое тело и звукопоглощение моего ума.

Брук наверно не нужен был второй, но она взяла его в любом случае. Найдя путь к толпе под цветущими деревьями, она ушла танцевать, пока я за ней наблюдала. Она подняла руки выше своей головы и вращалась гипнотическими кругами, ее глаза и ее движения приглашали других двигаться ближе к ней. Как всегда, я хотела, чтобы Арон был здесь. Он остался бы со мной. Он никогда бы не оставил меня. Но Арон был против планов правил Брук. Ей не нравилось брать его на наши пикники. Она была согласна конкурировать с ним за мое внимание в течение дневных часов, путем которым это было всегда, но только, потому, что у нее это было тоже.

Ночью это предполагало только нас двоих. Ее правило было абсурдно, действительно, она находила новых друзей каждый раз, когда мы приходили, и спешила покинуть меня, если появлялась возможность. Я посмотрела вовремя, чтобы увидеть Брук танцующей с партнером сейчас, мальчик с грязными волосами, который тянул ее ближе, его рука обвивалась вокруг ее талии пока она смело смотрела ему в глаза так, как будто были только они двое, кто существовал в рамках переполненного пространства. Перед тем как я смогла осмотреться своими собственными глазами, стальной голос позади меня вторгся в мои мысли, заставив меня вздрогнуть в ароматной ночи.

- Ты не должна здесь находиться. Парк не безопасен после наступления темноты.

А затем я почувствовала его руку - его ладонь - легкое прикосновение по длине моей обнаженной руки, нежный жест, несравнимый с его тоном. Мой желудок резко упал, и я почувствовала себя больной, в это же время я обратила внимание на четкую искру чего-то еще, проскользнувшую сквозь меня. Что-то далекое и такое близкое к надежде. Я подавила часть себя, отвечая вместо этого на предупреждение в его голосе, отказываясь при этом оборачиваться.

- К счастью для меня, это не должно быть твоим решением, где я должна находиться с наступлением темноты. Или с кем я нахожусь.

Я потянула свою руку подальше, игнорируя... его прикосновения. Я прошла дальше, по другой стороне от танцующих, не спуская глаз с Брук, так я не смогу потерять ее в толпе. И конечно я не хотела смотреть на Макса. Так мне не придется сталкиваться с его тревожными серыми глазами. Я слышу его

аги, следующие за мной.

- Чарли, подожди. Я не собирался указывать тебе, что делать. - Его голос был добрее в этот раз, прося меня выслушать. Я качнула головой - мой упрямый отказ - но это было больше к самой себе. Я сомневалась, что он даже заметил легкое движение в мерцающих сумерках. Часть меня хотела, чтобы он следовал за мной - я была почти уверена, в том, что я делаю - хотя я почти бежала подальше от него. Мое сердце забилось быстрее, и замешательство от моей собственной реакции вынудило меня почувствовать головокружение и неуверенность. Я ощущала покалывание во всем теле, будто оно никогда не было более живым. Потом он накрыл мою руку своей, останавливая и становясь передо мной. Сражение в пределах меня росло, пока я не была в полном расстройстве. Я хотела вырвать свою руку. Но я не сделала этого. Казалось, что так и нужно, но все же я не могла даже посмотреть на него.

- Чарли. - Только одно слово, только один этот звук и он полностью завладел моим вниманием. Я попытался дышать вопреки моей гордости, но это было также в моем горле. Его большой палец перемещался, понемногу, выпуская потоки воздуха, которые качались через меня. Мои плечи опустились. - Иди домой. Я не смогу сдержать свое обещанье, если ты будешь постоянно попадать в опасные ситуации.

Его обещание. Напоминание его примечания послало холод по моему всему телу, и, тем не менее, я чувствовала, что я напряглась, чтобы быть ближе к нему.

- Я не ухожу, - сказала я, боясь поднять глаза.
Боясь встретиться с его взглядом, и позволить ему увидеть то, что я так усердно прячу. Что я хочу, чтобы он был возле меня. Он отпустил мою руку, и она упала на мою сторону, чувствующую себя странно холодной и пустой. Когда он снова заговорил, его голос был жестким и резким.

- Что, если я настаиваю, чтобы ты пошла? -Я подняла взгляд, уставившись на него в недоверии.

- Ты не сделаешь этого! - Но увидев его лицо, я поняла, что ошибаюсь. Я знала, что он может сделать именно это. Его мундир был четкий, безупречный, командир. Это было все полномочия, он должен был бы меня сопровождать из парка, чтобы вернуть меня в мой дом. Это не имеет значения, что я хотела остаться, Макс может заставить меня уйти. Моя челюсть напряглась, и я хмуро посмотрела на него, делая шаг ближе.

Единственный конфликт я чувствовала, сейчас был к нему. - Ты не посмеешь! У меня есть полное право здесь находиться. Я не сделала ничего плохого, я не та, кто беспокоит людей, это ты! Ты тот, кто должен уйти. - Я протянула руку и попыталась сдвинуть его с моего пути, но он не сдвинулся с места. Он даже не вздрогнул. - Я просто хочу быть с моей подругой сегодня, - я прохрипела голос на грани истерики. - Если бы я знала, что ты будешь здесь, я бы даже не пришла.

Я пыталась обойти его, но он протянул руки, они были вокруг меня, прежде чем я поняла, что произошло. Мое лицо было прижато к его груди; я могла услышать его сердце, напевающее ниже густой шерсти его жакета. Я чувствовала тепло его тела напряжение по отношению ко мне, то, как я очень хотела быть рядом с ним. И пряный аромат от него, как я вдыхала его, пробуждая у меня головокружение. Я ожидала большего. Намного, намного большего. Моя решительность пошатнулась, а потом и вовсе рухнула. Я чувствовала себя в безопасности в его руках.

- И если бы я знал, что ты будешь здесь, я бы пришел только ради встречи с тобой. - Голос Макса грохотал под ухом. Затем он вновь заговорил на языке, который должен быть мне незнакомым. - Все что я хочу - чтобы ты была в безопасности, Чарли. Это все, чего я когда-либо хотел. - Это было закончено, краткий и идиллический момент, в котором я подошла так близко к своей охране. Я застыла, прежде чем я могла даже ответить, желая, чтобы он не только говорил. Не таким образом. Я оттолкнулась от него, выпутываясь из его рук. Когда я посмотрела на него, я увидела, что он понял, что он знал, что сделал что-то не так. Он должен был говорить Англайском. - Чарли, извини.

Но я уже исчезала в толпе, и на этот раз он не последовал за мной. Хотя часть меня, все еще хотела этого. Бруклин задыхалась, когда нашла меня, и хотя я была не в настроение для ее ликования, она притащила б его с собой в любом случае. Она опьянела от внимания и напитков. Это было для нее идеально высоко. Она потянулась к моей руке, вытягивая меня от того места, где я прятался среди деревьев, которые стояли вдоль края реки. То, что листья не скрывали, скрывала тьма, скрывая меня из виду. Но Брук определенно я слышала, когда она звала меня за долго до того, когда она обнаружила меня там, окутанною тьмой, где я могла дуться в тишине.

- Я только что встретила самого потрясающего парня. Ты должна пойти и увидеть его. Поверь мне, Чарли, ты полюбишь его! - Под ее руками я не чувствовала себя комфортно или сильной пусть даже Макса рядом не было. Ее кожа была теплой и мягкой, но пальцы настойчиво тянули меня. Я сделала несколько шагов и споткнулась, потому что она меня тянула.

- Если он так хорош, почему бы тебе не пообщаться с ним? Ты не нуждаешься во мне.

Брук улыбнулась, подняв брови.

- Но у него есть друг. Очень симпатичный друг. - Она снова потянула и протащила меня еще несколько шагов. - Пойдем, ты не захочешь пропустить такое.

Я отрицательно покачала головой, стоя на своем.

- Я не в настроение сегодня, чтобы с кем-либо встречаться. Брук, не сегодня.

Она отпустила меня, и положила руки на бедра. Она стояла в вызывающей позе, ее карие глаза поблескивали.

- Почему нет? Это из-за твоего малыша-солдата? - Я посмотрела на нее, не понимая смысла ее слов. Она пожала плечами. - А, ну да. Я видела вас двоих. И что, Чарли? Еще я видела, что он не пошел за тобой. Зачем тратить свое время, сидя здесь в покое и позволить ему разрушить все наши веселье?

Я возможно, ненавидела Брук в тот момент, или когда-либо прежде. Она наблюдала за мной, когда я спорила с Максом, и позволила мне блуждать, зная, что я была расстроена. Она больше беспокоится возвращением к какому то парню, которого только что встретила, чем тем, что я могу нуждаться в ней. Но было что-то еще, что-то о том, как она сказала: «Малыш-солдат», ее голос испускает яд. Брук ревнует? Я думала о том, что днем произошло в школе, когда она старалась обратить внимание Макса, чтобы он ее заметил. Бруклин не привыкла, чтобы ее игнорировали. И она определенно не привыкла, чтобы вместо нее предпочитали меня.

Вдруг я подумала, что может поэтому она брала меня с собой, зная, что ее заметят прежде чем меня, заставляя чувствовать себя лучше. Интересно, может быть именно поэтому Арон не мог пойти с нами, если бы это было потому, что он видел ее настоящую, и решил, что я ему нравлюсь больше. Тем не менее, до сих пор, я думаю, что не обижаюсь на Брук. Я даже не завидую тому, что она хочет, что бы мы вернулись к митингу, и она удостоверилась что взгляды парней будут прикованы к ней, а не ко мне. Хотя, наверное, должна была. Я должна бы сердится на нее из-за ее мелких обид. Вместо этого я жалела ее.

Макс был всё еще здесь. Я не видела его, но знала, что он где-то поблизости. Не то чтобы я могла ощущать его присутствие, просто мне так казалось. Я гуляла вместе с Брук, делая вид что хорошо провожу время, для того чтобы позволить Максу знать, что обо мне не нужно заботится, и мне не нужно идти домой. Я встретила друзей Брук, и она была права, мальчик, которого она встретила — тот с грязными волосами, с кем она танцевала прежде — казался очень даже приятный.

Его друг Парис, тоже ничего. К тому же он из Торговцев. Они носили простые ткани в оттенках коричневого и серого цвета, которые были знакомы мне. И к тому же с ними не нужно было делать вид, что будто не понимаешь их слов, не зависимо от того, на котором языке они говорили. Это были те люди, с которыми я должна бы общаться. Но я не ошибалась, когда думала, что они бы были рады провести весь вечер любуясь Бруклин.
Даже Парис, который сделал все возможное, чтобы заставить меня чувствовать себя свободно, не мог отвести глаза полностью от нее. Это не имеет большого значения, хотя, я не хочу быть и с ним тоже. Каждое волокно моего тела напряглось, чтобы определить местонахождение Макса среди гуляк, пока я не почувствовала тревогу и напряжение. Тем не менее, я смеялась над шутками мальчика, и взяла второй напиток, который он предложил мне, не обращая внимания на то, что моя голова уже начинает кружиться. Когда его рука оказалась на моем бедре, он потянул меня танцевать, я следовала, наши плечи, наталкивались друг на друга, когда он двигался впереди.

Он потянул меня ближе, чему я была не рада, и я была потрясен моей реакцией, полагая, что не так давно я задалась вопросом, на что это будет похоже прикосновения с Максом. В Парисе, это было как раз наоборот, я отталкивалась от его прикосновения, а он притягивал мое тело устойчивее к себе. Однако, его руки были сильнее, и настойчивее, и он шатался в завершении всему этому. Я смотрела вокруг, пытаясь не нервничать, когда алкоголь - его дыхание, смешанное с моим. Его тело двигалось с музыкой, и вместо того чтобы пойти к сцене, я решилась согласиться с ним, только наполовину танца, и только наполовину после удара. Я задавалась вопросом, как долго играет уже песня, и как скоро наступит долгожданное спасение.

- У тебя красивые глаза, - сделал он комплимент на Парсоне.
Его слова были горячие и липли к моему лицу. Я чуть не рассмеялась, питаясь вспомнить, в какой момент он перестал пялиться на Брук, чтобы заметить. Вместо этого я слабо улыбнулась, отстранив голову в сторону от него.

- Спасибо, - я ответила громче музыки, в надежде, что та скоро закончится. Но это не была пауза в музыке, которая прервала неуклюжий танец; это было что-то, к чему я не была подготовлена. Что-то до чего я никогда бы не смогла приготовится.

Рев сирен взорвался, как будто звук отбивался эхом от моей собственной головы, его пронзительный шум, разрушающий ночь. Этот не было сигналом о начале комендантского часа. Я чувствовала себя приклеенной к месту, мой ум помрачнел от внезапного хаоса, пробудившегося вокруг меня. Начались крики, хотя я едва могла слышать их сквозь шум. Я чувствовала, как все меня толкают, со стороны в сторону пытаются бежать, вдаль от парка. Чтобы найти убежище. Я искала Брук. Я только что видела ее! Но сейчас я не могу найти ее среди путаницы и пресса тел.

- Брук! - Я крикнула, но мой голос был потерян в движение вокруг меня. Я смотрела, поскольку девочка, моего возраста, упала на землю в давке, чтобы уйти, человек бежал поверх нее, его тяжелые ботинки пинали ее голову.

Она попыталась уйти с дороги других, уползая с их пути, ее пальцы, цеплялись за грязь, но она не могла двигаться достаточно быстро. Она посмотрела верх, на ее лице читалось ошеломление, кровь сочилась с нижней части лица. В момент, когда она подняла голову я узнала ее. Это была Сидни, Консульская девушка из Академии, которая дразнила нас, когда мы проходили мимо по дороге в школу. Та, которая вошла в ресторан моей семьи той ночью, и дразнила меня, думая, что я не могу понять то, что она говорит. Прежде, чем я смогла сообразить, я уже мчалась к ней.

Меня толкали, ударяли и пихали, я с усилием питалась добраться до нее, через людей у которых главная миссия самосохранение. К тому времени я достигла ее, чуть не наступив на нее. Тело было прижато к телу, и я чуть не пронеслась мимо ее. Я расталкивала тела, (столь же трудно как это не было), проталкивая себе путь.

Какая-та рука схватила мои волосы и начала дергать. Кожей я чувствовала огонь, наклонив голову вперед и дергая в стороны кричала от боли. Никто не услышал меня. Или даже им было все равно. Я видела Сидни, по-прежнему дающую тащить себя в сторону их пути. Она была сломлена. Поколебавшись не долго, я была полна решимости, схватила ее под руки и повела подальше от давки. Получив наказания от ног, что избили ее. Вопль сирены был постоянным, но у меня не было времени беспокоиться о том, что он означает. Я наклонилась и закричала прямо ей в ухо, надеясь, что она услышит меня.

- Ты можешь стоять? Ты можешь идти? Она выглядела смущенной, когда она мигала, я задавалась вопросом, поняла ли она то, что я только что спросила. Затем медленно, очень медленно, она кивнула, протягивая руку, позволяя мне помочь ей подняться. Вначале она была шаткой, колебалась, и я держалась за нее, ожидая, чтобы она стала твердо на ноги. Она открыла рот и что-то сказала, но я не смогла услышать ее. Слова потонули в шума вокруг нас. Я покачала головой и пожала плечами. Она подошла ближе, её рот оказался на уровне моего уха.

- Почему ты делаешь это? - У нее был измученный голос. Я не была уверена, что мне ответить, так что промолчала.

- Мы должны выбраться отсюда! Где ты живешь?

Она показала куда-то на восход. Так я и подозревала, ей нужно идти туда, где живут семьи адвокатов, в верхний квартал восточной части города Но мне нужно было на запад, к краю города. К своей семье. К Анжелине. Мое сердце сжалось. Мне нужно найти свою сестру.

- Я не могу пойти с тобой, - закричала я что есть мочи. - Можешь добраться туда сама? Знаешь где встретиться с семьей?

Она выбросила свою руку, хватая мою и я поняла, что это и есть ответ. Она не хотела, чтобы я бросила ее. Она не хотела в одиночестве искать дорогу. Она идет со мной. Толпа поредела, большинство людей уже сбежали в ночь в поисках убежища, где они смогут спрятаться. Мы были уже не в опасности быть растоптанными, но было что-то еще, страх, возвышающийся над воплем сирены. Держа меня за руки, Сидни отскочила вместе со мной, ее тело сотрясалось после каждого нового взрыва. Я узнала эти незнакомые звуки, хотя фактически никогда раньше не слышала их.

Бомбы. Звуки бомб. Это была не тренировка и не предупреждение. Город атаковали. Я должна добраться до Анжелины. Мы не отошли слишком далеко, я почувствовала как кто-то дернул меня сзади, и прежде чем я узнала кто это тянул меня, я уже падала камнем назад, выбившись полностью из равновесия. Я упала в объятия Макса во второй раз в эту ночь, хотя на этот раз у меня не было намерения отталкивать его. И от ощущения его рук, подобно железной ленты, я сомневалась, что он бы позволит.

- Я искал тебя везде!- Он кричал, но даже если нет, я бы услышала по любому. - Где ты была?

Я едва могла дышать, поэтому, когда я попыталась ответить, это вышло приглушенно. Он расслабил свою хватку, так чтобы я могла наклонить голову назад, и как только я подняла взгляд на его лицо, я чувствовала гнев и расстройство. Он волновался за меня! Я ненавидела, что именно в этот момент, угроза оружия и звуки сирены, портят ночное небо, я почувствовала, что мое сердце расслабилось. Я напомнила себе, что Анджелина была все еще там, я освободила голову от нежелательных чувств. Сейчас время было не для увлечения.

- Мне нужна моя семья! Мне нужно найти мою сестру! - Я крикнула, и снова начала бежать, решив, чтобы они сами решили следовать ли им за мной.

Я не слышала шагов, но я знала, что они рядом. Макс сохранял легкость, бежав рядом со мной. Но я беспокоилась о Сидни. Я подумала, что она могла упасть, но я не остановилась. Я не могу остановиться. И время от времени я мельком смотрела на ее, уверяя себя, что она, так или иначе, поддерживает наш ритм, движения. Сирены были везде, но я не могла понять, с какой стороны доносились взрывы. Время от времени я чувствовала, что мы могли бы бежать к ним, в то время как, казалось, они были очень далеко, с другой стороны города. Возможно, так оно и было.

Улицы кишат от мужчин и женщин, детей и стариков, так как мы покинули парк. Но к тому времени мы достигли западной части города, улицы которой были почти заброшены. Я беспокоилась тем что может уже было слишком поздно, что моя семья спряталась где-то, и я не буду в состоянии найти их в ночное время. Я не позволю себе рассмотреть другие варианты... что вдруг война оказалась слишком близко к нашему дому. Я чуть не заплакала с облегчением, когда мы завернули за угол, все дома на моей улице были невредимы от бомб, по мима других районов города. Я заметила мерцание свечей изнутри моего дома.

- Оставайтесь здесь! - прокричала я Максу и Сидни. Лицо Сидни было смято от боли, я знала, что это было слишком для нее бежать так далеко и так быстро. Кровь высохла вдоль ее левой щеки, покрывая коркой ее волосы. Она выглядела благодарной за минутную передышку. Я бросилась к входной двери, которая была открыта изнутри. Отец почти столкнулся со мной, неся Анжелину на руках.

- О, спасибо небесам! Магда! Магда! - позвал он маму, прижимая меня к себе. - Она здесь! Она в безопасности! - Он сжал меня крепко, Анжелина разместилась между нами. Мама протолкнулась мимо отца, схватив меня начала трогать, удостоверяя себя, что я целая и невредима. Тогда мой отец передал мне сестру; Анджелина запутывала пальцы в мои волосы, обертывая руки вокруг моей шеи.

- Нет! - Я кричала, понимая его намерения. - Вы должны идти с нами! Вы не можете заставить нас пойти одним! - Мой голос был хриплым от криков, но он мне нужен, чтобы он выслушал меня. Сокрушительный звук бомбы прозвучали в воздухе где-то поблизости, и я трясся, наклонила свою голову, не задумываясь. Казалось, взрывы стали громче. И ближе.
Он покачал головой, и я видела ответ, написанный на его лице. Он уже все решил.

- Мы остаемся. Вам будет проще без нас. - На этот раз он говорил на Англайском... так необычно для моего отца, не по его характеру. Я не была уверена, что удивило меня больше, что он оставляет своих дочерей на истерзанной войной улице города, или то, что он не говорит на Парсоне. Мама дала мне сумку, я взяла ее перекинув через плече.

- Внутри еда. И немного воды! - Она кричала по словам, в это же время отец толкал меня перед собой. - Когда все закончиться мы придем за тобой. А до тех пор, защищай сестру, Чарлина. - Она вышла на улицу, схватила меня за плечи и глядя мне твердо в глаза, так как я никогда не видела. Ее слова были жесткими и резкими. - И не возвращайся домой, пока ты не будешь полностью уверена, что это абсолютно безопасно. - Она встряхнула меня один раз. - Я серьезно, Чарли. Держитесь подальше от сюда и от войск, что находятся с обеих сторон. И что бы ты ни делала, никогда не открывай никому своих умений. - Когда ее руки напряглись, она передали что-то еще - что-то более мягкое, как исказилось ее лицо, на глаза наворачивались слезы.

Она поцеловала нас в лоб, замирая лишь на минуту, чтобы вдохнуть и запомнить наши запахи. Потом папа подтолкнул меня, заставляя сделать первый шаг от них.

Я повернулась и побежала за угол, где нас ждали Макс и Сидни прижимая Анжелину к груди. Горькие слезы жгли мне глаза, когда я повиновалась. Это казалось неправильным. Все это. Я беспокоилась за своих родителей и сестру. Но хуже всего то, что я переживала за себя, и я понимала как это эгоистично.

Дата добавления: 2015-09-05