Часть 1. Бежать Бежать из операционной, сумев освободиться лишь чудом

Бежать…
Бежать из операционной, сумев освободиться лишь чудом. Бежать от людей в белых халатах, от острых скальпелей и рабского ошейника.
По длинным коридорам, по многочисленным ступенькам… Вниз!
- Куда же ты, мальчик мой? - смеется мне в спину.
Двери совсем близко, но и люди в масках тоже. Поворачиваюсь и медленно пячусь. Ступню пронзает острая вспышка. Не время, нельзя останавливаться, нельзя чувствовать боль.
Пара метров, и спина коснется входной двери. Свобода… Близко…
Шаг, и спина упирается в твердую преграду, не в створки дверного проема - в человека.
Холодный пот заливает спину, когда оборачиваюсь. Пропал…
Ночной ужас Тошимы с интересом разглядывает меня, чуть склонив голову набок.
- Акира, мальчик мой, ты плохо себя вел. Вернись к папочке. - В голосе столько сахара, что становится приторно. Сводит зубы. Сковывает.
Не успел.
Ноги подкашиваются.
Мой последний шанс на спасение.
Сжимаю неверными пальцами холодную кожу плаща.
- Не отдавай, не отдавай меня ему! - Истерика, неприкрытая паника в голосе. Плевать. Я готов ему ботинки лизать, только бы покинуть это проклятое место.
Снова этот смех за спиной. Гиена.
Выхватываю нихонто из ножен и, пытаясь побороть сковавший меня ужас, разворачиваюсь лицом к самому Ужасу. Улыбается мне и перебирает пальцами перья ядовито-розового боа.
Мышцы сводит судорога, вцепляюсь в гарду двумя руками, все равно лезвие дрожит. Проклятье.
- Шики, забери у мальчика свою железку. - Теперь в голосе проскальзывает тень беспокойства.
Сглатываю и пытаюсь немного успокоиться. Полшага назад.
Тепло.
Надежда… такая хрупкая, призрачная.
- Хватит. Мне надоел этот цирк.
Вдребезги.
Затянутые в латекс пальцы забирают у меня оружие.
Человек в маске шагает вперед и протягивает ко мне руку.
Пропал.
Лязг металла и удивленный вздох.
Острое лезвие касается его горла.
- Я не сказал, что отдам его тебе.
Дышу часто-часто.
- Но он уже мой…
Сердце колотится как бешеное.
- Больше нет.
Все. Падаю. Тьма кажется такой уютной.
Не подняться.

***

Привычно скрипят старые половицы, когда я возвращаюсь в свое временное пристанище. Стаскиваю грязный плащ и оставляю его в прихожей. Катана отправляется в кресло, а я - к дрожащему комку. Лежит на полу и кутается в тонкую простынь. Рядом валяется пустая бутылка из-под воды и упаковка солида.
Уже вторые сутки скулит в углу. Боится.
Понимаю. Редко кому-то удается уйти из пыточных Арбитро на своих двоих и с полным комплектом конечностей.
Ну что ж. Оклемается - выживет, а нет - значит, сдохнет, как уличная мразь.
Толкаю его носком туфли, в ответ слышу только всхлип.
Неужели я ошибся в тебе?
Такая же жалкая падаль?
Брезгливо морщусь и теряю к нему интерес.
Подожду еще немного.
Рассвет близится. Я устал. Задергиваю плотные шторы.
Стягиваю перчатки с рук, теперь ботинки, широкий пояс и тяжелые кресты. Поневоле ежусь, холодно. Система центрального отопления давно не работает.
Тепло сейчас только в особняке чокнутого масочника. В который раз думаю, что лучше промерзну насквозь, чем буду жить в резиденции этого маньяка-извращенца.
Кутаюсь в шерстяной плед и закрываю глаза. Приказываю себе спать. Веки тут же становятся свинцовыми.
Вот только эти мерзкие всхлипы… Терплю. Вторые сутки терплю. Пальцы сжимают одеяло, и я уговариваю себя игнорировать это.
Спать…
Всхлип.
СПАТЬ…
Сдавленные рыдания и душераздирающий вопль. Черт.
Вскакиваю с кровати и в пару прыжков преодолеваю разделяющие нас метры. Резко дергаю за край простыни и вытряхиваю его на пол.
Забивается в угол и смотрит на меня большими покрасневшими глазами. Нос тоже красный, а губы почти синие.
Опускаюсь на корточки напротив него.
- Или ты заткнешься, или я утащу тебя обратно к папочке.
Серые зарёванные глаза становятся еще больше? И он испуганно кивает. Так-то лучше.
Стоит мне отойти на пару шагов, как мерзкие звуки раздаются снова. Сука… Пальцы сжимаются в кулаки. Сейчас кто-то вылетит отсюда к чертям собачьим.
Возвращаюсь и рывком поднимаю его на ноги, вцепляется в мою руку. Перехватываю узкое запястье и чертыхаюсь. Ледяной.
Вот же, блять! Я не могу позволить ему просто сдохнуть после того, как он выжрал километры моих нервов.
Поливаю его трехэтажным матом и тащу на кровать, швыряю к стене и падаю рядом. Хватаю за подбородок.
- Слушай меня внимательно, псина. Услышу хоть один звук - выпру тебя на улицу. Понял?
Кивает.
- Отлично.
Отворачиваюсь рывком и натягиваю на себя плед.
Будь он в себе, никогда бы не повернулся спиной, но это раньше, сейчас это жалкое существо не опасно и потому неинтересно.
Всхлипы затихли, но вот зубы у него чечетку отбивают.
Бесит.
Прирезать или согреть?
«Согреть»… губы сами собой растягиваются в мерзкой ухмылке.
Разворачиваюсь и изучаю светлый затылок, переворачиваю на спину. Милая мордашка…
Если бы не эти воспаленные глаза и шмыгающий нос… Касаюсь кончиками пальцев синяка на его скуле. Затихает и смотрит на меня огромными испуганными глазищами. Какой ты, оказывается, милый. Зверек. Испуганный мышонок.
И куда вся ярость подевалась?
Ладонь тянется ниже и очерчивает выступающие ключицы. М-м-м… Мурашками покрылся. От холода ли? Я уже готов признать, что не такая он и заноза в заднице, только вот это недоразумение все портит. Подкатывается ближе и забирается под мое покрывало.
Ах ты ж, ебаная тварь!!!
Холодные культяпки задирают футболку и скользят по моим ребрам. У меня глаза на лоб лезут от такой наглости, а эта скотина пользуется моим замешательством и утыкается своей соленой мокрой мордой в мою шею. Сука.
Только хотел отодрать его и выкинуть из кровати, как заметил, что он больше не трясется. Рука зависла на полпути к его шкирке. Да, так и есть - не дрожит. Эта скотина нагло спит. На мне.

***

Возвращаюсь следующим вечером, а ЭТО сидит на МОЕЙ кровати. Ждет.
- Эй, акция была разовой. Сваливай на пол.
Ответом мне огромные серые глаза, округляет их еще больше и умоляюще смотрит из-под растрепанной челки. Кутается в покрывало и отползает к стене. Блять, да не собираюсь я с тобой цацкаться. Хватаю его за локоть и сильно дергаю, и по ушам тут же ударяет мерзкий вопль. Разжимаю пальцы. Всхлипывает и баюкает конечность. А вот это уже интересно. Я не сделал ему больно, разве что…
Опускаюсь на край кровати и стараюсь, чтобы мой голос звучал как можно мягче:
- Тебе больно?
Кивает.
- Иди сюда, я посмотрю.
Сжимается и отползает к железному изголовью.
- Я сказал, ползи сюда, маленькая дрянь!
Дрожит. Глаза становятся влажными. Нет, только не снова…
Прикрываю глаза и сжимаю колени пальцами, чтобы успокоиться и не напугать его еще больше. Второго потопа я не выдержу и просто сломаю эту тоненькую шейку.
- Послушай, я только посмотрю, хорошо? Тебе больно, это плохо, верно?
На пару секунд выражение на бледном лице становится осмысленным. Он хмурит брови и закусывает губу, отворачивается. Тянусь ближе и нависаю над ним. В стальных глазах нет страха, я хорошо помню этот дерзкий взгляд. Внутри все замирает… сладко? Не знаю. Волна чего-то теплого поднимается внутри. Наклоняюсь еще ниже, опираюсь на спинку кровати так, чтобы он оказался заперт. Еще ближе… Горячее дыхание касается моих губ.
Веки вздрагивают, и подо мной снова сжимается испуганный комок.
Вот же, млять.
Но теперь я знаю, почему не убил тебя, почему терплю вопли и выходки: хочу тебя настоящего, попробовать на вкус, раскусить, добраться до сути.
Шмыгает носом, и это выводит меня из прострации. Отодвигаюсь немного.
- Иди сюда. Я посмотрю.
Отлипает от спинки и осторожно подбирается ко мне. Замирает напротив.
- Рубашку расстегни.
Прячется за длинными прядями и раздражающе медленно теребит белые пуговицы. Крепко сжимаю челюсти, чтобы не наорать на него снова, вот только это желание пропадает сразу, когда я вижу светлую кожу с почти черными пятнами синяков. Узкие плечи, ключицы, грудь, ребра - все в отвратительных кровоподтеках. Выбирается из рукавов, и рубашка сползает к животу, накрывая бедра.
Стягиваю перчатки и со всей возможной аккуратностью беру его за запястье. На узкой кисти, на тонкой коже с синими прожилками вен, черными кругами и ссадинами обозначаются следы от пут. Пара синяков выше, должно быть, от пальцев. А вот вены… Локтевой сгиб – сплошная кровавая корка в окружении гематом. Представляю, как ты вырывался.
Вторая рука выглядит ничуть не лучше.
Еще одна причина оставить тебе жизнь: с удовольствием посмотрю, как ты свернешь шею этому психу в маске.
О, а ты захочешь это сделать. Непременно захочешь. Но только тогда, когда Я разрешу тебе, зверек.
- Повернись.
Путается в рубашке и на четвереньках разворачивается спиной.
М-да… Вполне ожидаемо.
Синяки и ссадины. Указательным пальцем провожу по длинной запекшейся ране.
Плеть.
Останутся уродливые шрамы.
Скулы сводит.
Не знаю, что меня злит больше: кровавые росчерки на бледной коже или то, что мне вообще есть до этого дело.
Запрокидывает голову, и моя ладонь ложится на светлый затылок, ласкает его, перебирая пряди. Закрывает глаза и едва ли не мурчит.
Ха, редко так радуются моему вниманию, его боятся, оно смертельно. И ты так льнешь ко мне, маленькая смелая мышка, только потому, что не осознаешь, что делаешь. Какими будут твои глаза, когда ты вспомнишь, кем мы являемся друг другу?
Но мы больше не враги.
Нет…
Хозяин и его питомец. Верный пес или бесполезный ободранный кошак?
Это я позволю решить тебе.
Натягиваю покрывало ему на плечи, кутаю и укладываю на матрац. Отползает к стенке и сжимается в комок.

***

Я не могу спать. Потому что ОН сопит рядом, потому что ОН мерзнет и стаскивает с меня футболку, прижимается всем телом и постепенно вытягивается прямо на мне. Хочу скинуть эту маленькую суку, но перед глазами встает его изуродованная спина и затравленный взгляд. Когда я стал таким… добрым? Или же корысть? Но в чем? Какие цели я преследую?
Не могу оправдать этот странный интерес. Возится и шумно выдыхает. Растрепанная макушка вскидывается и тут же падает на мое плечо. Ерзает, скатывается ниже и обхватывает поперек туловища. Поправляю плед и снова считаю трещины на потолке. Я не могу спать.

***

Просыпается и некоторое время сонно щурится. Потягивается, прогибаясь в спине.
М-м-м, неплохая у тебя попка.
Подхватываю под лопатки и тяну повыше. Теплый и сонный. Сладкий.
Откусить кусочек?
Списываю возбуждение на слишком долгое воздержание. Я был слишком занят, чтобы выискивать здесь что-то, что могло бы сойти на роль временной подстилки.
Ты совсем не боишься меня, и это… подкупает. Именно так. Ты доверяешь мне, и ты позволишь мне сделать все, что я захочу. А я хочу… Ой, блять, как много я хочу.
Твое лицо удивленно вытягивается, а я уже глажу твои бедра. Шлепаю по упругой попке и забираюсь под рубашку. Синяки еще не сошли, а я не хочу видеть чужие метки на твоей коже. Значит, оставим ее. В этот раз.
Скидываю разомлевшую от ласк тушку на кровать и прижимаю к себе спиной. Глажу впалый живот, второй рукой обхватываю плечи так, чтобы унять раздражающие движения рук. Начинает слабо вырываться, но я легко пресекаю это, просто прикусив мочку маленького ушка.
Испуганно охает и вжимается в мою грудь. Да, прелесть, иди поближе. Хочу убрать эту мешающую тряпку и почувствовать свою жертву кожей. Чертов Арбитро… Своими играми лишил меня такой радости.
Начинает истерически всхлипывать и пытается выбраться из моих объятий. Поздно, маленький, ты был слишком покорным пару минут назад, теперь расплачивайся.
- Тш-ш…
Обвожу впадинку пупка и пальцы спускаются ниже. Совсем гладкий, даже на бедрах лишь тонкий пушок - это мне тоже нравится.
Стоит сжать его между ног, и тело становится податливым, подобно пластилину. Прогибается в спине и испуганно выдыхает, когда его маленькая задница вжимается в мой пах.
Неторопливо ласкаю его, сжимаю чуть сильнее у основания, и пальцы проходятся по всей длине. Чуть больше внимания уделяю чувствительной головке, глажу нежную плоть, размазывая капельки смазки.
Мне нравится ласкать тебя, но собственное возбуждение не даст мне делать это долго. Узкие штаны давят все сильнее. Вот блять.
- Прости, рыбка, поиграем подольше в следующий раз.
Пальцы скользят ниже и гладят кожу на внутренней стороне бедра. Переворачиваю его на спину и нависаю сверху, опираясь на локти. Наслаждаюсь испуганной мордашкой и легонько нажимаю двумя пальцами на его губы.
- Оближи.
Розовый язычок осторожно проходится по фалангам, лижет ладонь. Медленно втягивает пальцы в рот, прикусывает и языком прижимает к небу.
Умница.
Провожу пальцами по подбородку, оставляя влажный след, касаюсь шеи. Сажусь и развожу его ноги.
Краснеет.
Что такое? Мышонку стало стыдно?
Тяну чуть выше и закидываю тонкие щиколотки на свои бедра.
Прекрасно.
Такой открытый, растерянный и смущенный.
Оттрахать бы без растяжки и смазки, так нет же, блять, жалко стало.
Пытается спрятать лицо в сгибе плеча, стоит мне только коснуться его ягодиц и приставить влажные пальцы ко входу.
- Арбитро трогал тебя тут?
О, да. Покраснеть еще больше просто невозможно. Отрицательно мотает головой и натягивает рубашку на лицо. Прячется от меня. Наивный.
- Хорошо…
Медленно ввожу сразу два пальца, и он изгибается дугой. Закусывает губу и закрывает глаза.
И вполовину не так больно, как мне бы хотелось. Просто растерзать тебя и медленно… с удовольствием… сожрать по кусочкам.
Сдерживаюсь, чтобы не наброситься на такое податливое тело.
Поскуливает и сжимает мои бока коленями. Маленькая сучка, неосознанно распаляешь меня еще больше.
Медленно сгибаю пальцы, осторожно растягивая. Еще чуть глубже…
Приподнимается на локтях, ловлю его взгляд: совершенно другой, возбужденный, дерзкий и… блядский.
Дыхание перехватывает, когда он САМ насаживается на пальцы, шумно выдыхает и отталкивает мою руку.
Ступор.
Замираю на мгновение, но этого хватает, чтобы развратный мышонок выгнулся и, цепляясь за мои плечи, перебрался на бедра. Обхватывает меня ногами, больно вцепляется в волосы и покрывает шею безумными полуукусами.
Из оцепенения меня выводит прикосновение тонких пальцев к нежной плоти. Я даже не заметил, как он расстегнул мои же штаны. Дышит быстро и прерывисто, так же, как и я.
Приподнимаю за узкие бедра и насаживаю на себя одним грубым толчком. Коротко вскрикивает.
Как же тебе должно быть больно, чертов провокатор.
Кусает губы и начинает двигаться. Сам. На смазливом личике отражается мука. Кусает тонкие губы, до синяков сжимает плечи.
Такой горячий и шелковый.
На грубый шлепок отвечает звонкой пощечиной. Секунда, и я уже вдавливаю его в матрац, сжимаю тонкую шейку - чуть сильнее, и хрустнет, но его это совсем не пугает. В светлых глазах черти пляшут, а язык то и дело проходится по губам. Чувствую, как его ноги снова обнимают мою талию. Обхватывает плечи, выгибается. Двигается так, что чувствительная головка едва касается узкого колечка мышц. Еще и дразнит меня, мелкая дрянь. Толкаюсь бедрами вперед, и он протяжно стонет. Насаживается на меня, медленно скользит вперед-назад. Минута, и у меня срывает крышу. Как кома.
Прикрываю глаза на секунду, прижимается и переворачивает на спину.
Усаживается сверху и не торопясь начинает двигаться снова, быстрее и быстрее. Трещины на потолке начинают складываться в причудливый узор. Красные круги вперемешку с черными.
Тугая пружина внутри вот-вот распрямится. Последний виток, протяжный «сладкий» стон…
Сжимаю челюсти и медленно выдыхаю через нос.
Вокруг все еще туман, но слышу я отчетливо, - слышу лязг металла. Мгновение, и холодное лезвие прижимается к горлу, - лезвие катаны, которую я всегда оставляю рядом с кроватью.

Дата добавления: 2015-08-26