Часть 2. Глаза слезятся, а воздух, кажется, с трудом наполняет легкие

Глаза слезятся, а воздух, кажется, с трудом наполняет легкие. Руки дрожат, и тяжелая катана вот-вот коснется бледной кожи. Алые глаза все еще подернуты легкой дымкой, но это не мешает ему ехидно щуриться.
Его губы растягиваются в усмешке.
Насмехается…
И не боится.
Зря. Острое лезвие касается кожи и тут же оставляет тонкую кровавую полоску. Алые капли быстро огибают шею и растекаются по подушке. Ухмылка становится еще шире.
- Мышонок, ты такой страстный…
- Заткнись!
- О! Голос прорезался? Надо же… Стоило вставить тебе раньше.
Мне нечего ответить, и я только сильнее сжимаю зубы.
Медленно гладит мои бедра и обхватывает за ягодицы, тянет повыше, на живот.
- Эй!
- Что? Вроде недавно ты был не особо против, малыш?
- В том состоянии я был бы не против лечь под кого угодно. В таком дерьме я оказался…
- Ну так, может, стоит иметь хоть каплю благодарности за то, что я тебя из него вытащил?
- Я буду иметь каплю благодарности, а ты будешь иметь меня? Так, по-твоему?
- Ну, я не против, - рука по-хозяйски скользит на живот, тонкие пальцы гладят кожу, проводят по ребрам.
- Я сказал - нет! - выкрикиваю эти слова так, словно сам хочу поверить в их правдивость. – Я…
В глазах темнеет, кажется, сама ночь упала сверху. Голова кружится, и на мгновение я даже позабыл весь тот кошмар, через который мне пришлось пройти. Смех? Откуда? Снова Арбитро??? Сжавшись в комок, нахожу силы открыть глаза… И опять вижу его: лежит на боку, подставив руку под голову, все с той же усмешкой. Катана лежит между нами… Ха, даже не позаботился о том, чтобы ее спрятать.
- Ты уже получил свою «каплю благодарности», разве нет? - голос дрожит, черт, да и не только он - все мое тело покрылось липкими мурашками.
- Как дешево ты оцениваешь собственную жизнь. Да и нет у тебя особого выбора.
- Я твой… пленник?
Презрительно фыркает и откидывается на спину.
- Ну что ты, мышонок. Ты волен идти куда хочешь, только вот…
- Только вот что?
Сладко улыбается мне:
- Арбитро.
Голова дергается, как от удара. Это имя… Оно одно заставило меня съежиться и вжаться спиной в холодную стену.
- Что «Арбитро»? - шепотом и пересохшими губами.
- Сутки, может, двое. На улицах тебя найдут и притащат обратно, к нему, и, будь уверен, в этот раз он хорошо позаботится, чтобы ты не улизнул.
- Не хочу… - Противный ком перекрывает горло. Закрыть глаза и провалиться в спасительную тьму…
Не позволяет мне сделать это.
- Но ты можешь остаться здесь в качестве моего питомца.
- Чем ты лучше?
- Ну… Я не зашью тебе глаза и не вырежу голосовые связки. Не буду устраивать кровавые оргии и смотреть, как тебя имеет куча обдолбанных, искалеченных рабов.
Лихорадочно соображаю. Что же делать?!
А он продолжает:
- Выбор, как ни крути, небогатый, но… тебе же было хорошо со мной?
Сглатываю. Отвожу взгляд и еще глубже кутаюсь в покрывало. Зябко…
- Согласен… - как лезвие в горле застряло - так тяжело мне далось это слово.
Еще одна усмешка. Двигается и сгребает меня поближе, проводит пальцами по губам.
- Больно не будет, если не попросишь…
Молчу. В растерянности.
Прикрывает глаза и оценивающе изучает мои губы.
- Дай сюда язычок…
Сглатываю и приоткрываю рот.
- Еще…
Его язык находит мой и скользит по нему. Медленно…
Мне страшно, жду боли. Сейчас укусит, сейчас…
Но он не торопится: вылизывает мой рот и лениво играет с языком. Вздрагиваю, когда прикусывает губы, тут же зализывает и мягко сминает их поцелуем, таким же медленным и сладким, как патока.
- Не стоит так дрожать. Я научу тебя ПРАВИЛЬНО реагировать на мои прикосновения. ОН запугал тебя, но мы исправим это. Теперь ты, поцелуй меня.
Пытаюсь возразить.
- Тш… Я не разрешал тебе спорить. Правило первое: делай то, что я говорю, и тогда… у меня не будет повода тебя наказать.
Медленно киваю, а все мое внимание сосредоточено на тонких губах моего «хозяина». Мои пересохли, и я быстро прохожусь по ним языком. Тянусь повыше и едва касаюсь его губ своими. Легкий поцелуй, без языка. Чуть отклоняюсь и делаю это снова, но в этот раз тяжелая ладонь ложится на затылок и не дает мне отстраниться. Касаюсь языком приоткрытого рта, ровных зубов…
Так страшно… «Предчувствие боли» не отпускает меня.
Вздох, и еще одна попытка. На этот раз захожу чуть дальше и прикасаюсь к его языку своим. Ничего не происходит, и тогда я делаю это снова, смелее. Поцелуй, если это можно так назвать, длится чуть дольше.
Опускаю голову и подбородком упираюсь в острую ключицу.
Глаза бездумно скользят по бледной коже в темной росписи старых шрамов. Много, очень много тонких фиолетовых полосок…
Высвобождаю руку из-под пледа и пальцем провожу по одному из них.
Перехватывает мою кисть.
- Откуда столько?
- Правило второе: никаких вопросов. Все, что тебе нужно знать, я расскажу сам.
- Зачем я тебе? Скучно? В детстве щенка не подарили? Что будет, когда тебе надоест играть в «доброго хозяина»?
Его лицо меняется, становится жесткой маской. Задел за живое? Что именно…?
Грубо зажимает мне рот ладонью. Наклоняется и зло шепчет:
- Правило третье: наказание.
Отпихивает меня, садится на матрац. Натягивает футболку и застегивает штаны. Только потом одаривает меня презрительным взглядом.
- Я прощу тебя на этот раз, но не забывайся, рыбка: ты не мой любовник, ты - моя подстилка. Ты здесь, только пока Я этого хочу. И моли дьявола, чтобы это желание не пропало как можно дольше. Вопросы?
Отрицательно мотаю головой.
- Умница. Быстро схватываешь. Я прогуляюсь. Пара часов, чтобы подумать, у тебя есть. Уйдешь сейчас - я не буду тебя искать. Первый и последний шанс. Думай, зверек.
Кровать скрипит, когда он встает. Натягиваю плед по самый нос и молча наблюдаю, как он одевается. Возвращается к кровати, чтобы забрать катану. Ни одного взгляда в мою сторону. Так, как будто меня здесь нет. Пустое место. Дверь закрывается с негромким стуком.
Что мне делать?..

***

Закрываю глаза и подтягиваю колени к груди, стремясь стать как можно меньше. Вслушиваюсь в тишину: стук настенных часов эхом отдается по комнате, будто в длинном каменном коридоре, в подземных лабиринтах. Тело прошивает словно током, глаза широко распахнуты, страх накатывает липкими волнами. Резко озираюсь по сторонам, но в глазах лишь туман… От страха грудь сдавливает так, что не выдохнуть.
Туманная дымка превращается в силуэты белого кабинета. Привязанный к креслу… Рядом с моим лицом блеск скальпеля, такого тонкого и бритвенно-острого. Тело словно чужое, но панический ужас придал мне сил. Путы на запястьях оказались не настолько прочными, чтобы удержать меня, а испуганные хирурги не препятствовали мне. Черные тени за спиной… И этот голос, смеется и зовет по имени. Дальше снова провал…
Сжимаю виски и пытаюсь отогнать наваждение. Постепенно дымка проясняется, и я снова вижу обшарпанные стены и облезшие оконные рамы. Осторожно опускаю ноги, встаю.
Начинаю метаться по комнате как загнанный зверь, лишенный воли, без права выбора. Я не хочу быть послушным песиком и подстилкой. Не хочу принадлежать кому-либо, словно бездушный кусок металла.
Шики… Что это было? Минутная прихоть? Желание отобрать чужую игрушку? Я не смогу стать бездушным манекеном, преданной шавкой, как Ину. Не прогнусь - он сломает меня. Наиграется и выкинет.
Тупик?
Но… Выбор всегда есть. Даже сейчас.
Остановить все это. Прервать бесконечную полосу неудач.
Эмма, Арбитро, теперь Шики…
Все они играют мной, как пешкой.
Казнить или помиловать?
Наказать или пожалеть?
Хватит!
Я должен просто прекратить это. Выход кажется таким очевидным и единственно верным.
Сознание проясняется. Ледяное спокойствие накрывает с головой. Осталось только…
Оглядываюсь по сторонам в поисках того, что поможет мне осуществить задуманное.
На потолке только одна лампочка, которая на соплях висит, на окнах решетки, в аптечке пусто. Лезвий тоже нет. Вот мудак, он катаной, что ли, бреется?! Чтоб ты башку себе отрезал, ублюдок!
Блять!!!
Даже ножей на кухне нет!
Ебануться! Захочешь сдохнуть - и то не получится.
Возвращаюсь на кухню и проверяю за ящиками: кроме пыли нихера нет.
Думай…
Когда он вернется, будет уже поздно.
Уже ни на что не надеясь, заглядываю под кровать. Может, там у него есть еще какое-нибудь оружие?
Или «одинокий самурай» предан своей боевой подруге?
Сука, как тут только мох еще не вырос?
Оп-па… Что это там у стенки?
Удача!
Маленькие женские маникюрные ножницы.
То, что надо, с острыми концами…
Ржавые немного, но мне сейчас явно не до гигиены.
Выдыхаю и опускаюсь на кровать.
Теперь без паники… Решение принято, обжалованию не подлежит.
Закатываю рукава рубашки.
Сначала левая.
Осторожно, но резко прижимаю острый конец к изодранному запястью, и холодный металл входит под кожу. Медленно провожу полоску, тянется красный след, края ранки расходятся и наполняются алой жидкостью. Почти не больно. Красные струйки медленно огибают запястье и каплями падают вниз. На белые простыни.
Теперь правая…
Здесь надрез чуть глубже.
Мне кажется это недостаточным, и я закатываю рукава выше, чтобы достать до вен на внутренней стороне локтя.
Рубашка пачкается кровью. Морщусь. Хотя какая мне разница?
Пара глубоких вздохов…
Острый конец прижимается к кровавой корке… Вот сейчас… Я смогу…
Смогу… Черт… Больно…
Еще одна попытка…
Голова кружится…
Ну же… Смог только уколоть себя. Это ощущение… такое знакомое, непередаваемая смесь ужаса и паники. Дежавю.
Пытаюсь отодвинуться, дергаюсь, и тонкая игла протыкает вену насквозь. Больно!
Кровь брызгает и пятнами оседает на белом халате.
В панике отбрасываю ножницы и воспоминания вместе с ними.
Кровь на запястьях уже остановилась и запеклась. Вот черт!!!
Да и я тоже ебанат: вскрыть вены ржавыми маникюрными ножницами! Гениально!
А что если все-таки уйти отсюда?!
Найти Рина… Кеске…
Какой же я идиот!
Рин… Ну конечно! Парень знает Тошиму как свои пять пальцев, он поможет мне выбраться!
Вот и надежда забрезжила на горизонте!
Я нашел выход…
В два прыжка оказываюсь у входной двери. Дергаю разболтанную ручку, забыв про боль.
Распахиваю дверь и застываю в проеме.
Красные угли прижигают меня насмешливым взглядом.
Стоит, сложив руки на груди, опираясь на стену, прямо напротив порога.
- Что так долго, мышонок? Я уже заждался.
- Ты… с самого начала… Зачем?! - еще никогда мой голос не звучал столь убито.
- Это же так интересно: дать тебе надежду, а потом безжалостно отобрать. Ты так эмоционален… Я хочу видеть на твоем лице все: боль… муку… унижение… - говорит негромко, но каждое слово словно пощечина.
Вспоминаю его слова… Значит, вот оно что: эта иллюзия выбора - и есть мое наказание…

Дата добавления: 2015-08-26