Самоистязания в знак траура по умершим. 7 страница

обряды, соблюдавшиеся при рождении ребенка, у тагалогов на Филиппинских

островах. По его словам, "патианак, которого некоторые называют бесом (если

это не фикция, сон или плод их воображения), есть гений или дьявол,

постоянно досаждающий им... Ему они приписывают неудачный исход при родах и

уверяют, что он, желая нанести им вред или сбить с пути, забирается на

дерево или прячется где-нибудь близ дома роженицы и поет в своей засаде,

подражая удаляющемуся голосу странника. Чтобы воспрепятствовать злым

проказам патианака, туземцы раздеваются догола, облекаются в панцирь, берут

боло, копья и так далее и так во всеоружии размещаются по коньку крыши, а

также под домом, где машут своими боло и делают другие подобные жесты и

движения". По другому рассказу, муж со своими друзьями вооружается мечом,

щитом и копьем и в такой экипировке яростно размахивает мечом на крыше и под

домом (жилища строятся там на сваях), чтобы напугать и отогнать опасного

духа, пока он не причинил вреда матери и младенцу. Эти вооруженные дикари,

оттесняющие демона потрясанием своего оружия, представляют, по-видимому,

современную параллель древнегреческим куретам.

Сходные поверья относительно опасности, угрожающей новорожденному со

стороны невидимых врагов, заставляют бирманских качинов принимать подобные

же меры для охраны матери и младенца. "В момент рождения ребенка повитуха

говорит: "Ребенка зовут так-то и так-то". Если она этого не сделает,

какой-нибудь неблагосклонный нат, или дух, первым даст имя новорожденному, и

младенец зачахнет и умрет. Если с матерью и ребенком все обстоит

благополучно, устраивается пир на всю деревню. Гости пьют и едят и

подшучивают над счастливым отцом. Если же роды проходят тяжело, это

объясняется вмешательством натов, и в дом призывают тумсу, то есть

ясновидца. Тумса удаляется в другой дом в деревне и совещается с бамбуковым

посохом (так называемым чиппаутом), чтобы выяснить, сам ли отвернулся от

роженицы домашний нат, или это пришел злой нат из джунглей и прогнал

ната-хранителя. Наты из джунглей носят название саунов и являются тенями

тех, кто умер в родах или же насильственной смертью. Они, естественно, ищут

себе подруг и для этого входят в дом и хватают женщину и дитя. Если посох

объявляет, что причина заключается в первом, то домашнего ната стараются

умилостивить жертвами, которые приносятся по обрядам культа духов или же

обычным порядком. Но если выяснится, что в дом забрался саун, то тогда

требуются решительные действия. Палят из ружей вокруг дома и по дорогам,

ведущим в деревню, мечут стрелы в подполье, над телом женщины заносят дха

(меч или большой нож) и размахивают факелами, наконец, сваливают между

сваями под домом старые лохмотья, красный перец и всякие вещества, которые

дают при горении неприятный запах, и поджигают всю эту кучу, чтобы смрад

изгнал всех духов - кроме разве самых закоренелых и упрямых. Равным образом

один католический миссионер, подвизавшийся среди качинов, рассказывает, что

в случае тяжелых родов эти дикари "обвиняют саунов (то есть призраков

женщин, умерших во время родов) в желании убить роженицу и устраивают на них

настоящую облаву. Они рыщут по дому, заглядывая в каждый уголок, потрясают

копьями и ножами. Внутри дома и снаружи жгут вонючие листья, подбрасывая в

огонь рис, перец и все, что только может причинить смрад; со всех сторон

подымают крик, стреляют из мушкетов, мечут стрелы, потрясают в воздухе

мечами, потом со всем этим шумом устремляются по главной дороге в лесу до

ближайшего ручья, полагая, что тут сауны обращаются в бегство".

Когда калмычка корчится в родовых схватках, ее муж стелет сеть вокруг

кибитки и бегает взад и вперед, размахивая в воздухе дубинкой и восклицая:

"Прочь, дьявол! Прочь!" - пока не появится дитя. Делает он это, чтобы

держать нечистого в страхе. У одного из тюркских народов Кавказа - у

ногайцев, когда рождается мальчик, каждый подходит к дверям с котлом в

руках. Собравшиеся производят страшный шум, уверяя, что делают это, дабы

обратить дьявола в бегство и не дать ему больше власти над душой младенца. В

Бони, или Бонэ, княжестве на юге Целебеса, когда женщина тяжело рожает,

мужчины подымают иногда крик или стреляют из ружей, чтобы этим отогнать злых

духов, препятствующих родам, а при рождении княжича, как только ребенок

отделится от последа, бьют и колотят во все металлические инструменты, какие

только употребляются тут для изгнания демонов, "дабы оттеснить подальше злых

духов". С той же целью на островах Ару, лежащих к юго-западу от Новой

Гвинеи, принято бить в барабаны, когда роды запаздывают. Дух одной реки,

впадающей в бухту Бартон на озере Танганьика, считается окрестными дикарями

очень неблагосклонным к беременным женщинам, которым он мешает разродиться.

Когда женщина объясняет свои мучения его недобрым вмешательством, она

наказывает принести жертвы и свершить известные обряды. Жители всей деревни

собираются у хижины, где лежит страдалица, бьют в барабаны, орут и пляшут,

чтобы выгнать злого духа. У цейлонских сингалов после родов повитуха

заглушает громким криком плач ребенка, чтобы лесные духи не узнали о

появлении младенца и не причинили бы ему вреда. Точно так же древние римляне

верили, что женщина после родов бывает особенно подвержена нападениям

лесного бога Сильвана, который ночью пробирается в дом, чтобы терзать и

тревожить ее. Поэтому с наступлением ночи трое из мужчин обыкновенно

обходили все пороги дома, вооружившись один топором, другой пестом, а третий

метлой. У каждого порога они останавливались, и, пока первые двое стучали по

нему топором и пестом, третий подметал его своей метлой. Таким путем они

надеялись защитить роженицу от нападений лесного божества.

Подобным же образом мы можем предположить, что и в Древней Греции

существовал обычай, состоявший в том, что вооруженные мужчины защищали

рожениц от незримых врагов, исполняя вокруг ложа военную пляску и ударяя в

щит мечом или копьем. И даже когда древний обычай был забыт, легенда все еще

продолжала рассказывать, как этот ритуал справлялся куретами у колыбели

младенца Зевса.

Вернемся, однако, от этих отступлений к применению колоколов как

средства борьбы с натиском демонов или духов. У сунваров, мастеров по золоту

и серебру в центральных провинциях Индии, дети и молодые девушки носят полые

браслеты с бренчащими внутри их бубенчиками, и только замужняя женщина, уже

родившая нескольких детей, перестает носить полые браслеты и заменяет их

массивными. Теперь для объяснения причины, почему девушка носит звенящие

украшения, говорят, что надо знать каждый ее шаг, чтобы с ней не случилось

беды в темном углу. Но первоначально эти браслеты служили, вероятно,

погремушками для отпугивания духов. У племени нанди, в Восточной Африке,

когда над девушкой совершается обрезание, она получает от своих возлюбленных

и поклонников заимообразно большие колокольчики, которые те обычно носят на

ногах, но для этого торжественного случая передают девице. Если девушка

пользуется успехом, она нередко получает по десять, по двадцать таких

колокольчиков и нацепляет их на себя все до одного на время совершаемого над

нею мучительного обряда. По окончании операции девушка встает на ноги и

звенит колокольчиками над своей головой, затем идет навстречу возлюбленному

и вручает ему все одолженные ей колокольчики. Зная, почему воины из племени

нанди постоянно носят колокольчики на ногах, мы, вероятно, легко могли бы

понять, почему девушки надевают на себя эти самые колокольчики на время

операции. Так как ясных свидетельств все же нет, мы можем только высказать

догадку, что колокольчики рассматриваются как талисманы, защищающие от

опасности со стороны сверхъестественных сил - опасности, которой подвержены

оба пола сообразно их особым функциям, один постоянно, другой временно.

В Конго туземцы боятся, что какой-нибудь демон может войти в их тела

через рот, пока они пьют. Поэтому во время питья они прибегают к различным

средствам, чтобы удержать опасного врага на приличном расстоянии, и одним из

этих средств служит звон колокольчика, производимый перед каждым глотком.

Очевидец рассказывает, как некий вождь выпил таким манером десять горшков

пива в один присест, позвякивая своим волшебным колокольчиком каждый раз,

когда подносил к губам сосуд. В виде дополнительной меры предосторожности

мальчик-прислужник потрясал копьем вождя перед его лицом, чтобы

воспрепятствовать демонам проникнуть в его желудок вместе с пивом. Здесь

жители тоже носят заговоренные жрецом колокольчики в качестве амулетов,

которые предохраняют от лихорадки, ран и нашествия саранчи и могут сделать

своего носителя невидимым. Среди бакереве, живущих на Укереве, крупнейшем

острове на озере Виктория, принято в каждом доме прикреплять к косяку

колокол, и гость при входе в жилище обязательно звонит в этот колокол,

нарочно задевая его головой, - не ради предупреждения хозяев о своем

приходе, как в Европе, а затем, чтобы отвратить злых духов и рассеять чары

колдунов. В Западной Африке бренчание колокольчиков играет не последнюю роль

в общем оглушительном шуме, которым сопровождается периодическое изгнание

призраков-страшилищ из жилищ.

Ношение колокольчиков (при себе или на себе) в Африке является особенно

характерным для жрецов, прорицателей и знахарей при совершении торжественных

обрядов, будь то изгнание демонов, исцеление больных или объявление смертным

божественной воли. Так, например, среди акамба, в Восточной Африке,

кудесники носят на себе железный колокольчик, как у скота, привязанный к

кожаному ремню, и позванивают им, когда предсказывают судьбу; звон

колокольчика, по местным представлениям, привлекает внимание духов. Один

такой прорицатель рассказал англичанину Гобли, что ему приснился сон, будто

бог велит раздобыть колокольчик, и он совершил целое путешествие в страну

кикуйю для покупки колокольчика и по возвращении устроил пир, напоил всю

деревню пивом и зарезал быка, чтобы умилостивить богов. У галла, в Восточной

Африке, жрецы (лубасы) отличаются от заклинателей (калиджосы), но и жрецы и

заклинатели носят колокольчики при совершении своих обрядов. Заклинатель

вооружен вдобавок бичом, и он не стесняется стегать своих пациентов, выгоняя

дьявола, которым, несомненно, одержим больной. Среди фонов, живущих в

Габоне, знахарь-прозорливец при изобличении колдуна надевает множество

маленьких колокольчиков на щиколотки и на запястья. Он уверяет, что

руководствуется звоном этих колокольчиков, когда распознает виновника в

толпе людей, взирающих на него со страхом и волнением. Госы из Тоголенда, в

Западной Африке, верят в существование некоего "черта-работяги", или

"косолапого беса", который чудесным образом умножает ракушки в сокровищнице

человека и урожай на его полях. Этого услужливого духа зовут Соулуи, и очень

любопытно, что так же госы называют звон маленьких колокольчиков, которые их

жрецы, подобно еврейским священникам в древности, подшивают к подолу своих

риз. У баньоро, в Центральной Африке, бог озера Альберт сносился со

смертными посредством прорицательницы, которая носила кожаную одежду,

обшитую по краям раковинками и железными бубенчиками; когда она шагала, ее

подол колыхался, подобно волнам озера. У того же племени бог изобилия

Уамала, дававший плодовитость и человеку, и скоту, и нивам, имел своим

представителем оракула, который изрекал предсказания от имени божества.

Когда на него находило пророческое наитие, этот человек подвязывал к

щиколоткам колокольчики и обертывал вокруг бедер две белые шкуры теленка,

обшитые по нижнему краю бахромой из железных колокольчиков.

Этих примеров достаточно, чтобы показать, как широко распространено

было применение колокольчиков в магических и религиозных обрядах и какой

всеобщей была вера, что звон металла обладает силой изгонять демонов. Из

немногих приведенных мной примеров видно, что иногда бренчание колокольчиков

должно было не столько отталкивать злых духов, сколько привлекать внимание

добрых духов - духов-хранителей, но в общем эта вторая роль звона гораздо

менее значительна, чем первая. Применение колокольчиков для привлечения, а

не для отпугивания духов соответствует, возможно, той более высокой ступени

религиозного сознания, когда страх перед злыми силами вытесняется верой в

добро, когда набожные люди не стремятся бежать от дьявола, а хотят

приблизиться к богу. Как бы то ни было, обряды и поверья, собранные в этой

главе, иллюстрируют и, пожалуй, объясняют еврейский обычай, с которого мы

начали повествование, причем одинаково возможно, что золотые колокольчики на

лиловой ризе священника должны были отгонять демонов, когда он переступал

порог святилища, или, напротив, привлекать внимание божества мелодическим

звоном.

Дата добавления: 2015-08-27