Н. Колесников

Люди ассигнуют миллионы фунтов стерлингов, долларов, франков; строят пушки, стреляющие на 25 километров, подводные крейсера, армию воздушного флота, танки, представляющие собою крепости. Но они забывают ассигновать на самое главное — на воспитание души тех, кто стоит у этих пушек, кто водит подводные лодки, кто скрыт за броневыми плитами танков и кто без этого воспитания повернет против них и танки, и пушки, и всю силу оружия⁹.

Армия высшего качества не возникает сама по себе. Требуются героические сверхличностные и личностные усилия, борьба на измор до победы, волевая дисциплина, служение (работа духа), но главное — способность учиться на поражениях, неудачах, унижениях. Оказавшись в изгнании, русские офицеры сумели мужественно посмотреть правде в глаза, не поддались мифотворчеству, остались на почве горького, но реального исторического факта: и моральная победа белых, и физическая победа красных, все революционное военное строительство, противоборство 1917–1921 годов означали лишь общее поражение России, разрушение ее государственности и души. В неравной борьбе с большевистскими «полчищами», взросшими на милютинской «демократической» системе вооруженного народа и керенской «революционной» и «самой свободной армии в мире», в бесконечном изгнании отчетливо проявилась горькая мысль: XX век — это только закономерная расплата за легкомысленное, несерьезное отношение к войнам, военному делу, военному искусству, армии. П. Залесский

Армия непрерывно поглощает колоссальные средства, и все же постоянная хроническая «неготовность» тяготеет над нею. Еще в XVIII веке она кое-как преуспевает, выдвигая и таких военных людей, как Суворов, Румянцев, Багратион, Кутузов (дней Суворова, а не 1812 г.). Но XIX-й век в общем является почти сплошным поражением русского оружия!¹⁰

Вечным символом анти-армии останутся полчища 1917 года, избиение офицеров солдатами и матросами, комиссары и комитеты, «Декларация прав солдата», стремление опереться в борьбе на иностранные части: польские, чешские, английские, французские, сербские, греческие, эстонские, финляндские, японские и даже германские — как более надежные, дисциплинированные и организованные, чем русские, в тот период. В критических ситуациях русским генералам, а потом и белым вождям, не хватало не снаряжения и оружия, не численности войск, а военной иностранной помощи! Как гордился генерал Врангель тем, что организованно и с честью вывел на чужбину Русскую Армию, а затем на протяжении нескольких лет

сохранял ее костяк в дисциплинированном, боеспособном виде! Но для России такие войска нужны были в 1917, а не в 1922 году.

Пройдут года, и будет поздно! На сроках есть своя печать¹¹.

Разрабатывая основы будущей вооруженной силы, разве можно забыть, что желание поддержать Николая II — законного Государя — в момент его трагически-вынужденного отречения из всей 8-миллионной Императорской (!) армии открыто высказали только два человека: командиры кавалерийских корпусов граф Келлер и хан Нахичеванский, что Зимний дворец, а вместе с ним и законное Временное правительство, защищали в октябре 1917 года «женщины-ударницы» и юнкера, что Московский Кремль обороняли те же юнкера-мальчики, что последним верным войском самого Верховного главнокомандующего А.Ф. Керенского (на очень короткое время) оказался отряд казаков во главе с «царским генералом» П. Красновым, всего в 700 сабель, принимавший ранее участие в выступлении Корнилова.

И совсем горькая истина, заставляющая серьезно задуматься. Мечтая на протяжении многих веков о «проливах и Константинополе», стремясь овладеть ими, русская армия в конечном итоге оказалась на турецкой земле, но в изгнании, причем ей было отказано даже в роли «сторожевого пса» (в несении охранной службы в районе проливов).

Дата добавления: 2015-08-27